— Разве ты не мог сказать мне об этом, Себастиан? Пусть ты не любишь меня, но я думала, что мы, по крайней мере, друзья. Почему ты хочешь унизить меня?! — воскликнула Лина, не в силах сдержать слезы в голосе.

Он сжал ее плечо.

— Я меньше всего на свете хочу унизить тебя.

— Тогда, может быть, ты уйдешь в другую комнату. — Она сглотнула комок в горле. — Иначе я сама себя унижу.

— Ты хочешь меня.

— Разве ты можешь сомневаться в этом после того, что произошло на озере?

— А я и не сомневаюсь.

— Но я ведь не срываюсь с места и не бегу в ванную, когда мы почти что… целуемся. А ведь мы не целовались больше после того похода на каяках. Я думала сначала, что ты даешь мне время прийти в себя, обдумать свои чувства, но сейчас поняла: больше от меня ты ничего не хочешь… — Слезы, которые она пыталась сдержать, хлынули по щекам.

Себастьян закрыл глаза.

— Не плачь, принцесса.

— Я не плачу. — Она даже не покраснела, сказав явную ложь.

Глаза его открылись, и он встретился с ней взглядом.

— Ты действительно думаешь, что я не хочу тебя?

Она всхлипнула, вытерев глаза.

— Это очевидно. Может, прекратим этот разговор?

— Да, прекратим. — И со стоном, подобным прорыву плотины, Себастиан прильнул к ней губами. В его поцелуе были гнев и отчаяние, но больше всего… искренняя страсть. Он оторвался от нее и прижался лбом к ее лбу. — Я не хотел причинить тебе боль, милая моя. Есть причины, почему между нами ничего не может быть.

— Какие причины? — И, не дождавшись ответа, она быстро заговорила: — Я не верю тебе. Это отговорка. Мне всю жизнь твердили о том, что по определенным причинам я не могу претворить свои мечты в жизнь. Но я боролась против этого тогда и собираюсь бороться теперь. Бороться за нас.

— Ты не можешь бороться бесконечно.

— Глупости! Ответь честно, ты женат?

Он хрипло рассмеялся:

— Нет.

— Помолвлен?

— Нет.

— У тебя серьезные обязательства по отношению к кому-нибудь?

— Нет.

— Тогда, каковы бы ни были препятствия, мы преодолеем их.

— Ты не понимаешь.

— Так растолкуй мне! Но… потом. — И с этими словами она поцеловала его, не желая слушать объяснения, почему они не должны хотеть друг друга.

Он был создан для нее, и ей нужно убедить его в том, что и она создана для него.

Его первый поцелуй был достаточно кратким и в сравнение не шел с его теперешней реакцией. Себастиан буквально оторвал Лину от земли, тесно прижал к себе и буквально впился губами в ее рот. Он так жадно целовал ее, что губы девушки горели огнем.

Себастиан делал определенные движения, но она не думала о том, к чему все это ведет. Когда ее спина прижалась к стене, Лина еще крепче вцепилась в его плечи. Ее ноги раздвинулись как бы сами собой, приглашая его войти в открывшееся пространство. Она в жизни так никогда не делала, но сейчас ей это казалось нормальным. Искры наслаждения пронзили ее, и она застонала.

— Ты убиваешь меня, — прорычал он ей в ухо. Затем слегка прикусил его и поласкал языком.

Она не могла ответить, потому что рот ее был несвободен, и отвечала движениями тела, зажатого между его мощным торсом и такой же непоколебимой стеной.

Он покрыл поцелуями ее шею, и по телу Лины прошла дрожь.

— Ты такая вкусная.

— Лучше, чем ужин? — удалось пошутить ей.

— Лучше, чем что бы то ни было, — прорычал он голосом, в котором не было никакого восхищения — только животная страсть самца.

