Мало-помалу она погрузилась в сон, и ей приснилось, что она снова дома, в своей кроватке. Над ней склонился отец со словами «Моя малышка Роза!». «Папа!» — воскликнула она во сне. Отец обнял ее и нежно поцеловал.

Сон был настолько сладок и похож на явь, что девочка пробудилась с радостным криком и увидела смуглого бородатого незнакомца.

— Я твой дядя Алек, малышка! — сказал он.

Голос настолько походил на отцовский, что Роза прильнула к дядиной груди.

Глава третья

Дядюшки

Проснувшись на следующее утро, Роза засомневалась — не приснился ли ей вчерашний вечер? Она вскочила с постели и оделась за час до обычного времени подъема — заснуть все равно не удалось бы, ей не терпелось спуститься и проверить, есть ли в коридоре большой саквояж и чемоданы. Она смутно помнила, что споткнулась о них накануне, отправляясь спать.

В небе сияло солнце. Роза распахнула окошко, впустив в комнату теплый майский ветерок и свежесть моря. Затем она вышла на балкончик и, перегнувшись через перила, стала наблюдать, как ранние пташки охотятся за червяками, и гадать, понравится ли ей дядюшка Алек. Тут она увидела мужчину — он перемахнул через ограду сада и, насвистывая, пошел по тропинке к дому. Сначала Роза решила, что в их владения забрался злоумышленник, затем присмотрелась и поняла, что это дядя возвращается после утреннего купания. Накануне она не посмела его толком рассмотреть, смущаясь его проницательного взгляда. Зато сейчас дядя неторопливо шел по тропинке, радуясь возвращению в родные места, а Роза могла беспрепятственно его разглядывать.

Смуглый и веселый, он то и дело решительно мотал кудрявой головой, смахивая волосы со лба. Дядя в синем пиджаке под цвет глаз был широкоплечий и ловкий, излучал надежность и силу; Роза подумала, что рядом с ним нечего бояться. И с облегчением сказала самой себе:

— Думаю, он мне понравится, хотя…

Тут доктор Алек поднял глаза на цветущий конский каштан и увидел наверху любопытное личико. Он помахал Розе рукой, кивнул и крикнул грубовато-весело:

— В такую рань уже на палубе, племянница?

— Я хотела проверить, не приснились ли вы мне…

— И как? Спускайся, сама убедишься!

— Мне нельзя выходить на улицу до завтрака, сэр.

— Неужели? Что ж, тогда я поднимусь на борт тебя поприветствовать.

На глазах изумленной Розы дядя Алек, перехватываясь руками, вскарабкался по одному из столбов, вылез на крышу веранды, взялся за перила балкона, подтянувшись, перемахнул через них и приземлился рядом с девочкой.

— Вы все еще сомневаетесь в моем существовании, мэм? — спросил он.

Опешившая Роза не нашла что ответить, она лишь улыбнулась и приблизилась к гостю.

— Как поживаете, мисс? — спросил тот, сжимая протянутые холодные ручки большими теплыми ладонями.

— Неплохо, благодарю вас, сэр!

— А почему не «хорошо»?

— У меня по утрам голова болит, и я чувствую себя разбитой.

— Ты не высыпаешься?

— Долго не могу заснуть, а потом всякие сны снятся, вот я и не успеваю отдохнуть…

— Что ты делаешь днем?

— О, я читаю, иногда рукодельничаю, сижу с тетушкой, сплю.

— Значит, домашними делами не занимаешься, по двору не бегаешь и верхом не ездишь?

— Тетушка Изобиллия говорит, мне надо поберечься. Я иногда выезжаю с ней в коляске, но мне не очень нравится.

— Неудивительно, — буркнул дядя Алек себе под нос и добавил в обычной бодрой манере: — А с кем ты играешь?

— Раньше играла с Анабеллой Блисс, но она невозможная дурочка, я терпеть ее не могу! Вчера заезжали мальчики — они мне очень даже понравились, но с ними играть нельзя…

— Это еще почему?

— Я уже слишком большая, чтобы водиться с мальчиками.

— Глупости! Это как раз то, что тебе нужно, с тобой слишком долго сюсюкались! Они хорошие ребята, и вам в любом случае предстоит общаться в будущем, поэтому почему бы не подружиться сейчас и не стать товарищами по играм? Девочку я тебе тоже поищу — только разумную, не испорченную дурацким воспитанием.

— Фиби разумная! — воскликнула Роза, с которой разом спала сонливость. — Мы только вчера познакомились, но я уверена в этом!

— Скажи, пожалуйста, кто такая Фиби?

Роза торопливо рассказала их историю знакомства, а дядя Алек внимательно выслушал; в уголках его рта таилась улыбка, а глаза пристально изучали лицо рассказчицы.

— Рад слышать, что ты не кичишься благородным происхождением, и все же — чем именно тебя привлекла девочка из работного дома?

— Смейтесь, если хотите, но она мне и правда очень понравилась! Она кажется счастливой, много работает, красиво поет, умеет мыть и чистить и ни из-за чего не горюет, — путано объяснила Роза.

— Откуда ты знаешь?

