Помимо мужской конкуренции, по мнению Дарвина, механика полового отбора включает в себя собственный выбор самки. Такое утверждение отводило самкам слишком большую роль и объяснению не поддавалось. В викторианской Англии подобное не приветствовалось и, как мы обнаружим во второй главе, делало теорию Чарльза Дарвина о половом отборе куда менее привлекательной для научного патриархата. Поэтому Дарвин изо всех сил старался преуменьшить влияние особей женского пола, заявив, что оно проявляется «сравнительно пассивным» и не представляющим угрозы способом: самки «стоят в стороне в качестве зрителей», пока самцы меряются силами.

Предложенное Дарвином разделение полов на активный (мужские особи) и пассивный (женские особи) оказалось настолько эффективным, как если бы было разработано многомиллионной маркетинговой компанией с неограниченным бюджетом. Это похоже на своего рода четкое деление — правильное и неправильное, черное и белое, друг и враг. Подобное деление нравится человеческому мозгу, потому что он интуитивно чувствует его верность.

Но столь удобную половую классификацию придумал, скорее всего, не Чарльз Дарвин. Вероятно, он позаимствовал ее у Аристотеля, отца зоологии. В четвертом веке до нашей эры древнегреческий философ написал первый в истории трактат о животных «О возникновении животных», посвященный размножению видов. Дарвин, безусловно, читал эту основополагающую академическую работу, что, возможно, объясняет сходство идеи о разделении полов в его работе с идеей Аристотеля.

«У тех животных, у которых… два пола… самец эффективный и активный… а самка… пассивна».

Стереотипы о женской пассивности и мужской силе так же стары, как сама зоология. Испытание этого предположения временем предполагает, что с ним соглашались поколения ученых, но это еще не значит, что так оно и есть. Чему нас научила наука во всех областях, так это тому, что интуиция часто вводит нас в заблуждение. И основная проблема этой четкой двоичной классификации заключается в том, что она неверна.

Попробуйте объяснить необходимость быть пассивной доминирующей самке пятнистой гиены, и она рассмеется вам в лицо, после того как откусит его. Самки животных точно так же неразборчивы в связях, конкурентоспособны, агрессивны, доминантны и подвижны, как и самцы. У них столько же прав управлять машиной перемен. Просто Дарвин вместе с группой джентльменов-зоологов, которые помогли обосновать его аргументы, не могли или, возможно, не хотели этого видеть. Величайший шаг вперед во всей биологии — возможно, во всей науке — был совершен группой викторианских мужчин в середине девятнадцатого века, и этот шаг контрабандой принес с собой определенные суждения о природе гендера и пола.

Справедливо будет сказать что, если бы Дарвин был участником конкурса Mastermind, его специализированным предметом не стал бы противоположный пол. Чарльз Дарвин — мужчина, который женился на своей двоюродной сестре Эмме только после составления списка плюсов и минусов женитьбы. Этот откровенный романтичный список, нацарапанный на обороте письма другу, к стыду Дарвина, был сохранен; таким образом, его самые сокровенные мысли оказались выставлены на всеобщее обозрение навсегда.

В двух небольших колонках — «Жениться» и «Не жениться» — Дарвин выплеснул все свое внутреннее смятение. Его главным беспокойством было то, что он станет пропускать «беседы умных мужчин в клубах» и, следовательно, может поддаться «тучности и безделью» или, что еще хуже, «изгнанию и деградации с праздной вялой дурой» (возможно, Эмма предпочла бы, чтобы любимый жених описал ее несколько иначе). Однако, с другой стороны, в графе «Жениться» значилось: «Кто-то, кто будет заботиться о доме», а «Милая, покладистая жена на диване» была «в любом случае лучше, чем собака». Итак, Дарвин решился на этот смелый шаг.

Создается впечатление, что, несмотря на то что Дарвин был отцом десяти детей, им двигали скорее умственные, чем плотские побуждения. Может, он был очень хорошо знаком с женским полом или вообще им не интересовался. Так что шансы на то, что он стал бы пересматривать эволюцию с точки зрения полов, были невелики даже без учета общества, в котором он родился.

Даже самые оригинальные и дотошные ученые не застрахованы от влияния культуры, а патриархальное понимание полов Дарвином, без сомнения, было сформировано преобладающим шовинизмом той эпохи. У женщин из высшего класса викторианского общества была одна главная цель в жизни: выйти замуж, нарожать детей и (в некоторых случаях) помогать мужу в его увлечениях и бизнесе. Это была в значительной степени роль домашней поддержки, поскольку женщины были определены и в физическом, и в интеллектуальном отношении как слабый пол. Женщины во всех аспектах подчинялись мужской власти, будь то власть отца, мужа, брата или даже подросшего сына.

