Сегодня в полночь я выйду на сушу и очарую какого-нибудь симпатичного парня, но ночь с ним проводить не буду. Решено! Не собираюсь я в угоду заскорузлым поверьям терять свою чистоту. И если жених не хочет невесту, которая не готова отдаться первому встречному, то мне такой жених тем более не нужен.

День выдался не из легких, я все думала, как скажу семье, что не намерена поступать так, как поступали мерроу из поколения в поколение, по сути, нарушу вековую традицию. Наверно, для мамы с отцом это будет ударом. Возможно, остальные из общины вообще захотят меня изгнать, ибо мой отказ опозорит семью, их лидера, в конце концов. Но я готова к изгнанию, где-то в глубине души даже хочу этого. Конечно, не исключено, что пожалею о своем поступке, все-таки остаться один на один с океаном равно самоубийству, слишком много опасностей таят в себе его глубины. Но пока что альтернатива сгинуть в пучине морской выглядит не так пугающе, как альтернатива потратить всю жизнь на Нилье. К тому же, если мне и случится когда-нибудь сойтись с человеком, то это произойдет исключительно по моему желанию. И тогда перед глазами возник образ Девана, отчего душа сжалась, а сердце заныло. Глупая, глупая русалка… Пора бы уже выбросить его из головы.

И чтобы отвлечься от горечи размышлений, отправилась на западное побережье, туда, где волны бьются о большие камни, где природа звучит грозным рокотом прибоя, где мне больше всего нравится петь.

Как гласят легенды, пение морских нимф способно погубить человека, и честно признаться, не такие уж это и легенды, наш голос действительно влияет на сознание людей, отключает у них инстинкт самосохранения. И если уж русалка решит убить человека, то она это сделает без труда — магией голоса уведет за собой под воду. Но в целом мы народ мирный и просто так никому зла не делаем. А вот на нас самих наше пение воздействуют благотворно — избавляет от переживаний и душевных страданий.

Я провела на камнях несколько часов кряду. Пела долго, до тех пор, пока в душе не стихла паника, тогда и песня стихла сама собой, и я уже просто сидела, смотрела на медленно опускающийся диск солнца, слушала шум океана. Почему мне лучше вдали ото всех? Почему я все время хочу уплыть подальше от семьи? Откуда такая тяга к одиночеству? Это же ненормально. Но чем дальше я от своих, тем мне лучше. Или же это стремление связано с желанием просто-напросто освободиться? В конце концов, с Деваном мне было приятно находиться. И снова я о нём… Всё, надо гнать мысли прочь, мерроу и люди не созданы друг для друга.

Когда солнце скрылось за горизонтом, уступив место белоснежному месяцу, я вернулась в воду и поплыла к тому берегу, от которого быстрее всего можно было добраться до клуба с красноречивым названием «Гольфстрим». Забавно, но ни Эльке, ни Солье, ни другие девушки так и не смогла прочитать название клуба. Среди мерроу мало кто увлекается чтением и письмом, лишь я удостоилась такой чести благодаря матери. Подозреваю, она меня учила для того, чтобы я не сбегала при любой удобной возможности, ведь только чтение и выведение «каракуль» мелом на камне могло надолго занять меня в детстве.

Добравшись до берега, я как всегда вышла, «получила» свои ноги и поспешила к камню за одеждой. Но едва подняла его, как услышала шелест листьев, а следом чьи-то шаги. Тогда, схватив платье, спряталась за пальмой. Натянув на себя сырой кусок материи, расправила все складки, очередной раз испытала чувство сдавленности, после чего выглянула из-за дерева, но никого не обнаружила. Неужели померещилось? Ну, хотя бы успела одеться. Тогда вернулась за туфлями, и в ту же секунду за спиной раздался голос:

— Мемо?

Я вздрогнула и резко крутанулась на пятках:

— Солье? Ты тут каким ветром?

— Меня опять мама послала за тобой. Она хочет, чтобы я тебе помогла.

— И как же? Подержишь парня, пока я его буду раздевать?

Она засмеялась, однако ни капли не смутилась и обратно в воду не вернулась, вместо этого подошла к соседнему камню, из-под которого достала свой наряд. А когда оделась, произнесла очень странную вещь:

— Сестра, я хочу сказать тебе по секрету, — и замялась, — в общем, я тоже еще не была с человеком. Только маме ни слова!

— Как так?

— Просто мы с Ранье договорились, что будем первыми друг у друга, он не хочет делить меня с человеком, за что я ему бесконечно благодарна.

— Но как ты обманула маму?

— Вот для этого-то я и здесь. — Солье подошла ко мне и прошептала. — Когда ты найдешь парня и очаруешь его, обязательно дотронься до его особенного места, после нанеси его запах на свое тело.

— Фу, какая гадость! Да ни за что! — от одной только мысли мне стало противно. Боги, да меня сейчас вырвет!

