Ллойд Александер
Хроники Придайна
Книга 4. Тарен Странник
Скитальцам, которые еще в пути,
и странникам, которые обрели покой
От автора
Четвертая хроника Придайна начинается с путешествия, которое перерастает в деяния, быть может, более героические, чем в предыдущих томах. Ибо здесь Тарен вступает в бой с безжалостным противником — правдой о самом себе. Уже не как Тарен Помощник Сторожа Свиньи, а как Тарен Странник, он учится собственными силами выстраивать свою жизнь, потому что детство кончается и приходит взрослость. Книга задумывалась как серьезное повествование — в том смысле, в каком всякий юмор серьезен, а всякая выдумка правдива, — так что у нее не будет счастливого финала в обычном сказочном смысле, но в человеческом житейском смысле ее финал обещает надежду.
Это не значит, что в ней меньше приключений или разнообразия. Их, если такое возможно, даже больше, ведь Тарен путешествует из одного конца Придайна в другой, от Болот Морвы до Свободных коммотов. Впрочем, борьба добра и зла происходит не в битвах воинств, а в отдельных встречах: с королем Смойтом, в котором жизнь так и бурлит; мертвенным Мордантом, презирающим все человеческое, бесстыдным Доратом, истинным творцом Аннло Горшечником, Краддоком, в чьей угрюмой долине Тарена настигает мучительный стыд. Принцесса Эйлонви, увы, присутствует только в воспоминаниях, но хочется верить, что читатели будут скучать по ней не меньше, чем Тарен (или автор).
Хотя некоторые обитатели Придайна произошли из валлийских легенд, в «Тарене Страннике» они приобретают более общемировые черты. Загадка жизни Морданта, например, известна из многих мифологий. Ордду, Орвен и Оргох являлись в разных обличьях (что для них нисколько не удивительно): норны, мойры, триединая богиня и, очень может быть, и под другими личинами, о которых не расскажут. Придайн, конечно, частью воспоминания и частью мечта, причем в большей мере второе.
У героев появилось больше друзей, чем я смел надеяться. Они читают эти книги и как самостоятельные хроники, и как единое повествование. Им я обещаю, что со временем все загадки раскроются и все вопросы разрешатся. И я благодарю их за труд и поддержку в те времена, когда автор, подобно Помощнику Сторожа Свиньи, впадал в отчаяние. Им и всем остальным — мои самые сердечные пожелания.
Ллойд Александер
Глава первая
Кто я?
Весна была в полном разгаре, обещая самое плодородное лето, какое когда-либо видел Каер Даллбен. Сад благоухал белой кипенью цветущих деревьев. Недавно засеянные поля лежали светлые, словно зеленый туман. Однако ни свежесть, ни красота, ни ароматы весны не радовали Тарена. Для него Каер Даллбен словно бы опустел. Как и прежде, Тарен помогал Коллу на огороде, полол, окучивал, поливал, со всем старанием ухаживал за белой свиньей Хен Вен. Все делал аккуратно, добросовестно, но рассеянно. И лишь одна-единственная мысль неотступно его преследовала.
— Теперь, мой мальчик, — добродушно сказал Колл, когда они присели отдохнуть после утренней дойки, — поговорим. В последнее время, с того самого дня, как вернулся с острова Мона, ты беспокоен, рвешься куда-то, точно волк на привязи. Томись по принцессе Эйлонви, если иначе никак, но не опрокидывай ведро с молоком. — Крепкий старый воин потрепал Тарена по плечу. — Ну-ка, взбодрись! А я открою тебе секрет выращивания репы, а? Или возделывания капусты. Или любой огородной науки. Говори, что хочешь узнать!
Тарен вяло улыбнулся:
— То, что я хочу узнать, рассказать может только Даллбен.
— Что ж, тогда хотя бы выслушай мой совет, — посуровел Колл. — Не беспокой Даллбена своими расспросами. Имей терпение и жди благоприятного случая.
Тарен встал и решительно направился к двери хлева.
— Я не могу больше ждать благоприятного случая. Мне не терпится поговорить с ним сейчас же.
— Поосторожнее! — крикнул ему вслед Колл. — Даллбен в последнее время немного сварлив.
Тарен шагал мимо низких построек, направляясь к хижине Даллбена. На кухне у очага копошилась женщина в черном платье. Она не подняла голову и не произнесла ни слова. Это была Акрен. После неудачной попытки возродить былую колдовскую силу и завладеть всем Придайном некогда высокомерная королева нашла убежище в Каер Даллбен. Теперь она исполняла ту тяжелую и черную работу, какой прежде, до отъезда на Мону, занималась Эйлонви. Молчаливая и незаметная весь день, вечером она так же молча удалялась в амбар на свою соломенную подстилку.
