Глава 5

Мы с Ингрид молча смотрели на записки, наши извилины полностью и окончательно переплелись и запутались.

— Ой! — вдруг воскликнула я, когда в моем мозгу мелькнуло воспоминание.

— Что такое? — встрепенулась Ингрид, с тревогой глядя на меня.

— Да так, к слову о том, что за нами кто-то следит… Понимаешь, я вспомнила, что сегодня утром… раньше… у ворот школы… Я точно не уверена, но мне показалось, будто бы за мной кто-то наблюдал!

— Ты видела, кто это был? — прошептала Ингрид.

— Нет, — удрученно ответила я. — Это было просто ощущение… Но очень странное. И между прочим, уже не в первый раз… — Мои глаза сами собой выкатились из орбит, дыхание участилось. — Летом у меня тоже было такое чувство! И не раз. Как будто кто-то совсем рядом, я почти видела его краем глаза… Я решила, что это просто вздор, но теперь… — я замолчала и прикусила губу. Ингрид, понятное дело, была потрясена этими новостями:

— Ты считаешь, что за тобой кто-то следит? Но зачем? Чтобы убедиться, что с тобой все в порядке?

Честно признаться, я просто не представляла, что и думать, но слова Ингрид задели что-то в моем мозгу.

— Возможно, кто-то в самом деле за мной приглядывает… — медленно произнесла я. — Только что, буквально несколько минут назад, едва не произошел несчастный случай, но в самый последний момент откуда ни возьмись появилась загадочная фигура, которая всех спасла и исчезла, прежде чем кто-либо успел ее разглядеть.

— Что за несчастный случай? — прошептала Ингрид.

— Неуправляемый фургон без тормозов, — ответила я, махнув рукой, как будто речь шла о сущих пустяках. — Он чуть не врезался в стену библиотеки, но я успела вскочить в кабину и остановить его. Правда, при этом я чуть не сбила Райли, но кто-то его спас.

— Кто это был? — Рот Ингрид слегка приоткрылся от удивления.

— Понятия не имею, — призналась я. — Все произошло так быстро… Но кто бы это ни был, он… исчез.

— Ты не думаешь, что это тот же человек, который подсунул нам под дверь конверт? — спросила Ингрид.

Я пожала плечами.

— Может быть, — сказала я после долгого раздумья. — Хотелось бы мне это знать!

— Ты точно не видела, кто это был? — с надеждой спросила меня Ингрид. — Совсем-совсем ничего не видела? Ну хотя бы мужчина это или женщина, какого роста…

— Ничего, — мрачно сказала я. — Это был просто вихрь, понимаешь? Все произошло слишком быстро…

Мы снова замолчали. Я вся кипела от раздражения. Подумать только, такой остроглазый детектив, как я, оказался не в состоянии дать самые обычные свидетельские показания!

— Ладно, что будем делать дальше? — спросила Ингрид.

— Не знаю… — Я слышала, как мой голос дрожит от отчаяния. — Будем ждать, когда наступит крайний случай… До этого звонить не имеет смысла, потому что мы все равно не увидим этих людей до тех пор, пока они сами не решат нам показаться. Раз уж они умудряются следить за нами, оставаясь невидимыми, то у нас нет шансов.

— И еще они могут рассердиться, если мы снова нарушим их требование, — согласилась Ингрид. — Мне кажется, лучше нам их не злить.

— Если бы тут была хотя бы еще одна зацепка! — воскликнула я и потрясла конверт в надежде, что из него выпадет еще одна загадочная подсказка.

— Не переживай, мы найдем другой способ решить эту загадку, — сказала Ингрид, сжимая мою руку. Ее голос прозвучал так уверенно, что я чуть-чуть повеселела. — Мы выясним, кто за этим стоит! И узнаем, что им известно о твоей маме.

— Да, — кивнула я, слегка заражаясь ее уверенностью. — Мы решали загадки и посложнее! — Честно говоря, я совсем не была в этом уверена, но мне показалось, что так нужно сказать. И еще мне нравилось, что Ингрид все время говорит «мы». Мне сразу стало намного лучше, когда я поняла, что Кип и Ингрид будут рядом. Я не сомневалась, что вместе мы сможем справиться со всем на свете — в конце концов, разве не мы отдали в руки правосудия сразу нескольких исключительно опасных преступников? Эта мысль поддерживала меня, как пара воображаемых надувных нарукавников, позволяя плыть через бурное море сомнений.

Но тут Ингрид нахмурилась и прервала мои размышления.

— Послушай, тебе не кажется, что мисс Сьюзен может знать больше, чем мы? Может быть, стоит показать ей этот конверт? Другие записки она все равно уже видела, правда? Ты же сама показала ей их, когда мы были в замке Крамли.

— Ну не знаю… — задумчиво протянула я. Лаже себе я не могла объяснить, почему мне не хочется ни с кем делиться новой информацией. — Да, я показывала ей записку и карточки, но мы не говорили, что звонили по тому телефону… Мисс Сьюзен уверяет, что рассказала мне все, что ей известно, но скажу тебе честно — она отлично умеет хранить секреты. Возможно, она чего-то недоговаривает. — Я помолчала, размышляя о том, как много мне еще предстояло узнать о моей свежеобретенной тете. — В любом случае, я не считаю, что нам нужно показывать ей этот конверт, — объявила я. — Все это выглядит очень загадочно и очень смахивает на дело, которое взрослые непременно захотят взять в свои руки. А я считаю, что мы должны расследовать его сами!

