Николь пожала плечами и прижалась лбом к холодной стене подвала.

Род украдкой взглянул на часы. Куда подевался Герцог? Уснул он там, что ли? Прошло уже два часа! Род начал замерзать. Если бы у него была возможность обнять Николь, то холод оказался бы не страшен. Однако, по всей видимости, эта женщина еще не настолько пьяна, чтобы позволить Роду некоторые вольности.

Он смотрел на ее четкий красивый профиль, волнистые волосы, спускающиеся на плечи, на длинные трепещущие ресницы и тихонько вздыхал.

—  По-моему, — сказала вдруг Николь и выпрямилась, — нам следует постучать в дверь погреба. Возможно, кто-нибудь услышит.

—  Сомневаюсь, — ответил Род, который все еще ждал Герцога, но в принципе был бы не против, если бы тот задержался еще на полчасика. — В этой части замка почти никто не бывает.

—  Но ведь приходят же сюда служанки за едой и вином.

—  Честно говоря, довольно редко. Если ты помнишь, вчера за ужином мы пили самое обычное вино. Дворецкий спускается в погреб, только если поступает особый заказ. В остальное время подвал заперт.

—  Тогда откуда у тебя взялись ключи?

Род смутился и даже покраснел. Он опустил глаза и, глядя себе под ноги, пробормотал:

—  Я их вроде как… немножечко выкрал.

—  Немножечко что?! — воскликнула Николь. — Это как понимать?!

—  А так и понимай, — вздохнул Род. — Я хотел угостить тебя настоящим вином и предпочел выбрать его вместе с тобой. Потом я бы оплатил его…

Николь молча смотрела на Рода. В его историях всегда были нестыковки. Но в этой особенно.

—  Признайся, ты нарочно меня сюда затащил? — усталым голосом спросила она, чтобы ослабить его бдительность.

—  Не то чтобы… Я хотел побыть с тобой наедине. А где еще это сделать? В замке постоянно кто-то мешается. Макфлаи, Герцог, Стив…

—  Анжелина… — подхватила Николь.

—  При чем тут Анжелина?! — вскипел Род.

—  При том, что она от тебя на шаг не отходит. Где уж тут побыть с кем-нибудь наедине, — передразнила его Николь.

Род расплылся в улыбке.

—  Ревнуешь?

—  Вот еще! Скажи лучше, когда нас отсюда выпустят.

—  Вообще-то уже должны были, — сказал Род, перестав улыбаться. — Герцог, наверное, забыл.

—  И когда же он вспомнит? — разошлась Николь. — Я скоро окоченею! Зачем тебе вообще понадобилось меня сюда затаскивать?

—  Я же уже объяснил: мне необходимо было поговорить с тобой.

—  О деле? — съязвила Николь. — Кажется, ты обещал сделать мне деловое предложение.

—  Но ты же все равно не поверила в этот бред? — рассмеялся Род.

Николь вскочила на ноги и встала перед ним, уперев руки в бока. Род с восхищением оглядел ее прекрасную стройную фигуру. Ему нравился стиль Николь: простой, но в то же время чуть вызывающий. Она любила обтягивающие блузки, в которых ее пышная грудь выделялась еще сильнее.

—  Прекрати облизываться! — возмутилась Николь, заметив его взгляд. — Если бы я была уверена, что не загремлю в тюрьму…

—  То что? — Род тоже вскочил на ноги. В отличие от Николь он улыбался. — Ударила бы меня по черепушке? Так, чтобы кровь брызнула в разные стороны…

—  Фу! — Николь передернуло. — Замолчи!

—  Но ты же только что грозилась убить меня. — Род схватил ее в охапку. — О моя грозная женщина!

Николь влепила ему звонкую пощечину, что ничуть не смутило Рода.

—  Руки убери! — рявкнула она.

—  Куда? — Род провокационно провел ладонью по ее груди, а потом по бедру. — Сюда? Или вот сюда?

Николь взвизгнула и снова попыталась ударить его, однако Род перехватил ее руку.

—  Тебе ведь не нужен искалеченный любовник?

—  Ты мне в качестве любовника вообще не нужен!

—  Думай, что говоришь, и говори, что думаешь. Зачем прятать свои эмоции, Николь? Ты ведь меня хочешь.

Она оттолкнула его от себя и быстро пошла между стеллажами с бутылками. Спрятаться здесь было негде. Род прекрасно все рассчитал. Вот только зачем ему очередная ссора?

