Каролина снова выглянула в окно. Она пробыла в Гринвиче всего несколько дней. Казалось бы, слишком мало, чтобы почувствовать настоящее одиночество, тем не менее ей отчаянно хотелось увидеть Мириам. За домом обычно присматривала пожилая пара — садовник и экономка. Каролина предложила им отпуск, и те с радостью уехали в Аризону повидать дочь. Каролине сейчас не до вежливых бесед. Честно говоря, она и в душ-то себя с трудом загоняла. И все же уединение исцеляло. После осады, которую устроили ей папарацци в Бетесде, пустая лужайка перед домом утешала и успокаивала.

Пришло сообщение от Гарри:

«Что мне надеть на школьный бал???»

Каролина улыбнулась и напечатала в ответ:

«Темно-синий костюм и белую рубашку».

«И галстук???»

«Конечно! Это же зимний бал! В первый раз».

Гарри прислал кивающий смайлик.

«А папа с тобой пойдет? Он же в курсе, что родителей тоже пригласили?»

На этот раз на экране выскочили три точки. Исчезли. Затем вернулись.

«Сказал, что не пойдет. А ты уверена насчет галстука?»

У Каролины на глаза навернулись слезы. Разве не ясно, что она нужна мальчику? Кто еще подскажет ему, что надеть? Кто проводит на танцы? Кто поможет выбрать туфли, подбодрит на вечеринке, поболтает с его приятелями и с их родителями? Конечно, Гарри быстро растет. Скоро он сам будет со всем справляться. Но сейчас-то, господи, ему всего двенадцать! Двенадцатилетним мальчикам нужны мамы!

Наконец раздался звонок — словно буддийский монах ударил в гонг. Каролина распахнула дверь. На пороге стояла улыбающаяся Мириам. Нарядилась она весьма по-загородному — в джинсы, угги и объемный пуховик. Странно было видеть Мириам не в деловом костюме. Они обнялись. От нее, как и двадцать лет назад, пахло ванилью. Как хорошо, что она пришла, что рядом человек, который не испытывает к тебе ненависти. Мириам махнула рукой в сторону своей машины. На пассажирском сиденье курила и что-то кричала в телефон незнакомая женщина. Каролина удивленно приподняла брови.

— Прости, это Эмили Карлтон. Она ко мне в гости приехала… Не знаю, надолго ли. Мы с ней давным-давно дружим, еще в летнем лагере познакомились. Когда ты позвонила, она была рядом и решила поехать со мной. Вы вроде общались с ней в редакции «Подиума»? Прости, что не предупредила. Я потому и попросила ее подождать в машине…

Каролина поднесла ко лбу ладонь, прикрывая глаза от солнца, и крикнула:

— Эй, Эмили, заходи! И сигареты прихвати! — Она повернулась к подруге: — Конечно, я ее помню! Она была помощницей Миранды Пристли. Та еще стерва!

— Это точно! Я тоже об этой Миранде наслышана…

— Да нет, я про Эмили. Знатная сучка и язва, зато с ней не соскучишься. Мне сейчас в самый раз.

Они посмотрели на машину. Эмили показала телефонному экрану средний палец и распахнула дверцу. Наружу вырвалось облачко сигаретного дыма.

— Что, неужели мне можно войти? Тест пройден? — крикнула она по пути к дому.

Каролина расцеловала ее в обе щеки.

— Сколько лет, сколько зим! Рада тебя видеть! — Она проводила гостей в комнату и указала на диван перед камином, в котором разгорался огонь. — Садитесь, сейчас чаю заварю.

Каролина вернулась с эмалированным подносом, на нем стояли стеклянный чайничек и три чашки. Гостьи рассматривали комнату.

— Ну, как, уютненько? — поинтересовалась хозяйка.

Ей всегда было интересно, какое впечатление на людей производит обстановка в доме — неприветливо жесткие низкие диваны, на полках никаких книг или безделушек, и стены голые, всего-то пара черно-белых фотографий, вроде как говорящих о тонком вкусе владельцев.

— Красота, умереть не встать! — выпалила Эмили. — Будто тут вообще никто не живет.

— Так никто и не живет. Но, может, скоро я сюда перееду.

Мириам сочувственно наморщила лоб.

— Как мне жаль, что на тебя столько всего навалилось.

— Да, страсти бушуют! — встряла Эмили. — Утром читала статью с заголовком «Кого ненавидят сильнее: Каролину Хартвелл или Риззо Бенца». Со времен скандала с Харви Вайнштейном такого шороху не было!

Каролина открыла было рот, но в горле встал привычный ком.

— Мне сейчас… тяжело. Не думала, что в Вашингтоне все так обозлятся. И журналисты…

— Атакуют? — подсказала Эмили.

— Со всех сторон! Со мной никогда ничего подобного не случалось! Даже когда они решили, что у меня роман с Джорджем Клуни. Ну, еще до того, как стало известно про Амаль. И когда Грэма в сенаторы избрали, они нас так не доставали, а теперь вокруг дома в Бетесде стоят в три ряда. Хорошо хоть, здесь муж поставил этот уродский забор.

