Лорин Чандлер

Помолвка с мечтой

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Аннабелл Симмонз сумела изобразить на лице внимательную улыбку и удержалась от того, чтобы закрыть глаза. «Если бы головные боли были долларами, — подумала она, — то я была бы сказочно богатой и каталась бы как сыр в масле». Владелица фирмы «Свадебные красавицы: свадьбы для влюбленных на всю жизнь», Аннабелл знала, что головные боли были просто частью ее работы. И, конечно же, не шла речь о том, чтобы кататься как сыр в масле. Аннабелл находилась в своем офисе и, сжав зубы, чтобы хоть как-то унять пульсирующую боль в висках, слушала Селест Костелло, которая подробно излагала последнюю из нескончаемой вереницы возникавших у нее идей — в связи со свадьбой ее дочери в мае месяце.

— Я думаю о голубках, — с энтузиазмом сообщила миссис Костелло. — Сто белоснежных голубок, которых выпустят в тот момент, когда Мария и Розарио скрепят свой союз поцелуем. — Она вскинула руки к потолку и замахала ими, передавая, как предположила Аннабелл, ожидаемую картину. — Именно голубки, — пожилая женщина предупредительно подняла палец с ярко накрашенным ногтем. — И не думайте подсунуть мне голубей вместо голубок.

Она откинулась в кресле, крепко прижав дамскую сумочку к своему полному животу.

— За деньгами я не постою. — Каждую свою просьбу миссис Костелло заканчивала этой фразой. Аннабелл вежливо ждала развития темы. — Сколько это будет стоить? — Миссис Костелло постучала ярко накрашенными ногтями по замочку своей сумочки. — Сто… двести долларов?

Аннабелл подавила вздох.

Обычно она относилась к требованиям клиентов любезно и снисходительно. После шести лет, в течение которых Аннабелл занималась организацией свадеб, она привыкла к самым разным пожеланиям — от весьма скромных до откровенно вызывающих. Каждой невесте она отдавала свое время, внимание и все силы. Она решала сложнейшие задачи по устройству свадеб с упорством, грубо говоря, пса, преследующего блоху.

Она знала, что эта идея с голубками была осуществима, однако абсолютно бессмысленна в традиционной церковной церемонии, которую планировали миссис Костелло и ее дочь. Самому священнику придется увертываться от птичьего помета, пока он будет благословлять счастливую пару.

Аннабелл могла бы объяснить, какие трудности создадут сто порхающих птиц, но было маловероятно, что миссис Костелло остановится на голубках. Вчера она заглянула, чтобы обсудить возможность заказать экипаж в форме тыквы, запряженный шестеркой лошадей, а позавчера высказала пожелание нанять самолет, чтобы начертить слова «Мы любим вас, Мария и Розарио» в майском небе, которое, возможно, затянут тучи так, что нельзя будет увидеть самолет, не говоря уж о послании.

Еще больше усложняло дело то, что Мария просила организовать «скромную» свадьбу, а миссис Костелло повторяла, что «деньги роли не играют», хотя, вероятно, так не думала.

Головная боль Аннабелл распространилась от висков к затылку.

«Я теряю чувство юмора, — подумала она. — Несколько месяцев назад миссис Костелло, ее лошади, самолеты и печенье, испеченное в форме профиля Марии, показались бы мне просто забавными». К сожалению, в данный момент миссис Костелло была не единственной проблемой Аннабелл.

— Я полагаю, голубки — очаровательная идея, — осторожно начала она, сложив руки на коленях, обтянутых льняной юбкой цвета персика. — Птицы романтичны и в то же время весьма эффектны.

Миссис Костелло вся засветилась и закивала головой, насколько позволяли складки ее тяжелого подбородка.

— Однако непрактично включать их в программу на данной стадии. — Улыбка исчезла с лица женщины, и Аннабелл поспешила привести свои доводы: — Планы по проведению свадьбы Марии и Розарио очень хороши. Но до нее осталось меньше пяти недель. В настоящий момент самое разумное — остановиться на идеях, которые мы уже обсудили, и приложить все силы для их осуществления.

Миссис Костелло переварила этот совет.

