— Разумеется! Но он просил передать именно это. Храм надеется, что у кого-нибудь из живущих в замке есть подходящая родственница, способная из милосердия принять участие в судьбе несчастных младенцев. На прошлой неделе они вновь нашли подкидыша на заднем крыльце Храма, и ожидают еще. Такое уж нынче время года!

Орден Бастарда, следуя правилам своего божественного покровителя, спасал подкидышей круглогодично. Также, вне зависимости от времени года, он заботился и о законнорожденных детях, рано потерявших родителей. Вообще-то, как думал Кэсерил, Бог, у которого в услужении находится столько могущественных демонов, мог бы и более успешно выколачивать из разных состоятельных людей пожертвования для своих храмовых приютов.

Он осторожно разбавил вино водой — преступление по отношению к виноградной лозе, но, если бы он на пустой желудок выпил чистого вина, оно непременно ударило бы в голову. Провинкара, заметив это, одобрительно кивнула, вступила в спор по этому поводу со своей кузиной и, доказав ей, что все достойные люди смешивают благородный сок винограда с чистой ключевой водой, тут же опрокинула в себя полбокала неразбавленного.

Сэр ди Феррей между тем продолжал:

— У священника была и хорошая новость. Догадайтесь, кто умер прошлой ночью?

— И кто же?

— Сэр ди Наоза, знаменитый дуэлянт.

Кэсерилу имя умершего ничего не говорило, а вот провинкара одобрительно хмыкнула.

— Давно пора, — сказала она. — Отвратительный тип. Я его не принимала, хотя наверняка были идиоты, которые были к нему благосклонны. И что, он недооценил очередную жертву? Я хотела сказать, очередного противника?

— Вот здесь-то и начинается самое интересное. Похоже, он был убит с помощью магии смерти.

Умелый рассказчик, ди Феррей сделал паузу и, пока встревоженный шепот облетал стол, со вкусом пригубил вина. Кэсерил же перестал жевать.

— Храм собирается расследовать тайну его смерти? — спросила принцесса Изелль.

— Никакой тайны там нет, — ответил комендант. — Скорее трагедия. Около года назад ди Наозу на улице случайно толкнул единственный сын провинциального торговца шерстью. Результат был самым обычным. Ди Наоза утверждал, что у них была нормальная дуэль, но нашлись свидетели, посчитавшие это самым грязным убийством. Впрочем, когда безутешный отец попробовал привлечь убийцу к суду, все они как сквозь лед провалились. Поговаривали, что и судья был не вполне справедлив и объективен, хотя, не исключено, все это — сплетни.

Провинкара недовольно хмыкнула, Кэсерил же, проглотив кусок еды, попросил:

— Продолжайте, пожалуйста.

Почувствовав поддержку, комендант вновь заговорил:

— Этот торговец был вдовцом, и погибший был не только его единственным сыном, но и вообще единственным ребенком. К тому же юноша собирался жениться. И это, в свою очередь, подлило масла в огонь. Магия смерти — отвратительное и недостойное занятие, но я не могу отказать в сочувствии бедному торговцу. То есть, конечно, достаточно богатому, но уже немолодому и неспособному овладеть искусством дуэлянта настолько, чтобы успешно противостоять убийце сына. Поэтому он и обратился к тому, что, как он полагал, было для него единственным средством. Весь последующий год изучал магию. Забросил дело. Кстати, люди в Храме в толк не возьмут, где он взял пособия! И наконец прошлой ночью отправился на заброшенную мельницу в семи милях от Валенды и попытался вызвать демона. И что вы думаете? У него получилось. Клянусь Бастардом! Тело этого торговца было найдено сегодня утром.

Если Отец Зима, как Бог справедливости, покровительствовал всем умершим в должное время года, то Бастард, в дополнение ко всем ужасам, которые входили в зону его ответственности, был еще и Богом палачей. А также и прочих, не менее отвратительных профессий и занятий. Похоже, торговец заключил удачную сделку. Кэсерил неожиданно почувствовал, как записная книжка, которую он все еще держал в кармане жилета, словно налилась свинцом. А вдруг она прожжет дыру в ткани и его одежда вспыхнет? Слава Богам, все это — только воображение!

— Что качается меня, то я ему вовсе не сочувствую, — сказал принц Тейдес. — Только трус способен на тайное убийство.

— Но чего иного можно ждать от торговца? — резонно заметил его наставник. — Людей этого сорта не обучают кодексу чести, коим владеет истинный джентльмен.

— Но все равно, это очень грустно, — покачала головой Изелль. — Я имею в виду несостоявшуюся женитьбу.

Тейдес фыркнул.

— Вечно эти девчонки говорят про женитьбу! — усмехнулся он. — Вопрос в том, что является большей потерей для королевства — какой-нибудь торговец, который озабочен лишь собственной выгодой, или же искусный дуэлянт, способный стать своему королю хорошим воином?