Я, кажется, все испортил, подумал Род. Наверное, следовало быть помягче. Теперь мириться с ней придется час, не меньше.

И где, черт побери, Герцог?!

Герцог сидел на балконе и курил любимые сигары. Стоили они дорого, и потому Альберт позволял себе наслаждаться прекрасным табаком нечасто. Солнце высоко стояло над горизонтом. Если Роду удалось затащить Николь в погреб, то освободить их нужно будет где-то через час.

Герцог ухмыльнулся. Идеи Рода ему всегда нравились. Однако на этот раз Альберт не понимал их смысла.

Неужели Род думает, что полтора часа, проведенные с Николь в холодном подвале, помогут наладить с ней отношения? Этой женщине не так уж легко угодить, когда она рассерженна. С Николь нужно быть поласковее, и тогда она ответит тем же. Сколько раз Герцог говорил об этом Роду! Но разве тому нужны советы?

—  Альберт? Ты здесь?

Он оглянулся и увидел Джессику. Она тепло улыбнулась ему.

—  Я тебе не помешала?

—  Разумеется, нет. — Он тоже подарил ей улыбку. — Тебя я всегда рад видеть.

Джессика была его давней любовью. Он никому не говорил о своих чувствах, но подозревал, что предмет тайных воздыханий в курсе его эмоций.

—  Скучаешь? — спросила она и присела на деревянную скамью с ним рядом.

—  Не то чтобы… Впрочем, да.

—  Мне казалось, что ты в восторге от этой поездки.

—  Это все Род задумал. — Герцог и не собирался ничего скрывать от женщины, в которую влюбился, будучи еще подростком. — Я здесь только для декорации.

Джессика удивленно расширила глаза.

—  Так это Род устроил? Впрочем, я так и думала. У тебя ведь нет столько денег, чтобы оплатить этот отдых. Да и не стал бы ты звать столь разношерстную компанию…

Она задумчиво уставилась вдаль. Герцог бросил на нее встревоженный и в то же время нежный взгляд.

—  Извини, что не предупредил тебя насчет Анжелины.

При имени соперницы Джессика встрепенулась. Она как-то странно посмотрела на Герцога, а потом уставилась на собственные руки.

—  Кстати, Альберт, а что у тебя с Анжелиной? — спросила она напряженно.

Герцог сглотнул слюну. Попал впросак! Неужели Анжелина все-таки разболтала всем о том, что переспала с ним? Вот трепло!

И как теперь ему оправдываться перед Джессикой? Перед этой чудесной женщиной, которой так не повезло с мужем?

Ах, как же Альберту было стыдно!

—  Ничего особенного между нами не было. — Он с трудом выговаривал слова. — Мы просто…

—  …Переспали?

Они встретились взглядами и тут же снова опустили глаза. Как будто им обоим стыдно было смотреть друг на друга.

—  Переспали, — тускло повторил Альберт. — Это она тебе рассказала?

—  С трудом могу себе представить, что Анжелина станет делиться со мной своими секретами, — хмыкнула Джессика.

—  Мне очень жаль, что… Короче, ты же в курсе, что твой муж…

—  О, конечно в курсе. И не одна я. По-моему, весь свет узнает о его похождениях раньше меня!

—  Ты бы устроила ему скандал, что ли…

Джессика не выдержала и нервно рассмеялась.

—  Скандал? Это не поможет. Я уже столько раз закатывала истерики, что и не сосчитать. Он всегда будет мне изменять. Это у него в крови. В общем, Альберт, я пришла к выводу, что ошиблась, когда решила выйти замуж за Стива.

—  И что ты собираешься делать? — поднял на нее глаза Герцог.

—  Разведусь, — с мрачной уверенностью сказала Джессика. — Больше сил нет терпеть. Никакого ко мне уважения.

—  Правильно! — горячо подержал ее Альберт. — Ты легко найдешь достойного мужчину, который будет носить тебя на руках.

Джессика покосилась на него, а потом вдруг стиснула его ладонь.

—  Я-то найду… Может быть, уже нашла… Скажи, Альберт, это правда, что ты собираешься жениться на Анжелине?

Герцог никогда еще так не краснел. Его лицо стало покрываться пятнами: сначала щеки, потом лоб, затем подбородок и нос. Через несколько минут он уже весь был пунцовым.

