Лора Брантуэйт

Нет правил для любви

1

— Саманта, милая, что на этот раз с тобой случилось?

Интересно, как у Эда получается впрыскивать столько яда в вопрос, который в принципе должен выражать заботу?

— Сэ-эм…

Ну да, он ждет объяснений. Он считает, что по любому поводу может потребовать от нее объяснений. Впрочем, надо признать, у него есть для этого некоторые основания.

И все же Саманте было не по себе. Она чувствовала себя девчонкой-подростком, которая держит ответ перед строгим папашей. Вряд ли это правильно, если речь идет об отношениях двух взрослых людей. Мужчины и женщины. Да что уж там, почти что супругов…

— Ничего страшного, всего лишь потянула связки.

— Потянула связки?!

— Эд, ты прекрасно меня слышал. Может, предложишь мне присесть?

Эдмонд молча встал и усадил ее на стул рядом с собой. Саманта демонстративно стала натягивать длинный рукав вязаного кардигана поверх эластичного бинта. У нее получалось не особенно хорошо, но надо же было чем-то заняться…

— Извините, ребята, я опоздал! — к столику подоспел Джастин.

Саманта улыбнулась: Джастин замечательный. Кроме того, он единственный, кто может защитить ее от Эда. По крайней мере, отвлечь его внимание.

— Ничего страшного, я сама только что пришла. И уже получаю нагоняй от Большого Папочки.

— А, ну это в порядке вещей! — Джастин подмигнул ей. — Кто-нибудь заказал что-нибудь поесть? Я умираю с голоду, на работе был убойный день. Кстати, с чего такая помпезность? Поход в ресторан посреди рабочей недели? Устрицы и шампанское, я так понимаю, здесь в ходу?

— Мы хотели сообщить тебе одну новость в торжественной обстановке, — отозвался Эд. — Ты ведь в прямом смысле — самый близкий друг семьи…

Он многозначительно замолчал. Эдмонд обожал намеки. Саманту же паузы в его речи уже на второй месяц знакомства стали немного раздражать. Потом она привыкла.

Рядом с их столиком возник официант, лицом неуловимо напоминающий креветку. А есть ли у креветки лицо?

— Вы уже готовы сделать заказ, леди и джентльмены? — поинтересовался он с приторной улыбкой.

Эдмонд заказал — он ведь пятнадцать минут листал меню до ее прихода. Саманта повторила его заказ. Джастин наугад ткнул пальцем в меню. Попал на пресловутых устриц.

— Так, на чем мы остановились? Кажется, на какой-то новости? — вспомнил Джастин.

— Да. На том, что ты — близкий друг семьи…

Снова пауза. Саманта не сдержалась — фыркнула.

— В чем дело, милая?

— Пылинка в нос попала, милый.

— Ребят, вы что, собираетесь создать семью? — ошалело спросил Джастин. — Я правильно понял?

— Да, — с гордостью провозгласил Эдмонд и пожал пальцы Саманты.

Это была пострадавшая рука, поэтому Саманта невольно вскрикнула от боли.

— Господи, Сэм! Тридцать три несчастья…

— Можно было бы просто сказать «извини», — заметила Саманта и спрятала многострадальную ладошку под стол.

— Можно было бы воспитать в себе хоть чуточку здравого смысла и завязать с этим нелепым хобби, пока не покалечилась.

— Эд, Сэм, позволю себе напомнить: вы женитесь… — Джастин попытался вернуть разговор в позитивное русло. — Мои поздравления!

Он сказал последние слова с живейшим энтузиазмом, но радостнее атмосфера за столом не стала. Не помогло и шампанское, которое официант разлил по бокалам. Саманта дулась, Эдмонд сердился на нее. Даже звон бокалов прозвучал как-то дисгармонично и тускло.

Хороша картинка. Нечего сказать, счастливые жених и невеста.

— Итак, дружище, ты наконец-то решился на такой серьезный шаг… — Джастин, похоже, собирался сегодня весь вечер играть роль миротворца. В дипломаты ему надо было податься. Зарабатывал бы неплохие деньги, ездил бы по миру, спал с самыми красивыми женщинами. А так… — Что тебя подвигло?

— Думаю, мама, — обронила Саманта.