И как она прожила всю жизнь, ни разу не испытав этих ощущений? Но ответ был очевиден. Никто, кроме Себастиана Хоука, не мог разбудить в ней подобных чувств. Возбуждение вновь охватило ее, как тогда, на озере. Лина испытывала небывалое наслаждение, нарастающее с каждой минутой и рвущееся к своей вершине… И она хотела, чтобы Себастиан тоже испытал его. Хотела увидеть его, охваченного страстью, потерявшего над собой контроль…

Резкий звонок прорвался в ее сознание, но она проигнорировала этот звук, продолжая ласкать шею и спину Себастиана, наслаждаясь игрой его мускулов под своими пальцами.

Выругавшись, он внезапно разжал объятия и, отступив в сторону, стал искать в кармане телефон.

Глава шестая

Лина попыталась снова прильнуть к нему, но он с досадой покачал головой.

Боль и смятение охватили ее — но в ней все еще бурлили эмоции, разбуженные его поцелуем. Она отпрянула назад и прижалась к стене.

Глядя в сторону, Себастиан открыл крышку телефона.

— Хоук слушает. — Он молчал несколько секунд, слушая звонившего. Затем повернулся к ней лицом, и оно было невозмутимым. — Значит, угроза миновала и моя работа выполнена? — Последовала еще более короткая пауза. — Мой заключительный отчет будет готов послезавтра. Я дам несколько рекомендаций по усилению охраны.

В голове у Лины все помутилось, когда она пыталась вникнуть в смыл того, о чем говорил Себастиан.

— Завтра я вылечу ближайшим рейсом, — сказал он в трубку, добавил что-то еще, затем захлопнул крышку телефона.

Дрожа и чувствуя приступ тошноты, она сглотнула сухой комок в горле.

— Ты улетаешь? Куда?

Он поморщился, будто разговор этот был ему неприятен, и снова никаких эмоций не отразилось на его лице.

— Завтра я возвращаюсь в свой главный офис.

— Главный офис? Я думала, что ты учишься здесь.

— Это была моя маскировка.

— Маскировка? Ты агент ФБР или что-то в этом роде? — Она не представляла, что когда-нибудь будет иметь дело с подобным человеком. Но это объясняло, почему он не хотел иметь с ней серьезных отношений.

Пальцы его сжались в кулаки, и это был единственный признак того, что разговор его напрягал.

— Я владелец международного охранного агентства, обслуживающего высокопоставленных клиентов.

Внутри у Лины все сжалось от тягостного предчувствия.

— Ты имеешь в виду клиентов наподобие членов королевской семьи?

— И их в том числе.

— Понятно. — Но она еще не совсем все понимала.

— Неужели? — язвительно спросил он.

— Я не знаю, — призналась она.

— Твоя семья получила предупреждение о смертельной угрозе, и было решено, что следует принять дополнительные меры безопасности. Это была идея твоего дяди: он предложил не забирать тебя из университета, а усилить охрану.

— Кто-то угрожал моим дяде и тете?

— Нет, твоему отцу. Грозили убить не только его, но и членов его семьи, если он не изменит свою позицию на политической арене.

— Почему же мне не сказали? Не предупредили об этом?

— Не хотели прерывать твою учебу, а также решили, что такая информация принесет тебе больше вреда, чем пользы, — голос Себастиана был ровным, бесстрастным.

Лина была в шоке. У нее возникло ощущение, будто в сердце ей вонзили нож.

— То есть мой отец посчитал меня настолько слабоумной, что решил — я не смогу после этого сосредоточиться на учебе?

— Начальник охраны не сообщил мне подробности разговора с твоим отцом.

— Значит, ты просто делал то, что тебе было сказано, да? — Теперь ей было понятно, почему ее охранник разрешил ей остаться у Дженнифер на ночь. Он знал, что она находится под бдительным наблюдением.

— Это моя работа.

— И ты всегда выполняешь свою работу, не высказывая своего мнения? — с нескрываемым сарказмом осведомилась Лина. Она не могла поверить, что Себастиан был чей-то подкаблучник, даже ее отца.

— Я принял условия работы. Под видом твоего друга я мог наблюдать не только за тобой, но и за твоими охранниками.

— Ты думаешь, что кто-то из них мог быть предателем?

— Возможно.

Лина не могла спорить с этим. Она вообще больше не хотела разговаривать. Ей было очень больно.

— Значит, все это был обман. Ты не мой друг… не мой…

— Этот обман был необходим.