— О, я рассказала ей о своем горе и спросила, есть ли несчастья у нее. А она ответила: «Вообще-то нет, но я бы хотела учиться в школе. Ну да ничего — когда-нибудь обязательно поучусь!»

— То есть она не называет сиротство, бедность и тяжелый труд несчастьем? Стойкая девочка, я бы ей гордился!

Дядя Алек одобрительно кивнул, и Роза вдруг пожалела, что одобрение адресовано не ей.

— А каково твое горе, дитя? — спросил он, помолчав.

— Не спрашивайте, дядя…

— Ты ведь поделилась с Фиби, поделись и со мной!

Он так это сказал, что Роза решила — лучше выложить ему все сразу.

— Самое большое горе — потерять папу… — быстро ответила она, покраснев и отводя глаза.

Дядя Алек осторожно обнял ее, привлек к себе и сказал (голос его удивительно походил на папин):

— Этому горю я не в силах помочь, дитя, но постараюсь облегчить твои страдания. Что еще тебя тревожит, дорогая?

— Я все время чувствую себя усталой и больной, почти ничего не могу делать — ужасно досадно! — Роза раздраженно потерла глаза.

— Это мы обязательно исправим! — сказал дядя и снова решительно мотнул головой, тряхнув кудрями. Среди каштановых прядей Роза разглядела седину.

— Тетушка Майра говорит — у меня недостаточно крепкое здоровье, и я всегда буду слабенькой, — с некоторой гордостью сообщила Роза.

— Тетушка Майра… кхм… чудесная женщина, однако искренне уверена, что все мы одной ногой в могиле и — готов поклясться — обижается, что до сих пор не двумя! Давай продемонстрируем тете Майре, как правильно укреплять здоровье и превращать бледных маленьких призраков в крепких краснощеких девочек! — разгорячился доктор Алек, а затем добавил тише, видя, что слегка напугал Розу: — Я как-никак врач…

— Я и забыла! Хотелось бы поправиться, только… вы же не пропишете очень много лекарств? Я и так принимаю целую кучу, а лучше не становится.

Роза указала на батарею пузырьков на маленьком столике по другую сторону окна.

— А-ха! Посмотрим, что задумали чудесные тетушки! — воскликнул доктор Алек и протянул руку через окно.

Он выстроил лекарства в ряд на перилах и принялся внимательно изучать, иногда улыбаясь, а иногда хмурясь. Изучив последний, произнес:

— Смотри, как нужно принимать эту бурду!

Роза и глазом не успела моргнуть, как пузырьки один за другим со звоном посыпались вниз.

— Ой, что скажет тетя Изобиллия?.. И тетушка Майра рассердится — это она большинство лекарств прислала! — вскричала Роза со смесью страха и радости при виде столь радикальных мер.

— Я возьму на себя ответственность, ты теперь моя пациентка. К тому же мои методы лечения явно лучше — смотри, ты уже порозовела!

Он рассмеялся так заразительно, что Роза последовала его примеру и лукаво спросила:

— А если ваши лекарства окажутся не лучше тетиных, их тоже выбросить?

— Если я пропишу подобную ерунду, смело кидай за борт! Итак, что еще тебя тревожит?

— Я надеялась, вы уже не спросите…

— Но ведь я должен знать, чтобы помочь. Ну же, расскажи мне про третье горе.

— Это, наверное, нехорошо, но я иногда думаю, что у меня… слишком много тетушек… Они все очень хорошие и обо мне заботятся, но они такие разные и словно тянут меня в разные стороны, — пожаловалась Роза.

В тетушкином доме она чувствовала себя цыпленком, над которым кудахчут сразу шесть куриц.

Дядя Алек расхохотался, по-мальчишечьи запрокинув голову; он прекрасно представлял, как добросердечные дамы гребут в разные стороны и тем самым лишь баламутят воду и сбивают с толку бедную Розу.

— Давай посмотрим, как методы дядюшек отразятся на твоем здоровье. Отныне я за тебя отвечаю единолично и ничьих советов спрашивать не собираюсь. Капитан на судне должен быть один — иначе порядку не будет! О чем еще горюешь?

Вместо ответа девочка замерла и густо покраснела — дядя сразу догадался, что именно ее тревожит.

— Не знаю, как сказать… — пробормотала, запинаясь, Роза, — невежливо выйдет, к тому же я, кажется, зря опасалась…

Доктор Алек заговорил серьезно и ласково, глядя вдаль на море. Его искренние слова надолго остались у девочки в памяти.

— Дитя мое, я не жду, что сразу завоюю любовь и доверие, но обещаю стараться изо всех сил; а если совершу ошибки на пути (что очень вероятно), никто не будет сожалеть о них горше, чем я сам. Я хочу быть тебе лучшим другом, а ведь ты меня едва знаешь… Это целиком моя вина и первая ошибка — о, как бы я хотел ее исправить!.. Понимаешь, мы с твоим отцом однажды поссорились, я думал, что никогда его не прощу, и мы не виделись много лет. Слава Богу, мы успели примириться перед его кончиной, и в подтверждение братской любви он поручил мне дочь. Я поклялся стать ей хорошим отцом, хоть и никогда не заменю настоящего! Если когда-нибудь она полюбит меня хоть немного, я буду бесконечно горд и счастлив! Разрешит ли она попытаться?