Лори Спилман

Остров разбитых сердец

Глава 1. Эрика

«Если что-то заставляет тебя задуматься — остановись и пораскинь мозгами» — так говорила мне мама. Будь она жива, я бы сказала ей, что останавливаться сейчас, накануне карьерного взлета, мне никак нельзя. А она бы покачала головой и совершенно справедливо заметила: «Это твой выбор».

Надевая черную юбку и туфли на каблуках, прокручиваю в голове километровый список дел на сегодня: договор по жилому комплексу «Парк 77», сравнительный анализ продаж для оценки трехкомнатной квартиры в «Мейфэре»… Это только на утро. А потом я обещала отвезти девочек в Филадельфию.

Проверяю сообщения: вот черт… Чунг Ванг, маклер из Пекина, ответил по поводу «Плазы». Рейс у него в двенадцать. Перед вылетом хочет увидеть объект. Пишет: «Рассчитываю на вас». О нет! Только его мне сейчас не хватало! Но он из числа моих основных клиентов, и, если я откажусь, он быстро найдет мне замену. «Все будет сделано», — отвечаю ему я, а потом отправляю еще одно сообщение — агенту, представляющему интересы владельца.

Сводит живот. Как я скажу девчонкам, что не смогу отвезти их в кампус? Энни уже слышать не может мою вечную песню: «Работа прежде всего!» Да я и сама, честно говоря, устала, но выиграть конкурс брокеров нужно обязательно. Надо вытерпеть еще восемь месяцев этого безумия, и станет легче.

Выйдя из спальни, сразу слышу звон посуды и чувствую аромат гренков. Смотрю на часы: пять тридцать шесть. Кристен не ложилась. Это уже не в первый раз. Торопливо шагая по коридору, мысленно вношу в свой список еще один пункт: поговорить с Брайаном о нашей дочери. В такие периоды, когда у нее, девятнадцатилетней, настрой меняется быстрее, чем любимый плейлист, я благодарю судьбу за то, что мой бывший — врач.

Срезаю путь через столовую. На столе валяется раскрытая сумочка Кристен. Оттуда выглядывает кошелек, упаковка мятных конфеток и явно фальшивое водительское удостоверение на имя какой-то Эдисон. Эх, Кристен, Кристен… Сейчас мне некогда с тобой разбираться.

Иду дальше и останавливаюсь перед кухней. Обычно здесь образцовый порядок, но сейчас белые мраморные столешницы завалены кастрюльками и сковородками, обертками от масла и яичной скорлупой. Темные доски пола припорошены мукой и сахарной пудрой. Кристен взбивала сливки в медной миске, и даже с порога я вижу клочья белоснежной пены на блестящей плите. Остается только воображать, что прячут белые шкафчики.

Сама Кристен стоит у разделочного стола все в том же желтом платьице, которое было на ней вчера вечером. Ногти на босых ногах накрашены фиолетовым лаком. На голове беспроводные наушники. Фальшиво напевая что-то хип-хоперское, она намазывает толстые куски булки арахисовой пастой. Хочется одновременно приласкать и придушить эту дурочку.

— Доброе утро, дорогая, — говорю я.

Не переставая трясти головой в такт музыке, Кристен тонкой струйкой льет поверх пасты мед и кладет хлеб на шкворчащую сковородку. Дотрагиваюсь до ее костлявенького плеча. Она вздрагивает, но в следующую секунду на ее лице расцветает улыбка:

— Привет, мам!

Кристен сдергивает с головы наушники, из которых доносится буханье ударных. Потом нажимает кнопку на телефоне, и музыка наконец стихает.

— Готова завтракать?

Ее голубые глаза танцуют, но за этим весельем я вижу поволоку переутомления.

— Ты бы лучше прилегла. Совсем не спала сегодня?

Она пожимает плечами, отхлебывая эспрессо из крошечной чашечки:

— Сон — для детей и старушек. Погляди-ка, что я приготовила!

Я вздыхаю:

— Надеюсь, ты планируешь все тут прибрать, перед тем как… — Я замолкаю на полуслове, увидев красивый плакат, приклеенный скотчем — да, скотчем! — к шкафчикам: «До свидания, мама! Будем скучать! Целуем, обнимаем!»

— Сегодня наше последнее утро перед отъездом, — говорит Кристен, обнимая меня.

Я пячусь:

— Осторожно. А то буду красоваться в блузке с отпечатками твоих липких лапок.

— Упс! Извини. Кстати, хорошо выглядишь. Ну так вот. Я решила, что мы должны по-человечески попрощаться.

«По-человечески попрощаться»… Так говорила моя мама. Она, как любая приличная мать, согласилась бы с Кристен. Только прибавила бы, что это я должна стоять у плиты и готовить дочкам прощальный завтрак, а не наоборот.

Кристен ведет меня к столу, уже накрытому на троих. Рядом с графином апельсинового сока стоит вазочка с ярко-розовыми цветами, подозрительно похожими на пентас, который Энни весной посадила на террасе.

Отодвинув для меня стул, Кристен выскакивает в коридор:

— Энни, хватит дрыхнуть!

— Кристен, — успокаиваю ее я, хотя сама не спокойна, — потише. Хочешь перебудить всех соседей?

