Цао Цао пришел в восторг от этих слов Сюнь Юйя и сразу же стал собирать войска. Тут как раз прибыл императорский гонец с указом, призывающим Цао Цао на помощь, и он поднял войска в тот же день.

Император находился в это время в Лояне. Стены города были разрушены, и отстраивать их не было возможности. А тут еще распространились слухи о скором приходе Ли Цзюэ и Го Сы. Сын неба все время пребывал в страхе.

— Что нам делать? — спрашивал он Ян Фына. — Гонец из Шаньдуна еще не вернулся, а сюда идут Ли Цзюэ и Го Сы…

— Мы хотим вступить в кровавый бой с мятежниками, чтобы защитить нашего государя, — отвечали Ян Фын и Хань Сянь.

— Городские стены непрочны, войск у нас мало, — сомневался Дун Чэн. — Что будет, если мы не добьемся победы? Нет, лучше уж перенести двор в Шаньдун и укрыться там.

Император послушался его и в тот же день выехал в Шаньдун.

Не имея лошадей, сановники следовали за императорской колесницей пешком. Когда отошли от городских ворот на расстояние одного полета стрелы, огромное облако пыли вдруг заслонило солнце; грохотали гонги и барабаны. Подходила бесчисленная армия.

Император и императрица так дрожали от страха, что не могли вымолвить ни слова. Вдруг они увидели всадника, скачущего им навстречу. Это оказался гонец, возвращавшийся из Шаньдуна. Приблизившись к колеснице, он поклонился и сказал:

— Полководец Цао Цао поднял шаньдунские войска и направляется сюда по вашему повелению. Узнав, что Ли Цзюэ и Го Сы угрожают Лояну, он послал вперед Сяхоу Дуня с десятью лучшими военачальниками во главе пятидесяти тысяч отборных воинов, которые должны охранять двор.

Император возрадовался. Вскоре Сяхоу Дунь, Сюй Чу и Дянь Вэй приблизились к императорскому поезду. Представ перед лицом Сына неба, военачальники приветствовали его. Но лишь только император закончил свою беседу с ними, как доложили о приближении войск с востока.

— Это пешие воины Цао Цао, — сообщил Сяхоу Дунь, которому император приказал разузнать, что это за войско.

После того как Цао Хун, Ли Дянь и Ио Цзинь представились императору, Цао Хун сказал:

— Когда до моего брата дошла весть, что армия мятежников приближается, он обеспокоился, что Сяхоу Дуню своими силами управиться будет трудно, и потому послал на помощь нас.

— Цао Цао — верный слуга династии, — сказал император.

Под охраной прибывших войск императорский поезд двинулся дальше. Конный разведчик донес, что войска Ли Цзюэ и Го Сы приближаются ускоренным маршем. По повелению императора Сяхоу Дунь и Цао Хун разделили воинов на два отряда. Вперед была двинута конница, пехота следовала за ней. Армия мятежников подверглась нападению с двух сторон и потерпела сильнейшее поражение. Более десяти тысяч воинов сложили здесь свои головы.

Императора упросили возвратиться в старый лоянский дворец, а Сяхоу Дунь расположился с войском за городскими стенами. На другой день прибыл сам Цао Цао с большим отрядом конных и пеших воинов. После того как был разбит лагерь, он въехал в город повидаться с императором и в почтительном поклоне склонился перед ступенями дворцового крыльца. Растроганный император пожаловал ему право стоять в его присутствии и поблагодарил его за труды.

— Подданный, удостоившийся такой милости Сына неба, должен думать, как отблагодарить за нее, — сказал Цао Цао. — Ныне чаша злодеяний мятежников Ли Цзюэ и Го Сы переполнилась. Мы должны покарать их, иначе и быть не может. У меня двести тысяч отборных воинов, с их помощью я приведу бунтовщиков к повиновению. Ваша безопасность, государь, — сейчас самое важное для трона.

Император пожаловал Цао Цао звание сы-ли сяо-вэй с бунчуком и секирой и назначил его на должность шан-шу с правом непосредственного доклада самому государю.

А теперь обратимся к Ли Цзюэ и Го Сы. Узнав о том, что войска Цао Цао пришли издалека, мятежники решили напасть на них немедленно. Но Цзя Сюй стал отговаривать:

— Этого делать нельзя! У Цао Цао воины отборные и военачальники храбрые. Разумней было бы покориться ему и умолять о прощении нашей вины.

— Как ты смеешь колебать мою решимость! — в гневе закричал Ли Цзюэ и занес меч над головой Цзя Сюя, но военачальники в один голос просили помиловать его.

В ту же ночь Цзя Сюй поспешил уехать в свою деревню.

На другой день Ли Цзюэ выступил навстречу Цао Цао. По команде Цао Цао триста закованных в броню всадников во главе с Сюй Чу, Цао Хуном и Дянь Вэем неожиданно ворвались в строй войск Ли Цзюэ.

Тем временем Цао Цао расположил свое войско полукругом и привел его в боевой порядок.

Вперед выехали племянники Ли Цзюэ — Ли Сянь и Ли Бе, но не успели они и рта раскрыть, как на них налетел Сюй Чу и одним ударом убил Ли Сяня. Ли Бе так перепугался, что свалился с коня. Сюй Чу тут же прикончил и его. Так с двумя отрубленными головами победитель возвратился в строй.

