— Я не собиралась залеживаться в кровати, просто встала ночью…

— Блейз сказал, ты плохо себя чувствовала, — перебивает она, но при этом смотрит на меня так самодовольно, что становится ясно: это — эвфемизм, под которым она подразумевает нечто совершенно иное. Очевидно, слухи уже поползли.

У меня жар приливает к щекам.

— Со мной все хорошо, — говорю я, судорожно подыскивая другую тему для разговора. Наконец я киваю на кинжал, который Артемизия носит на поясе.

— Для чего это?

Она опускает руки — поток магии прекращается — потом касается рукоятки таким же небрежным жестом, каким придворные дамы обычно поигрывали своими ожерельями.

— После того как я разобралась с твоими Тенями, не было возможности пустить его в ход, так что я ржавею.

— Так это ты их убила?

Она фыркает:

— А кто же еще по-твоему? Цапля говорит, дескать, его дар воспрещает ему причинять вред, а Блейз не любит пачкать руки без лишней необходимости. Он, конечно, прикончил бы твоих сторожей, если бы я попросила, но… — Она умолкает.

— Тебе нравится убивать, — заканчиваю я за нее.

В глазах Артемизии вспыхивает недобрый огонек, улыбка становится зловещей.

— Приятно, когда не только у нас что-то забирают, — говорит она.

Я жду, что сейчас она отпустит какое-то ядовитое замечание о том, что я не смогла убить Сёрена, но, к моему удивлению, Артемизия говорит нечто совершенно иное.

— Могу и тебя научить, — предлагает она. — В смысле, пользоваться кинжалом.

Я смотрю на скрытый в ножнах клинок и пытаюсь представить, что достаю его — не как в тот раз в туннеле, перед Сёреном, тогда у меня тряслись руки, парализовали сомнения, — а уверенно, как человек, который знает, что делает. Я вспоминаю, как кайзер дышал мне в шею, пока его руки скользили по моим бедрам. Тогда я чувствовала себя беспомощной и больше ни за что не хочу снова испытать это чувство. Я отбрасываю эту мысль. Я не убийца.

— После Ампелио… Не думаю, что мне хватит духу, — говорю я в конце концов, надеясь в глубине души, что это не так.

— Думаю, ты удивишься, узнав, на что способна, — говорит Артемизия.

Прежде чем я успеваю ответить, нас прерывают: раздается звук шагов — тяжелые сапоги грохочут по деревянной палубе. Так уверенно по этому кораблю расхаживает лишь один человек. Артемизия, очевидно, тоже узнает эту поступь, потому что вся подбирается и лишь потом оборачивается.

— Матушка, — говорит она, снова опуская руку на рукоять кинжала.

Меня осеняет: Артемизия нащупывает оружие по привычке, потому что нервничает. Еще вчера я рассмеялась бы, скажи мне кто-то, что она может нервничать.

Собравшись с духом, я тоже поворачиваюсь и говорю:

— Бич Драконов.

Подошедшая к нам женщина высока, кажется, будто она занимает гораздо больше места, чем должна бы при своем росте. На ней такая же одежда, как и на остальных членах команды, но обувь другая. Вместо громоздких ботинок, подходящих для тяжелой работы, она носит сапоги с большим голенищем на высоком толстом каблуке. Поначалу я удивлялась, как можно ходить в такой обуви по палубе корабля, однако я ни разу не видела, чтобы женщина пошатнулась и не удержала равновесие. Зато каблуки прибавляют ей несколько дюймов росту — должно быть, так она кажется команде еще внушительнее.

Когда наши взгляды встречаются, женщина улыбается, но это совсем не та улыбка, с какой обычно смотрела на меня мать. Бич Драконов глядит на меня, как Кресс на стихотворение, с переводом которого у нее возникли трудности.

— Рада видеть, что вы подружились, — говорит она, однако, судя по голосу, никакой радости не испытывает. Кажется, будто ее что-то сердит, хотя, возможно, она всегда разговаривает таким тоном.

— Разумеется, — отвечаю я, стараясь улыбнуться. — Артемизия оказала мне неоценимую помощь, благодаря ей я смогла выбраться из дворца и убить Тейна. Без нее мы бы не справились.

Артемизия молчит, стоит столбом и смотрит на деревянные доски палубы под ногами своей матери.

— Да, Артемизия весьма одарена. Конечно, она — единственный оставшийся у меня ребенок, так что я почти не могу без нее обойтись.

В этих словах скрыт какой-то намек, потому что Артемизия вздрагивает. У нее был брат, она рассказывала, как они вместе попали на рудники, там он заболел рудничным безумием и был убит одним из охранников, которого впоследствии прикончила сама Артемизия. Поразмыслить об этом более обстоятельно мне не удается: Бич Драконов переключает внимание на меня.

— Нам нужно обсудить планы на будущее, Тео. Давай пройдем в мою каюту.