— Нет! Ты мог сказать мне правду. — Лина почувствовала себя идиоткой — потому, что поверила Себастиану. Может, семья ее и была права в том, что она совершенно беспомощна в жизни. Она влюбилась в человека, который лгал ей ради выполнения своей работы. — Я влюбилась в тебя, и все это была ложь. Все ложь… — прошептала Лина, и сердце ее сжали железные тиски.

— Это я лгал?! — воскликнул Себастиан с откровенным возмущением. — А ты была так честна со мной, принцесса.

Впервые он произнес это слово без всякой нежности в голосе.

Лина смотрела на него, не отрываясь, и хорошо, что спиной она прислонялась к стене.

— Ах, значит, вот что означали твои вопросы! «Ты живешь одна? Какая у тебя семья?» — она с издевкой скопировала его слова. — Мой бог, ты, возможно, знаешь больше о моей жизни, чем я сама! — Ее голос поднялся до опасно высокого уровня. — Я думала, что ты любишь именно меня, а не богатство и статус моей семьи. Как я была глупа!

— Не надо изображать из себя попранную невинность, Лина, — ледяным тоном произнес Себастиан. — Ты призналась, что влюбилась в меня, но ни разу не сказала о себе правду.

— Я не хотела, чтобы ты имел обо мне предвзятое мнение! — вскричала она.

— Это, возможно, было разумно вначале, но мы знакомы уже давно. Ты хотела сегодня предложить мне свое тело, но намеревалась по-прежнему скрывать от меня правду.

— Ты не можешь сравнивать меня и себя! Все, что касается тебя, лживо! Я… я… испытываю чувства к тебе, а с твоей стороны нет никаких чувств. Только работа.

Неужели он не понимает, как ей больно от этого? Но Себастиан, похоже, как и ее отец, верил в то, что цель оправдывает средства.

Всего лишь на секунду невозмутимая маска упала с его лица, в темно-серых глазах вспыхнул гнев.

— Ты, как любая женщина, имеешь двойные стандарты насчет честности. Ты ничем не отличаешься от других — принцесса Лина бин Фахд аль Марван.

— Это не так, Себастиан. У меня есть свои причины.

— Например, причины обманывать свою семью и своих охранников. Понимаешь ли ты, что они будут уволены после того, как я отправлю отчет начальнику службы безопасности? И все это из-за твоего желания свободы?

Лина почувствовала, что не может вдохнуть. Она думала, что он понимает ее, но это был еще один обман. Однако насчет охранников он прав. Они неплохие люди. У всех у них своя жизнь, свои семьи… И она совсем не хотела, чтобы они остались без работы.

— Ты не должен посылать такой отчет. — Лина не стыдилась того, что голос ее прозвучал умоляюще. Она никогда ничего не просила для себя, но ради людей, которые охраняли ее семью, она переступила через свою гордость. — Ведь я не знала, что за мной наблюдает еще один агент. Я никогда не подставила бы своих охранников.

— А ты не думала о том, что, если бы с тобой что-то случилось в твоем стремлении к приключениям, у твоих охранников были бы большие неприятности?

— Никто здесь не знает, кто я на самом деле. Я совсем не рисковала.

— Ты очень наивная, если так думаешь.

Значит, Себастиан, как и все мужчины в ее семье, считали Лину совершенно бестолковой. Это так отличалось от его прежних комплиментов насчет ее умственных способностей. Но ей не хотелось сейчас думать об этом.

— Пожалуйста, Себастиан, не отправляй этот отчет.

— У меня нет другого выхода. Я серьезно отношусь к своей работе.

Она опустила глаза и уставилась в пол.

— А что, если я пообещаю больше не делать этого?

— Что конкретно?

— Не обманывать своих охранников, — уточнила Лина. Он фыркнул, и она вскинула голову. — В чем дело? Ты думаешь, что я не способна сдержать свои обещания? Послушай, даже если наша предполагаемая дружба была не более чем дым и мираж, ты все-таки знаешь меня достаточно, чтобы понять: я никому никогда не хотела причинить вреда, особенно людям, которые от меня зависят.

