Эти своеобразные грызуны с их несговорчивыми половыми хромосомами, по-видимому, являются эволюционной ошибкой. Грейвс согласна с этим утверждением: в принципе, так оно и есть.

«Если бы вы или я придумывали существо, мы бы никогда не додумались до чего-то столь нелепого, — сказала она. — Но это то, к чему пришла эволюция. И единственный способ, которым подобное можно объяснить, — то, что оно развилось из другой системы, и в эволюционном плане на то были причины, но эти причины нам пока неизвестны».

Грейвс посвятила свою карьеру исследованию эволюционной генетики пола у множества удивительных животных и до сих, пор когда ей уже за восемьдесят, с энтузиазмом относится к этой теме. Сейчас она «сдвинулась по эволюционной шкале назад» и изучает древних существ вроде ланцетников, Amphioxus — примитивных рыб без позвоночника, и даже нематод, круглых червей. К своему изумлению, Грейвс продолжает обнаруживать одни и те же старые гены в сходных половых путях, хотя и запускаемые разными триггерами. «Эти гены существуют уже долгое время. Они каким-то образом влияли на пол, не обязательно одинаково, но влияли. Мне это кажется жутковатым», — призналась она, сверкнув глазами.

Пол мастерски изобретает себя заново. Так и должно быть. В конце концов, это необходимо для того, чтобы виды, размножающиеся половым путем, сохранялись. Анархия общих генов, возможно, сотни миллионов лет назад, в начале половой жизни, была более логичной и линейной. Но эоны эволюционного времени оставили свой след, создав необычайное множество кажущихся бессмысленными, но в то же время каким-то образом функционирующих, состряпанных систем в этом постоянно развивающемся хаосе, определяющем пол.

«Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции», — мудро сказала Грейвс, процитировав печально известные слова Феодосия Добжанского, отца физиологической экологии. «Нужно просто смириться с мыслью, что так и должно было быть. Все для чего-то нужно. Все мы постоянно сталкиваемся с силами эволюции».

* * *

Путаница половых хромосом, наблюдаемая у млекопитающих, — лишь верхушка айсберга, когда речь заходит о поразительном разнообразии систем, существующих в природе. Начнем с того, что не все определения пола следуют генетической системе XY. Птицы, ряд рептилий и бабочки имеют почти одни и те же гены, определяющие пол, но на других половых хромосомах — большой Z и небольшой W. В этой системе нормой является обратная картина: самки — носители хромосом ZW, а самцы — ZZ. В этой альтернативной системе ген — главный переключатель пола может быть очень консервативным, как SRY у большинства млекопитающих, или варьироваться между близкородственными группами.

У некоторых рептилий, рыб и амфибий половая дифференциация может быть вызвана вовсе не основным геном, определяющим пол, а стимулироваться внешним фактором. Например, черепахи выплывают из моря на тропические пляжи, чтобы закопать свои яйца в песок. Яйца, инкубируемые при температуре выше 87,8 градусов по Фаренгейту, активируют гены для создания яичников, в то время как те, что инкубируются при температуре ниже 81,86, будут производить семенники. Температуры между двумя крайними значениями приводят к появлению смеси детенышей черепах мужского и женского пола.

Тепло — один из нескольких известных внешних стимулов, определяющих пол.

Воздействие солнечного света, паразитарные инфекции, уровень рН, соленость, качество воды, питание, давление кислорода, плотность населения и социальные условия (сколько представителей противоположного пола находятся по соседству) — все это способно влиять на пол животного.

Конец ознакомительного фрагмента