— Вот поистине мой Фань Куай! — хлопая его по спине, приговаривал Цао Цао.

Затем он велел Сяхоу Дуню выступить слева, Цао Жэню — справа, а сам повел войска из центра. Армия мятежников не выдержала натиска и обратилась в бегство; войска Цао Цао по пятам преследовали отступающих. Убитых было множество, сдавшихся в плен — не счесть. Ли Цзюэ и Го Сы, спасая свою жизнь, как бездомные псы, бежали в горы и укрылись в зарослях.

Цао Цао возвратился и расположил войска за стенами Лояна. Ян Фын и Хань Сянь, совещаясь между собой, говорили:

— Цао Цао совершил великий подвиг, он несомненно получит большую награду. Найдется ли тогда место для нас?

И они испросили у императора повеление двинуть войска, якобы в погоню за Ли Цзюэ и Го Сы, а на самом деле договорились расположиться лагерем в Даляне.

Однажды император послал гонца к Цао Цао с приглашением явиться во дворец на совет. Посланец был красив и дороден, и Цао Цао, увидев его, подумал:

«В Дунцзюне большой неурожай, все чиновники отощали. Почему же этот человек так толст?»

Обратившись к посланцу, Цао Цао спросил:

— Как вам удалось сохранить здоровье? Вы выглядите таким сытым!

— Особого секрета здесь нет, — отвечал тот. — Просто я в течение тридцати лет ем только пресное.

Цао Цао кивнул головой и снова спросил:

— А какую должность вы сейчас занимаете?

— Я — сяо-лянь [Сяо-лянь — получивший степень на экзамене в провинции.], — сказал посланец. — Раньше служил Юань Шао и Чжан Яну, а теперь, прослышав, что Сын неба вернулся в столицу, пришел ко двору и получил должность чжэн-и-лана [Чжэн-и-лан — чиновник, получивший почетное звание лан за свою честность и прямоту.]. Родом я из Динтао, что в Цзиине, и зовут меня Дун Чжао, по прозванию Гун-жэнь.

— Давно я слышал о вас! — воскликнул Цао Цао, поднимаясь с циновки. — Счастлив встретиться с вами!

Затем он пригласил Дун Чжао в шатер, угостил вином и представил его Сюнь Юйю. Тут вдруг сообщили, что с востока движется неизвестный отряд.

Послали разведку. Но Дун Чжао сказал:

— Это бывшие военачальники Ли Цзюэ — Ян Фын и Хань Сянь. После вашего прихода они решили уйти в Далянь.

— Разве они не доверяют мне? — удивился Цао Цао.

— Это глупые люди, — заметил Дун Чжао, — и они вас не должны беспокоить.

— А что вы думаете о бежавших разбойниках Ли Цзюэ и Го Сы?

— Это тигры без когтей, вороны без крыльев, которые скоро попадутся в ваши руки. Они не заслуживают, чтобы вы думали о них.

Цао Цао, пораженный тем, что мнение Дун Чжао совпадает с его собственным, стал расспрашивать его о делах императорского двора.

— Вы подняли войско справедливости и уничтожили смуту, вошли во дворец и стали помощником Сына неба, — сказал Дун Чжао. — Это подвиг, достойный пяти бо [Пять бо — пять гегемонов периода Чуньцю (VIII–V вв. до н. э.), возглавлявшие союзы князей.]. Однако военачальники на сей счет иного мнения, и вряд ли они подчинятся вам. Боюсь, что здесь оставаться вам не совсем удобно. Правильнее было бы, по-моему, перенести столицу в Сюйчан. Правда, император уже возвестил о своем возвращении в Лоян, и все вблизи и вдалеке с надеждой взирают на него, ожидая наступления спокойствия. Переезд в новую столицу не понравится многим. Но ведь свершение необычного дела принесет и необычную заслугу! Я просил бы вас подумать об этом.

Цао Цао, держа его за руку, произнес:

— Как раз таково и мое намерение. Но ведь Ян Фын находится в Даляне, а сановники при дворе. Не вспыхнет ли новая измена?

— Этого легко избежать! — заявил Дун Чжао. — Прежде всего напишите Ян Фыну и успокойте его. Объясните сановникам, что в столице нет провианта, а поблизости от Сюйчана, куда вы хотите перевести императорский двор, находится Луян, где всего в изобилии. Когда высшие сановники услышат об этом, они с радостью согласятся.

На прощанье Цао Цао еще раз взял Дун Чжао за руку и сказал:

— Своими словами вы выразили мои собственные мысли!

Дун Чжао поблагодарил его и ушел. В тот же день Цао Цао обсуждал со своими советниками вопрос о новой столице Поднебесной.

В это же время придворный тай-ши-лин Ван Ли с глазу на глаз сказал цзун-чжэну [Цзун-чжэн — придворный сановник, следивший за правильностью ведения родословных книг императорской фамилии.] Лю Аю:

— Я наблюдал небесные знамения. С тех пор как прошлой весной Тайбо накрыла звезду Чжэньсин в созвездиях Доу и Ню и перешла Небесный брод, звезда Инхо тоже начала двигаться вспять и встретилась с Тайбо у Небесных врат. Таким образом, металл пришел во взаимодействие с огнем. Это значит, что появится новый Сын неба. Я думаю, что судьбы великого дома Хань скоро свершатся, а Цзинь и Вэй возвеличатся.