У берега Клэр сбросила скорость. Немолодой мужчина, переваливаясь, торопливо спускался к воде, таща за собой пса на поводке. На ремне через грудь у него колыхалась увесистая сумка. Когда лодка мягко ткнулась носом в галечный берег, человек вошел в воду и схватился за кромку борта, тяжело дыша. На вид ему было хорошо за шестьдесят — солидное брюшко, седые усы и обветренное лицо, красное от холода или многолетних возлияний. Или того и другого.
— Бадж? — удивилась Клэр, приподнимая мотор из воды, чтобы лопасти не задели близкое дно. — Что стряслось?
— Я… Я… — Он зашелся натужным кашлем курильщика. Отпустив борт, старик согнулся, упираясь руками в колени, хрипя и силясь отдышаться.
Мэддокс спрыгнул с катера, подняв брызги. Энджи последовала за ним, зная, что не промокнет в комбинезоне и сапогах. Подойдя по мелководью, она тронула незнакомца за плечо:
— Вы в порядке, сэр?
Он поднял руку, показывая, что да, и откашлялся. Выпрямившись, он постучал себя в грудь кулаком и утер выступившие слезы.
— Чертовы сигареты… На этой стороне нет сигнала, но я увидел на лодке логотип лоджа «Хищник». У вас же есть радио, значит, вы можете связаться с Порт-Феррисом. Вызывайте копов! Я… Я… — Он снова закашлялся.
— Отдышитесь, сэр, не спешите, — попросила Энджи.
Бадж кивнул и, свистя боками, медленно втянул воздух и осторожно распрямился.
— Я труп нашел! В смысле скелет.
Глава 3
Энджи шла замыкающей, когда незадачливый грибник, отрекомендовавшийся Джимом Харгривсом по прозвищу Бадж, повел их цепочкой в темнеющий лес. Они шли с включенными поисковыми фонарями, захваченными из лодки, и светящиеся ореолы, отражаясь от плотного тумана, заставляли тени метаться, вырастать, а затем исчезать. Пойнтер Такер изо всех сил тянул поводок. Навстречу попадались чудовищные, каких-то первобытных размеров папоротники, и всюду слышался гулкий перестук капель, срывавшихся со сплошных смыкающихся крон исполинских деревьев.
Издали послышался протяжный звук, и все замерли, даже Такер притих.
Далекий вой становился все тоньше и выше и наконец оборвался коротким частым тявканьем, эхом отозвавшимся среди заснеженных гор.
— Волки, — прошептала Клэр. — Совсем осмелели, каждую осень все ближе к лоджу подходят.
У Энджи мурашки побежали по спине от некстати пробудившегося воспоминания детства: на минуту она будто снова оказалась в густом лесу, где ее биологический отец держал их с сестрой узницами; после расправы в живых осталась только Энджи. На том острове тоже жили волки, по ночам их вой проникал через зарешеченное окошко под потолком… В ней шевельнулся страх — давняя подсознательная реакция никуда не делась. Паллорино сжала кулаки, силясь вернуть самообладание, остаться в настоящем и не переноситься в прошлое. Посттравматический стресс — пренеприятнейшая штука: он поднимает свою змеиную голову и жалит, когда этого меньше всего ожидаешь.
Волки притихли, и Такер, приободрившись, снова начал рваться с поводка к человеческим останкам. Но когда группа вновь двинулась вперед, Паллорино почувствовала, что ее настроение изменилось. Мокрая ветка хлестнула ее по лицу, и Энджи сильно вздрогнула.
Дыши.
Дыши. Все нормально.
Это всего лишь воспоминания. Иди вперед, не стой.
— Все в порядке? — спокойно и деловито спросила Клэр, обернувшись подождать Энджи, когда остальные ушли вперед.
Она-то на знакомой почве, как буквально, так и переносно. Это раздражало — не потому, что девушка молода и красива, с густыми черными волосами и светло-зелеными глазами, и не потому, что она в диком лесу как дома; просто Энджи ненавидела собственный страх. Ее возмущало, что она никак не стряхнет с себя эту посттравматическую дрянь, которая прилипла и не желает отлипать.
— А откуда вы знаете Баджа Харгривса? — отрывисто спросила она у Клэр, поборов оцепенение. Вопросом она отчасти хотела разрядить копившееся в ней напряжение. Как бывший детектив отдела по борьбе с преступлениями на сексуальной почве, успевший поработать и в убойном, Энджи в совершенстве владела техникой ведения допроса. Пусть она уже не служит в полиции, но выполнение стандартной процедуры на месте преступления было своеобразным механизмом психологической адаптации, способом справиться с волнением.
— Здесь его все знают, — отозвалась Клэр. — Он больше двадцати лет был лесорубом, а теперь на пенсии. Мы его жалеем — много лет назад у него погибла жена, и Бадж страшно запил. Продал квартиру в городе и купил дом в лесу, к востоку отсюда, на земле, которую арендовал у нашей семьи. Живет бирюк бирюком. Когда он не бродит по лесу, его можно найти в «Крюке и промахе», это паб в Порт-Феррисе.
