— Ты не завидуешь статусу Русиллина?

Кли покосился на него.

— Я был бы дураком, если бы не думал об этом, и еще большим дураком, если бы не подумал хорошенько. А ты завидуешь своему брату Ролшу?

— Нет. — Пен осознал, что никогда прежде не смотрел на это под таким углом. — В детстве Ролш немало меня доставал, пускай иначе, чем Дрово. Я полагаю, он был слишком взрослым и выше подобных шуток, а также не имел к ним врожденной склонности. Но я никогда не хотел занять его место. И сейчас не хочу.

— Значит, тебе повезло.

Когда они отдалились от города и дорога стала свободнее, Кли сперва перешел на рысь, а потом на легкий галоп. Пен последовал за ним, радуясь, что у них со вспыльчивым посвященным нашлось еще что-то общее. Весенним вечером, после часа езды между сверкающими водами справа и высокими холмами слева, они обогнули берег озера, и перед ними предстала серая громада замка Мартенден.

Он стоял на островке всего в десяти шагах от берега, его стены словно вырастали из скалистого основания. Высокие, сплошные и грозные, они повторяли форму островка. В результате крепость не была квадратной, хотя по ее углам выступали четыре круглые башни с коническими черепичными крышами. Пятая — на удачу — высилась над разводным мостом.

Деревня Мартенден беспорядочно раскинулась вдоль дороги, простая фермерская деревушка, хотя поля и виноградники, взбиравшиеся на склоны, выглядели неплохо. Здесь имелись кузня, пивная, мастерские кожевника и плотника и маленький постоялый двор для путешественников, которые не успевали попасть в город на конце озера до наступления ночи. Кли проследил за взглядом Пена.

— Прежние лорды возлагали большие надежды на это место, — заметил он, — но их отобрали Храм и городские торговцы.

— М-м, — протянул Пен. — Надо полагать, город также использует реку для своих мельниц. И это логическая конечная точка озерного транспорта.

— Так и есть.

Кли привел их к маленькому арочному мосту и разводному мосту, с цоканьем проехав по ним и ответив на приветствие стражника с непринужденной фамильярностью. В столь мирный день ворота и опускная решетка были открыты. Из двора, имевшего неправильную форму и вымощенного подогнанными каменными плитами, замок уже не казался таким унылым. По двум сторонам тянулись крытые арочные галереи с каменными колоннами. Над ними выходили в световую шахту двухэтажные деревянные галереи, позволявшие предположить, что их обитатели не блуждали круглосуточно во тьме. Когда Кли и Пен спешились и подбежавший конюх забрал лошадей, лорд Русиллин самолично вышел на балкон, увидел гостей и помахал им. Затем спустился во двор по концевой лестнице, скрипя сапогами в боевом ритме.

— А, ты привел нашего гостя, — дружески сказал Русиллин своему брату. — По пути были сложности?

— Никаких, — заверил его Кли.

Приложив руку к груди, Русиллин обратился к Пену:

— Лорд Пенрик. Добро пожаловать в замок Мартенден.

— Благодарю за приглашение, лорд Русиллин. Мне очень хотелось на него взглянуть. — Пен посмотрел мимо галерей на укрепления. — И с него.

Русиллин улыбнулся.

— Ужин почти готов. Но мы определенно можем подняться на караульную галерею.

Хозяин замка провел их по лестнице, по которой спустился, и с третьего этажа — по короткому пролету каменных ступеней. Пен нетерпеливо следовал за ним, Кли замыкал процессию. Затем они оказались на галерее за высокой зубчатой внешней стеной. Пен выглянул наружу, чтобы поглядеть на озеро, воображая себя стражником, который высматривает врагов или торговые лодки, груженные дорогими товарами с севера либо юга. Хотя он не слышал, чтобы замок Мартенден обвиняли в озерном пиратстве.

В десяти милях к югу он с трудом различил городские стены. Здесь озеро слегка изгибалось, сужаясь, после чего его северная часть тянулась еще дальше, к небольшому городу у верховья, в котором не было архисвятой принцессы, чтобы возвысить его статус, или стены, но который неплохо справлялся в качестве пункта погрузки товаров. За изгибом на синей глади лежали два маленьких зеленых острова, служившие домом овцам, козам и нескольких религиозным мистикам-затворникам, насколько понял Пен. Закатное солнце заливало картину золотым сиянием.

— Великолепно, — восхищенно сказал Пен. — Этот замок осаждали в ваше время, лорд Русиллин?

— В мое — нет, — небрежно ответил Русиллин. — Мой отец отразил нападение графа Вестрии, но на хребтах и вдоль дорог. Его отряды не добрались сюда. Или до Мартенсбриджа, хотя город об этом позабыл.

— Однако сейчас вы работаете на Вестрию.

Губы Русиллина сжались.

