Глава 4. У меня есть друзья-евреи

Эмили

Эмили едва смогла сохранить невозмутимый вид — двери лифта распахнулись прямо в квартире. Из окна во всю стену открывался вид на башню Свободы, пролив Ист-Ривер и реку Гудзон. Конечно, ей и раньше доводилось бывать в роскошных домах. Особняк семейства Кардашян в Голливуде не назовешь сиротским. Да и вилла Джорджа и Амаль Клуни на озере Комо вполне ничего. Таунхаус Миранды Пристли на Пятой авеню тоже впечатлял. Однако от пентхауса Риззо за двенадцать миллионов баксов на пятьдесят восьмом этаже у Эмили отчего-то перехватило дыхание. В районе Трайбека мало небоскребов, поэтому такое чувство, словно паришь среди облаков. Квартиру заливал яркий солнечный свет. Эмили даже прищурилась. Модная минималистичная мебель и огромное открытое пространство без всяких перегородок — все создавало какую-то инопланетную атмосферу.

— Спасибо, что приехала, — сказала Элен, отбрасывая с лица волосы.

Сколько Эмили помнила, Элен всегда носила афро — у нее шикарная грива. Но сегодня укрощенные волосы свисали по бокам миллиардом тугих блестящих колечек.

— Не за что, — откликнулась Эмили и поставила на скамеечку у входа набитый саквояж от «Гойар».

По пути из аэропорта ей пришло семь панических сообщений от ее ассистентки Кайли. Похоже, Элен была в истерике и донимала ее звонками.

— Риззо здесь?

Элен кивнула. Кудряшки качнулись в такт.

— Да, занимается с тренером. Скоро закончит. Что будешь пить? Кофе или что-то покрепче? Если честно, я бы выпила.

— Давай и то, и другое.

Эмили прошла за Элен в белую лакированную кухню. У навороченной кофемашины возилась испанская служанка в униформе.

— Клара, сделай нам, пожалуйста, латте и плесни в оба «Бейлиса».

Если Клара и сочла странным, что деловые женщины решили выпить кофе с ликером в три часа дня, на ее лице это никак не отразилось. Она приготовила напитки и поднесла их к белому кожаному дивану, развернутому к панорамному окну.

— Что ж, начнем с очевидного, — сказала Эмили, сделав глоток кофе. — С чего вдруг он решил заявиться на маскарад в форме нациста?

— Это был не маскарад, — ответила Элен, уставившись себе на руки, словно собиралась с силами.

— В смысле?

— Ну, что сказать, Эмили. Он еще ребенок. Ума у него мало, зато денег и времени куча. И людей вроде нас, которые прикрывают его зад. Ничего нового.

— Да, только это все усложняет. — Эмили посмотрела на часы.

Не то чтобы она куда-нибудь спешила, однако все же преодолела полстраны, чтобы помочь мальчишке. Не пора ли с ним встретиться?

Элен заметила ее взгляд.

— Пойдем со мной, я вас познакомлю.

Они прошли по длинному белому коридору с картинами на стенах, написанным в стиле стрит-арта, затем спустились вниз по винтовой лестнице. Еще коридор, на этот раз разрисованный граффити, в конце — стеклянные двери. За ними Риззо в боксерских перчатках истово колотил грушу, подвешенную к потолку. Рядом скакала красивая девушка в коротеньких шортах и лиловом спортивном топике, подбадривая его криками.

Элен постучала в стекло. Риззо и девушка глянули на них, но не остановились.

— Риз, сделай перерыв. Я тебя кое с кем познакомлю.

Эмили стоило бы уставиться на голый накачанный мужской торс в струйках пота, но она разглядывала девушку — у топика слишком глубокий вырез, из него так и норовила вывалиться грудь. К чему такой вырез на спортивном лифчике, подумала Эмили и внезапно ощутила себя очень старой.

— Отлично поработали, Риз! — Девушка хлестнула его по заднице сложенным полотенцем.

Грудь в лифчике тяжело вздымалась. Эмили заметила, что не ее одну заворожило это зрелище — Элен и Риз тоже не могли отвести от тренерши глаз.

— Спасибо, детка! До завтра! — Риз выхватил у нее полотенце и повесил на шею.

Они втроем молча наблюдали, как девушка, подхватив спортивную сумку и перчатки, вышла из зала.

— Ох ты ж, — выдохнул Риззо ей вслед.

— Привет, Риззо! Я — Эмили Карлтон. Элен позвонила мне, чтобы я помогла разрулить вчерашнюю… ситуацию на вечеринке. Рада знакомству.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и на секунду Эмили захлестнули противоречивые чувства, будто она — единственная женщина на планете… и при этом педофил, раз этот восемнадцатилетний парень кажется ей таким сексуальным. Вот это глаза! Невероятный оттенок зеленого. Такой вообще существует в природе?

— Спасибо, что приехали! Это, конечно, круто, хотя мне кажется, Элен чересчур суетится.

Риззо отвинтил крышечку с бутылки и залпом выпил всю воду. Элен посмотрела на Эмили, словно предлагая той объясниться самой.

