Глаза Анахиты увлажнились.

Много лет назад Ари краем уха слышал разговоры о сыне прабабушки, который умер совсем маленьким во время войны. Вроде бы ей пришлось оставить ребенка в Англии, когда она возвращалась в Индию… Очевидно, Анахита отказывалась поверить, что ее сын мертв.

— Гм… я думал…

— Знаю, тебе сказали, что у меня даже есть свидетельство о смерти, а я — всего лишь обезумевшая от горя мать, которая отказывается поверить в гибель своего ребенка.

Ари неловко поерзал на стуле.

— Да, так думают твои родные и почти наверняка думаешь ты, — холодно произнесла Анахита. — Но поверь, на земле и в небесах существует много такого, что невозможно отразить в документах. Существуют материнское сердце и душа, которые говорят на особом языке. И я знаю, что мой сын жив.

— Я верю тебе, нани.

— Сомневаюсь, — пожала плечами Анахита. — Не важно. Я сама виновата, что моя семья мне не верит: не потрудилась объяснить им, что произошло много лет назад.

— Почему же?

— Потому что… — Она перевела взгляд на свои любимые горы и покачала головой. — Нет, я не буду ничего говорить. Все — там. Придет время, и ты прочтешь мою историю. Тогда сам решишь, стоит ли этим заниматься.

— Понимаю, — произнес Ари, хотя ничего не понимал.

— Прошу лишь не обсуждать прочитанное ни с кем из моей семьи, пока я жива. Я вверяю тебе свою жизнь, Ари. Ты ведь понимаешь, мое время истекает.

Молодой человек удивленно посмотрел на прабабушку.

— Ты хочешь, чтобы я прочел это и попробовал найти твоего сына? — уточнил он.

— Да.

— А с чего мне начинать?

— С Англии. Иди по моим следам. Все, что нужно, — в твоих руках. Кроме того, твой отец говорит, что ты владеешь компьютерной компанией. В твоем распоряжении все эти «сети»…

Ари подавил смешок:

— Ты имеешь в виду интернет?

— Уверена, тебе ничего не стоит найти место, откуда все началось, — заключила Анахита.

Ари проследил за взглядом старушки.

— Потрясающий вид, — произнес он, не придумав ничего лучшего.

— Да, поэтому я не хочу отсюда уезжать, несмотря на просьбы дочери. В один прекрасный день я с радостью улечу высоко-высоко, выше этих гор. Я встречу там многих, кого оплакивала в этой жизни. Но не того, кого хотела бы увидеть больше всего на свете.

— Откуда ты знаешь, что он жив?

— Там все написано, — устало прикрыв глаза, ответила Анахита.

Ари понял, что аудиенция окончена.

— Отдыхай, нани.

Анахита кивнула. Ари встал на колени, поклонился и поцеловал ее в щеки.

— До свидания, надеюсь, скоро увидимся.

— Все может быть, — ответила она.

Уже на выходе молодой человек неожиданно обернулся:

— Нани, почему я? Почему ты не отдала эти записи своей дочери или моему отцу?

— Потому что в них — не только мое прошлое, но и твое будущее, Ари, — загадочно произнесла она.

Странный разговор истощил все его силы. Ари прошел в прихожую, взял из-под вешалки свой портфель и засунул туда пожелтевшие листки. В гостиной к нему подошла Муна.

— Чего она от тебя хотела?

— Ну, — непринужденно ответил Ари, — Анахита не верит, что ее сын умер, и хочет, чтобы я отправился в Англию для расследования. — И для пущего эффекта закатил глаза.

— Что, опять?! — Муна тоже закатила глаза. — Послушай, ее сын умер в три года. Я могу показать тебе свидетельство о смерти. Пожалуйста, не обращай внимания, не трать свое драгоценное время на старческие причуды. Поверь мне на слово, я уже сто раз об этом слышала. — Она ласково похлопала внука по плечу. — Пойдем выпьем по бокалу шампанского с родными.

Ари успел на последний самолет в Мумбаи из аэропорта Багдогра. В полете он пытался сосредоточиться на деловых бумагах, однако не мог отогнать мысли об Анахите. Конечно же, бабушка Муна права — ее мать заблуждается. И все-таки прабабка говорила такие вещи, которых просто не могла знать. Возможно, в ее истории действительно что-то есть… Надо будет просмотреть записи, когда найдется свободное время.

Несмотря на поздний час, Ари встречала в аэропорту нынешняя подружка — Бамби. Остаток ночи он провел в своей квартире с видом на Аравийское море, предаваясь радостям любви.

На следующее утро, опаздывая на деловую встречу, Ари забросил в портфель нужные документы и вытащил рукопись Анахиты. «Обязательно прочту, когда будет время», — подумал он, засовывая манускрипт в нижний ящик письменного стола и торопливо выбегая из квартиры.