— Никаких голубок? — Она поджала губы, когда Аннабелл покачала головой. — Скажите, а для своей свадьбы вы разве не придумаете что-нибудь необыкновенное? Что-то из ряда вон выходящее?

Аннабелл застыла. Она упомянула о своей свадьбе миссис Костелло и ее дочери месяца четыре тому назад, когда действительно собиралась выйти замуж. Две недели назад Стивен разорвал помолвку. «Чем-то из ряда вон выходящим» в данной ситуации был бы жених.

Демонстративно взглянув на часы, Аннабелл воскликнула:

— Боже! Время… Я и не думала, что уже так поздно… У меня встреча с кондитером. — Она поднялась, оправила юбку и потянулась за персиковым, в тон юбки, жакетом, который висел на спинке стула. — Мы собираемся обсудить вашу идею — с верхушкой свадебного торта в виде собора Святого Петра.

Миссис Костелло широко улыбнулась, вспомнив эту озарившую ее идею, и тоже поспешила встать.

— Отлично. Сообщите мне, что скажет кондитер. Мы с кузиной Софи обдумываем подарки для гостей на свадьбе. Мы придумали подать живых устриц, чтобы гости сами могли найти свои жемчужины.

О Боже! Чувствуя слабость, Аннабелл приложила руку к разламывающемуся от боли виску.

— Вы обсудили это с Марией?

Не успела миссис Костелло обосновать эту… с особым привкусом идею, как дверь в офис Аннабелл резко распахнулась.

Офис «Свадебных красавиц» располагался на первом этаже большого, в викторианском стиле особняка, в котором жили Аннабелл и ее сестра Лианн. Работая дома, вы имеете много преимуществ, но уединение, если с вами живет общительная семнадцатилетняя девушка, не принадлежит к их числу…

Лианн стояла в дверях, вся огонь и патетика, — только подросток способен произвести такое впечатление в первые пять секунд появления в комнате.

— Ты видела это? — театрально спросила она, держа в руке выпуск бульварной газетенки, выходящей по пятницам.

— Лианн, — предупреждающе произнесла Аннабелл, многозначительно показав глазами на миссис Костелло. — У меня клиентка…

Лианн посмотрела на седовласую женщину.

— О, привет, миссис Костелло. Вы уже сообщили Аннабелл о моей идее по поводу устриц? — Не теряя ни секунды, девушка потрясла газетой перед Аннабелл и снова требовательно спросила: — Так ты видела это?

Миссис Костелло вытянула, насколько возможно, свою мясистую шею, чтобы заглянуть на газетную полосу.

— Это в колонке «Спросите Эффи»? Что-нибудь о моей Марии?

Каждую неделю обозревательница газетенки «Колье-Бей», вездесущая Эффи, ведшая колонку светских новостей, освещала местные события для своих преданных читателей. Особенно она любила свадьбы и часто уделяла внимание клиентам Аннабелл. Миссис Костелло с нетерпением ждала, когда Эффи обратит свое внимание на Марию.

— Нет. — Лианн энергично покачала головой, и Аннабелл могла только подивиться способностям сестры, сообщать о неприятностях. — О Марии ничего нет. Это все об Аннабелл.

— Об Аннабелл?

— Обо мне?

— Да. — Лианн кивнула. — И меня изумляет, что, после всего пережитого нами вместе, я узнаю о новостях последней.

— О чем ты говоришь? — Аннабелл нервно сделала шаг в сторону сестры. — Что в газете? — Обычно Аннабелл вырезала колонку «Спросите Эффи» и помещала на доску объявлений каждую пятницу. — О чем там?

Слегка нахмурив брови, Лианн протянула газету сестре.

— Так ты этого не видела? — Она наблюдала, как Аннабелл переворачивает шуршащие газетные страницы. — Я думала, что ты уже прочитала и просто ничего не сказала мне.

Аннабелл пробежала глазами крупный шрифт.

— Что ты имеешь в виду? Не сказала тебе… — Ее глаза округлились, она раскрыла рот, а потом закрыла. — О Боже, — прошептала она.

— Что? В чем дело? — Никогда не отличавшаяся тактом миссис Костелло приблизилась к Аннабелл и заглянула через ее плечо. — О чем пишет Эффи? Есть новости?.. Боже мой! — Она поджала накрашенные губы и поднесла руку к пухлой щеке.

