Лорен Чайлд

Почувствуй опасность

Для Пепс

...

Запах — один из самых мощных спусковых механизмов человеческой памяти.

Запах — врата в прошлое, мгновенно переносящие человека в давно забытые времена. Сознание может не ведать о каком-то воспоминании, но точно так же, как нюхательные соли заставляют человека очнуться от обморока, запах пробуждает подсознание и будит спящую память.

Дэвидсон Уолтер Ф. Макинтош, доктор наук в области избирательных химических технологий (Алвинский университет), соавтор авторитетного учебника «Носовые каналы»

Покинутая

Девочка открыла глаза и моргнула, глядя в небо. Она лежала на усыпанной сосновыми иглами земле и сквозь переплетение черных ветвей видела чистую, яркую синеву. Почувствовав, что она здесь одна, девочка села и огляделась по сторонам. Она пыталась уловить голоса или звук шагов, но не слышала ничего, что бы свидетельствовало о человеческом присутствии: только лениво перекликались в жарком воздухе птицы и жужжали насекомые. Принадлежности для пикника по-прежнему лежали поблизости, и цепочка муравьев деловито утаскивала в свой муравейник упавшие наземь крошки. Девочка взяла книгу, лежавшую там, где сидел ее отец, — заглавие гласило: «Покинутая. Триллер», — и начала читать.

Час спустя, когда она дошла почти до половины книги, ее родители все еще не вернулись. Быть может, случилось что-нибудь? Может быть, ее отец сейчас вызывает помощь, а мать машет рукой пролетающим в небе самолетам? Может быть, их обоих съели медведи или еще какие-нибудь дикие звери — жуткие твари, рыщущие в дальнем лесу? Или они просто забыли ее, покинули ее тут? Воображение четырехлетней девочки, подстегнутое сценами из книги, работало на полную катушку, выдавая невероятные картины.

Она постаралась успокоиться, глубоко вдыхая лесной аромат. Запах сосновой смолы, теплый и знакомый, прогонял тревогу, и к девочке вернулся здравый смысл. Она точно знала, что объясняется все скорее всего очень просто: ее родители пошли за водой к реке и заблудились.

Она ждала, оставаясь на прежнем месте: этот совет она вычитала в пособии по выживанию с желтой обложкой, которое лежало на письменном столе ее отца. Но время шло, начало темнеть, а никто не возвращался. Девочка встала, надела ботиночки и туго их зашнуровала, завязав шнурки на двойной узел, чтобы не развязались.

Она натянула свой красный дождевик с капюшоном, на тот случай, если погода испортится, — заранее ведь не предскажешь! Потом девочка направилась по извилистой тропинке туда, где, несомненно, была река. На ходу она глубоко дышала, наполняя маленькие легкие чистым лесным воздухом; и в какой-то момент учуяла столь нежный, похожий на духи запах, что не смогла устоять и последовала туда, куда вел ее нос.

Она свернула с тропинки и запетляла между темными деревьями и колючими кустами, в которых запутались упавшие сверху ветки, и наконец пришла туда, куда луна могла заглянуть лишь тогда, когда ей позволяли облака. Впереди была непроницаемая тьма, и девочка с величайшей осторожностью ступила в эту тьму. Но когда она это сделала, то ощутила, что ее дождевик зацепился за что-то острое; она дернула его, но неведомая сила дернула в ответ. Маленькая девочка запуталась в колючем кустарнике.

Попала в ловушку.

Она чувствовала что-то впереди, довольно близко. Что-то живое, что-то опасное, что-то плохое. Облако уползло, лунный свет пролился на землю, и у девочки перехватило дыхание. На расстоянии менее чем трех футов, глядя на нее бледно-голубыми глазами и сверкая острыми зубами, стоял волк.

Девочка сохраняла полную неподвижность, словно прикованная к месту взглядом зверя, направленным ей прямо в глаза. Она подождала, потом зажмурилась, чтобы уйти от этого взгляда. Ее сердце неистово колотилось, дыхание было частым и неровным. Она прислушалась к зверю и услышала такое же частое дыхание, выдававшее панику: волк и дитя были скованы одним и тем же страхом.

Девочка медленно начала выпутываться из куста, по одному вынимая шипы из своих ног и отцепляя от своего дождевика, пока наконец не освободилась. Сделав шаг прочь от злых колючек, она увидела, что держало волка на месте: он был схвачен уродливой пастью с железными зубами. Четырехлетняя малышка последовала побуждению своей души, велевшему освободить попавшего в ловушку зверя. Взяв камень, она ударила по капкану, снова и снова, пока железные зубья не разжались, выпустив кровоточащую лапу волка.

Какой-то миг зверь смотрел на девочку, глаза в глаза, и в этот миг они читали мысли друг друга.