— Извини, — отвечает она, хихикнув. — Сейчас ты такое попробуешь! Тосты с арахисовой пастой, медом и жареным пеканом! Гастрономический оргазм обеспечен!

Я качаю головой. В этот момент в кухню входит другая моя дочь. Ей тоже девятнадцать. Симпатичное круглое личико приобрело золотисто-коричневый оттенок благодаря латиноамериканской крови и летнему солнцу. Длинные темные кудри перепутались. При своем росте в пять футов десять дюймов она все та же маленькая Энни в полосатой пижаме и мохнатых тапочках-слонятах. Я поднимаюсь и целую ее:

— Доброе утро, милая.

— Что сегодня с Крисси?

— Готовит завтрак.

Увидев срезанные цветы, Энни стонет. Потом подходит к сестре, стоящей у плиты, и снимает с ее светловолосой головы клочок сливочной пены.

— Ты что — бомбу со взбитыми сливками взорвала? — произносит Энни мягко, как будто разговаривает с кем-то очень хрупким.

— Это прощальный завтрак для вас с мамой. — Кристен лопаточкой достает со сковородки первую партию гренков.

— А для меня-то зачем? — спрашивает Энни.

Кристен поднимает глаза на нее, потом поворачивается ко мне:

— Ну да. Прощальный завтрак для мамы. Ведь мы с тобой обе уезжаем… вместе.

— В чем дело, леди? Уж не намылился ли кто-нибудь из вас продлить себе каникулы?

— Нет, конечно. — Кристен выкладывает на тосты кружочки банана, наваливает сверху горку взбитых сливок и поливает все это сиропом. — Вуаля! — Она передает сестре тарелку с таким видом, будто это жертвоприношение богам. — Доставь маме, пожалуйста.

Пытаюсь себе напомнить о том, как мне повезло: дочки устраивают для меня прощальный завтрак! Но думать могу только об одном: «Скорее бы поглотить эти две тысячи калорий и бегом на работу!»

Энни смотрит на мой телефон. Я переворачиваю его экраном вниз, предварительно отключив звук. Кристен, вальсируя по кухне, в мельчайших подробностях описывает вчерашнюю вечеринку с друзьями. Рассказ сопровождается смехом и бурной жестикуляци-ей. Не верится, что всего неделю назад эта девочка сидела, запершись в своей комнате, и отказывалась от еды. Видимо, у них с Уэсом все наладилось, но спрашивать я, пожалуй, не буду. Не хочу случайно проколоть воздушный шарик ее восторга.

— Я танцевала, наверное, часа четыре подряд! — Плюхнувшись за стол, Кристен насаживает на вилку кусочек банана и тут же отодвигает свою тарелку: — Что-то меня тошнит.

О господи, только не это! Я трогаю ее лоб:

— Температуры нет. Ты уже что-нибудь съела, пока готовила?

— Ложек пять арахисовой пасты, сироп и… два эспрессо, — смеется она.

Я облегченно вздыхаю.

— Во сколько сегодня выезжаем? — спрашивает Энни.

— Насчет этого… — начинаю я, но Кристен меня прерывает:

— Как здорово, что не придется ехать на поезде! Где будем обедать? Может, в «Белом псе»? Или в «Позитано»?

Нервно потираю горло. Энни внимательно смотрит на меня и преувеличенно вздыхает:

— Дай угадаю. Ты не можешь нас сегодня отвезти?

Я морщусь. Мне самой противно оттого, что приходится нарушать обещание.

— Извините, девочки. Меня в последний момент вызвали на срочную встречу. Если бы вы могли подождать до завтра…

— Не можем. У Крисси после обеда собрание, — говорит Энни, начиная есть. — Но ничего, мама. Мы понимаем. Конкурс — это очень важно.

— Прости, дорогая.

Я протягиваю руку, чтобы погладить ее по плечу, но она отстраняется.

— Мы и на поезде прекрасно доедем, — поддерживает меня Кристен, которая всегда охотнее сестры прощала мне мою занятость на работе. — Кстати, какую строчку ты сейчас занимаешь? Еще не попала в пятьдесят лучших брокеров Манхэттена?

Я выдыхаю: хотя бы одна из дочерей мной гордится.

— Пока шестьдесят третья, но на следующей неделе надеюсь заключить две сделки.

— У тебя все получится!

Мой телефон вибрирует. Я накрываю его рукой.

— Мне правда жаль.

— Давай! — говорит Кристен. — Пробейся в клуб сильнейших!

— До тридцатого апреля еще долго. Многое может измениться.

— Только к лучшему! Погоди-ка! — Кристен куда-то убегает и возвращается через минуту. — Это тебе.

Она протягивает мне бежевую карточку, на которой напечатано:

...

Агентство Блэр

Элитная недвижимость на Манхэттене

Эрика Блэр

(брокер, владелец)

347-555-12-12

Erika@TheBlairAgency.com

— Спасибо! — говорю я, целуя Кристен в макушку.

В отличие от Энни, которая ненавидит мою работу, она понимает, что, если я войду в число пятидесяти лучших, наша жизнь изменится. Это будет прекрасная реклама: обо мне заговорят, я приобрету вес и смогу осуществить свою давнюю мечту — открыть собственную фирму.