Потрепанная скамеечка для ног еще стояла рядом с кроватью, а на белом диване с высоким ворсом осталась вмятина на том месте, где тетушка Изобилия каждый вечер преклоняла седую голову, читая молитвы, которым учила ее мама семьдесят лет назад.

Гостьи, не сказав ни слова, аккуратно прикрыли дверь. Фиби расставляла безделушки с особенной тщательностью, а Роза подшивала скромный белый чепец, на котором больше не колыхались розовые и желтые банты, и обе чувствовали, что удостоились большой чести и стали лучше, соприкоснувшись с беззаветной любовью и набожностью, которые наполнили светом жизнь доброй старушки.

— Дорогуша, какое счастье, что ты вернулась! Знаю, сейчас непростительно рано, но я не могла ждать ни минутки! О, позволь помочь тебе разобрать вещи, я должна на них посмотреть! Я видела сундуки, когда вы проезжали, там, должно быть, столько всего интересного! — на одном дыхании выпалила Анабелла Блисс час спустя, обнимая Розу и оглядывая комнату в поисках нарядов и безделушек.

— Как ты похорошела!.. Садись, я покажу тебе фотографии — они замечательные! Дядя выбрал лучшие! — Роза положила на стол стопку и стала оглядываться в поисках остальных снимков.

— О, спасибо! Но на фотографии нужно время, а я тороплюсь… Лучше покажи парижские платья, безумно любопытно, что сейчас носят! — Анабелла с надеждой и вожделением взглянула на большие коробки.

— У меня нет парижских платьев, — ответила Роза, с сожалением убирая снимки.

— Роза Кэмпбелл! Ты хочешь сказать, что не купила в Париже ни одного платья? — возмущенно воскликнула Анабелла.

— Для себя нет. Тетя Клара заказала несколько и с удовольствием покажет, когда прибудет ее багаж.

— Упустить такой шанс! Быть в Париже и с деньгами! Твой дядя непростительно жесток!.. — сочувственно вздохнула Анабелла.

Роза не сразу поняла, о чем идет речь, а затем, приняв слегка высокомерный вид, снисходительно показала подруге коробку с кружевом и ответила:

— Дядя не запрещал, и денег было достаточно, но я решила не тратить на всякие глупости.

— Никто не запрещал, а ты не купила! Невероятно! — Потрясенная до глубины души Анабелла упала в кресло.

— Поначалу я хотела… просто ради забавы. Я даже пошла в магазин и видела несколько великолепных платьев. Однако они слишком дорогие и нарядные, совершенно не в моем стиле, и я оставила эту затею, зато сохранила то, что ценю больше всех платьев на свете.

— И что же это? — воскликнула Анабелла, надеясь, что ответ будет «бриллианты».

— Дядино уважение, — ответила Роза, заглядывая в чемодан, где как символ победы над женским тщеславием лежала прелестная картина, купленная вместо платьев и не только сохранившая, но и преумножившая дядино уважение.

— Как мило! — безучастно сказала Анабелла и принялась изучать кружева тетушки Изобилии, а Роза с сияющими глазами нырнула в другой сундук.

— Дядя считает, что нельзя тратить деньги впустую, но он очень щедр и любит делать полезные, красивые или необычные подарки. Смотри, сколько милых сувениров он купил! Ты можешь выбрать первая, что тебе понравится!

— Он просто душка! — воскликнула Анабелла, упиваясь разложенными перед ней хрустальными, древесными, коралловыми и мозаичными безделушками, а Роза окончательно привела ее в восторг, добавив несколько изысканных мелочей из Парижа.

— Теперь скажи, когда ты устраиваешь бал в честь выхода в свет? У меня еще ничего не готово, и я хочу знать заранее, ведь это наверняка станет событием сезона! — спросила Анабелла несколько минут спустя, колеблясь между сережками из розового коралла и подвеской из голубой лавы.

— Я уже выходила в свет в Европе, однако тетушка Изобилия наверняка захочет отпраздновать наше возвращение. Мой первый прием будет таким же, как все последующие: скромная дружеская встреча, куда я приглашу всех, кого захочу, независимо от их «круга». Ни за что не буду зазнавшейся аристократкой, так и знай — мои праздники открыты для всех друзей: старых и новых, бедных и богатых.

— Боже мой! Мама права — ты чудачка! — воскликнула Анабелла, в отчаянии всплеснув руками и одновременно оценивая, какой из трех браслетов лучше смотрится на ее пухлом запястье.

— В своем доме я буду делать то, что считаю нужным, а если кто-то считает меня странной, что ж. Не хочу тебя пугать, но я унаследовала дядину любовь к экспериментам и намерена кое-что попробовать. Пусть опыт окажется неудачным, пусть надо мной смеются! Мне все равно, так что можешь прервать дружбу сейчас! — заявила Роза с решительным видом, не предвещающим ничего хорошего.

— А что ты наденешь на свой необычный прием? — спросила Анабелла, мудро пропуская мимо ушей опасные замечания и возвращаясь к хорошо знакомой ей теме.

