8

Дорогой Майкл, возможно, я покажусь тебе малодушной, оттого что уехала, не попрощавшись с тобой, но так лучше для нас обоих. Для меня пришло время сменить обстановку, изменить свою жизнь. Ты был прав: я достигла критической точки, я оказалась в ситуации, с которой не смогла справиться. Надеюсь, что со временем ты все поймешь и простишь меня за это.

Ты заслуживаешь лучшего, гораздо лучшего, чем то, что я могу тебе дать. Ты чудесный человек, у тебя золотое сердце, и тебе нужна женщина, жена, которая сможет дать тебе ту любовь, которой ты достоин. Я не могу.

Я никогда не забуду ни один миг из тех, что мы пробыли вместе. Это навсегда останется со мной, как и надежда, что ты обретешь то, что ищешь, в самом ближайшем будущем.

Внизу стояла подпись: Вирджиния, но еще ниже был небольшой постскриптум:

Почему бы тебе не познакомиться поближе с Уитни или Кейт — они обе чудесные. Моя душа успокоится, если я буду знать, что ты в заботливых руках.

Рука с письмом безвольно упала, а сам Майкл опустился на нижнюю ступеньку лестницы, возле которой стоял. Яркий солнечный день внезапно показался ему тоскливым и мрачным. Он не мог представить себе будущего без Джин, не мог поверить, что потерял ее.

Поднеся письмо к лицу, он ощутил тот легкий аромат, который всегда ассоциировался с ней. Аромат жасмина, тот сладковатый, возбуждающий аромат, который так будоражил его.

Он вздрогнул. Как глупо, как все чертовски глупо! Две жизни… разбиты! Она была не права, не права во всем, что натворила. Несправедлива и к нему, и к самой себе!

Гнев закипел в нем, гнев и досада на такую несправедливость судьбы. Рывком поднявшись со ступеньки, уже по дороге к двери, он сунул письмо в карман. Он найдет ее, черт побери! Найдет, во что бы то ни стало!

Но это было легче сказать, чем сделать.

Сначала он направился к ее квартирным хозяевам. Дверь открыла приятная миловидная женщина средних лет, которая сразу узнала его. Хотя формально они не были знакомы, хозяйка знала его как мужчину, который много времени проводит с Джин. Ему не потребовалось даже объяснять свое присутствие: его расстроенное лицо говорило само за себя.

— Мы разговаривали с Джин сегодня утром. И выглядела она ужасно. Было видно, всю ночь плакала.

Сердце Майкла болезненно сжалось.

— Она сказала что-нибудь?

— Сообщила, что должна срочно уехать и что заплатит за квартиру за весь сентябрь. Сказала, что пока не устроится где-то, оставит здесь вещи.

— Она все оставила?

— Не знаю, по правде говоря. Поскольку она будет платить за квартиру, я не вправе осматривать ее.

— А можно, я зайду? Разумеется, я ничего не трону, но, может, найду что-нибудь, что даст мне нить в поисках ее.

Ее квартира была точно такой же, как всегда. Похоже, она не взяла ничего, кроме своей одежды. Ясно было, что она торопилась.

Майкл встретился с Уитни и Кейт, но не с той целью, о которой писала Джин. Обе женщины ничего не знали о ее исчезновении и были ошеломлены. Он подолгу разговаривал с каждой из них, вникая вновь и вновь в каждую мелочь, которая относилась к ее прошлому, в надежде, что какой-нибудь пустяк подскажет ему, куда она могла уехать. Но все безрезультатно.

Вечер он провел дома, моля, чтобы Джин одумалась и позвонила. Потом решил заявить о ней в полицию как о пропавшей без вести. Но вовремя одумался, понимая, что это довольно глупо. Джин была взрослой, и могла распоряжаться своей жизнью, как ей вздумается. Полиция не стала бы заниматься ею.

На другое утро Майкл снова навестил шефа почтового отделения, но от Джин ничего не было. С большим трудом он убедил начальника показать ему послужной лист, где были перечислены адреса и номера телефонов тех мест, где она прежде работала. Майкл целый день потратил, звоня туда, но не узнал ничего, кроме того, что ее очень любили везде, где бы она ни работала.

