Как ни разгневал меня его обман, я обнаружила, что хочу поверить в невиновность мистера Слейда. Как мои чувства к нему умудрялись сохраняться вопреки моей воле!

— Он не знает, что у меня есть запись истории Изабели.

Она была надежно заперта в ящике моего стола. Впервые в жизни мое скверное зрение выручило меня: ведь только из-за него Эллен читала вслух слова Изабели, а я их записывала на случай, если мне потребуется свериться с ними потом.

— И что произойдет дальше? — требовательно спросила меня Эмили.

— Боюсь, укравший книгу на этом не остановится. Они, конечно, понимают, что я прочла написанное Изабелью. И вполне могут полагать, что она сообщила мне другие сведения. — От отчаяния я заломила руки и уставилась в пол. — И если они думают, что сведения эти опасны для них или для их планов, они вернутся, чтобы разделаться со мной.

Эмили словно окаменела от ужаса, на лице Энн отразилась тревога. Папа сказал:

— Что можно предпринять, Шарлотта?

— Не попросить ли нам о помощи полицию? — спросила Энн.

— Исходя из скудных сведений в нашем распоряжении, — сказала я, — они не смогут схватить тех, кто угрожает нам, или помешать планам господина Изабели. Охранять нас круглые сутки они тоже не могут.

— Так что, по-твоему, нам остается? — вскричала Эмили.

Я обрадовалась, что она и Энн как будто были готовы забыть нашу ссору и объединиться со мной против наших врагов. Но меня вовсе не радовал сложившийся у меня план, хотя он казался единственной нашей надеждой.

— Мы должны обратиться к Джону Слейду, — сказала я.

Энн смерила меня недоверчивым взглядом.

— После того как он притворялся другим человеком и напугал тебя, и мог убить Изабель Уайт в числе многих других? Моя милая Шарлотта!

— Если он агент правительства, как утверждает, то у него есть средства помочь нам и защитить нас. — И вопреки неприязни, которую я испытывала к мистеру Слейду, при мысли вновь его увидеть мое сердце забилось чаще.

— И он действительно может быть агентом? — сказал папа взвешивающе. — Как нам убедиться, не самозванец ли он?

— Он мог опять солгать тебе, — сказала Энн.

Хотя я питала те же сомнения, события этой ночи вынуждали меня воззвать о помощи к человеку, которого я проклинала за то, что он не только использовал меня, но и разбил мои надежды.

— Нам не обязательно полагаться на его слово, — ответила я и рассказала им, как мистер Слейд заявил, что за него может поручиться доктор Дьюри.

Папа в изумлении услышал, что у него с мистером Слейдом есть общий знакомый, доктор богословия Дьюри, товарищ его студенческих лет, член совета кембриджского колледжа Святого Иоанна, который оба они окончили.

— Я много лет не виделся с Никласом, хотя мы переписывались. Он пользуется безупречной репутацией. Шарлотта, мы должны немедленно справиться у него о мистере Слейде.

16

На следующий день мы с папой поехали в Кембридж, старинный город, где находится прославленный университет. Повсюду там расположились различные колледжи, напоминающие средневековые замки, с башнями, шпилями и неприступными воротами. Старинные стены, украшенные скульптурами, увитые плющом; укромные сады и аркады. Изящные фонтаны выбрасывали струи воды, витражи сверкали, как драгоценные камни, и каменные мосты изгибались над лебедями и плоскодонками, скользящими по реке Кем. В день нашей поездки шел дождь, и на улицах не было профессоров и студентов в черных мантиях, обычно заполняющих их в учебное время года. Папа привел меня к колледжу Святого Иоанна, который помещается в четырех великолепных краснокирпичных четырехугольных зданиях с внутренними дворами, многочисленными парапетами, мансардными выступающими окнами и печными трубами. Удача нам улыбнулась, и мы застали папиного друга доктора Дьюри в его комнатах — мы ведь приехали без приглашения и без предупреждения. Он принял нас в своей квартире наверху узкой лестницы.

— Мой милый Патрик! — тепло воскликнул он. — После стольких лет! А это, вероятно, твоя дочь Шарлотта.

Он был ровесником папы, отличался дородством фигуры, а ростом был лишь немногим выше меня. Жидкие седые волосы обрамляли внушительную лысину. Ярко-голубые глаза на бодром розовом лице смотрели умно и проницательно.

— Неужели мы не виделись сорок лет? — сказал папа.

— Да-да, — вздохнул доктор Дьюри, — но общий знакомый, Джон Слейд, предупредил меня о возможном приезде твоем и мисс Бронте. Прошу, выпейте со мною чаю. Нам предстоит обсудить важное дело.