— Пфальцграф усвоил урок. Лучше заключить с нами союз, чем враждовать.

Пен был вынужден признать, что двор Юральд действительно был фермой в сравнении с этой крепостью.

— А что находится внизу? — спросил Пен, оборачиваясь, чтобы заглянуть в мощеный двор, который скрывали тени от падавшего под углом света.

— Вы увидите нижние уровни после ужина, — пообещал Русиллин. — Рядом с главными кладовыми есть интересный шлюз. Очень удобно заносить и выносить припасы.

— Надо полагать, при осаде здесь никогда не будет нехватки воды, — сказал Пен. — Еще одно преимущество перед утесом.

— Разумеется, — согласился Русиллин и повел их обратно к лестнице. По пути он показал еще несколько полезных боевых приспособлений, явно гордясь своим домом, как любая домохозяйка. При условии, что домохозяйки любят хорошую потасовку.

Гулко стуча сапогами по доскам, они прошли по галерее третьего этажа и оказались не в огромном пиршественном зале, а в небольшой комнате. Тусклый свет проникал внутрь через два узких окна, которые выходили на озеро; между ними располагался незажженный очаг, встроенный в каменную стену. Пен моргнул, и на секунду у него возник соблазн воспользоваться умением Дездемоны видеть в темноте, но вскоре его глаза приспособились к освещению. Хорошие восковые свечи, только одна из которых горела, красовались на потемневшем от времени буфете, уставленном закрытыми тарелками. Кли направился туда, чтобы зажечь свечи на буфете и на круглом столе, накрытом для троих. Очевидно, сегодня лорд намеревался насладиться уединением со своим интересным гостем. По вежливой просьбе брата Кли взял на себя роль слуги, весело и без обид. Он с улыбкой предложил Пену оловянный таз, чтобы вымыть руки перед трапезой.

На ужин было много мясных блюд и, к счастью, совсем не было сыра: оленина, куски говядины, каре ягненка и цыплята, которых Русиллин разделывал со скоростью и ловкостью хирурга, выполняющего ампутацию. Сдобренная специями похлебка из корнеплодов, зимнюю лежалось которых скрывала масляная подлива, и салат из свежей весенней зелени добавляли столу разнообразия. Вино было бледно-желтым и сладким, из личных виноградников рода Мартенден, как узнал Пен. Он заметил, что братья почти не пили, и постарался последовать их примеру, хотя оба по очереди наполняли его стакан.

Явно подготовленный Кли, хозяин постарался вытянуть из Пена как можно больше о его детстве при дворе Юральд. Пен решил не портить вечер упоминанием о смерти Дрово, но в свою очередь задавал вопросы про жизнь наемников, гадая, был ли доволен его брат, прежде чем она прервалась. Рассказывая о своем отряде, Русиллин больше напоминал Ролша, чем Дрово: скорее расчеты, логистика и жалобы на сомнительных снабженцев, чем захватывающие героические подвиги. Гарнизонная жизнь была в основном скучной, однако отряд Русиллина поучаствовал в двух стычках за спорную долину на дальних границах владений пфальцграфа и в подавлении крестьянского восстания по причине — кто бы мог подумать — попытки графа уничтожить стаи бродячих собак, наводнивших его земли.

Русиллин вновь наполнил стакан Пена, поощряя того пить различными тостами. Пен вспомнил, что Дрово с друзьями стали новобранцами, побывав на попойке в Гринуэлле, хотя его брат яростно отстаивал свой выбор, даже когда протрезвел. Можно ли напоить человека и завлечь его в наемники, как, по слухам, когда-то поступал с матросами король Дартаки во время одной из своих войн? Уж конечно, сбежать из отряда проще, чем с корабля в море. Пен облизнул губы и настороженно улыбался, выслушивая тосты.

Потом Русиллин добродушно спросил про то, как Пен случайно обзавелся Дездемоной. Пен вновь рассказал свою историю; повторение начало больше напоминать воспоминание о воспоминании, чем реальные события. Кли очень интересовали подробности о его беспамятстве, которых он не мог предоставить. Немного помрачнев, возможно из-за выпитого вина, Пен сосредоточился на несостоявшейся помолвке.

— Прекрасная Прейта ждет вас? — поинтересовался Русиллин.

— Сомневаюсь, — вздохнул Пен. — К тому моменту как я выехал из города, ее родители наверняка уже обсуждали лучшие партии для своей дочери.

— М-м, печально.

Кли решил сочувственно наполнить свой стакан и нахмурился, обнаружив, что тот и так полон.

— А демон внутри вас проснулся?

— Немного, — ответил Пен, не желая излагать свой безумный опыт в такой компании. И он едва ли мог рассказать о книге Ручии Кли, который был поверенным Тигни.

— Значит, он не пострадал из-за внезапного переноса? — спросил Русиллин.