Майкл не представлял, куда ему ехать, где ее искать. Он уже использовал все возможности. Если бы только у нее была семья! Так есть же она, есть! Отец и брат! Майкл нажал на газ и прямиком помчался в библиотеку.

Уитни ничего не имела против того, чтобы сделать перерыв и поговорить с ним. Они вышли на лужайку перед зданием библиотеки.

— Джин когда-нибудь рассказывала вам о своем отце? — спросил он, с трудом сдерживая свое нетерпение.

— Только то, что он бросил их, когда ей было семь лет, и что она очень переживала.

— То же самое она и мне рассказывала. Но у вас есть хоть какое-то представление, где он живет? Я знаю, что она родилась где-то здесь.

— Да, но они переехали из Вирджинии, когда ей было три года… А после развода отец уехал в Вермонт, взяв с собой сына. И с тех пор она ни разу его не видела… А это значит, что бесполезно разыскивать их, — мягко заметила Уитни. Ей, конечно, хотелось, чтобы Майкл нашел ее, но к чему тешить его ложными надеждами. — Джин не поехала бы к ним, даже если бы знала, где их найти.

— А что, если предположить, что они сами не теряли ее из виду?

— Даже никогда не встречаясь с ней?

— В принципе, есть такая вероятность.

— Но ведь ее отец уехал, порвав с семьей, и с тех пор ни разу не возвращался.

— Может, не стоит так уверенно говорить? Нам неизвестно, по какой причине произошел разрыв. Может, ее мать выгнала их. Может, отец ужасно страдал и любил свою дочь все эти годы…

— Если так, он бы приехал к ней, когда мать умерла!

Майкл кивнул.

— Да, логично. Но все же у нас есть шанс. Возможно, ее отец и брат до сих пор живут в Вермонте. Кстати, Уитни, а Джин никогда не упоминала о своем деде или бабке?

— С отцовской стороны — нет. Да и с материнской тоже. Хотя есть еще…

— Тетка с дядей, которые взяли ее, когда умерла мать. Вы знаете их фамилию?

Уитни отрицательно покачала головой.

Майкл попытался рассуждать дальше:

— Погодите! — Глаза его расширились от внезапно блеснувшей идеи. — Университет в Беркли!

Уитни улыбнулась и кивнула.

— Думаю, оттуда мы можем что-то получить.

— Правильно. Ну что ж, тогда за дело. — Он крепко пожал ей руку, потом, повинуясь какому-то импульсу, поцеловал в щеку. — Вы просто ангел! Я очень вам благодарен.

— Да я же ничем не помогла вам! — удивилась Уитни, но Майкл уже пересекал лужайку.

— Помогли! — крикнул он в ответ. — Вы выслушали!

— Сообщите мне, если узнаете что-нибудь! — крикнула она вдогонку, искренне обеспокоенная как судьбой Джин, так и состоянием этого человека, который находился в таком отчаянии.

Майкл все-таки узнал имена родственников, с которыми Джин жила в детстве. И позвонил им. К несчастью, прошло почти четыре года с тех пор, как они в последний раз разговаривали с ней. Относительно же отца они вообще ничего не знали, хотя сказали, что он родом из штата Вирджиния.

Поздно ночью, сидя в одиночестве на крыльце своего дома, в тишине, нарушаемой лишь стрекотанием сверчков, Майкл ломал голову, разбирая все возможности, строя все новые и новые предположения, пока, наконец, они не начали выстраиваться в стройную цепочку.

План его был не прост и требовал много сил и времени. Но мысли были четкими и ясными. Решение было принято: дозвониться в Беркли, в университет, и по возможности узнать что-нибудь о прошлом Джин или найти подруг по курсу. Далее в Вермонт, где, может быть, еще живут Хьюстоны. Следующее направление, если поиск окажется бесполезным, — те места, где раньше работала Джин.

Методично объезжая округ за округом Майкл вел поиск очень профессионально. И в награду за этот труд ему все-таки удалось узнать, что отца зовут Эдди Хьюстон и что он с семьей живет в городе Огаста, штат Южная Каролина.

Собрав с вечера сумку, Майкл в пятницу утром отправился в путь, намереваясь потратить столько дней, сколько понадобится, но разыскать Эдди Хьюстона.