— Как там Гарри? — спросила Мириам, делая глоток чая.

Каролина покачала головой:

— Не знаю. Тем утром, сразу после того, как меня выпустили, я заехала к свекрови забрать сына, там наткнулась на Грэма. Он велел мне взять такси и отвезти Гарри домой. Только мы подъехали, как журналисты накинулись на машину. Знаешь, что спросили у меня первым делом? «А сейчас вы пьяны, миссис Хартвелл»?

— Стервятники, — со знанием дела протянула Эмили.

— Хорошо хоть: мы в гараж сумели заехать, а то бы пришлось прямо через них пробираться. Гарри расплакался.

— А где был Грэм?

Каролина вздохнула.

— Не стал рисковать. Не хотел, чтобы нас видели вместе.

Она рассказала Мириам и Эмили о том, как позвонила Бесс — матери Коула, одного из друзей Гарри. Каролина считала ее подругой. Из трубки сначала доносились длинные гудки, потом включилась голосовая почта. Каролина постеснялась названивать дальше. А потом Бесс не ответила на сообщение. И на второе, и на третье. Каролине стало дурно. Слишком не похоже на Бесс, которая, по ее же собственным словам, телефон из рук не выпускала. Ответ пришел часа через два: «Коулу лучше не дружить с Гарри. Не звони ни мне, ни ему, пожалуйста».

Каролина охнула как от удара. Целую минуту она пыталась отдышаться, даже подумала, что у нее сердечный приступ. Чуть-чуть придя в себя, она отправила групповое сообщение мамам, чьих сыновей должна была развезти по домам накануне. «Привет! Я вам всем еще позвоню, просто хочу, чтоб вы знали. Я НЕ ПИЛА. Это все недоразумение. Вашим детям ничего не угрожало. Обнимаю, К.».

Тут же посыпались гневные отповеди.

«Мы тебе сына доверили!»

«Да как тебе не стыдно!»

Но хуже всего оказалось единственное сообщение, в котором не было гневных восклицаний.

«Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, обратись за помощью. Я знаю, я тоже через это проходила. Без профессиональной помощи выкарабкаться очень трудно. Не обманывай себя, если думаешь, что сумеешь».

Эти сообщения добили Каролину. Все, что произошло накануне — полицейская машина, ночь в тюрьме, ссора с мужем, — задело ее не так сильно. Телефон выпал из рук, она разрыдалась. Они ведь дружили! Не так, как с приятельницами-моделями, с которыми она общалась в двадцать лет, — те легко кочевали из друзей во враги и обратно. И не так, как со светскими львицами из Нью-Йорка, которых отпугивала ее красота, а происхождение шокировало. С мамочками из Бетесды они как-то сразу сошлись. Одни из них сидели дома, другие работали. У всех разный уровень достатка и образования. Их сближало одно — каждой хотелось вырастить детей достойными людьми. Всем было наплевать, что в прошлом Каролина была моделью. Их не волновало, что ее муж — сенатор, и что Гарри ей не родной. Они вместе отмечали дни рождения, наряжали детей на Хэллоуин и по очереди возили на тренировки. Их мужья вместе пили пиво на барбекю, а сыновья врывались друг к другу без спроса, как к себе домой. С ними было так легко и хорошо. Теперь Каролина ясно поняла — все закончилось.

Мириам ее обняла, и она очнулась от воспоминаний. По крайней мере, эти две, что сидели сейчас у нее в гостиной, ее не презирали.

— Сколько ты тут пробудешь? — спросила Мириам.

Слезы хлынули у Каролины из глаз.

— Не знаю. Грэм сказал, мне лучше пока побыть в Гринвиче, чтобы уберечь Гарри от репортеров.

— Когда ты разговаривала с мужем в последний раз? — поинтересовалась Эмили.

— Вчера вечером. Я так запуталась. Знаешь, Мириам, я даже у Гарри все выспросила про ту ночь.

— В смысле?

— Не удержалась и спросила, помнит ли он, что я пила и сколько. Он сказал про бокал вина. Я еще назвала его «сок для мамы», и Гарри застеснялся перед друзьями. Он вспомнил, что сперва я налила им «Спрайта», а потом откупорила вино. Гарри еще подумал, что папа расстроится, что я открыла новую бутылку. Он и понятия не имеет, откуда взялись те пустые бутылки из-под шампанского, которые полиция нашла под задним сиденьем.

— Может, он с друзьями все и выпил? — предположила Мириам. — Знаю, Гарри славный парень, но ему уже двенадцать, в этом возрасте многие пробуют.

— Нет, мальчики шампанского не пили, это точно. И я тоже. Когда меня вывели из машины, я просила, я умоляла дать мне алкотестер, а полиция говорит, что я отказалась! Кошмар какой-то!

Эмили хлопнула ладонью по колену.

— Слушайте, я больше не могу. Ну, отчего мы все так переполошились? После вождения в пьяном виде репутацию восстановить проще простого. Пошумят и успокоятся.