— Я понимаю, ты ничего плохого не имел в виду. Но после прошлогоднего марша неонацистов в Шарлотсвилле общественность здорово всполошилась насчет антисемитизма и прочего, а нацистская форма обычно расценивается как демонстрация антисемитизма. Нам надо решить, как лучше выкрутиться из ситуации.

Риззо отмахнулся и открыл следующую бутылку.

— Да ладно, все поймут, что я по приколу ее нацепил. Мои фанаты так точно.

Эмили вздохнула, стараясь не повышать голос.

— Может, и поймут, только не все. В частности, евреи. И те, кто считает, что холокост — ужасное преступление, а таких много, поверь. Твои спонсоры — «Юникло», «Лексус» — точно будут не в восторге. Да и «Сони» тоже. У меня есть план, который сработает на сто процентов. Если сделаешь, как я скажу, то гарантирую, что все будет в порядке.

Риззо не слишком впечатлился, однако, смотрел на нее, выжидая.

— Я позвоню знакомым журналистам и расскажу, что ты думал, будто свастика — древний буддистский символ мира. Будешь косить под дурачка, главное — не переигрывай. Представим все так, будто ты напутал по молодости и по неопытности, никого не хотел обидеть. Прочел про символ в буддийских текстах для медитации и решил, что он про мир и все такое.

— Косить под дурачка?

— Ты не дурачок, конечно. Это всего лишь роль.

Риззо молчал, и Эмили продолжила:

— Устроим тебе интервью в солидных изданиях. Будешь сокрушаться, извинишься перед всеми. Сделаешь пожертвование в Антидиффамационную лигу — организацию, которая защищает евреев. Сходишь в Музей холокоста, встретишься с каким-нибудь раввином, все перед камерами. Покаешься, что все напутал, а на самом деле ты хороший парень. Будешь твердить это везде, где только можно, пока не превратишься в поборника мира и защитника угнетенных народов. Поверь мне, все устроится, если действовать по моему сценарию.

— Умно, — кивнула Элен. — Отличный план.

— Ты серьезно? — взвился Риззо. — А по мне, дикий бред. Чтобы я шел и всем рассказывал, какой я идиот?

Эмили почувствовала, как напряглась Элен.

— Короче, полная хрень. Это все ни к чему.

— У тебя есть другие предложения? — спросила Эмили как можно спокойнее.

Он и правда полный тупица. Как она и думала.

— Ну, я напишу пост и скажу, что прикололся — Новый год же, все дела. Я ничего против евреев не имею и никого бесить не хотел. У меня агент — еврей, и бухгалтер, и все юристы. Мои фанаты знают, что я не хейтер.

— Риззо, точно могу тебе сказать: ответ в духе «у меня есть друзья-евреи» не годится. Даже если выложишь в «Снэпчат» извинения — мол, ребята, виноват, — так просто не сработает.

— Если выложу в «Лингере», сработает.

Эмили понятия не имела, что такое «Лингер», однако не собиралась в этом признаваться.

— Риззо, это моя работа. Я восстанавливала репутацию Бена Аффлека после интрижки с няней, и Джастина Бибера после тех тупых картинок, и Кевина Спейси после истории с четырнадцатилетним парнем. А еще разбиралась с кучей скандалов с вождением в нетрезвом виде, и с политическими заявлениями на вручении «Оскара», и с клептоманией. А с утечкой откровенных фото имела дело столько раз, что все не вспомню. Я могу помочь тебе.

— Спасибо, я подумаю и перезвоню.

Эмили не успела очнуться от ступора, как он вышел из зала и закрыл за собой дверь.

Элен пожала плечами:

— Вот такой он. Но он знает, что ты права.

— Серьезно? Мне так не показалось. К тому же время не ждет, я уже видела его снимки в «Радар-онлайн». Он сам-то их видел?

— Слушай, я с тобой согласна на все сто. Давай я с ним поговорю, когда он чуть остынет, и перезвоню тебе. Ты не уедешь?

Эмили кивнула, хотя планы еще не строила. Она примчалась сюда прямиком из аэропорта, думала, будет занята у Риззо до вечера, а потом сразу в отель. А теперь? Они ведь не подтвердили, что нанимают ее.

Элен проводила Эмили до двери, где уже ждала служанка с ее чемоданом.

— Спасибо, что так быстро приехала. Я позвоню в течение часа, хорошо?

Однако телефон зазвонил еще в лифте.

— Быстро ты!

— Извини, пожалуйста, Эмили, но я решила сразу сообщить. Он хочет… пойти в другом направлении.

— В другом направлении? Это как? Вступить в Куклукс-клан? Лучше сразу скажи, потому что с этим даже мне придется долго разбираться.

— Я объяснила ему, что ты в своем деле лучшая, но он задумал обратиться к Оливии Белль. Она звонила ему утром, и он в восторге от того, что та наобещала. Прости, пожалуйста, мне очень-очень жаль. Разумеется, мы покроем все расходы на перелет, и за потраченное время тоже возместим. Пришли мне счет, ладно?