— Ваша семья владеет частью берега Наамиш? Но мне казалось, земли к северу от Порт-Ферриса принадлежат государству?
— Крупные дороги государственные, но и у нас осталось кое-что с тех пор, как мой прадед здесь обосновался и построил лесопилку.
Впереди Бадж и Мэддокс остановились. Такер бешено лаял и рвался с поводка. Энджи и Клэр нагнали мужчин, и Бадж показал лучом фонарика на окутанную туманом рощу:
— Скелет вон там, в зарослях заманихи.
— Орлопанакс элатус, — тихо буркнула Клэр. — Колючая, как я не знаю что, и колючки ломкие…
— Клэр, Бадж, вы лучше постойте здесь, — распорядился Мэддокс. — Энджи, за мной!
— Есть, сэр начальник, — не сдержалась она.
Мэддокс тут же поглядел на нее — большие глаза блеснули в сумерках. Возникла неловкая пауза. После того как Паллорино уволили из полиции, между ней и Мэддоксом тлел подспудный конфликт.
— Конечно, если ты не против, — понизив голос, добавил он.
Энджи промолчала. Раздвигая перистые стебли папоротника, они вошли в рощу. Под ногами пружинил мох. В роще стояла давящая тишина — даже пес притих, — словно под эту древнюю сень полагалось вступать в благоговейном молчании.
Мэддокс поводил лучом фонаря среди заманихи. Ровный изумрудно-зеленый мшистый ковер был разодран, толстый слой добротного торфа отогнут, и в образовавшейся дыре жирно блестела прекрасная черная земля. Из потревоженной почвы торчала часть скелетированной грудной клетки, а выше виднелся человеческий череп. Над могилой стоял сырой грибной запах. Тонкие клочья тумана тянулись между деревьев, как призрачные пальцы, словно желая погладить кости.
— Просто до мокрых штанов испугался, когда увидел, — признался Бадж, стоя у края рощи. — Я сразу начал звонить в полицию, но на этом берегу приема-то нет!
Мэддокс присел на корточки, Энджи опустилась рядом с ним. Они медленно водили лучами по видимым частям скелета. У Паллорино участился пульс — вот она и снова на месте преступления, но тут же ее отрезвило резкое, как удар хлыста, сознание: ей уже никогда не поручат настоящего расследования.
Превозмогая себя, она произнесла:
— Сюда нужно коронера и экспертов с оборудованием. На извлечение останков понадобится время. — Она наклонилась осмотреть череп, облепленный землей. Плоти на нем совсем не осталось, забитая почвой глазница слепо смотрела на Энджи. — Компрессионный перелом. — Паллорино показала на вмятину, от которой лучами расходились мелкие трещины. — От сильного удара слева.
— До заключения патологоанатома мы не узнаем, стала ли эта травма причиной смерти, — отозвался Мэддокс.
— Недостает некоторых ребер. — Энджи указала лучом на скелет.
— Может, собака постаралась, — предположил Мэддокс. — Или другие падальщики… — Луч замер, осветив что-то торчавшее из мха ниже грудной клетки. — Какая-то темная ткань!
— Какая же это ткань не разложится, если труп полностью скелетирован?
Мэддокс поглядел на Энджи:
— Гортекс, неопрен, любая синтетика.
— Вроде рыбацкого комбинезона?
— Хм. — Мэддокс огляделся. — Далековато от реки, чтобы заплутать случайному рыбаку.
— Но мы-то тоже в комбинезонах, — указала Энджи. — Этот человек мог сюда подняться, как и мы, кружным путем. По прямой-то река всего в нескольких сотнях метров к северу.
— Да, но в ту сторону густой лес с подлеском. Пришлось бы прорубаться через кусты, если бы человек захотел пройти оттуда сюда.
Энджи шевельнулась — у нее затекли ноги, а непромокаемый комбинезон практически не согревал — и заметила новую кость, торчавшую из потревоженного мшистого ковра буквально у нее между сапог.
— Ух, блин. — Она попятилась. — Вот это называется ходить по уликам!
Они с Мэддоксом уставились на находку. Кость оказалась длинной, с белыми вдавлинами на закругленном конце, будто ее глодали звери.
— По-моему, локтевая, — предположила Энджи.
— А это что? — спросил Мэддокс, указывая на облепленный грязью кругляш.
Энджи посветила туда.
— Браслет наручников или какая-то металлическая деталь… Слушай, тут нельзя топтаться. Это место преступления, пока не доказано противное. Надо оцепить эту рощу до приезда коронера с экспертами и местной полиции.
— Ближайшее отделение канадской полиции — в Порт-Феррисе, — сказал Мэддокс, распрямляясь.
Они с Энджи, осторожно ступая, вышли из зарослей к Баджу и Клэр, терпеливо ждавшим в темноте под мелким дождем. Такер тихо заскулил и засуетился, когда они подошли.