—  Я… это… ну…

—  Понятно, — несмешливо сказала Джессика, не отрываясь глядя на него. — Совсем плохи твои дела, да?

Он наконец решился посмотреть ей в глаза. Во взгляде Герцога читалось восхищение. Надо же, как хорошо эта женщина его знает.

—  Боюсь, моему бизнесу пришел конец, — честно признался он. — Анжелина — единственных выход.

—  Она же будет изменять тебе с каждым встречным.

—  Знаю, — вздохнула он. — Зато подобный брак поправит мои дела.

Джессика снова хмыкнула.

—  Наверное, это семейное, — сказала она. — Твоя бабушка когда-то рассказывала мне, что ей тоже пришлось выйти замуж только из-за денег. Правда, в ее случае, кажется, все сложилось чрезвычайно удачно.

—  О да! — подтвердил Альберт. — Они с дедулей до самой старости надышаться друг на друга не могли. Но здесь другое…

—  Знаешь, — сказала вдруг Джессика, — давай-ка поедем куда-нибудь развеемся. Мне сразу не понравился этот замок, а теперь так вообще не хочется здесь оставаться. Как насчет ужина в деревенском трактире?

Герцог тихо рассмеялся, восхищенно глядя на нее. Лучше Джессики никого не было и не будет. Он и не женился-то все это время только потому, что никак не мог представать кого-нибудь рядом с собой, кроме нее. А Джессика почти всегда смотрела на него только как на друга.

Альберт поднялся и подал руку Джессике.

—  Надеюсь, твой муж не будет против того, что я тебя похищаю.

—  Да хоть бы и так! — мстительно сказала Джессика. — Плевать я на него хотела.

8

Каролина мяла в руках шелковый носовой платок и изо всех сил пыталась сдержать слезы. Однако ей безудержно хотелось рыдать. Громко воя, в три ручья!

Что там говорила матушка? — вспоминала Каролина. Если хочется плакать, позволь себе проронить пару слезинок. Не больше. Рыдать — неприлично.

Однако сейчас Каролине меньше всего хотелось думать о приличиях. Она стояла в саду возле куста роз и смотрела вслед уезжающему автомобилю Герцога.

Почему у всех личная жизнь складывается, а у нее нет?

Каролина схватилась рукой за ветку роз и с силой сжала. Шипы впились в ладонь плачущей женщины, на сырую землю брызнула кровь. Каролина с мазохистским удовлетворением разжала ладонь и взглянула на нее.

Род говорит, что боль заставляет нас осознать, что мы еще живы. А ей так хочется умереть!

Каролина понимала, что через полчаса будет вспоминать о своей вспышке с сарказмом. Она загонит боль в подсознание и заставит себя о ней не думать.

Не в первый раз уже. Так что все в порядке.

Она услышала сзади шорох, нервно оглянулась и сейчас же принялась тереть глаза носовым платком. На дорожке появился Стив. Он остановился на полпути, увидев Каролину, и явно хотел незаметно удалиться, думая, что она его не заметила. Однако женщина спрятала платок в карман плаща и тихонько всхлипнула. А Стив не мог видеть, когда женщина плачет.

—  Каролина, — тихо позвал он ее.

Она вздрогнула. Ей не нужны свидетели ее слабости. Она не обернулась, и Стив понял, что ей хочется остаться одной.

Однако еще один негромкий всхлип окончательно растопил его душу.

—  С вами все в порядке? — Он подошел к ней ближе.

—  Все нормально, — пробормотала Каролина сквозь слезы, которые почему-то никак не останавливались, а, наоборот, полились теперь непрерывным потоком.

Стив осторожно дотронулся до ее плеча. Он впервые в жизни видел плачущую женщину ее типа. То есть холодные блондинки не имеют привычки рыдать ни с того ни с сего, ведь так?

—  Я могу вам чем-нибудь помочь?

Каролина неприязненно посмотрела на него красными глазами, из которых текли слезы.

—  Если только дадите еще один платок.

—  Да, конечно.

Он тут же полез в карман, вытащил оттуда безупречно чистый носовой платок и протянул ей. Она раскрыла ладонь, и Стив ахнул.

—  Так вот почему вы плачете! Вы поранились о розы!

Каролина, успевшая уже позабыть о своей мазохистской выходке, удивленно взглянула на ладонь, а потом выхватил платок из рук Стива.

