5

Шестнадцатилетие принцессы Изелль пришлось на самую середину весны. В этот день исполнилось ровно шесть недель пребыванию Кэсерила в Валенде. Из Кардегосса, столицы Шалиона, брат принцессы король Орико прислал сестре в качестве подарка серую, в яблоках, кобылу. То ли Орико все удачно рассчитал, то ли ему просто повезло, но, когда Изелль увидела лоснящуюся шерсть статной кобылы, ее охватил такой восторг, что очень долгое время она ничего вокруг себя не видела. Да, это был поистине королевский подарок, признал про себя Кэсерил. И ему не пришлось бороться со своим корявым почерком, потому что убедить Изелль самостоятельно написать брату благодарственное письмо не составило никакого труда.

В эти же дни Кэсерил стал объектом пусть и осторожных, но все-таки ввергавших его в смущение расспросов со стороны Изелль и Бетриc, которые вдруг озаботились состоянием его здоровья. Они принялись усиленно опекать Кэсерила: чтобы улучшить его аппетит, за столом предлагали ему фрукты и различные деликатесы, советовали пораньше ложиться спать, пить целебные вина (правда понемногу), а также побольше гулять в саду. Истинная причина этой заботы стала ясной лишь тогда, когда ди Феррей, смеясь, рассказал провинкаре, что Изелль и ее служанка отказались от своих безумных скачек на лошадях по причине слишком хрупкого здоровья секретаря принцессы, который их обычно сопровождал. Кэсерил готов был возмутиться, но потом передумал и даже подтвердил диагноз коменданта тем, что некоторое время весьма убедительно прихрамывал. В конце концов, когда столь милые дамы оказывают тебе знаки внимания, можно и потерпеть, и притвориться…

Впрочем, он сам был невольным виновником этого маленького недоразумения. С каждым днем погода становилась все лучше, здоровье его тоже, воспоминания о перенесенных тяготах стирались, и он расслабился. Скоро начнется лето, жизнь успокоится окончательно — чего еще желать? И вот однажды, наблюдая, как девушки носятся на своих конях по берегу реки, перепрыгивая через бревна и поднимая снопы сверкающих брызг на мелководье, он совсем забыл о безопасности. Это его лошадь прянула в сторону, когда на нее из чащи выскочил олень, и сбросила Кэсерила на груду камней, причем ударился он спиной так, что дыхание прервалось, а из глаз посыпались искры. Некоторое время он лежал, хватая ртом воздух и ничего не видя от выступивших на глаза слез, пока над ним, на фоне голубого неба и свежей листвы, не склонились два озабоченных женских личика.

Вдвоем, использовав вместо скамеечки ствол упавшего дерева, они взгромоздили Кэсерила на его лошадь и отправились в замок, причем, чувствуя вину за произошедшее, ехали так тихо и чинно, что гувернантка Изелль пришла бы в восторг. К моменту, когда их компания достигла ворот замка, голова у Кэсерила перестала кружиться, хотя продолжала терзать боль в спине: при падении он прорвал сросшиеся было мышечные ткани, и теперь там взбухла гематома величиной с яйцо. Теперь она почернеет и если рассосется, то не скоро. Главное теперь было спешиться. Подоспел со скамейкой грум, и Кэсерил, озабоченный только своей спиной, сполз с коня и несколько мгновений стоял, кривясь от боли и приклонив голову к седельной луке.

— Кэс! — вдруг услышал он знакомый голос. Откуда? Кто это?

Подняв голову, он огляделся и увидел: к нему мчится, с распростертыми объятьями, высокий, атлетического сложения человек с черными волосами, в элегантной тунике из красной парчи и высоких сапогах для верховой езды.

— О Боги! — прошептал Кэсерил. — Да это Палли!

— Кэс! Кэс! Целую твои руки! Целую ноги!

Здоровяк схватил его в объятья и воплотил в реальные действия первую часть приветствия, заменив вторую крепкими объятьями.

— Кэс, друг мой! Я думал, ты погиб!

— Да нет! Нет, Палли!

Почти забыв о боли, Кэсерил крепко пожимал руки Палли, а когда увидел Изелль и Бетриc, которые спешились и, передав своих лошадей грумам, теперь с любопытством глядели на объятья двух мужчин, произнес:

— Принцесса Изелль, леди Бетриc! Позвольте представить вам сэра ди Паллиара, бывшего моим ближайшим соратником в Готоргете!

И, вновь обратившись к Палли, спросил:

— Но, ради всех пятерых Богов, скажи, что ты здесь делаешь?

— Я могу тебя спросить о том же, и с большими основаниями! — ответил Палли и отвесил поклон в сторону дам, которые рассматривали его со все большим одобрением. Пролетевшие два с небольшим года возвратили Палли его внешнюю привлекательность, хотя тогда, ближе к концу осады Готоргета, все они в крепости выглядели как ощипанные вороны.

— Принцеса! Леди! — провозгласил Палли, обратившись к дамам. — Позвольте представиться! Марч ди Паллиар!

