Словно во сне, Кип крепко схватил рюкзак и переноску с Розочкой, вылез из лимузина и оторопело посмотрел вверх.

Вверх, потому что небо над головой было оживлённее, чем в период сезонных птичьих миграций. Только вместо птиц здесь были дети, летавшие на разноцветных плоских дисках размером с раскрытый зонтик. Вы не поверите, но на самых шумных участках имелись даже светофоры, закреплённые на деревьях!

— Что это такое, Розик? — пролепетал Кип.

— Гораздо важнее знать, насколько быстро они носятся! — воскликнул черноволосый мальчик, проезжая мимо на кресле-каталке.

Недоумевая, откуда вдруг взялся парнишка, Кип обернулся и увидел, что лимузины безостановочно выгружают пассажиров. Это было похоже на появление призраков на ускоренной перемотке. Каждую секунду в самых разных местах парковки возникали лимузины, из которых выскакивали новоприбывшие. В воздухе повсюду порхали белые мольнешары или шарнемоли, напоминающие опавшие лепестки цветущих вишен.

Как там сказала КОТИК? Если нужно куда-то попасть, ему потребуется шарнемоль!

— Шарнемоль! — громко позвал Кип. — Шарнемоль!

В ту же секунду крылышки мольнешара захлопали так часто, что превратились в белый вихрь. Голова и кончик брюшка исчезли, и не успел Кип и глазом моргнуть, как перед ним появился шарик сияющего белого света размером с мотылька. Розочка, не вполне уверенная в том, что видит, принялась кругами носиться по переноске.

Шарнемоль завис в воздухе примерно на уровне плеч Кипа, и над шариком возникли четыре перламутровых слова:

...

ИДИ ЗА МНОЙ, КИП

Кип посмотрел налево и направо. Примерно половина учеников шагала за своими светящимися шарами: кто-то уверенно, почти не глядя по сторонам, кто-то замешкавшись и явно оказавшись здесь впервые. Черноволосый мальчик снял с головы бейсболку и пытался поймать шарнемоля, который мячиком прыгал прямо перед ним.

«Такое даже во сне не приснится, — подумал Кип. — Никогда!»

По мере того как шарнемоль вёл Кипа вдоль чёрного здания, которое он запомнил ещё тогда, когда был в школе на дне открытых дверей, слова над светящимся шариком слились вместе, перемешались и преобразовались в новую надпись:

...

НЕБЕСНЫЙ ДВОРЕЦ

Когда они приблизились к небольшому ярко-жёлтому зданию, перламутровые слова снова изменились:

...

КОРПУС ПЕРВОГО КУРСА

Кип отсчитал три двери, а около четвёртой шарнемоль замер.

Кип распахнул дверь и увидел коридор и лестницу, запруженную компанией ребят, которые о чём-то громко говорили.

АЛЬБЕРТ

Мальчик протиснулся мимо них, преодолел следом за шарнемолем три лестничных пролёта и остановился перед комнатой К10. За дверью оказалась мансарда в форме буквы Г, причём в десять раз просторнее спальни Кипа. Вдоль одной стены стояла двухъярусная кровать с крепкими деревянными ступеньками. Рядом с кроватью был шкаф, наполовину заполненный книгами.

В дальнем конце комнаты послышался глухой удар, и Кип поспешил свернуть за угол, где увидел два письменных стола и два очень удобных на вид крутящихся кресла.

— Привет? — вопросительно произнёс Кип.

Один из столов выглядел так, будто самая умная в мире птица решила свить на нём гнездо: там громоздилась куча ручек, карандашей, ластиков, скрепок, два калькулятора, шарики скомканной бумаги и разноцветные стикеры. Второй стол был совершенно пуст.

— При-ве-е-е-е-е-т? — повторил чей-то голос.

Под захламлённым столом раздался шорох, и из-под него вылез мальчик примерно одного возраста с Кипом.

Когда он выпрямился, глаза незнакомца были на уровне глаз Кипа, но из-за волос он казался почти на голову выше: будто все мысли, рождавшиеся в его мозгу, вырвались наружу облаком пружинистого чёрного звездообразования.

— Меня зовут Альберт Масвинго, — представился мальчик.

— Кип Брэмли, — сказал Кип.

— В таком случае добро пожаловать в комнату Альберта и Кипа, — заявил Альберт, — потому что мы с тобой соседи по комнате! Я уже выбрал себе стол, надеюсь, ты не против?

Кип поставил на пол рюкзак и переноску с Розочкой.

— Все столы одинаковые, — заметил он. — Ты откуда?

— Я зимбабвиец, — ответил Альберт. — И ирландец. Зимбабландец.

— А не ирландбабвиец?

— И это тоже, — рассмеялся Альберт. — А ты? Откуда ты?

— Я живу в Лондоне, — сказал Кип. — Но родом не оттуда.

Альберт протянул ему банку арахисовых козинаков. Кип взял кусочек, и сосед по комнате сильно встряхнул банку, чтобы он мог взять ещё. Дорожная переноска Розочки задрожала в ответ, и Альберт наклонился, чтобы заглянуть внутрь. Два внимательных глаза зорко уставились на него.