Это социальное предубеждение было удобно обосновано современным научным мышлением. Ведущие ученые умы Викторианской эпохи считали, что мужской и женский пол являются полными противоположностями друг другу. Предполагалось, что у самок задержка развития, потому что они выглядят как детеныши своего вида — меньше, слабее и не такие красочные, как самцы. Там, где мужская энергия идет на рост, женская энергия требуется для питания яйцеклеток и вынашивания потомства. Из-за более крупного телосложения самцы считались сложнее и изменчивее, чем самки, а также превосходящими их по умственным способностям. Преобладало мнение, что все представительницы женского пола обладают средним интеллектом, а мужчины значительно различаются между собой в умственном отношении, включая и уровень гениальности, не наблюдающийся у противоположного пола. По сути, мужчины всегда считались более развитыми, чем женщины.

Все эти идеи были включены Дарвином в книгу «Происхождение человека и половой отбор», в которой, как следует из названия, половой и естественный отбор использовался для объяснения эволюции человека и половых различий, что было поддержано викторианским обществом.

«Главное различие в интеллектуальных способностях двух полов проявляется в том, что мужчина достигает более высокого уровня во всем, чем он занимается, независимо от того, требует ли это глубоких размышлений, обоснования, воображения или даже использования органов восприятия или физического труда», — писал Дарвин. «Таким образом, мужчина в конечном счете стоит выше женщины».

Теория полового отбора Дарвина была инкубирована в женоненавистничестве, поэтому неудивительно, что самка животного вышла деформированной; такой же маргинализированной и непонятой, как домохозяйка Викторианской эпохи. Удивительно и разрушительно то, что это сексистское пятно прочно въелось в полотно науки и так долго держится.

Гений Дарвина не помог. Из-за его богоподобной репутации биологи, последовавшие за ним, были вынуждены страдать от хронического предвзятого отношения. Они искали доказательства в поддержку пассивного женского восприятия и видели только то, что ожидали видеть. Когда они сталкивались с аномалиями вроде распущенного поведения львицы, которая активно спаривается десятки раз в день во время течки, да еще и с разными самцами, ученые старательно отводили глаза. Или хуже (об этом подробнее в третьей главе): результаты экспериментов, которые не вписывались в существующие рамки, были уже привычно подделаны, чтобы заполучить еще бóльшее подтверждение существующей научной модели.

Центральным принципом науки является принцип бережливости (также известный как «бритва Оккама»), который учит ученых доверять доказательствам и выбирать для них самое простое объяснение, поскольку оно, скорее всего, будет правильным. Строгие половые роли Дарвина вынудили отказаться от этого фундаментального научного процесса, поскольку исследователи вынуждены были придумывать все более извилистые оправдания, чтобы объяснить поведение самок, отклоняющееся от стереотипа.

Возьмем перуанскую разноцветную сойку, Gymnorhinus cyanocephalus. Эти представители семейства вороновых цвета кобальтовой сини живут шумными стаями от пятидесяти до пятисот птиц в западных штатах Северной Америки. Высокоинтеллектуальные существа с такой активной социальной жизнью должны иметь какие-то средства упорядочения своего активного общества, иными словами — иерархию, иначе возник бы хаос. Орнитологи Джон Марзлафф и Рассел Балда, которые изучали соек более двадцати лет и опубликовали о них авторитетную книгу в 1990-х годах, много времени посвятили расшифровке их социальной иерархии. Итак, ученые хотели отыскать «альфа-самца».

Это потребовало от них некоторой изобретательности: выяснилось, что самцы перуанских соек — убежденные пацифисты и редко вступают в драки. Итак, предприимчивые орнитологи установили кормушки с лакомствами вроде промасленного попкорна и мучных червей, чтобы попытаться спровоцировать своего рода территориальную войну. Но сойки по-прежнему отказывались вступать в бой. Таким образом, ученые были вынуждены оценивать уровень враждебности этих птиц по едва заметным признакам, например косым взглядам. Если альфа-самец бросал на бета-самца взгляд, который можно было расценить как неодобрительный, бета-самец покидал кормушку. Это вовсе не было похоже на «Игру престолов», но тем не менее исследователи старательно задокументировали около двух с половиной тысяч таких «агрессивных» столкновений.