Ингрид кивнула.

— Я, конечно, попытаюсь прощупать мисс Сьюзен, — продолжила я, — чтобы убедиться, не знает ли она чуть больше того, о чем говорит. А пока будем начеку! Нам неизвестно, кто стоит за этими записками, но эти люди знают, кто мы такие и где живем. Это может быть кто угодно — возможно, они даже сейчас следят за нами!

Мы с Ингрид вздрогнули и обвели глазами нашу комнату, словно ожидая, что кто-то сейчас выпрыгнет на нас из-за занавесок.

Никто на нас не выпрыгнул.

Мы шумно выдохнули и нервно захихикали.

Я посмотрела на Ингрид, на стекла ее очков, запотевшие от усердных размышлений, и меня затопила огромная волна нежности.

— Слушай, я так рада тебя видеть, Инг! — сказала я, потому что за всей этой суматохой мы даже не успели как следует поздороваться… если не считать того неуклюжего рукопожатия, о котором мне хотелось поскорее забыть.

— Здорово вернуться сюда, — согласилась Ингрид. — Особенно после жизни с родителями, которые путешествовали с одной ярмарки марок на другую, говорили о марках, слушали рассказы о марках, пели песни о марках, цитировали Кодекс филателистов и давали клятвы верности тайному обществу собирателей марок. Честное слово, в конце меня стал преследовать ночной кошмар о марке-убийце, которая гонялась за мной повсюду. — Ингрид содрогнулась. Ее родители были фанатичными филателистами, то есть — на случай, если вы еще не догадались, — коллекционерами марок. Они реально фанаты своего дела, однако, к огромному их разочарованию, Ингрид не унаследовала родительской страсти. — И, разумеется, они повсюду хвастались своей знаменитой маркой «Черная пенни»! [«Черная пенни» — первая в истории почтовая марка стандартного типа достоинством в 1 пенни. Марка, представляющая собой черный прямоугольник с профилем королевы Виктории, впервые была выпушена 6 мая 1840 года. Несмотря на то что «Черная пенни» не относится к самым редким маркам, любому настоящему коллекционеру приятно иметь в своей коллекции такой экземпляр из-за его исторической значимости.] — Ингрид закатила глаза. — Эту дурацкую старую бумажку они любят больше, чем меня!

— Не говори так! — воскликнула я, увидев, как лицо Ингрид на миг исказилось от обиды, которую она тщетно пыталась скрыть.

— Ой, чуть не забыла! — оживленно воскликнула Ингрид, меняя тему. — У меня же есть для тебя еще кое-что!

На секунду мое сердце забилось чаще при мысли, что Ингрид сейчас выложит передо мной еще один ключ к разгадке тайны, но она вынула из тумбочки обычный сверток.

— Что это? — спросила я, так жадно надрывая бумагу, что бедная Ингрид не успела ответить на мой вопрос.

После того как я растерзала обертку, как хищный тигр, испытывающий особую ненависть к оберточной бумаге, моим глазам предстала рамочка, сделанная из ракушек, внутри которой красовалась фотография. Увидев ее, я просияла, как миллионваттная лампочка. Фото было сделано в начале лета, когда Кип и Ингрид приезжали ко мне в гости, мы все стояли на фоне нашего главного шатра. Вся моя цирковая семья — Луиджи, Лютик, Дорис, Фанелла, Тина и Тайна… все-все — вместе с моими лучшими друзьями и новой семьей. Кип стоял на цыпочках возле Бориса, нашего могучего силача, а укротитель Луиджи с нежностью смотрел на льва Лютика, который жевал роскошную туфлю на высоченном каблуке. Фанелла пристроилась рядом с ними, ее рот был открыт в крике, как будто она вопила, что обожает свои новые туфли, а львы просто ужасны и отвратительны и хуже их только люди, которые позволяют своим ненормальным львам творить что им вздумается. Дорис, канатоходец и ассистент иллюзиониста, выводила маркером на доске сложные математические расчеты, объясняя Ингрид и мисс Сьюзен подоплеку какого-то хитрого фокуса, а Великолепный Марвин, знаменитый фокусник и иллюзионист, в немом восхищении наблюдал за ней.

Тина, стоя одной ногой на плече Тауны (которая, кстати, тоже стояла на одной ноге), демонстрировала свои акробатические таланты, Остроглазая Шейла держала в руке нож, приготовившись швырнуть его в красно-белую мишень, а клоуны Смехач и Бо-Бо жонглировали кучей предметов, включая ананас и чайники. А в центре всего этого великолепия стояли мы с Пим, держась за руки и улыбаясь до ушей. При взгляде на эту фотографию я сразу почувствовала, как мои сведенные напряжением плечи расслабляются. Это была моя семья во всем ее забавном и эксцентричном великолепии. Я напомнила себе, что вообще-то совсем не важно, кто оставил мне это таинственное послание. Что бы ни случилось, как бы ни сложилось — у меня есть и всегда будет моя семья!