В полном молчании Лианн и миссис Костелло ждали, пока Аннабелл прочтет написанное.

«После того, как почти год назад состоялась их помолвка, местный координатор свадебных церемоний Аннабелл Симмонз и член городского Совета Стивен Дж. Стивенз объявили, что разрывают ее, хотя до свадьбы оставалось всего два месяца. Если вы спросите Эффи, то она вам скажет: такой поворот событий — удар по Колье-Бей: мы все стали бы свидетелями одной из самых очаровательных свадеб года, если бы советник и мисс Симмонз связали себя узами брака. Местные владельцы цветочных магазинов уже считают, что потерпели крупную финансовую неудачу. Однако не беспокойтесь. Советника Стивенза видели ухаживающим за потрясающей новой леди. Романтический обед, прогулка по пляжу… Возможно, к концу года свадебные колокола все же зазвонят. Но, пожалуйста, не надейтесь, что очаровательная мисс Симмонз будет организовывать эту свадьбу».

Наступила напряженная тишина, пока Лианн не заявила слабым голосом:

— Я думала, ты уже видела.

Миссис Костелло прищелкнула языком.

— Послушайте, дорогая, что, если верх торта будет выглядеть как всегда в обычном торте, а не как собор Святого Петра? У папы, да благословит его Бог, и так достаточно рекламы. А вам — меньше забот. — Она покачала головой и боком направилась к двери, буквально дрожа от нетерпения поделиться ужасной новостью с первым, кто встретится ей на пути. — Когда я думаю о том, что вы сейчас переживаете… — Она поднесла руку ко лбу. — И, главное, у всех на виду… Удивительно, как вы можете планировать свой завтрак, не говоря уж о чьей-то сва… — Она остановила себя, сжала губы, словно заперла их на замок и выбросила ключ. — Нет, я даже не произнесу этого слова. Не сегодня. Сегодня мы притворимся, что весь мир одинок. — С пылким «Да благословит вас Бог!» она открыла дверь и спешно покинула офис.

Аннабелл смотрела на газету, пока ее взор не затуманился. Две недели назад Стивен сказал ей: он боится, что они не подходят друг другу, и вот его уже видели с «потрясающей новой леди».

— Мне жаль, Белл.

Вспомнив, что Лианн наблюдает за ней, Аннабелл оторвала взгляд от газеты. На хорошеньком личике сестры была запечатлена жалость и вина. Глубоко вздохнув, Аннабелл постаралась улыбнуться. Уголки ее губ дрожали.

— Мы со Стивеном разорвали помолвку… совсем недавно.

— Недавно? — Лианн понадобилось мгновение, чтобы переварить услышанное. — Так ты скрыла это от меня?

— Нет, я просто не сказала тебе об этом сразу, потому что не хотелось огорчать тебя.

— Не хотелось огорчать меня? Ты думаешь, что я такая легкомысленная? — Лианн в расстройстве шлепнула рукой по столу. — Я хочу быть рядом с тобой, как ты всегда была рядом со мной. Ты переживаешь сейчас ужасное, мучительное время и… даже не можешь довериться своей сестре?

— Лианн…

— Я не оправдала твоих ожиданий! — У девушки на глазах выступили слезы.

— Лианн, прошу тебя, не преувеличивай. Случившееся не так ужасно. Стивен и я… мы не подходили друг другу.

Лианн покачала головой.

— Это смешно. Можешь, конечно, храбриться, Аннабелл, если тебе хочется, но я-то знаю: в глубине души ты чувствуешь, что погибаешь.

— Ничего подобного!

— Не похоже, что она погибает. — Ровный баритон, вторгшийся в разговор девушек, был весьма ироничен. Аннабелл быстро обернулась, а Лианн вскричала:

— Адам!

В проеме застекленной створчатой двери, ведущей во внутренний дворик, стоял, словно двойник Мэла Гибсона [Популярный американский актер. — Здесь и далее примечания переводчика.], Адам Гарретт, рыжеволосый, высокий и гибкий, с насмешливой улыбкой, которая выглядела так, словно он только что услышал забавную шутку.

Без малейшего колебания Лианн бросилась к нему.