Перед хижиной Даллбена Тарен в нерешительности остановился, затем тряхнул головой и громко постучал. Получив разрешение волшебника, он вошел. Даллбен склонился над «Книгой Трех», лежавшей перед ним на заваленном свитками и рукописями столе. Как ни хотелось Тарену заглянуть в таинственную книгу, он держался от нее подальше. Когда-то в детстве Тарен осмелился дотронуться до древнего, обтянутого кожей тяжелого тома, и пальцы до сих пор помнили давнюю боль.
— Никогда не перестаю удивляться, — с раздражением произнес Даллбен, захлопывая «Книгу Трех» и поднимая глаза на Тарена, — тому, как молодые, полные сил, любят взваливать груз своих сомнений и забот на стариков. В то время как старые… — Он махнул слабой костлявой рукой. — Не важно, не важно… Надеюсь, дело, из-за которого ты меня беспокоишь, того стоит. Можешь не спрашивать, я сам отвечу на твои вопросы. Во-первых, у принцессы Эйлонви все в порядке и она не более несчастна, чем любая девчонка-сорванец, которой пришлось взять в руки иглу вместо меча. Во-вторых, ты, как и я, знаешь, что Карр еще не вернулась. Думаю, она уже отнесла мое зелье Глеу, и теперь этот несчастный великан, который причинил тебе столько неприятностей на Моне, сможет вернуть себе прежний малый рост. Но ты знаешь также, что эта плутовка-ворона любит поразвлечься при любом случае. И последнее. У Помощника Сторожа Свиньи достаточно занятий, чтобы не болтаться без дела. Верно? Тогда что же привело тебя сюда?
— Один вопрос, на который ты мне так и не ответил, — храбро сказал Тарен. — Всему, что у меня есть, я обязан твоей доброте. Ты дал мне дом, имя и относишься ко мне как к сыну. Но кто я на самом деле? Кто мои родители? Ты научил меня многому. Ты отвечал на все мои вопросы. Но это всегда от меня таил.
— Поскольку так было всегда. Почему ты обеспокоился только сейчас? — хмуро спросил Даллбен
Тарен опустил голову и не ответил. Старый волшебник улыбнулся.
— Говори, мой мальчик. Если ты хочешь узнать правду, выложи прежде свою правду. За твоим вопросом видится мне тень некоей золотоволосой принцессы. Разве это не так?
Лицо Тарена вспыхнуло.
— Да, — еле слышно прошептал он. — Ты все понял, Даллбен.
Тарен поднял глаза и прямо глянул в лицо волшебнику.
— Когда Эйлонви вернется, я… я собирался просить ее выйти за меня замуж. Но я не могу этого сделать, пока не узнаю, кто я! Безвестный найденыш со взятым взаймы именем не может просить руки принцессы. И я не успокоюсь, пока не узнаю свое происхождение. Скромное оно или благородное?
— Мне кажется, — тихо сказал Даллбен, — последнее тебя обрадовало бы больше.
— Я надеюсь на это, — смутился Тарен. — Но будь что будет. Я приму и честь, и позор.
— И для того и для другого нужно изрядное мужество, — ровным голосом произнес Даллбен и обратил к Тарену морщинистое лицо. — Увы, я не могу ответить на твой вопрос. Принц Гвидион знает не больше меня, — продолжал он, угадав мысль Тарена. — Не поможет тебе даже Верховный король Мат.
— Тогда позволь мне узнать самому! — вскричал Тарен. — Отпусти меня, и я пойду искать ответ на свой вопрос.
Даллбен внимательно посмотрел на юношу, затем опустил взгляд на «Книгу Трех» и долго созерцал древний том, словно проникая в самую его суть.
— Когда яблоко созрело, — пробормотал волшебник, будто разговаривая сам с собой, — никто не сделает его зеленым вновь. — И с глубокой печалью опять обратился к Тарену: — Ты и впрямь этого хочешь?
Сердце Тарена забилось сильнее.
— Ни о чем больше тебя не прошу!
Даллбен кивнул.
— Пусть будет так, — тихо сказал он. — Я отпускаю тебя. Узнай то, что в твоих силах.
— Благодарю тебя! — радостно вскричал Тарен и низко поклонился. — Позволь мне отправиться в путь без промедления. Я готов…
Он не успел договорить, потому что дверь рывком распахнулась и к ногам Тарена кинулась лохматая фигура.
— Нет, нет, нет! — завыл Гурги, катаясь по полу и взмахивая лохматыми руками. — У Гурги тонкий слух, и он все слышал! О да! Подслушки под дверью! — Лицо его сморщилось, он так яростно замотал всклокоченной головой, что сухие листочки и веточки из его волос полетели во все стороны. — Бедному Гурги останутся только печалки и рыдалки! — стонал он. — О, он должен пойти с хозяином, да, да!
Тарен наклонился над Гурги.
— Мне тоже грустно расставаться с тобой, дружище, — ласково сказал он. — Но путь мой, боюсь, будет длинным и трудным.
— Верный Гурги готов следовать за тобой! — взмолился Гурги. — Он сильный, смелый и умный и станет охранять хозяина от всяких напастей и опастей!