Свела на нет все усилия Джастина. Ну прости, друг.

— При чем здесь мама? Мама, может, вообще всегда была против наших отношений, если ты не знала!

— Тем не менее ей хочется видеть своего взрослого сына семейным человеком, — резонно заметила Саманта. — И она, наверное, рассудила, что если нас разводить, а потом ждать, пока ты еще кого-нибудь найдешь, то ты состаришься…

— Сэм… — укоризненно протянул Джастин.

— Я не желаю больше этого слушать. — Эдмонд скомкал салфетку, порывисто встал и ушел. Не совсем — в туалет.

Саманта прикрыла глаза здоровой рукой.

— Прости, Джастин, не знаю, что со мной творится. Кошмар какой-то…

— Ничего, Сэм, у тебя ответственный период в жизни, много нервов. Скоро это пройдет. Жизнь войдет в свою колею.

— От твоих слов впору завыть. Ты же знаешь, что для меня это самое страшное.

— Ты потому и злишься на Эда?

— Да, наверное…

— Он тебя любит, Сэм. Ты его тоже. Все образуется. Что с твоей рукой, кстати?

— Ничего серьезного, растяжение. Повредила на занятиях.

— Каких именно — по стрельбе, дзюдо, альпинизму?

— Альпинизму.

— Воды хочешь? Вон и Эд идет…

Ну почему бы Эду не быть таким же классным и понимающим парнем, как Джастин? Саманта вздохнула.

Эдмонд молча уселся на свое место.

— Предлагаю начать вечер сначала. — Джастин сам разлил по бокалам шампанское. — То есть как бы сначала. Будто я уже в курсе последних новостей, но еще не поздравил вас. Итак, дорогие Эдмонд и Саманта… Я желаю вам счастья. Много-много лет супружеского счастья, большой уютный дом, в котором всегда тепло, и кучу ребятишек! За вас!

Снова выпили. Шампанское ощутимо горчило.

Саманта отрезала от стейка кусочки и пыталась разобраться, отчего же ей сейчас так тошно.

Они с Эдмондом встречались четыре года и уже должны были к чему-то прийти. Либо к разрыву, либо к свадьбе. Рвать вроде бы было не из-за чего, так что закономерным им обоим показался второй вариант. Смогли же они как-то просуществовать бок о бок столько времени, а в последние полгода вообще снимали квартиру на двоих — и ничего, все выжили…

Ну да, они безумно разные: холеный красавчик Эдмонд Ивен, больше всего любящий светскую жизнь, и непосредственная, яркая Саманта Фокс, больше всего любящая адреналин. Когда они впервые столкнулись, искры полетели во все стороны, едва не опалив гостей и интерьер загородного клуба. Эдмонд играл там в поло, а Саманта приезжала просто покататься на лошадях.

Первый же вечер знакомства они бурно отметили в номере люкс с кроватью королевских размеров. Иначе и быть не могло. Правда, со временем физическое притяжение ослабло, точнее вошло в нормальную колею, но взаимный интерес остался.

Однако его в избытке разбавляли желчь и раздражение. Эдмонда бесила ее неугомонность. Саманту бесила его уравновешенность. А расстаться не могли все равно — так часто бывает. В один прекрасный день Эдмонду пришло в голову, что это и есть любовь. Любовь так любовь, согласилась Саманта. Это ничего не изменило. Она была и осталась очень привязана к нему, и скандалы только добавляли перцу в ее жизнь. Она любила острое. Вот только даже на любителя перца бывает слишком, слишком много.

А теперь они женятся.

Он сделал ей предложение на Тауэрском мосту. Это было красиво. Тем более что Саманта знала — Эдмонд выбрал это место специально для нее. Если бы выбирал для себя — они пошли бы в дорогой ресторан, и только.

А мать Эдмонда она заподозрила в причастности к этому решению именно потому, что миссис Ивен, всегда открыто недолюбливавшая Саманту, в последнее время стала ей ну прямо-таки родной матерью.