— Когда ты вернулся?

— Вчера вечером. Рад видеть тебя, малыш. — Он взлохматил ее волосы — единственный человек, который мог позволить себе обращаться с Лиан, как с двенадцатилетним ребенком и которому это сходило с рук. — Я скучал по тебе.

Бессознательно сжимая в руке газету, развернутую на странице с колонкой «Спросите Эффи», Аннабелл наблюдала за сестрой и их соседом. Тоненькая, светленькая девушка и высокий импозантный мужчина, чей загар после поездки на море казался темнее, чем у кого-либо другого в Орегоне. Как всегда, когда она видела Адама после его возвращения из путешествия, Аннабелл испытывала странные в своей противоречивости чувства: возбуждение, негодование, любопытство и облегчение.

Профессия подводного телеоператора заставляла Адама путешествовать по всему миру. В своей последней экспедиции он провел пять месяцев.

— Привет, Белл. — Он встретил ее взгляд своими зелеными, как листва деревьев, глазами. — Как ты?

Сердце ее застучало чаще, чем следовало бы после такого банального вопроса.

— Отлично, — ответила она, пытаясь казаться беззаботной. — Добро пожаловать домой.

— Спасибо.

— Где ты был на этот раз? — спросила Лианн, обнимая его за талию и не испытывая даже доли неловкости, которую чувствовала Аннабелл; но ведь отношения Лианн и Адама никогда не были такими сложными, как у Адама и ее сестры.

— В Новой Зеландии, — ответил Адам, а Лианн задохнулась от изумления.

— Вот это да! Что ты мне привез?

— Лианн! — укоризненно произнесла Аннабелл, но Адам только рассмеялся.

— Не все сразу, — сказал он и, подняв бровь, взглянул на Аннабелл. — Не возражаешь, если я присяду?

Он подошел к стулу, и тут Аннабелл заметила на его правой ноге нелепое приспособление вроде резиновой галоши с ремнями, которые застегивались от щиколотки до колена.

— Что с тобой случилось? — воскликнула Лианн. Провожая его до стула, молоденькая девушка тоже обратила внимание на ногу Адама. — Перелом?

— Одной косточки… — Он пожал плечами и качнул головой, будто отмахиваясь от пустяка. — Недостаточно даже для хорошей гипсовой повязки.

— Тебе можно нырять?

— Нет, если я хочу, чтобы она зажила.

— Как это произошло? — спросила Лианн, заранее готовая поразиться его ответу. — Тебя атаковал военный корабль? Преследовала акула, не желавшая, чтобы ее фотографировали?

Адам усмехнулся.

— Я поскользнулся, когда драил палубу.

Лицо Лианн выражало такое разочарование, что он громко рассмеялся.

— На некоторое время я сухопутная крыса, леди. Вы меня пожалеете? — он вопросительно поднял бровь, адресуя вопрос обеим девушкам, но задержав взгляд на Аннабелл.

— Конечно. — Лианн пристроила свою обтянутую джинсами крепкую попку на краю стола Аннабелл, отвечая за них обеих. — Но как?

Адам притворился, что обдумывает возможные варианты.

— Вы можете пообедать со мной вечерком на этой неделе.

Аннабелл принялась рассматривать бумаги на столе. Она хотела сказать «да» немедленно. Сила этого желания больше не удивляла ее. Желание ответить «да» Адаму давно стало ее привычкой. Плохой привычкой. Аннабелл опустила голову, чтобы он не прочитал ответ у нее на лице.

Он мог бы очаровать кого угодно — так было всегда. К счастью, она больше не поддается импульсам. Их следует сдерживать.

В средней школе учителя симпатизировали Адаму, хотя должны были бы отстранить его от занятий за все проделки. Так, он мог приехать утром на линейку во дворе школы на своем мотоцикле и предложить директору прокатиться — за доллар. Или мог превратить место для завтраков старшеклассников в «бухту», навозив песку и залив центральную часть площадки из садового шланга. Адам был Джеймсом Дином [Популярный американский киноактер 50-х годов.] из Колье-Бей — каким молодежь представляла своего кумира по «Бунтовщику без идеала».

