— Нет, ты серьезно? — не сдержалась Эмили.

— Я ему объясняла, что он зря так поступает, но, если бы он всегда меня слушал, мы бы не сели в такую лужу.

— Ладно, я понимаю, — сказала Эмили, хотя, конечно, была не согласна. Она пробормотала что-то вроде «потом поговорим» и нажала отбой.

Хорошо хоть, в холле никого. Эмили рухнула без сил в первое попавшееся кресло.

Оливия Белль? У нее даже имя не настоящее! Риззо что, издевается? Она совсем девчонка! Ну да, в «Инстаграме» у нее два миллиона подписчиков, а у Эмили — всего двадцать тысяч. И что? Никакой «Инстаграм» из скандала не вытащит. При чем тут подписчики? И пост в «Твиттере» не поможет.

Уже третий клиент, которого эта сучка у нее уводит. Двадцать шесть лет, красотка, тусовщица — без нее не обходилась ни одна вечеринка на обоих побережьях. Оливия вела блоги на всех доступных платформах и подкатывала к клиентам Эмили так, словно она главная в этом бизнесе.

Эмили набрала было номер Кайли, однако вспомнила про Новый год. Надо бы Майлзу позвонить, но он, наверное, работает или зависает с друзьями. Эмили зашла в избранные контакты, ткнула в «Мириам» и рассмеялась, как смеялась всякий раз, когда на экране всплывала фотография подруги с дурашливой улыбкой до ушей.

— Привет! — ответила Мириам. На заднем фоне слышались детские голоса. — Ты не рано ли проснулась? Разве уже полдень?

— Вообще-то я в Нью-Йорке. Как же плохо, что ты отсюда уехала. Хоть бы обо мне подумала, когда решила превратиться в домохозяйку из пригорода!

— Ох, дорогая, я тоже скучаю!

— Нет, серьезно. Я тут бываю по два раза в месяц, а тебя нет.

Мириам рассмеялась.

— От меня до города полчаса езды, Эм. Поезда ходят чуть ли не каждую минуту. Ты надолго? Можем завтра встретиться, когда детей в школу отправлю.

— Еще не знаю, меня только что Риззо Бенц уволил. Или же скорее — не нанял. Оливия Белль разрушает мою жизнь!

— Да ладно, эта девчонка тебе и в подметки не годится. А Риззо — полный идиот, раз выбрал ее.

— Но третий клиент, Мириам! И это не считая тех двоих в прошлом году. Ладно! — Эмили заметила, что портье смерил ее подозрительным взглядом. То ли она громко говорила, то ли вела себя так, будто здесь ее офис, то ли все сразу.

— Сколько раз Миранда тебе звонила?

— Я в «Подиум» не вернусь!

— Директор по особым мероприятиям — как по мне, звучит здорово!

— Все так, но возвращаться… С одной стороны, Нью-Йорк. А с другой — сейчас я сама себе хозяйка, сама решаю, когда работать и на кого. А идти туда, откуда начинала, кажется неправильным.

— Это понятно, но ведь это Миранда Пристли! Подумай о бюджете на гардероб. Вспомни о вечеринках! Представь, сколько девушек умереть готовы за такую работу…

— Ну ладно тебе, хватит!

— Прости, не удержалась.

В трубке раздался грохот и следом жуткий рев.

— Это которое из чудовищ? Отпускаю тебя к ним.

— Мэтью, сколько раз тебе повторять, не тронь кочергу, она не игрушка! — воскликнула Мириам и шепнула Эмили: — Порой он ведет себя как настоящий засранец.

Эмили улыбнулась. Хорошо иметь подругу, которая может назвать засранцем любимого пятилетнего сына.

— Слушай, если у тебя других дел нет, может, к нам приедешь? У нас гостевая комната на третьем этаже, там тихо, дети ломиться не будут. Переночуешь спокойно. Да и вообще, оставайся на сколько захочешь. Я тебе напишу, на какой поезд сесть.

— На поезд? — ужаснулась Эмили, словно ей предложили пройтись до Гринвича пешком.

— Все ездят на поезде, котик, не только плебеи.

Эмили фыркнула:

— Ладно, приеду. Не хочется снова в самолет. Да и на твоих безобразников посмотрю. Только на одну ночь, хорошо?

Она нажала на отбой, чтобы не дать себе передумать, и ткнула пальцем в иконку «Убера». Пусть Эмили Карлтон и никому не нужная старая развалина, но на поезде она не поедет.

Глава 5. Просто забей! Бери пример с меня

Мириам

Мириам потихоньку притворила за собой дверь и глянула на сваленные горой игрушки, о которых дети, живя в Нью-Йорке, понятия не имели, — велосипеды, санки, ролики, самокаты и даже старомодная деревянная тележка — и улыбнулась. Повезло им всем, что переехали за город. Даже спустя полгода Мириам не переставала этому радоваться.

В прихожей, как всегда, словно ураган пронесся: перевернутые пуфики, разбросанные рукавицы, дождевики, шапки, ботинки, шарфы и зонтики. На кухне после завтрака не лучше — в шкафчиках будто бешеный енот похозяйничал.