Если бы у ее родной матери было бы столько собак, судьба Саманты сложилась бы гораздо печальнее. Она ушла бы из дому еще в раннем отрочестве и стала бы бродяжничать. К собакам вообще она относилась спокойно, но вот мелкие шавки — болонки, чихуа-хуа и прочая нечисть миссис Ивен — вызывали у нее острейшую неприязнь. Саманта считала, что собака должна быть большой, сильной и отважной. Как сенбернар. Или дог. Или лайка. Чтобы защищать хозяина и помогать ему. А то друг человека, друг человека… а дружба получается очень несправедливая: один другого кормит, холит и на руках носит, а этот другой только тявкает, умильно машет хвостиком и роняет шерсть.

Нет, все-таки она несправедлива к собакам. Бедные животные не заслужили такого отношения. Если Господь их такими создал — значит, для чего-то они нужны.

Что-то у меня в последнее время совсем испортился характер, подумала Саманта и запила это огорчение большим глотком шампанского.

Эдмонд поблагодарил друга за теплые слова. Саманта кожей чувствовала, как он доволен. Ей сделалось неприятно, но не оттого, что Эду хорошо, а оттого, почему ему хорошо. Она всегда улавливала этот оттенок в его настроении — оттенок собственного превосходства и самодовольства. Он упивался тем, что стоит в жизни на полголовы выше Джастина: и работа у него престижнее — не сравнить перспективы адвоката по гражданским делам и художника-аниматора, и счет у него в банке больше — не сравнить доходы адвоката по гражданским делам и художника-аниматора, и невеста-красавица — а у Джастина никакой, уже год почти, как его невеста сбежала чуть ли не из-под венца.

Самка внутри Саманты была довольна таким положением вещей. Ей достался превосходный самец.

Человеческая женщина хмурилась и отворачивалась, когда Эд свое превосходство демонстрировал или даже хотя бы тонко подчеркивал.

— Сэм, ты чего? — спросил Джастин.

Вот Джастин всегда тонко чувствует ее настроение. Иногда приятно, иногда — жутко, иногда — досадно. Тяжело быть открытой книгой для человека, от которого хотел бы что-то скрыть.

— Ничего, просто задумалась.

— Здорово. Думать полезно. Говорят, это препятствует размягчению мозга, — заметил Эд.

— А зачем ты мне сейчас сказал гадость? — в открытую спросила Саманта.

— Просто так. Извини, малыш, если обидел тебя.

Просто так. Когда люди начинают просто так друг другу говорить гадости — это тревожный симптом.

— Джастин, как твоя работа? — Саманта предпочла замять разговор.

— О, на студии все как всегда, царит полный кавардак, но в целом кавардак веселый. Я, к слову, еще не поделился с вами: возможно, мы будем рисовать фильм совместно с японцами. В качестве эксперимента.

— Гибрид аниме и европейского мультфильма? — недоверчиво уточнила Саманта.

— Да, что-то подобное. Действие будет происходить в средневековой Англии. Что-то вроде новой версии приключений Робин Гуда.

— Вот это класс. — Саманта тепло улыбнулась. — Мой любимый герой…

— Ты увидишь его одной из первых, обещаю. — Джастин подмигнул ей.

— А по-моему, это глупо — соединять несоединимое. Все, что я знаю об аниме, это то, что оно совершенно ни на что не похоже…

— А по-моему, ты очень нетворческий человек, — не выдержала Саманта. — И не вправе судить Джастина и его фильмы…

— Мультфильмы, Сэм. Просто мультики.

Саманта с трудом подавила желание сделать ему какую-нибудь пакость. Если бы в бокале было пиво, а не шампанское, она бы его облила. С шампанского не будет столько толку — запах не такой резкий.

— Какая разница, ребята? Не хватало только, чтобы вы тут спорили из-за моей работы.

— Я не собираюсь ни с кем спорить. — Саманта скомкала салфетку и бросила ее на стол (кажется, это уже где-то было?). — Я ухожу на пять минут. Я хочу, чтобы к моему возвращению все были спокойны и веселы.

В туалете в углу стоял маленький музыкальный фонтанчик. Зачем, спрашивается? Попытка усладить эстетическое чувство посетительниц? Саманта фыркнула. Она не любила красивые безделушки, фарфоровые статуэтки, кукол, открытки и все в том же духе, поэтому фонтанчик в пасторальном стиле произвел на нее гнетущее впечатление. Она включила воду в кране и закрыла глаза. Вот, так гораздо лучше. Шум воды, нежная мелодия. Успокаивает…

А как бы не так! Перед глазами все равно встает самодовольная физиономия Эда. Господи, неужели ей суждено возненавидеть его перед самой свадьбой и устроить кровавую расправу в назначенный день венчания?