Год спустя

…Я вспоминаю. Тихим вечером дует легкий ветерок, дарящий благословенное облегчение от невыносимого, иссушающего зноя Джайпура. В такие вечера мы — обитатели женской половины Лунного дворца — забираемся на крышу и там устраиваем себе постель.

Лежа в темноте под звездным небом, я слышу чистое, сладкоголосое пение. Кто-то из моих близких уходит с Земли и возносится на Небо.

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Не на крыше дворца в Джайпуре, а у себя в спальне в Дарджилинге. Стараюсь убедить себя, что мне это приснилось, но пение продолжает звучать в ушах, и в конце концов я понимаю, что не сплю.

Постепенно возвращаюсь к реальности и осознаю: в эту минуту умирает человек, которого я люблю. Закрыв глаза, перебираю в памяти всю свою семью. Сейчас я узнаю кто.

Ничего не получается. Странно, боги еще никогда не ошибались. Кто же?

Вновь закрываю глаза и слушаю, делая глубокие вдохи. И внезапно понимаю: сын. Сегодня ушел из жизни мой любимый сыночек.

Мои глаза наполняют слезы, и я обращаю взгляд к небесам. Стоит глубокая ночь, за окнами непроглядная темень.

Раздается тихий стук в дверь, на пороге появляется встревоженная Кева.

— Мадам, вы плакали? У вас что-то болит? — спрашивает она, подходя ко мне и нащупывая пульс.

Я отрицательно качаю головой, а она берет платок и осторожно утирает мои слезы.

— Нет, ничего не болит.

— А что случилось? Приснился плохой сон?

— Нет. — Она, конечно, не поймет, но я говорю правду. — Только что умер мой ребенок.

Кева смотрит на меня с ужасом:

— Как вы могли узнать, что мадам Муна умерла?

— Не дочь, а сын, Кева. Тот, которого я оставила в Англии много лет назад. Ему был восемьдесят один год, — бормочу я. — Боги даровали ему долгую жизнь.

Кева не может понять, в чем дело, и прикладывает руку к моему лбу.

— Мадам, ваш сын умер давным-давно. Очевидно, вам что-то приснилось. — Она убеждает не столько меня, сколько себя.

— Возможно, — мягко говорю я, чтобы она не волновалась, — и все-таки надо записать время и дату. Видишь ли, мое ожидание окончено, и я хочу запомнить этот момент.

Кева пишет на листке бумаги время и число и протягивает его мне.

— Теперь можешь идти, со мной все хорошо.

— Да, мадам, — неуверенно отзывается она. — Вы точно не заболели?

— Все в порядке, доброй ночи, Кева.

Когда она выходит из комнаты, я беру со столика ручку и пишу короткое письмо, затем вытаскиваю из ящика потрепанное свидетельство о смерти сына. Завтра попрошу Кеву положить их в конверт и отправить адвокату, который уполномочен вести мои дела. Он позвонит, и я скажу, кому отправить конверт, когда я умру.

Закрыв глаза, я призываю сон, потому что внезапно мне становится отчаянно одиноко. Я ждала этой минуты. Мой сын ушел, настал и мой черед…

Три дня спустя Кева постучалась к Анахите в обычное время. Сначала она не удивилась, не услышав ответа: в последние дни мадам Чаван частенько позволяла себе поспать подольше. Кева занялась домашними делами, а через полчаса вновь подошла к двери спальни. Не получив ответа и на этот раз, она встревожилась, тихонько отворила дверь и увидела, что старушка все еще крепко спит. Служанка раздвинула шторы, по привычке рассказывая хозяйке об утренних происшествиях, и вдруг заметила, что та не отвечает.

Телефонный звонок застал Ари за рулем на оживленной улице Мумбаи. Увидев, что это отец, которого он не слышал целую вечность, Ари включил громкую связь.

— Папа! — радостно сказал он. — Как ты?

— Здравствуй. Я-то хорошо, только…

Ари понял, что отец чем-то расстроен:

— Что случилось?

— Твоя прабабушка Анахита скончалась сегодня утром.

— О, папа, мне очень жаль.

— Да, она была прекрасная женщина, и нам всем будет ее не хватать.

— По крайней мере, она прожила долгую жизнь, — утешительным тоном сказал Ари, объезжая резко остановившееся перед самым его носом такси.

— Это правда. Похороны состоятся через четыре дня, чтобы вся семья могла собраться. Приедут твои брат и сестра, и все остальные. Надеюсь, и ты.

— В эту пятницу? — с упавшим сердцем поинтересовался Ари.

— Да, в полдень. Ее кремируют на гхате в Дарджилинге в присутствии семьи. Затем состоится поминальная церемония — с Анахитой многие захотят попрощаться.

— Папа, — простонал Ари, — в пятницу я никак не могу… У меня встреча с перспективным клиентом, который специально прилетает из Штатов, чтобы заключить крупный контракт. Я возлагаю на эту сделку огромные надежды. При всем желании попасть в Дарджилинг в пятницу…

На другой стороне провода повисло тяжелое молчание.