И, вновь повернувшись к Кэсерилу, уточнил со вздохом:

— Теперь, увы, так.

— О! — сочувственно покачал головой Кэсерил. — Прими мои соболезнования. И давно?

Палли понимающе кивнул в ответ.

— Почти два года. У старика случился апоплексический удар, когда мы были еще в Готоргете, но он продержался, пока я не вернулся домой, слава Отцу Зиме! Он меня узнал, я ему рассказал о компании. И ты знаешь, перед смертью он тебя благословил, хотя мы оба думали, что тебя уже нет в живых. Но скажи, куда ты подевался, Кэс?

— Меня… не выкупили.

— Не выкупили? Как так? Как тебя могли не выкупить?

— Какая-то ошибка. Моего имени не было в списке.

— Но ди Джиронал и рокнарийцы заявили, что ты умер от внезапной лихорадки.

Кэсерил натянуто улыбнулся:

— Нет. Меня продали на галеры.

Палли протестующе замотал головой.

— Какая еще ошибка? — воскликнул он. — Что за бессмыслица?..

Кэсерил пристально посмотрел в глаза Палли, прижал руку к его груди, и тот умолк, хотя во взгляде его читалось возмущение и протест. Палли был всегда чуток к разного рода намекам, если намекать убедительно и красноречиво. Выражение его лица говорило: ладно, потом расскажешь в деталях!

Теперь же он повернулся к улыбающемуся ди Феррею, который с интересом наблюдал за встречей давних друзей.

— Мой господин ди Паллиар приглашен провинкарой в сад, где они будут беседовать за бокалом нашего лучшего вина, — объяснил комендант. — Присоединяйтесь к нам, Кэсерил!

— Благодарю вас!

Палли взял Кэсерила под руку, и они проследовали за комендантом из замкового дворика, в ту часть сада, где садовник провинкары устроил цветник. Там в это время года провинкара любила бывать более всего. Палли шел бодрым широким шагом, Кэсерил же, по-прежнему превозмогавший боль, тащился, почти повиснув на его руке. Когда он споткнулся и едва не упал, Палли замедлил шаг и изучающе посмотрел на него. Разговаривать было не время: провинкара ждала их с терпеливой улыбкой в решетчатой беседке, увитой пока еще не распустившимися розами, и, когда они приблизились, указала им на принесенные слугами кресла. Кэсерил, скривившись от боли и издав легкий стон, не без труда устроился на подушке.

— О, демоны Бастарда! — тихо проговорил Палли. — Это рокнарийцы так тебя?

— Только наполовину. Их дело завершила леди Изелль.

Он наконец нашел приемлемое положение, облегченно вздохнул и закончил:

— И моя глупая лошадь.

Провинкара нахмурилась, увидев девушек, которые, неприглашенные, стояли в сторонке.

— Изелль! Ты опять гоняла лошадь галопом? — спросила она строго.

Кэсерил отрицательно покачал головой.

— Это исключительно вина моей благородной клячи, моя госпожа! Ее атаковал, как она решила, олень, питающийся лошадьми. Лошадь бросилась в сторону, а я — не успел. Благодарю вас!

Он взял протянутый слугой бокал, полный вина, и тут же пригубил, чтобы не расплескать. Неприятное дрожание в животе понемногу исчезло.

Изелль бросила на Кэсерила благодарный взгляд, не ускользнувший от провинкары. Строго посмотрев на внучку, она приказала:

— Изелль! Бетрис! Смените костюмы для верховой езды на что-нибудь более подходящее для ужина. Мы деревенские жители, но мы не дикари!

И девушки покинули сад, бросив через плечо по паре взглядов на очаровательного гостя.

— Но как ты здесь оказался, Палли? — спросил Кэсерил, когда красавицы удалились. Палли, оказалось, тоже нужно было прийти в себя — девушки произвели на него неизгладимое впечатление. Закрой рот, приятель! подумал про себя, ухмыляясь, Кэсерил.

— О! Я еду в Кардегосс, немного пошаркать ножкой при дворе. Мой старик постоянно гонял в столицу. Со старым провинкаром они были приятели, и вот, оказавшись возле Валенды, я послал сюда гонца, и моя госпожа…

Он отвесил поклон в сторону провинкары.

— …была достаточно добра, чтобы пригласить меня посетить ее замок.

— Я приказала бы доставить вас сюда в кандалах, если бы вы меня не навестили, — улыбнулась провинкара. — Я много лет не видела ни вас, ни вашего отца. Мне очень жаль, что он покинул нас.

Палли кивнул и вновь обратился к Кэсерилу:

— Мы собираемся остановиться на ночь и дать нашим лошадям отдохнуть, а утром, не торопясь, двинемся дальше. Погода слишком хороша, чтобы спешить. На дорогах теперь множество паломников — идут в храмы, на поклонение. А еще, как нам сообщили, много бандитов, которые грабят паломников, особенно — среди холмов. Но мы ни одного так и не нашли!