Ужасная судьба.

Похоже, и вправду пора успокаиваться. В самом широком смысле слова. Готовиться к новой жизни — семейной, спокойной, размеренной и уютной. Может, к врачу сходить? Выпишет что-нибудь…

Саманта усмехнулась. Таблетками общий душевный раздрай не лечат. А чем его лечат?

Правильно! Сменой обстановки и новыми впечатлениями. Мысль эта показалась ей простой и ясной. Удивительно, как только раньше в голову не пришло? Им с Эдом всего лишь нужно куда-нибудь уехать. Куда-нибудь подальше.

Саманта улыбнулась и раскрыла глаза. Собственное лицо в зеркале уже не казалось ей таким измученным и желчным.

Эд не откажется. Пусть у них будет не свадебное, а предсвадебное путешествие. И можно будет перекрасить стены в квартире. Нет, черт с ними, со стенами, да здравствует… Ирландия! Изумрудный остров. Зеленые холмы, чистые озера, узкие дорожки и маленькие каменные домики, в одном из которых так славно будет готовиться к тихой, уютной семейной жизни…

Саманта набрала холодной воды в ладони и с наслаждением умылась. Ничего страшного, Эд и Джастин не в первый раз увидят ее без косметики. Вода — чудо природы, одно из самых прекрасных. И каким только образом ей удается смывать грязь не только с кожи… но и из-под нее, с самой души? Саманта чувствовала себя так, будто сняла некрасивую злобную маску или стерла неудачный грим, да заодно и помолодела лет на пять. Да, ей всего-то двадцать пять, но бешеный ритм современной жизни выпивает из человека все соки, и год проходит за два, а то и за три…

Но ничего. Если все пойдет хорошо, скоро ей представится возможность подпитаться горькими и пряными соками ирландских трав.

Когда она вернулась за столик, ее будущий супруг и его друг общались деловито, немного прохладно, но в общем — без всяких отравленных шпилек. Саманта предполагала, что Эд пройдется насчет ее внезапной бледности, то есть отсутствия красок на лице, но он промолчал даже на этот счет. Мелочь, а приятно.

Ужин закончился вполне позитивно, никто, как хотелось верить Саманте, не уносил с собой долгих обид. Она обняла Джастина и пожелала ему доброй ночи, он пожелал ей хорошего настроения для Эда. Это было актуально.

Джастин сел на мотоцикл и уехал. Саманта, не представлявшая жизни без экстрима и выплесков адреналина в кровь, почему-то всегда с тревогой смотрела на этот самый мотоцикл. Может быть, собственные приключения научили ее понимать хрупкость человеческой жизни, а Джастин казался ей (хорошо, что ни он, ни Эд об этом не знали — засмеяли бы!) уязвимым. Во всяком случае, она давно и наотрез отказалась ездить с Джастином куда бы то ни было на этой «адской машине».

— О чем думаешь? — Это был излюбленный прием Эдмонда по заполнению возникших пауз. — Хорошо, что это мой лучший друг, если бы ты таким взглядом провожала другого парня, мне пришлось бы его догонять и устраивать мордобой.

— Хорошо, что это твой лучший друг, — повторила Саманта. — А то тебе пришлось бы догонять мотоцикл, ты не догнал бы, конечно, и расстроился. А думаю я о том, что Джастину, наверное, очень грустно возвращаться всегда в пустую квартиру.

— Уверен, он ни о чем таком даже не думает. Джастин ведь не какая-нибудь сентиментальная барышня, он взрослый самостоятельный парень, ему нравится холостяцкая жизнь, он сам говорил…

— Эд, ты ведь никогда не жил один, — напомнила Саманта. — Рядом с тобой всегда кто-то был — родители, женщины… Ты даже представить себе не можешь, какое это счастье — на самом деле счастье! — когда можно позавтракать с кем-то или посмотреть кино, сидя на диване в обнимку. Когда ты не один…

— Признаться, я больше ценю другие вещи. — Он игриво поцеловал ее под ушком.