Издали донесся голос, точнее, два голоса: «Руби! Руби! Где ты?»

Волк еще на миг задержал взгляд. Его прекрасные глаза, прозрачно-голубые, с фиалковым ободком, блеснули; потом он развернулся и скрылся в лесной темноте.

Волк исчез, словно унесенный ветром клуб дыма.

Обычный ребенок

Когда Руби было шесть лет, она пришла в детско-юношеский шахматный клуб, именовавшийся «Пешки», на местный городской турнир. В первом матче ей в противники достался мистер Кароковский. Подобного противника вряд ли кто-то пожелал бы себе в своей первой игре на публике — по крайней мере, если не хотел уйти домой пораньше, чтобы посмотреть «Приключения мультяшек». В прежние времена мистер Кароковский был известным чемпионом и играл в шахматы против многих прославленных русских гроссмейстеров. Теперь он состарился, но ум его по-прежнему был остр: может быть, не так остр, как прежде, но он все еще был гроссмейстером и лучшим шахматистом штата.

Руби рассматривала его поверх шахматной доски. У него было славное лицо — его глаза, водянистые и серые, смотрели так, словно видели все горести мира. Этот человек знал, каково стремиться к цели и каких трудов ст оит до нее дойти.

Руби за десять ходов видела, что он собирается сделать. Она искусно проиграла этот матч. Мистер Кароковский отнесся к своей победе очень достойно: он добродушно улыбнулся, пожал Руби руку и поблагодарил ее за то, что она оказалась непростой соперницей. Он был благородным победителем, славным человеком и настоящим спортсменом.

Семнадцатилетний Каспар Петерсон захихикал. Он не был удивлен ее проигрышем: он не представлял, как шестилетняя соплячка может выиграть у чемпиона — она вообще не могла ни у кого выиграть. Руби Редфорт вызвала Каспара на матч. Он небрежно принял ее вызов.

Она победила его за пять простых ходов. Он оказался неблагородным проигравшим, плохим человеком и ненастоящим спортсменом.

Руби не хотела выигрывать у старого мистера Кароковского, однако без малейших колебаний разнесла в пух и прах Каспара Петерсона.

Несколько лет спустя…

Глава 1

Положительный настрой

— Бояться следует только голубых аляскинских волков, которых, к слову сказать, не существует.

Эти слова произнес Сэмюэл Кольт, бывший специальный агент, ставший защитником окружающей среды. Сейчас он работал в «Спектре» инструктором по выживанию. Это был высокий, крепко сложенный мужчина, уже немолодой, но все еще в хорошей форме. Он был из тех людей, которых хотелось бы видеть рядом в трудной ситуации; которые всегда готовы прийти на помощь; кого вы надеетесь увидеть на горизонте, если заблудились — если, конечно, вы не пытались заблудиться, чтобы скрыться именно от него. А если все-таки пытались, то его появление повергало вас в уныние.

У Кольта были пышные седые усы и волосы длиной до плеч. Он носил широкополую шляпу и одевался так, как одевались охотники за диким зверем. Перенесись он на сто лет назад, отлично бы вписался в тогдашнюю обстановку. Он видел все, выживал везде и знал, о чем говорит. В манерах Сэма Кольта не было ничего неприятного: может быть, излишняя прямота в разговоре, но ни намека на жестокость.

— Жестокости в дикой природе нет места. Иногда нужно быть целеустремленными и жесткими, точно старое лассо, но вы не должны быть жестокими. — Он твердо верил в это. — Нельзя убивать без необходимости, но если убиваете — делайте это быстро.

— О голубых волках вам волноваться не придется, — продолжал он, — но вот обыкновенные волки… С этими зверюгами надо держать ухо востро. Мой лучший вам совет: избегайте их. Не ищите их, не кормите, не пытайтесь погладить, не смотрите им в глаза. Это вдвойне касается медведей — от медведей куда больше проблем, чем от волков, а уж от волков и так проблем хватает.

— Какой же дурак станет кормить волка или медведя? — прошептал стажер Лоу.

— Ты сейчас удивишься, — ответил Кольт.

Сэмюэл Кольт, помимо прочих выдающихся талантов, был наделен очень острым слухом, и стажер Лоу был пойман врасплох.

— Ты не убрал за собой после еды — значит, ты покормил зверя, ты оставил ему след, способный привести его к тебе, и, заверяю, ты будешь этому не рад.

— А что делать, если ты наткнулся на стаю волков? — спросил стажер Дюри. — Что тогда?

Сегодня был день изучения теории, и стажеры сидели в кабинете, записывая лекции и задавая вопросы. Изучить предстояло многое, хотя задача Кольта заключалась в основном в том, чтобы преподать практическую науку. Именно это он и предпочитал: работа на свежем воздухе была для него естественной, а в помещении — уже не настолько.