Для Аннабелл, на редкость здравомыслящей девушки, которая при выполнении самостоятельного проекта в старших классах учила своего наставника, как организовать рабочий день, смелая импульсивность Адама была притягательна.

— Предупреждаю, — заявил Адам, — я настроен воинственно, так что пощады не ждите. Если вы на диете, забудьте о ней. Я мечтаю об обильно заправленных сыром итальянских блюдах.

Лианн притворно застонала.

— Если ты настаиваешь, то так и быть. — Она обожала итальянскую кухню.

— Какой вечер вас устроит?

Аннабелл подняла голову и увидела выражение удовлетворения на точеном лице Адама. Он знал, что, если бы не Лианн, она нашла бы причину сказать «нет».

— Я всегда свободна, так что решайте с Белл сами. — Лианн быстро взглянула на сестру, и ее глаза молчаливо напомнили о разговоре, который произошел у них перед приходом Адама. — Она отвечает за все, — пробормотала девушка, направляясь к двери, ведущей в главную часть дома. — Я пошла за почтой.

Лианн закрыла за собой дверь и как ни странно, комната после ее ухода показалась меньше.

— Приятно снова встретиться с тобой, Белл. Давненько мы не виделись. — Голос у Адама был сочный, богатый.

Пространство между ними — до предела наэлектризованное, — казалось, потрескивало.

— Несколько месяцев. — Аннабелл передернула плечами, заставив себя улыбнуться. — На этот раз ты отсутствовал дольше, чем прежде.

— Это так. — Откинувшись на спинку стула, Адам скрестил на груди руки и лениво смотрел на нее из-под полуопущенных век. — Но на этот раз, ты избегала меня по крайней мере два месяца до моего отъезда.

— Нет, неправда. — Солгав, она почувствовала, как запылало ее лицо. — Это не нарочно. Я была очень занята. У меня много работы.

— Ммм. О чем это вы с Лианн спорили, когда я вошел?

Газета, казалось, вот-вот воспламенится в руках Аннабелл.

— Ни о чем, — пробормотала она. — Мы вовсе не спорили.

Она упрямо сжала губы. Адам уходил из ее жизни и возвращался, думая, что все можно начать снова — с того момента, как они расстались. Но его отъезды и возвращения были для Аннабелл будто землетрясения, и она упрекала себя за глупость или безрассудство, потому что не могла отойти от эпицентра.

Вскоре он узнает о Стивене от Лианн или из газеты, но он не услышит об этом от нее. Она ни с кем не будет делиться своими заботами. Она прекрасно может справиться со всеми проблемами в своей жизни; у нее просто временная полоса неудач.

— Отлично, — сказал Адам, его взгляд был одновременно ленивым и дразнящим. — Если у вас двоих все в порядке, скажи мне, что случилось с твоим столом?

— Что? — Странный вопрос заставил ее перевести взгляд с Адама на большой письменный стол из красного дерева. — Что с моим столом?

— На нем что-то лежит. — Удобно устроившись в красиво обитом кресле, он помахал рукой, указывая на бумаги, аккуратно разложенные стопками по краю стола. — Никогда не видел у тебя на столе ничего, кроме лимонного сока. — Одна рыжевато-коричневая бровь, того же цвета, что и волосы, изогнулась, сопровождая иронический комплимент. — Аннабелл Симмонз, ты уличена в беспорядке.

О, как она ненавидела его таким — когда он замечал все вокруг, словно ястреб. При этом она чувствовала себя ощипанным цыпленком, голым и в пупырышках. Аннабелл скользнула взглядом по аккуратным стопкам бумаг, и ее захлестнула волна беспокойства. Нет, она будто попала в водоворот…

Многие годы Адам поддразнивал ее за чрезмерную аккуратность, но Аннабелл действительно любила порядок — он давал ей чувство покоя в этом хаотичном мире.

К сожалению, на этот раз никакая степень организованности не могла победить реальность. Неоплаченные счета, накладные с удручающими итогами. Ей нужно было смотреть правде в лицо — ее бизнес стал убыточным.

Целых пять лет она старалась делать все, чтобы содержать себя и сестру после гибели их родителей в автокатастрофе. И вот стабильность, которую она с таким трудом завоевывала, ускользала от нее, словно тень.