Я уже открываю рот, чтобы ответить, но Артемизия меня опережает.

— Ваше величество, — тихо говорит она, по-прежнему не поднимая глаз на мать.

— Хм? — Бич Драконов делает вид, будто не расслышала, но судя по тому, как напряглись ее плечи, со слухом у нее все в порядке.

Артемизия все-таки поднимает взгляд на мать.

— Тебе следует обращаться к ней «ваше величество», особенно там, где нас могут услышать другие.

Улыбка Бича Драконов становится натянутой, как тетива лука, которая того и гляди сорвется.

— Конечно, ты права, — говорит она напряженным голосом, поворачивается ко мне и слегка кланяется.

— Ваше величество, ваше присутствие требуется в моей скромной каюте. Так лучше, Артемизия? — спрашивает она.

Артемизия не отвечает, у нее краснеют щеки, и она снова опускает глаза.

— Все в порядке, — говорю я, спеша отвлечь Бича Драконов, пока та не превратила дочь в горстку пепла.

Бич Драконов хмуро глядит на меня, потом снова поворачивается к Артемизии.

— И я велела тебе управлять течениями до полудня. У тебя есть еще час, если, конечно, ты полагаешь, что справишься.

В ее голосе явственно звучит вызов, и Артемизия стискивает зубы.

— Конечно, капитан, — отвечает она, снова поднимает руки и поворачивается лицом к океану.

Не говоря больше ни слова, Бич Драконов отворачивается и взмахом руки предлагает мне следовать за ней. Я еще успеваю послать Артемизии ободряющий взгляд и улыбнуться, но, кажется, она этого не замечает. Впервые за все время нашего знакомства она выглядит потерянной.

СТОЛКНОВЕНИЕ

Как только мы входим в каюту Бича Драконов, я жалею, что не попросила Артемизию пойти с нами. Эгоистичное желание — она явно стремилась скрыться от грозного материнского ока, — но мне все равно хотелось бы, чтобы она была рядом. Внутри ждут двое мужчин, они полностью преданы Бичу Драконов, и мне кажется, будто я только что угодила в западню. В присутствии кайзера и Тейна я чувствовала себя по-другому, словно ягненок в логове льва, как говорила покойная кайзерина, но ощущения похожие. В этой комнате у меня союзников не будет.

«Я королева, — напоминаю я себе, расправляя плечи. — Я сама себе союзница, и этого вполне достаточно».

При виде меня мужчины вскакивают, хотя, вероятно, этот знак почтения адресован не мне, а Бичу Драконов.

Эриэл ненамного старше Бича Драконов, совершенно безволосый, зато с окладистой бородой, ведет флот Бича Драконов — «Туман», «Дым», «Прах» и «Призрак», а также еще с полдюжины кораблей поменьше, названий которых я не помню. Вчера вечером он сказал мне, что потерял левую руку в сражении несколько лет назад. С тех пор его отрубленную кисть заменяет деревянная, из полированного дерева, пальцы которой навечно сжаты в кулак. Для большинства солдат увечье означало бы конец службы, но Эриэл — талантливый стратег, и это делает его незаменимым, хоть он и не может больше сражаться. До сих пор маленькая армия Бича Драконов держалась против троекратно превосходящих ее кейловаксианских батальонов, и во многом это стало возможно благодаря тому, что Эриэл вместе с капитанами остальных кораблей планировал действия эскадры.

Рядом с Эриэлом стоит Андерс, мелкий элкортианский лорд. Двадцать лет назад, еще подростком, он сбежал от легкой жизни в поисках приключений и определенно их нашел. Вчера он сказал мне, что в первые годы самостоятельной вольной жизни едва не погиб, потому что совершенно не умел правильно разговаривать с людьми и ничего не смыслил в деньгах. Оказалось, что деньги вовсе не безграничный ресурс, как думал он когда-то, за них нужно бороться, их можно украсть, из-за них даже можно убить. Так он путешествовал из страны в страну, промышляя воровством, и постепенно сколотил целую шайку разбойников. Когда воровская жизнь ему наскучила, Андерс решил стать пиратом и получил место на корабле Бича Драконов в обмен на свои услуги.

— Можете садиться, — говорит Бич Драконов, прежде чем я успеваю открыть рот.

Возможно, Артемизия была права, поправив свою мать, когда та назвала меня «Тео». Возможно, тетка умышленно меня принижает. В присутствии этих двоих ей не составит труда и дальше обращаться со мной так же. Пусть вчера подручные капитана вели себя со мной безукоризненно, однако у меня нет ни малейшего сомнения: я не соответствую их представлению о том, какой должна быть мятежная королева Астреи.

Вот только в прошлом меня запугивали и куда более опасные люди, и сейчас мне впервые не хочется съежиться и стать незаметной. Вместо этого я выпрямляюсь в полный рост, пусть даже Бич Драконов намного выше меня, с ее-то каблуками.