— И все же целая команда секьюрити, а также компаньонка подвергались риску увольнения, не говоря уже о том, как выглядел бы твой дядя перед твоим отцом, если бы тот узнал, что ты водила за нос своих охранников?

— Я думала, что меня никогда не разоблачат.

Он покачал головой.

— Пожалуйста, Себастиан.

— Поклянись, что ты больше никогда не будешь обманывать своих охранников или свою семью и не станешь возражать против новых мер, которые я предложу для усиления твоей охраны без указания причин, почему они так необходимы.

— Клянусь. — И ей действительно теперь больше не нужна была свобода для новых свиданий — на очень долгое время. Она больше не хотела испытывать подобную боль. — Обещаю больше не обманывать семью или охранников, когда дело будет касаться моей личной безопасности, — заверила она.

Лина не стала обещать не скрывать правду от своей семьи. Она теперь жила совсем другой жизнью, нежели они.

На лице Себастиана не отразилось одобрения, но он все-таки кивнул.

— Хорошо.

Он отказался уходить, пока не вернется Дженнифер и не придет еще один охранник, который наблюдал за квартирой подруги Лины.

Лина изо всех сил старалась держать себя в руках. Она представила, что рядом с ней находится ее мать, и это подействовало. Может быть, кому-то это показалось бы проявлением детской слабости, но Лина никогда не плакала перед своей матерью — по крайней мере, насколько она помнила себя. Одна мысль о том, что ее может видеть мать, преграждала путь слезам. Мать, возможно, знала о том, с какой целью был нанят Себастиан, и это усиливало ощущение предательства. Лина не плакала, но сердце ее обливалось кровавыми слезами.

Пружинный трос вытянулся во всю длину, Лина коснулась руками воды, а затем рикошетом взлетела вверх. Она сделала сальто в воздухе, снова рухнула вниз, и так ее подбрасывало до тех пор, пока колебания каната совсем не прекратились. Расстегнув ремни, она прыгнула в воду и поплыла к берегу, все еще не веря в то, что Себастиан вернулся.

Теперь он был не только владельцем крупнейшего охранного агентства в мире, но и наследником бизнеса своего умершего отца.

Лина не удивилась, когда узнала, что король Марвана обратился именно в агентство Хоука, когда его непокорная дочь, услышав приказ выйти замуж за человека, которого она никогда не знала, сбежала в неизвестном направлении. Ведь это агентство неплохо выполнило свою работу восемь лет назад. Себастиан не только обеспечил ее безопасность, но и дал ценные рекомендации, которые еще больше сковали ее свободу.

Спасибо Дженнифер. Без нее годы учебы в университете стали бы совсем несчастными. Лина пробовала поднять бунт после окончания университета, но он обернулся тем, что родители поссорились с ее дядей и тетей, обвинив их в потакании своеволию племянницы.

И теперь, вопреки ее стремлению к самостоятельной жизни, родители нашли ей жениха. Их самоуверенность в подобных делах возмущала ее до глубины души.

Она достигла берега.

— Потрясающий прыжок, Лина. Хочешь повторить? — Аарон протянул ей руку… или его звали Адам? Она не помнила. Он был из береговой команды, больше она ничего о нем не знала.

Девушка покачала головой.

— Больше не буду сегодня прыгать. Может, кто-нибудь отвезет меня в отель?

Она не была такой наивной, чтобы верить, что сможет скрыться от Себастиана, но ей не хотелось столкнуться с ним на глазах у посторонних людей.

— С тобой все в порядке? Ничего не случилось?

— Нет, все хорошо. Мне просто нужно вернуться в отель.

— Никаких проблем. Я тебя отвезу, — сказал он, заигрывающе улыбнувшись.

Джип наверстывал километры между спортивной базой и ее отелем.

Аарон… Адам… или как его там… вел машину по извилистой горной дороге, огибавшей каньон.

— Значит, ты возвращаешься в отель. Не потому ли, что тот парень на мосту так заорал?

— Себастиан не орал.

— Арти сказал, что он выпустил из легких весь воздух, который там находился. Арти чуть не рухнул с моста, когда он вытащил из кармана пистолет.