Путь был достаточно долгий. Приближаясь к центру небольшого городка, Майкл заехал на заправочную станцию и пролистал местную телефонную книгу, пока не нашел нужный адрес, а служащий подсказал, как добраться до места.

Через полчаса Майкл оказался на небольшой дороге, в конце которой виднелось несколько невысоких строений. Это было не совсем то, что Майкл представлял, хотя, по правде говоря, он и сам не знал, чего ждет.

Найдя нужный дом, он нажал на звонок. Но никто не открыл. Сейчас полдень, подумал Майкл, и Эдди Хьюстон вполне может быть на работе. Он позвонил на всякий случай еще раз и тут, обернувшись, увидел одного из соседей.

— Вы к Хьюстонам?

— Да. Мне очень нужно встретиться с Эдди.

— Oн уехал в Бостон. И не вернется до следующей недели.

Майкл был глубоко разочарован. Проделать столько миль, чтобы еще одна дверь захлопнулась перед ним! Но что делать!

Смирившись с неизбежным, он поблагодарил соседа и ушел. Будь это где-нибудь в Нью-Йорке, он бы вообще ничего не узнал. Но это не Нью-Йорк, и у него был номер телефона Хьюстона.

Прямо с утра в понедельник он начал звонить ему. Увы, напрасно — никто к телефону не подходил. И только во вторник вечером в доме Хьюстона взяли трубку.

— Алло? — сказал мужской глуховатый голос.

— Мистера Хьюстона, пожалуйста.

— Я слушаю.

— Здравствуйте, мое имя Майкл Йетс. Я звоню по поводу вашей дочери.

Он задержал дыхание.

На том конце провода молчали.

— У меня нет никакой дочери. Вы, должно быть, ошиблись.

— Нет. Пожалуйста, я уверен, что не…

В ответ послышались короткие гудки. Майкл снова набрал номер. Телефон протрезвонил раз восемь, прежде чем мужчина снова ответил.

— Пожалуйста, не вешайте трубку! — закричал Майкл. — У меня чрезвычайная ситуация. Пожалуйста, выслушайте меня до конца. — Молчание на другом конце провода обнадежило его: это было лучше, чем ничего. — Я психолог-воспитатель в колледже в Мантео, но это не имеет отношения к Вирджинии. Просто я хочу, чтобы вы знали, с кем говорите. У меня нет намерения вмешиваться в вашу жизнь. Я просто хочу найти Джин. — Он немного помолчал, поколебавшись. — Вы слушаете?

— Да, — коротко, но все-таки ответил Хьюстон.

Майкл почувствовал какое-то облегчение: по крайней мере, он не бросил трубку опять.

— Я познакомился с Джин в прошлом месяце. Она работала почтальоном в Мантео, где я живу. Мы стали очень близки, и, в общем, я люблю ее и думаю, что она меня любит тоже. Но она боится признать это… — Он быстро перевел дух и сделал над собой усилие, чтобы продолжить: — Она уехала из города неделю назад. Очень внезапно. Мне необходимо найти ее. Ради нее самой, как и ради себя. Я сделал все, чтобы определить ее местонахождение, но зашел в тупик. И подумал: а вдруг она захочет связаться с вами или с вашим сыном, то есть со своим братом…

Он помолчал, выжидая. А когда на другом конце провода ответа не последовало, понял, что от Хьюстона будет мало помощи. И когда заговорил снова, в голосе его прозвучала нотка разочарования:

— Я бы хотел оставить вам свой адрес и номер телефона. Если вы что-нибудь услышите, все равно что, я буду очень признателен, если вы мне позвоните. — Очень медленно он продиктовал свой номер и адрес, моля бога, чтобы этот человек не положил трубку, а записал. Потом заговорил спокойнее; — Благодарю вас. Я хочу, чтобы вы знали, что у вас… удивительная дочь. Она умная, очень обаятельная и заботливая. — Голос его осекся, но он заставил себя продолжить: — Я очень люблю ее и не представляю без нее своей жизни.

Майкл сказал все. И взволнованно сжимал трубку, выжидая. Настала очередь для мистера Хьюстона что-то сказать в ответ, однако на другом конце провода молчали. Молчание это показалось Майклу бесконечным, но, в конце концов, оно было прервано.