— А иначе ее не проведешь. Ты, возможно, хочешь, чтобы в следующий раз она сама с тобой пошла? И рядом посидела, пока… ну, сама понимаешь.

— Ладно, ладно. Все! Я поняла. А теперь пойдем, времени у нас мало.

Мы вышли на дорогу и направились в сторону клуба. А вдвоем как-то даже проще, спокойнее. В Гольфстриме меж тем ничего не изменилось — десятки пьяных людей, кривляющихся под дикую музыку, смрад и свет, от которого глаза тут же заломило. Я решила сразу отправиться к барной стойке, чтобы поймать какого-нибудь беднягу на живца. Но, как только села на высокий стул, услышала знакомый голос слева от себя:

— Привет, Миранда.

Осторожно развернувшись в сторону говорящего, я в тот же миг сравнялась цветом кожи с белугой. Рядом со мной сидел Деван Мартинс и, подпирая рукой голову, пожирал меня взглядом своих красивых глаз.

— Привет, — пробормотала.

— Ты так быстро сбежала вчера.

Если это быстро, по его мнению, то у Девана явные проблемы с пространством и временем.

— Я не захотела мешать вам с Линдой, веселиться. Вот и всё. Тем более, меня на ту вечеринку никто не звал, и было весьма некультурно с моей стороны вот так явиться без приглашения, — конечно, пришлось лукавить, а как иначе показать, что мне все равно и я вовсе не обижена.

— С Линдой сложно веселиться, — сказал с такой интонацией, будто я знаю его Линду лучше него самого. — Она после каждого веселья требует долгих походов по здешним магазинам, чего я совершенно не переношу.

— А почему ты здесь?

— Тебя хотел найти.

Что-то не верю ни единому слову. Меня ли? Скорее пришел напиться и поразвлечься.

— Ну вот, ты меня нашел. Что дальше?

— Не знаю, ты как-то обезоруживаешь. Я любой девушке могу наплести с три короба и не потеряться, а с тобой не получается.

— Наверно потому, что ты так и не успеваешь ничего сказать.

В ответ Деван почесал затылок и сделал очень виноватые глаза:

— Я обидел тебя, знаю. За что прошу прощения, но сейчас, как ты видишь, я трезв и готов посвятить тебе все своё внимание.

— Прости. Не сегодня. Я здесь не одна и у меня очень мало времени, — осмотрелась в поисках сестры, — а вот дел много.

— Ты с парнем? — тоже начал оглядываться.

— Возможно, — наконец-то нашла Солье, она уже шла под ручку с каким-то пареньком. — Все! Мне пора.

— Постой, — снова поймал меня за руку. — Давай встретимся, я завтра отправляюсь на рыбалку на своей яхте. Может быть, ты составишь мне компанию?

Но в этот момент я засмотрелась на сестру, отчего проговорилась:

— Зачем? Я не бросаюсь в дельфинов бутылками, это не рыбалка, а скорее бомбардировка с воздуха.

Когда же поняла, что сказала, тут же соскочила со стула в наивной попытке сбежать, но не тут-то было. Деван только сильнее сжал руку.

— Что? Что ты сказала? — встал передо мной. — Повтори.

— Я очень спешу, правда.

— Повтори, Миранда.

— Деван, у тебя есть спутница. Думаю, лучше пригласить на яхту ее.

— Ревнуешь? — в ту же секунду подозрение в его глазах сменилось веселым любопытством.

— С какой бы стати? Я тебя совсем не знаю, чтобы ревновать.

— Приходи завтра утром на пристань.

Боги морские, ведь это я должна была бы его очаровать сейчас, но получается все до точности наоборот. Я, черт побери, тону в его глазах. А его губы? Мне снова хочется припасть к ним.

— Утром? — кое-как промямлила. — Нет, я не могу. Если только вечером.

— Но тогда я уже вернусь.

— Ничего страшного, для меня охота на рыбу дело привычное, поэтому не думаю, что пропущу много интересного. А вот вечером, ровно в десять, буду на пирсе.

— Идёт, — он блуждал взглядом по моему лицу, всматривался в него, будто запоминал.

— Тогда до встречи, — заметила, размахивающую мне рукой, Солье.

И помчалась к сестре, которая уже нервничала, поскольку ей одной приходилось сдерживать бурные порывы пойманной добычи. Мы быстро вышли на улицу и направились к берегу. Парень несказанно радовался двум прекрасным незнакомкам, согласным на все, лишь бы он передвигал ногами.

На берегу, ровно там же, где я в первый раз попрощалась с Деванов, мы усадили парня на песок, а Солье принялась раздевать его, я же посмотрела ему в глаза и тихо-тихо заговорила:

— Как тебя зовут?

— Стив, — он смотрел на нас с искренним восторгом в глазах. — Девочки, вы такие нетерпеливые! Позвольте мне хотя бы дотронуться до вас.