— Пистолет? — спросила Лина с неподдельным изумлением.

— Да, но ты уже прыгнула. Этот парень… ну, Себастиан, ругался крепче, чем какой-нибудь армейский сержант.

— Как ты узнал об этом?

— Арти позвонил с моста, когда этот парень сел в свой автомобиль. Должно быть, он поехал за нами.

— Возможно.

— Он что твой бойфренд или что-то в этом роде?

— Что-то в этом роде. — Лина смутилась.

Ее водитель-блондин пожал плечами.

— Эй, я уважаю твои секреты.

— Спасибо.

— Тебя надо отвезти в город?

Увидев блестящий черный «ягуар», въехавший во двор маленькой гостиницы, Лина вся похолодела.

— Нет, не думаю, что это будет необходимо, но спасибо за предложение.

Джип остановился рядом с «ягуаром».

— Ты выглядишь испуганной. Хочешь, я пойду с тобой?

Лина не смогла не улыбнуться. В мире все-таки еще много хороших людей. Она повернулась к своему водителю и слегка пожала его руку.

— Спасибо, Аарон…

— Адам.

Она поморщилась.

— Извини.

— Нет проблем.

— Я действительно ценю твое предложение, но все в порядке. Себастиан не нанесет мне вреда. По крайней мере, физического.

— Я желаю тебе счастья, Лина.

В глазах Адама светился определенный интерес, но в Лине не возникало женского отклика.

Она не испытывала ничего подобного с той ночи, восемь лет назад, когда открыла, что является всего лишь объектом работы для Себастиана Хоука. Бог свидетель — она пыталась испытать эти чувства вновь, но ее либидо словно отключилось, и она не знала, как включить его снова.

В какой-то степени отсутствие сексуального интереса к мужчинам, с которыми она встречалась, облегчало ее жизнь. Девушка не испытывала боли, и у нее было больше времени и энергии на то, чтобы заниматься своими делами.

Она нагнулась и поцеловала Адама в щеку.

— Спасибо.

Он поцеловал ее в ответ — в губы. В его поведении не было напора, и Лина не почувствовала угрозы, но не почувствовала и ничего другого. Она тем не менее улыбнулась, прежде чем взять свою сумку и выйти из джипа.

Себастиан ждал возле дверей ее номера.

Он был одет в костюм, если можно было так сказать. Он уже снял пиджак и галстук, засучил рукава белоснежной рубашки, обнажив загорелые мускулистые руки. Безупречно сшитые брюки прекрасно облегали его бедра и длинные ноги.

Лина почувствовала влагу во рту, руки жаждали прикоснуться к нему.

Что это с ней?

Восемь лет она не испытывала никаких сексуальных ощущений, и вдруг произошел небывалый всплеск гормонов. Ей потребовалась огромная сила воли, чтобы скрыть охватившие ее эмоции, когда она увидела мужчину, о котором мечтала столько лет.

— Привет, Себастиан.

Его левая бровь иронически приподнялась.

— Похоже, мое появление тебя не удивило.

Она пожала плечами, будто один его вид не возродил в ней те ощущения, которые она испытала восемь лет назад.

— Если бы оно меня удивило, то я снова сбежала бы.

Ее первый побег не был тщательно спланирован… Это был скорее всего бунт, а не побег. Но от такого охотника, как Себастиан, было трудно уйти.

Себастиан вошел в комнату, жестом приглашая ее войти. Она не спорила. Почему бы нет? Пусть их беседа пройдет без посторонних глаз. Кроме того, пусть он думает, будто она такая же покорная, какой считает ее семья.

Раздался двойной сигнал автомобильного клаксона. Лина повернулась и помахала рукой отъезжавшему со двора Адаму.

Себастиан закрыл за ними дверь, повернул ключ в замке.

— Рад, что ты ведешь себя столь благоразумно.

— Ты ожидал другого? — спросила она, стараясь не замечать, насколько маленькой стала комната в его присутствии.

— Признаюсь, я ожидал от тебя больших неприятностей. Ты даже не постаралась сбежать со своим бойфрендом.