— У меня нет дочери.

Вот и все, что сказал этот человек перед тем, как повесить трубку. Но этого было достаточно; Майкл уловил легкий трепет в голосе Хьюстона, когда тот произносил эту ложь. Вряд ли он стал бы выслушивать все, что сказал ему Майкл, если бы у него действительно не было дочери. Он повесил бы трубку в самом начале, возможно даже пригрозив, что позвонит в полицию.

Время. В течение следующей недели оно тянулось ужасно медленно. Майкл пытался хоть чем-то занять себя, заканчивая работы по ремонту дома. Каждый день он методично навещал шефа почтового отделения, потом квартирную хозяйку, но сведений от Джин не поступало. Майкл совершенно пал духом.

С началом учебных занятий его дни сделались более беспокойными и насыщенными до предела. Но ночи, ночи были длинные и одинокие. Он постоянно, неотвязно дyмaл о Вирджинии. Она незримо присутствовала в его жизни. Сколько еще ему придется страдать за то, что он любит ее, нередко спрашивал он себя. Спрашивал и не находил ответа.

Уроки продолжались уже вторую неделю, когда во вторник вечером раздался телефонный звонок. Как всегда, он бросился к телефону, лелея надежду, что это, может быть. Джин, но при звуке мужского голоса на другом конце провода его надежды пропали. Однако они снова затеплились, когда он узнал этот особенный глуховатый тембр.

— Мистер Йетс? — слегка неуверенно начат мужчина. — Это Эдди Хьюстон.

— Добрый день! Спасибо, что позвонили! Вы узнали что-нибудь?

— Я… нет, ничего. Я просто подумал, что вы должны знать; на днях кто-то спрашивал обо мне.

— Звонили вам домой?

— Нет. Были телефонные звонки… в городские муниципалитеты Кавингстона, Огасты. У меня… много знакомых там. И одна служащая из Огасты перезвонила мне.

— Она сказала, что звонила женщина?

— Да.

Сердце Майкла бешено заколотилось.

— Звонок был местный?

— Нет?

— Звонившая не назвала себя?

— Нет.

— А что она хотела узнать?

— Она спрашивала, проживает ли в городе Эдди Хьюстон. — Он откашлялся, очевидно, чувствуя себя неловко. — Может, ничего особенного. Ноя подумал, что вы захотите об этом узнать.

— Конечно! У нас в городе ничего не известно о Вирджинии до сих пор. По крайней мере, если это Джин наводила справки, значит, она думает о вас. — Он хотел добавить, сказать, что она ищет отца, имея на то свои причины, но не был уверен, правильно ли воспримут его, и промолчал. — Спасибо вам, мистер Хьюстон. Я очень благодарен за ваш звонок…

— Мистер Йетс…

— Да?

— Вы дадите мне знать, если найдете ее?

Теперь было окончательно ясно, что Джин его дочь.

— Конечно. Благодарю вас.

Положив трубку и откинувшись на спинку кресла в своем кабинете, Майкл подумал, что этот человек, может быть, и не так плох, как могло показаться. Но, увы, после этого разговора ему по-прежнему было неизвестно, где находится Джин.

Закрыв глаза, он попытался вообразить, где она может находиться сейчас, во что одета, как провела день. Ему хотелось бы знать, что она ела на обед, принимала ли свою жасминовую ванну, не забыла ли про противоаллергические уколы: ведь со времени последнего прошло больше четырех недель…

Внезапно Майкл подался вперед, а секундой позже уже взбегал по винтовой лестнице в спальню. Выбрасывая какие-то бумаги и счета из ящика комода, он начал лихорадочные поиски маленького листика бумаги с именем врача, который лечил Джин после пчелиного укуса.

Найдя эту бумажку, он схватил ее дрожащими руками и тут же бросился к телефону. Раньше надо было додуматься, а сейчас было маловероятно, чтобы этот человек оказался на дежурстве. Ну, ничего, если не сегодня ночью, так завтра утром, он все равно свяжется с ним.

— Доктора Рэнгли, пожалуйста, — выдохнул Майкл, когда дежурная в больнице взяла трубку. — Это срочно.

— Извините, но кабинеты уже закрыты. Я могу записать сообщение.