— Увы, это не так. По опыту знаю: между дуэлянтом и воином огромная разница, — сухо сказал Кэсерил.

— Что вы имеете в виду? — обратился к нему Тейдес.

Застигнутый врасплох, Кэсерил смешался и пробормотал:

— Простите, я поспешил со своим мнением.

— И все-таки в чем разница? — настаивал Тейдес.

Провинкара, легко постучав пальчиком по скатерти, бросила на Кэсерила взгляд, смысл которого расшифровать он был не в состоянии.

— Объясните, кастиллар! — попросила она.

Кэсерил пожал плечами и, отвесив легкий поклон в сторону юноши, проговорил:

— Суть в том, принц, что хороший воин убивает своих врагов, а хороший дуэлянт — друзей. Кого из них предпочтет иметь в своем лагере умный генерал?

— Понял, — сказал Тейдес и задумался.

Вероятно, можно было не спешить с передачей записной книжки умершего в руки соответствующих властей. Завтра, на досуге, Кэсерил зайдет в Храм Святого Семейства в Валенде и отдаст ее какому-нибудь из тамошних служителей. Записи, кстати, придется расшифровать. Большинство, в отличие от Кэсерила, считало такого рода головоломки трудными или скучными. Ему же нравилось это занятие, он на нем отдыхал душой и умом. Кстати, он может предложить Храму свои услуги в деле расшифровки этой тайнописи. Он тронул то место на своей одежде, где прощупывалась записная книжка, и понял, как правильно он сделал, помолившись за погибшего перед тем, как пламя погребального костра охватило его тело.

Бетрис, приподняв брови, спросила:

— А кто был судья, папа?

Комендант, некоторое время поколебавшись, пожал плечами и сказал:

— Достопочтенный Врез.

— Понятно, — хмыкнула провинкара. — Он самый!

Она сморщила нос — так, словно до нее долетел неприятный запах.

— А что, дуэлянт ему угрожал? — поинтересовалась принцесса. — Он же мог… мог позвать на помощь! Мог арестовать ди Наозу.

— Я думаю, ди Наоза был достаточно умен, чтобы не угрожать судье. Хотя не исключено, что ему удалось запугать свидетелей. А к судье, я думаю, он нашел более мирный подход.

Отправив в рот кусочек хлеба, комендант сделал большим и указательным пальцами правой руки жест — так обычно намекают на денежные дела и особенно на дачу взятки.

— Если бы судья честно и по справедливости исполнил свои обязанности, торговцу не нужно было бы обращаться к магии смерти, — медленно сказала Изелль. — А теперь, вместо одного, двое мертвы и прокляты… К тому же, если бы ди Наозу приговорили к смерти, перед встречей с Богами он мог бы очистить свою душу. Но почему, если все это всем известно, этот человек продолжает исполнять обязанности судьи? Бабушка! Разве ты не можешь что-то сделать?

Провинкара нахмурилась.

— Назначение судей не входит в мои полномочия, дорогая, — сказала она. — Как и их смещение. Хотя если бы это было так, они бы работали много лучше, уверяю тебя.

Она пригубила вина и ответила на недоумевающий взгляд внучки:

— В Баосии у меня значительные привилегии, но почти никакой власти.

Изелль бросила взгляд на брата, потом на Кэсерила, после чего повторила вопрос, который Тейдес несколькими минутами раньше задал Кэсерилу:

— И в чем разница?

— Власть дает право править и обязанность защищать. Привилегии — право быть защищенным, — ответила провинкара. — Между словами провинкар и провинкара разница больше, чем в одну букву.

Тейдес ухмыльнулся:

— Как и между словами принц и принцесса!

Изелль бросила на брата негодующий взгляд:

— И как ты собираешься сместить коррумпированного судью, ты, мальчик с привилегиями?

— А ну-ка, прекратите, вы оба! — сурово приказала провинкара, и ее голос был голосом бабушки. Кэсерил спрятал улыбку. В этих стенах она была королевой, и правила она здесь на основе закона, который был гораздо старше всех законов Шалиона. Это было маленькое государство в государстве.

Слуги внесли сласти, сыр и вино из Браджара, и разговор обратился на менее мрачные предметы. Кэсерил, изголодавшись за долгие месяцы, наконец-то насытился, вовремя остановившись, чтобы не навредить желудку. Правда, чудесное золотистое десертное вино, которого он выпил целый стакан, не разбавляя, едва не бросило его в слезы, но он хоть и с трудом, но сдержался.

В конце ужина вновь была вознесена благодарственная молитва, после чего наставник утащил принца заниматься, а Изелль и Бетрис отправили заниматься рукоделием. Они едва ли не галопом выбежали из зала, а за ними, более неспешно, проследовал комендант замка.