—  Розы тут ни при чем, — буркнула она и высморкалась. — Я куплю вам новый платок.

—  Не беспокойтесь о такой ерунде. — Стив спрятал улыбку. — Давайте присядем, Каролина. По-моему, вам нужно немного прийти в себя.

Он решительно взял ее под локоток и довел до ближайшей скамейки. Каролина опустилась на нее и взглянула на Стива так, словно увидела впервые.

Он присел рядом с ней и ладонью вытер слезы на ее щеках.

—  Ну а теперь, быть может, вы расскажете мне, кто вас обидел?

Каролина опустила глаза. Она была в этот момент такой беззащитной, что Стив сам чуть не расплакался, растрогавшись.

И как это он принял эту милую, искреннюю женщину за безжалостную стерву? Подумаешь, шикарная блондинка! Она только с виду такая неприступная. В душе Каролина, оказывается, крайне ранима.

Она судорожно вздохнула и попыталась улыбнуться.

—  Знаете, в общем-то никто меня не обижал. Я просто так расплакалась. От переизбытка чувств. Я страшная, да? — вдруг спросила она и взглянула на Стива наивным, детским взглядом. Так смотрят испуганные дети, которые только что перестали плакать, потому что-то кто-то очень добрый их утешил.

—  Вы самая красивая женщина на свете, — сказал Стив.

И вот странно — он на самом деле так думал!

Род барабанил пустой бутылкой в дверь, время от времени прикладываясь к стальной обшивке ухом. Никто не откликался, хоть плачь.

Николь мрачно наблюдала за ним, сидя на скамеечке, которую Род притащил сюда. Они решили, что так будет легче услышать, если кто-то спустится в подвал или хотя бы появится поблизости.

—  Не понимаю, — сказал Род, — зачем делать двери в погреб стальными? Нельзя было обойтись фанерой?

—  Не разбей бутылку, — предупредила Николь, — иначе здесь повсюду будут стекла.

—  Мне уже все равно.

Он снова застучал в дверь, но вскоре прекратил это бесполезное занятие.

—  Ума не приложу, куда он делся, — пробормотал Род и сел рядом с Николь.

—  Кто? — насторожилась она.

—  Да хотя бы дворецкий! Неужели так сложно спуститься в погреб и посмотреть, все ли в порядке?

—  А зачем ему это? — саркастически произнесла Николь. — Возможно, в этот погреб заглядывают раз в несколько месяцев.

—  Ну ничего, главное, что от голода и жажды мы не умрем, — оптимистично заявил Род.

—  Мы сопьемся.

—  Зато подружимся.

Николь даже не стала возражать. Она так устала и замерзла, что не было сил спорить с Родом.

А тот молча смотрел на дверь. Герцог должен был выпустить их два часа назад. Скоро ужин, неужели их не хватятся? Что могло произойти, если Герцог напрочь забыл о них?

Род вздрогнул от внезапной мысли, которая пришла ему в голову: а что, если с Альбертом случилось какое-нибудь несчастье? Сердечный приступ, например. Вдруг Герцог лежит без памяти в госпитале и не может сказать, что в подвале заперты Род и Николь?

А что, если Альберт вообще умер?

Подобная перспектива отнюдь не обрадовала Рода. Хоть сейчас он и ругал Герцога на чем свет стоит, но все же не желал смерти своему потенциальному спасителю.

Не мог он забыть, подумал Род, не такой Альберт человек. Но тогда куда он подевался?

Наверху могло произойти все, что угодно. Всемирный потоп, глобальная катастрофа, ядерная война…

А они сидят здесь с Николь и ничего не знают. Род никогда не страдал клаустрофобией, но теперь почувствовал страх, который грозил принять грандиозные масштабы.

Только не паниковать! — приказал себе Род, но понял, что в жизни больше по собственной воле в подвал не спустится.

Лучше бы он охмурял Николь на свежем воздухе.

А она тоже выглядела не лучше. Похоже, Николь поверила, что Род не причастен к тому, что дверь захлопнулась и они оказались в погребе наедине. Правда, и страха в ее глазах не было.

—  Ты что, пьяна? — спросил он.

Николь, не поворачивая головы, покосилась на него.

—  Очень мило, — произнесла она насмешливо. — Что за вопрос? Разве не видно, что я на ногах не стою?