— Вон то белое платье. Оно симпатичное и смотрится свежо, да и у Фиби есть такое же. Я не хочу одеваться нарядней, чем она, а простые белые платья лучше всего подходят девушкам.

— Фиби? Ты хочешь сказать, что намерена сделать из нее леди? — ахнула Анабелла, выронив сокровища и откинувшись на спинку, от чего кресло жалобно скрипнуло, ибо мисс Блисс была довольно тучной особой.

— Она уже леди, и всякий, кто не уважает ее, не уважает меня! — горячо воскликнула Роза.

— Да, разумеется, я просто удивилась… но ты права, вдруг из нее что-то выйдет, тогда ты не пожалеешь, что была к ней добра… — забормотала Анабелла, мгновенно меняя мнение.

Не успела Роза ответить, как из холла весело окликнули:

— Где моя маленькая госпожа?

— Фиби, дорогая, я здесь!

В комнату вошла девушка, из которой Роза собиралась «сделать леди», и Анабелла, невольно улыбнувшись, удивленно распахнула небесно-голубые глаза, а Фиби полушутливо присела в реверансе, как делала раньше, тихо спросив:

— Как поживаете, мисс Блисс?

— Рада вашему возвращению, мисс Мур! — ответила Анабелла, пожимая руку Фиби, тем самым раз и навсегда определив для себя вопрос ее положения в обществе. Не отличаясь острым умом, Анабелла обладала добрым сердцем и искренне любила Розу. Раз условие было поставлено четко — «любишь меня — люби и Фиби», Анабелла приняла Фиби как равную, и даже прошлое в работном доме представилось ей в романтическом свете.

Все же она смотрела во все глаза, как подруги работают бок о бок, болтают, разбирая коробки, и с каждой минутой убеждалась, что за годы тесной дружбы девочки стали очень дороги друг другу. Роза бралась за самую трудную работу, а более крепкая Фиби хитрила, чтобы первой развязать тугой узел, свернуть жесткий картон или поднять тяжесть, и в конце концов взмолилась, с трогательной заботой усаживая Розу в кресло:

— Дорогая, присядь отдохни, тебе весь день принимать гостей, а ты устанешь с самого утра!

— Тогда ты перетрудишься, я этого не допущу! Позови на помощь Джейн, иначе я немедленно встану! — возразила Роза, безуспешно пытаясь придать голосу властность.

— Джейн заменила меня на кухне, а тут я уж как-нибудь справлюсь! — твердо сказала Фиби, подставляя маленький пуф под ноги молодой хозяйки.

«Это все, конечно, мило, но что скажут люди, когда она появится в свете?.. Ах, Роза, ужасная чудачка!» — отметила про себя Анабелла, отправляясь разносить неприятное известие, что большого бала не ожидается, и горько сожалея о том, что Роза не привезла ни одного парижского наряда.

«Ну вот, со всеми повидалась, кроме Чарли; он, похоже, очень занят. Хотела бы я знать, чем…» — подумала Роза, учтиво проводив гостью до входной двери.

Желание исполнилось всего через несколько минут: бродя по гостиной в поисках подходящего места для фотографий, она заметила пару коричневых ботинок, свисающих с одного края дивана, а на противоположном подлокотнике покоилась рыжевато-каштановая голова. Судя по всему, Чарли действительно был очень занят. В данный момент — ничегонеделанием.

— Заслышав Блисстящую Анабеллу, я благоразумно залег в укрытие и немного вздремнул, ожидая возможности поприветствовать прославленную путешественницу — леди Эстер Стэнхоуп! [Эстер Стэнхоуп (1776–1839) — британская светская львица, авантюристка, путешественница по Ближнему Востоку, археолог.] — объяснил он, вскакивая и отвешивая элегантный поклон.

— Неужели она до сих пор к тебе неравнодушна? — спросила Роза, вспомнив, что они частенько подшучивали в детстве по поводу некой неразделенной симпатии.

— О нет! Фан меня обошел. Если не ошибаюсь, прекрасная Анабелла станет миссис Токио еще до наступления зимы!

— Что? Малыш Фан Си? Подумать только, он вырос и женится — и на ком! Анабелла ни слова не сказала, однако теперь понятно, почему ей особенно понравились сувениры из Китая, и заинтересовал Гуанчжоу! [Гуанчжоу — портовый город в Китае.]

— О, малыш Фан теперь большая шишка и без ума от нашей пухленькой подруги, которая по первому зову готова сменить приборы на палочки. Как поживаете, кузина? Хотя я и сам вижу: сияете ярче утренней зари! Я пришел бы раньше, но подумал, что вам нужно хорошо отдохнуть с дороги.

— Еще девяти не было, когда я бегала наперегонки с Джейми! А вы чем занимались, молодой человек?

— «Я спал и грезил о тебе, моя любовь!» — пропел Чарли.

Однако Роза прервала его, строго заявив:

— Лучше бы встал и принялся за дела, как остальные! Лично я почувствовала себя бездельницей утром, глядя, как мальчики трудятся в поте лица!