Саманта поморщилась. Ей не нравилось, когда Эдмонд сводил разговоры на серьезные темы к сексу — а для него это было обычным приемом, своего рода «защитой от чувств».

А тактика «защиты от чувств» ей вообще в нем не нравилась, если совсем уж честно.

Ее старшая сестра, с которой они, бывало, подолгу болтали по душам и которая была в курсе многих мыслей и настроений Саманты, узнав об их с Эдмондом помолвке, первым делом спросила: «Слушай, а зачем ты выходишь замуж за этого самовлюбленного сухаря?»

Пришлось объяснять, что Эдмонд никакой не сухарь, просто он по-мужски собран и деловит, а такое впечатление у Сары сложилось потому, что разговоры по душам обычно имели место тогда, когда он чем-то Саманту расстраивал.

Сара только фыркнула. Саманта не видела ее — они общались по телефону, — но ярко представляла, как сестренка поджимает губы. Сара — мастер по части скептических мин, у нее таких гримас не меньше полудюжины.

Поздно вечером, после секса, лежа под мышкой у Эдмонда и по привычке поглаживая ладонью его гладкую безволосую грудь, Саманта думала невеселые мысли о том, каким образом Камасутра может из трактата о любви, каковым изначально была, превратиться в своеобразное пособие по эротическому фитнесу; где граница между «заниматься любовью», «заниматься сексом» и «делать зарядку с партнером» и что можно сделать, чтобы вновь получать удовольствие от жизни.

Слава богу, она вспомнила ответ, пришедший ей на ум среди кафеля и зеркал.

— Эд… — тихонько позвала она.

— А? — Он, кажется, уже задремал. — Что ты сказала, малыш?

— Давай уедем.

Она подумала, что он снова заснул, — такая долгая повисла пауза.

— Куда ты хочешь уехать и зачем?

— Хочу перед свадьбой немного развеяться, выпасть из серой рутины. Понимаешь, я боюсь, что из-за усталости и привычки оголтело куда-то бежать не замечу самого главного события в своей жизни. — Саманта улыбнулась. Она лежала на боку, поэтому неясно было, почему улыбка вышла кривая — из-за положения головы или вложенных в нее эмоций.

— Хм. Зачем — понятно. — Эдмонд многозначительно вздохнул. Иногда Саманта начинала бояться, что она его утомляет. Сама по себе. Одним своим существованием. Не говоря уже о всяких там идеях. — А куда?

— В Ирландию. Мне бы очень хотелось, — будто извиняясь, добавила она.

— Господи, Сэм, что там делать? Там поливает с неба еще больше, чем в Лондоне, холмы, вереск, вереск и холмы — и толпы ирландцев…

— Ты находишь это странным? — усмехнулась Саманта.

— Не люблю их говор, виски и пиво.

— Эд, ну неужели тебе никогда не хотелось просто посмотреть мир?

— Хотелось. Мадагаскар, Новую Зеландию и Бразилию. Да, пожалуй, еще Италию.

— Негусто.

— Конкретно.

— Хорошо. Давай на Мадагаскар или в Бразилию. Только, пожалуйста, сейчас! Для меня это очень-очень важно! Ты мне веришь?

— Эй, малыш, ты что? Плачешь, что ли?

— Н-нет, с чего ты взял? Чего бы мне плакать… У меня все хорошо. У меня самый замечательный на свете ты.

— Сэм!

Она ненавидела, когда он злился там, где ей хотелось от него тепла и терпения. Ну неужели непонятно, что если она и проронила несколько слезинок, то это сейчас пройдет, это всего лишь нервы и усталость, и вовсе незачем на нее орать…

— Хорошо, Сэм, в Ирландию, значит, в Ирландию. Хоть завтра. Собирай чемоданы, заказывай билеты, ищи путевки…

— Эд, не хочу я тебя насиловать! Если хочешь в Италию…

— У нас на носу свадьба! Я не могу позволить себе банкет на двести персон и тур в Италию! Так что…

— Все, я поняла тебя.

— Давай, спи. — Он громко чмокнул ее в макушку. — Все будет хорошо.