Его гостиная была отделана панелями светлого дерева. Книги заполняли полки, загромождали письменный стол, стопками лежали на каминной полке и на полу. Мы сели в кресла перед потрескивающим огнем. Слуга принес чай, а доктор Дьюри поджарил булочки.

— На меня здесь нахлынуло столько воспоминаний, — сказал папа, — что я почти ощущаю себя желторотым юнцом.

Доктор Дьюри засмеялся.

— Никогда не забуду, как я увидел тебя в первый раз — прямо из Ирландии! Великанского роста, с огненно-рыжими волосами и говорящего с таким густым акцентом! Ты, бесспорно, выделялся среди студентов.

— Ах, снова бы нам стать первокурсниками! — сказал папа.

Он и доктор Дьюри оба принадлежали к неимущим студентам, которые в обмен на образование и стол занимались репетиторством.

— По крайней мере нам больше не приходится спать вповалку на полу чердака, — сказал доктор Дьюри.

— И обертывать ноги соломой, чтобы не обморозить их, сидя над книгами, — согласился папа, прихлебывая чай.

— И тем не менее ты был одним из первых в нашем выпуске, — сказал доктор Дьюри. — Однако теперь нас занимает не прошлое, но настоящее. — Он обернулся ко мне. — Почему вы нуждаетесь в помощи моего друга Джона Слейда?

Я вкратце описала мои злоключения последнего времени, наблюдая, как мрачнеет его лицо.

— Нам необходимо узнать, действительно ли мистер Слейд тот, кем себя называет. Вы знакомы с ним настолько близко, что можете успокоить нас?

— О да, — сказал доктор Дьюри. — Я познакомился с Джоном Слейдом, когда в тридцать первом году он поступил в университет. Самый выдающийся из всех моих учеников. Его отец был армейским полковником, и их семья много ездила по свету. Слейд обладал замечательной способностью к языкам и свободно владел французским, итальянским, немецким и русским. Он был наделен могучим интеллектом, а его страсть к знаниям выходила далеко за пределы богословия, которое он изучал. Он готовил себя для церковной карьеры, но дополнительно посещал занятия по истории, естествознанию, экономике и политике. Во время моих занятий с ним мы вели яростные дебаты на все эти темы. Кроме того, Слейд отличался в фехтовании и стрельбе. У него был такой вкус к жизни!

Все это говорило в пользу мистера Слейда, и все же сомнение оставалось: почему такой светоч сменил Церковь на темные подпольные манипуляции?

— Но в его характере была необузданность, — печально покачал головой доктор Дьюри. — Ему нравились женщины, алкоголь и азартные игры. Когда он ранил на дуэли горожанина, его чуть не исключили. Влияние отца спасло его учебную карьеру. В тридцать пятом году он был рукоположен и стал младшим священником в Уилтшире, но оставался там только два года. Жизнь деревенского священника была для него слишком мирной.

Мне было интересно узнать, что мистер Слейд прежде был священником, но это меня не удивило: ведь он вполне убедительно играл роль преподобного Гилберта Уайта. Необузданность в мистере Слейде я ощущала, но не заметила никаких следов юного гуляки. Что его изменило?

— Слейд затем поступил в армию Ост-Индской компании, — сказал доктор Дьюри. — Это, как вы, возможно, знаете, огромное коммерческое предприятие, ведущее торговые операции в восточном полушарии, наживая огромную прибыль на хлопке, пряностях, индиго, шелках и чае. Ост-Индская компания управляет Индией от имени Короны, а ее армия охраняет колониальные территории и граждан Британской империи. Слейд служил компании в Кабуле.

Доктор Дьюри объяснил, что это варварская страна гор, равнин, пустынь, степей и племенных вождей, которая стала местом соперничества между Британией и Россией за контроль над Туркестаном. Когда Россия перед тем поддержала осаду Персией королевства Кабул, Британия опасалась, что эта область окажется полностью под русским влиянием, угрожающим британской Индии. Результатом явилось британское вторжение в Кабул.

— Восток заворожил Слейда. Его письма были полны описаниями местных обычаев, а свою способность к языкам он использовал в полной мере. Он переодевался туземным монахом и странствовал по вражеской территории, собирая новейшие сведения и разведывая местность. Он возвращался с ценной информацией о вражеских действиях, но британские неудачи там оборвали его военную карьеру.

Армия Ост-Индской компании вошла в Кабул в тридцать девятом году и посадила на трон короля, симпатизировавшего британцам, — объяснил доктор Дьюри. — Среди туземцев вспыхнули мятежи, и британской оккупации пришел конец. Джон Слейд вышел в отставку и вернулся в Англию. Его таланты и подвиги на Востоке привлекли к нему внимание высокопоставленных лиц. Он стал агентом секретной службы Ее Величества.