— Привет! — прозвучало с дивана.

— А? — отозвалась Мириам, хотя отлично знала, что во вторник утром включить телевизор больше некому. Эмили пробыла у них три дня. Все это время она не вылезала с сайтов о знаменитостях, смотрела все передачи, следила за сплетнями о Риззо и Оливии Белль и, кажется, уезжать не собиралась. — Спасибо, что помогла убрать.

— А? — Эмили обернулась и осмотрела кухню. На ней была выцветшая футболка с надписью «Сначала кофе», а еще она натянула пижамные штаны Мириам, которые болтались на ней, как на вешалке. На диване лежал открытый ноутбук. — Слушай, я вообще-то и не приближалась к месту катастрофы. Ты что, до сих пор так и не наняла помощницу?

Мириам закатила глаза и сунула фильтр в кофемашину.

— Кофе будешь?

— А ты действительно на тренировку ходила? Или у вас тут принято с утра до вечера в трениках от «Лулулемон» разгуливать?

— И то, и другое. Я ходила на сайклинг к девяти.

— Ничего себе! Ну, ты даешь. Сроду бы не подумала, что Мириам Каган когда-нибудь сядет на велик.

— Пытаюсь выбираться хотя бы пару раз в неделю. Хотя до других мамочек мне далеко. Тренер спросил, кто на второй час останется, так половина из них руки подняли. А трое и на третий подписались.

— Минус три часа в день и сто двадцать баксов — нехило даже для Гринвича. В Санта-Монике в таком хотя бы вслух не признаются.

Мириам подлила в кофе молока и схватила круассан из пластикового ведерка с выпечкой из ближайшего супермаркета «Трейдер Джос».

— Я смотрю, ты на диете, — съехидничала Эмили.

Подруга продемонстрировала ей средний палец и откусила кусочек от круассана.

— Мгновение во рту, всю жизнь на бедрах! — не унималась Эмили.

— Круассаном больше, круассаном меньше — этим бедрам все равно! — Мириам ущипнула себя за бок, сунула в рот круассан и устроилась в кресле напротив подруги с чашкой в руке, стараясь не обращать внимания на ощущение, что живот свисает через резинку легинсов — супер-утягивающих легинсов с высокой талией. — Ты что делаешь?

— Спасаю свою карьеру. Меня, как «Снэпчат», задвинули на задворки. Слушай, когда мы успели так состариться?

— Да ладно, не такие уж мы и древние. Нам всего-то по тридцать шесть.

— Разуй глаза! У тебя трое детей и дом, над которым работал дизайнер! Ничего не хочу сказать, но он явно недолюбливает яркие цвета. Прямо пятьдесят оттенков серого, только без садомазо.

— А мне нравится. — Мириам пожала плечами. — Скажи честно, что происходит? Неужели вся твоя карьера пойдет насмарку только из-за того, что Риззо стал работать с Оливией Белль? Или мне пока нельзя затрагивать эту тему?

— Дело не только в Риззо. Мне кажется, я теряю хватку.

— Какое там теряешь! Смотри сама, сначала ты была ведущим стилистом в Голливуде, потом переквалифицировалась в кризисного менеджера для знаменитостей. Если тебе это не нравится, займись чем-то еще. — Мириам заглотила последний кусочек круассана. — А Майлз что говорит?

Эмили пожала плечами:

— То же, что и ты. Твердит, что я молодец. Что слишком остро на все реагирую. Но его даже рядом не будет, он на три месяца в Гонконг улетит.

— Лети с ним.

— Не хочу я в Гонконг!

— Зря, прекрасный город.

— Наверное, у меня депрессия. Ты только посмотри, во что я одета!

— Нормальные шмотки, как по мне. Переезжай сюда, и сможешь разгуливать в пижаме хоть целый день. Просто забей! Бери пример с меня.

— Вижу-вижу! Вот уж никогда бы не подумала, что профессионал, которая редактировала юридический журнал Гарварда, станет с удовольствием водить детей в школу, а потом скакать на фитнесе.

— Что ж, жестоко, зато честно. Знала бы ты, что говорит моя мать по этому поводу. Ей за меня стыдно.

— Твоя мать получила Пулитцера в двадцать восемь. А до тебя ей дела не было, пока ты в колледж не пошла.

— На прошлой неделе Мэтью сказал: «Когда вырасту, буду изобретателем, как папа». А Мэйси тут же выдает: «А я буду, как мама, ходить в спортзал!»

— Упс! — Эмили рассмеялась.

— Ну да, ну да, знаю, надо было сказать, что мама вообще-то Гарвард закончила и в тридцать четыре руководила самой престижной адвокатской фирмой в Нью-Йорке. Что всего полгода назад она работала по восемьдесят часов в неделю и консультировала международные корпорации, и вся семья жила на ее зарплату.

— Так почему не сказала?

— Мэйси всего пять. К тому же мне не хочется быть такой, как моя мама. Так что я проворчала что-то типа «сама решишь, когда подрастешь». Может стать домохозяйкой, или музыкантом, или архитектором, или кем захочет, лишь бы счастлива была.