—  У тебя взгляд отсутствующий, вот я и предположил…

—  В таком холоде просто невозможно опьянеть, — сказала она. — Послушай, а нет здесь какого-нибудь другого выхода?

Род покачал головой.

—  Зачем делать второй выход из погреба? Нет, Николь, мы здесь застряли надолго.

—  Что ж, если нам предстоит заночевать в этом подвале, может быть, найдем местечко потеплее?

—  Жаль, нет спичек, а то бы я огонь развел, — то ли в шутку, то ли всерьез сказал Род.

Они поднялись и перетащили скамейку обратно в отсек, где хранилась еда. Там действительно было теплее.

—  Что будешь есть на ужин? — спросил Род. Он достал из кармана перочинный нож и принялся рассматривать полки с консервами. — Продолжим жевать окорок или угостимся чем-нибудь еще?

Николь вдруг разразилась слезами.

—  Как мне надоело, что ты вечно пытаешься быть несерьезным! Я хочу в свою теплую комнату, хочу горячего чаю! Я замерзла и устала. Мне безумно надоело слышать от тебя насмешки! Имею я право на нормальную личную жизнь, в конце концов?

Род застыл, как громом пораженный. Он никогда еще не видел, чтобы Николь плакала. Довести женщину до слез — такое в его планы никогда не входило. Хотя, говорят, из-за его выходок женщины частенько плакали.

—  Ты чего? — спросил он, не решаясь к ней приблизиться. — Нет, ты серьезно плачешь? Перестань, пожалуйста!

Николь сверкнула глазами, в которых стояли слезы.

—  Когда же наконец ты оставишь меня в покое?! Я так устала от тебя!

Она забилась в уголок, тихонько всхлипывая. Род боялся сдвинуться с места. Ну что такого он сделал? Всего лишь пошутил. К тому же Николь сама определила манеру их общения в самый первый вечер знакомства.

Через несколько минут всхлипывания стихли. Николь повернулась к Роду лицом и смело взглянула ему в глаза.

—  Ну и что ты там застыл? — спросила она. — Никогда плачущую женщину не видел, что ли?

—  Видел, — признался Род. — Но думал, что такие, как ты, не плачут.

—  Такие, как я? — рассердилась Николь. — Что это ты имеешь в виду?

Род сразу повеселел.

—  Послушай, не время лить слезы. Нужно просто подождать. Сюда обязательно кто-нибудь придет.

—  Я в последний раз тебя спрашиваю: это ты все подстроил?

Род опустил голову и со стоном вздохнул.

—  Я!

—  Я так и знала. — Николь отвернулась от него.

Род опустился перед ней на колени, пытаясь поймать взгляд Николь. Однако она упорно не желала на него смотреть. Тогда Род просто взял ее за плечи и как следует тряхнул. Николь возмущенно уставилась на него.

—  Тебя никак по-другому нельзя было привести в чувство, — пояснил он и улыбнулся. — Николь, тебе никогда не приходило в голову спросить, зачем я все это сделал?

—  Мне не приходило в голову спросить?! — взвизгнула Николь. — Да у меня уже язык болит от этого вопроса!

—  А хочешь, я тебе отвечу?

—  Представь себе, да, — сквозь зубы процедила Николь.

Род втиснулся на скамеечку рядом с ней и одной рукой обнял Николь за талию. Николь оказалась так тесно прижата к нему, что у нее перехватило дыхание. Род посмотрел ей в глаза и быстро поцеловал в губы.

—  Николь, поверь, мне не нравится, что мы постоянно ссоримся.

—  Неужели? — пробормотала она, пытаясь взять себя в руки. Она так хотела, чтобы Род снова поцеловал ее!

—  Возможно, сначала мне хотелось уколоть тебя как можно больнее, — признался он. — Из-за того, что ты задела мое весьма чувствительное мужское самолюбие. Однако неприязнь прошла очень быстро, и я понял, что ты мне небезразлична, Николь.

Она со страхом взглянула на него. Ах, как ей хотелось прочитать правду в его глазах! Что, если Род лжет? Что, если он все еще пытается ей отомстить?

Николь знала, какой он великолепный актер, однако вдруг почувствовала, что не может не верить ему.

—  Что ты говоришь… — произнесла Николь как можно равнодушнее. — И что же ты ко мне чувствуешь?

Род провел пальцами по ее щеке, откинул прядь ее волос и снова осторожно поцеловал в губы.