— Ой, кто это? Дай угадаю! Парящий хомяк? Нет, постой! Шиншилла-альпинист? Ох, какой же я глупец… Белка-летяга!

Кип широко улыбнулся, он был впечатлён.

— Почти никто не догадывается, что она летучая.

— В прошлом году мой брат делал проект по биологии. Это та, что светится под ультрафиолетом?

— Она самая! Похоже, ты действительно разбираешься в летягах! Да, она светится розовым. Поэтому мы и назвали её Розочка.

Альберт перевёл взгляд на Кипа.

— Можно я подержу её?

— Она поначалу может немного робеть, — признался Кип.

— Я буду очень осторожен, — пообещал Альберт.

Будь вы на месте Кипа, вы бы тоже оберегали Розочку, особенно после того, что с ней едва не случилось! Но когда Альберт тихонько поскрёб пальцами по стенке переноски, белка охотно поскреблась в ответ. Поэтому Кип бережно вынул зверька из клетки, передал Альберту и стал зорко смотреть, что будет дальше.

Дело в том, что Розочка была его самым точным в мире детектором хороших людей. Сейчас она тщательно обнюхала Альберта, решила, что он определённо относится к друзьям, и бесстрашно перевернулась на спинку, разбросав в стороны все четыре лапки. В этой позе стали видны складки нежной кожи между её пальчиками, и Розочка сразу сделалась похожа на уменьшенную пушистую копию гигантского ската манта.

— Она просто потрясашка! — прошептал Альберт, щекоча пальцем сахарно-белый животик Розочки. — Откуда она взялась?

— Долгая история, — пробормотал Кип.

— Расскажи-и-и-и-и-и, — взмолился Альберт. — Готов поспорить, её история не менее интересна, чем она сама!

— Ладно, сдаюсь, — ответил Кип. — До того как мы переехали в Лондон, мой папа работал в одном очень модном ресторане. В таком, куда ходят люди, у которых столько денег, что они не знают, что с ними делать. Короче, ты можешь принести туда всё, что душе угодно, и шефы с радостью приготовят любое блюдо для тебя.

— Вот прямо всё?

— Знаешь, — протянул Кип, — я видел там немало странного. Но однажды одна дамочка в платье из змеиной кожи вручила моему отцу корзинку для пикника с навесным замком. Она сказала, что желает омлет с добавкой для особого завтрака и дала папе ключик от корзинки.

— И что было внутри? — спросил Альберт.

Кип перевёл глаза на Розочку.

— Нет!

— Папа подумал, что белка относится к редким и исчезающим видам, поэтому принёс её домой. Розочка была совершенно ручной, и мы поняли, что её не просто поймали где-то в дикой природе. Я так и заявил отцу: «Ты не можешь её приготовить!» Но он ответил, что если откажется, то будет вынужден уволиться из ресторана, поэтому ему придётся искать новую работу, а значит, мы должны будем переехать из нашего дома.

— Понимаю. Это очень серьёзно.

— Ага, — подтвердил Кип. — И мы решили, что нам не важно, где жить. Можно и переехать. А для Розочки это вопрос жизни и смерти. Даже если бы отец отказался превратить её в добавку к омлету, мы не могли бы вернуть белку в ресторан, потому что рано или поздно бедняга закончила бы свои дни на сковородке. И хотя мы не имели права её забирать, мы так и поступили. Папа уволился на следующий же день, нашёл работу в Лондоне, и мы переехали.

— Круто, — восхитился Альберт, взглянув сначала на Розочку, потом на Кипа. — В самом деле, очень круто.

— Когда у меня выдаётся особо плохой день, я прихожу домой и смотрю на Розочку, — закончил Кип. — И все проблемы сразу перестают казаться такими ужасными. По крайней мере, до сих пор никто не пытался меня съесть!

— Потрясающая история! Розочка самая счастливая белка-светляга в мире! — с уверенностью сказал Альберт.

— Это я самый счастливый, — поправил его Кип. — Кстати, отличное название — белка-светляга!

Альберт поставил Розочку на стол, и она радостно запрыгала, исследуя его завалы. Мальчик смял в шар лист бумаги, присел на пол и стал бросать мячик Кипу.

Мячик летал туда-сюда, а ребята сидели и болтали.

— Как думаешь, почему ты здесь очутился?

— Наверное, это имеет отношение к моим рисункам, — немного смутившись, ответил Кип. — Они каким-то образом связаны со Странной энергией. Возможно. Вообще-то профессор Мо говорил, что пока рано судить. А ты?

— Я ни в зуб ногой в химии, немецком и тому подобном, зато, кажется, на волне со временем, — выпалил Альберт.

— Как растянутый лимузин? — уточнил Кип.

— О, я без ума от здешних машин! — воскликнул Альберт. — КОТИК рассказала мне о существовании такой разновидности Странной энергии, как Пряжа времени: своего рода искажения времени.