— А вы не могли бы дать мне телефон отделения «Скорой помощи»? Возможно, он там.

— Одну минуту, пожалуйста.

Несколько секунд спустя Майкл уже повторял свою просьбу медсестре в приемном покое отделения «Скорой помощи». Снова в нем затеплилась надежда. Он чувствовал, что удача, наконец, повернулась к нему, когда доктор взял трубку.

— Доктор Рэнгли, Майкл Йетс. Я был у вас несколько недель назад вместе с Вирджинией Хьюстон, у которой была сильная реакция на пчелиный укус. А через неделю мы были снова, чтобы сделать противоаллергический укол.

— Да, я помню.

— Видите ли, я пытаюсь разыскать мисс Хьюстон.

Сжато, как только мог, он обрисовал ситуацию. И тут же перешел к делу. Может, кто-нибудь звонил по поводу записей в ее карте? Если она пойдет делать укол в другом городе, врачу они понадобятся.

— Мне лично никто не звонил. Но это не значит, что запроса не было вообще или записи не были посланы. Я могу проверить, если вы подождете.

— Да, да, пожалуйста. Я буду вам очень признателен.

Он чувствовал, что на верном пути. Джин была слишком ответственной, чтобы не довести до конца эту серию уколов. Почему он раньше не вспомнил об этом?

— Вам повезло, хотя я не уверен, что имею право разглашать информацию о пациентке. Вы ведь не член ее семьи.

— Пожалуйста! Мне очень нужно найти ее.

Его смиренная мольба была достаточной, чтобы преодолеть колебания доктора.

— Мы получили запрос из клиники в Диаборне, штат Мичиган. Прислал его доктор Олби. — И он сообщил название клиники.

Рассыпавшись в благодарностях, Майкл положил трубку и тут же набрал номер справочной службы. Но, как он и предполагал, клиника была закрыта на ночь.

Ощущая прилив сил и энергии, он разложил на столе карту и выяснил, что Диаборн находится рядом с канадской границей, и это еще больше обнадеживало. Ведь Джин могла уехать на Юг или Запад, что гораздо дальше.

Встав рано утром, Майкл отправился в школу, где после первого же урока позвонил в Диаборн. Дежурная клиники сообщила ему, что доктор Олби занят с пациентом, но, когда Майкл объяснил ей проблему, она обещала помочь. Может ли он перезвонить через час, спросила она. Ей нужно поговорить с доктором, а потом, если тот согласится дать адрес Джин, придется искать его в картотеке.

Прошло целых девяносто минут, пока Майкл смог это сделать. У него был урок, потом еще консультация. На сей раз, когда Майкл назвал себя, трубку взял доктор.

— Обычно мы не разглашаем информацию о пациентах, — пояснил он, — но эта женщина показалась мне такой одинокой.

В нетерпении Майкл перебил его.

— Доктор, у нее все в порядке?

— Все хорошо. Возможно, устала и немного подавлена. Я сделал ей противоаллергический укол и прописал кое-какие витамины.

— Она работает?

— Да, экскурсоводом в одной из туристических фирм. Мы находимся так близко к границе, что у нас полно канадцев, говорящих по-французски. Это ценное качество, что она знает французский язык.

Майкл не мог не улыбнуться:

— Это не единственное ее ценное качество. Она вообще удивительная женщина… Так у вас есть ее адрес?

— Да, конечно. — Доктор продиктовал адрес и спросил; — Так вы приедете сюда?

— Да, конечно. Завтра же я буду у вас.

Уложив последние вещи в чемодан, Джин бросила прощальный взгляд на маленькую комнатку, которая была для нее домом последние несколько недель. Для дешевого пансиона, конечно, неплохо, но это не шло ни в какое сравнение с ее квартирой в Мантео.

Итак, она возвращается обратно. Решение это далось ей нелегко, и сейчас она нервничала, не в силах успокоиться. А что, если Майкл охладел к ней? Возможно, он был так рассержен ее отъездом, что всякое чувство к ней погибло в нем? Джин молила бога, чтобы этого не случилось, потому что без него, Майкла, — даже, несмотря на работу, которую она нашла здесь, такую интересную и живую, — жизнь стала пресной и пустой.