Рен вымученно улыбнулась нам и произнесла:

— Любезный мой кузен [У. Шекспир. Король Генрих IV (часть первая). Акт I, сцена 1.].

Джеймс смотрел, как она пробирается сквозь толпу. Мередит заглянула в его полупустой стакан, забрала и потянулась за моим.

— Вы двое, никуда не уходите, — сказала она. — Вернусь, принесу еще выпить.

— Прекрасно, — ответил я. — Жду не дождусь.

Когда она ушла, Джеймс повернулся ко мне и спросил:

— Все хорошо?

— Да, — ответил я. — Отлично.

По его скептической улыбке я понял, что он мне не верит, но он милосердно сменил тему:

— Знаешь, а у тебя правда жуткий вид. Ты меня до полусмерти напугал, когда вышел из-за деревьев.

— Джеймс, ты сам со мной это сделал.

— Да, но в том темном крохотном сарайчике все было по-другому. Когда ты вышел на свет, да еще с таким лицом…

— Ну, — ответил я, — кровь придет за кровью [У. Шекспир. Макбет. Акт III, сцена 4.].

— Так, я намерен никогда с тобой не ссориться.

— Взаимно, — сказал я. — Из тебя получился на удивление убедительный злодей.

Он пожал плечами.

— Лучше я, чем Ричард. У него такой вид, как будто он убить готов.

Я снова обернулся к скамейкам. Ричард и Рен сидели рядом, склонив друг к другу головы. Он говорил, глядя на собственные руки, и зловеще хмурился, отчего у него омрачалось лицо. Наполовину погребенная тяжесть снова поднялась к поверхности. Я сказал себе, что у меня просто болит живот, что я слишком много выпил, да еще частил.

— Шум и ярость, — сказал я, — не значит ничего [У. Шекспир. Макбет. Акт V, сцена 5.]. Не обращай внимания.

Прошел еще час, а может, два или три. Небо было таким темным, что понять, сколько прошло времени, было невозможно, если только не измерять его количеством выпитого. Я потерял счет после седьмого стакана, но руки у меня все время были заняты. Студенты помладше удалились в Холл, плутая между деревьями, хохоча и ругаясь, когда спотыкались о выступающие корни и обливались остатками пива. Остались только четверокурсники со всех факультетов и несколько третьекурсников из молодых да ранних. Кто-то решил, что расходиться, пока все насквозь не промокнут, нельзя, и начались шаткие, скользкие бои в воде.

После десятка поединков Александр и Филиппа вышли в чемпионы. Они казались скорее одним существом, чем двумя, длинные ноги Филиппы так плотно обхватывали плечи Александра, что они могли сойти за жутких сиамских близнецов. Он стоял по пояс в воде, почти не качаясь, и крепко держал Филиппу за колени. По нему, в отличие от Мередит, сразу было понятно, что он пьян, но это, казалось, только придавало ему неуязвимости.

— Кто еще? — проорал он. — Непобежденные, вот мы кто!

— Если тебя кто-нибудь победит, согласишься закруглиться? — спросил Джеймс.

Мы все сидели на песке, вытянув босые ноги к воде, руки нам оттягивали забытые стаканы. Воздух для октября был не по сезону теплым, но холодные волны лизали нам пальцы, как предвестие приближающейся зимы.

Александр накренился влево и отпустил ногу Филиппы, указав на нас; она схватилась за другую его руку, чтобы не упасть.

— Точно вы, ребят, — сказал он.

Я покачал головой, глядя на Джеймса. Нас вполне устраивало кричать им советы и подбадривать, пока они разделывались с оставшимися третьекурсниками.

Мередит: Ну, я больше в воду не пойду.

Филиппа: Что такое, Мер? Боишься сыграть по-жесткому?

Около тридцати зрителей завыли и засвистели.

Мередит: Я знаю, что ты делаешь. Ты меня подначиваешь.

Филиппа: Ага. Работает?

Мередит: А то, сучка. Ну, готовься.

Все заухали, а Филиппа широко улыбнулась. Мередит встала, отряхнулась от песка и позвала через плечо:

— Рик, айда проучим этих придурков.

Ричард, который снизошел и спустился к нам на пляж, но сидел в паре метров позади всех, отозвался:

— Нет. Выставляй себя на посмешище, если хочешь. Я собираюсь остаться сухим.

Новый взрыв смеха, на этот раз злого. (Мередит была для всех предметом восхищения, но еще и зависти, и поэтому каждый ее промах хотя бы некоторые ревниво смаковали.)

— Ладно, — холодно произнесла она. — Выставлю.

Она подхватила юбку и завязала ее узлом высоко на бедре. Вошла в воду, обернулась и спросила:

— Идешь, Оливер?

— Кто, я?

— Да, ты. Кто-то же должен мне помочь утопить этих идиотов, а Джеймс точно, сука, не собирается.

— Она права, — жизнерадостно ответил Джеймс. — Я точно, сука, не собираюсь.

(В отличие от всех нас, кого влекло к Мередит в каком-то биологическом неизбежном смысле, Джеймс, казалось, находил ее показную сексуальность несколько отталкивающей.) Он усмехнулся, глядя на меня.

— Развлекайся.

Мы с Мередит пару мгновений смотрели друг на друга, но ярость на ее лице исключала саму возможность отказа. Люди, с которыми я даже не был знаком, кричали мне что-то ободряющее, пока я немного неуклюже не поднялся.

— Дурацкая затея, — сказал я, обращаясь больше к себе самому.

— Не волнуйся. Я заставлю его, — и Рен толкнула Джеймса локтем, — вместе со мной сразиться с победителями.

Джеймс принялся отнекиваться, но я не слышал, что он говорил, потому что Мередит сгребла меня за руку и потащила в воду.

— На колени, — приказала она.

— Она это явно всем мальчикам говорит, — заметил Александр. — Где скромность, где же твой девичий стыд, / Стеснения хоть малость? [У. Шекспир. Сон в летнюю ночь. Акт III, сцена 2.]

Я бросил на него злобный взгляд, присев в воде. Холод едва не вышиб из меня дух, сковал мне живот и грудь, будто льдом.

— Господи, — сказал я. — Давай быстрее, залезай!

— Он это явно всем девочкам говорит, — подмигнув, произнесла Филиппа. — Признаться, я не знала, / Что благородства у тебя так мало! [У. Шекспир. Сон в летнюю ночь. Акт II, сцена 2. Перевод М. Лозинского.]

— Ладно, — сказал я Мередит, когда в ушах у меня опять забулькал непристойный смех. — Айда, убьем их.

— Вот это настрой!

Мередит перебросила через мое плечо одну ногу, потом вторую, и я едва не уронил ее в ту же секунду. Весила она немного, но я был пьян и до сих пор не понимал насколько. Она продела ступни мне под мышки, и я медленно выпрямился. Пока я пытался найти равновесие, послышались аплодисменты, а я хотел одного — чтобы вода перестала меня толкать и тянуть. Бутафорскую кровь на мне немножко размыло, она змеилась по животу и впитывалась в пояс штанов.

Колин, наш самоуверенный молодой Антоний, похоже, взял на себя роль рефери. Он сидел верхом на перевернутом каноэ, сжимая в обеих руках пластиковые стаканчики.

— Дамы, держите когти при себе, — сказал он. — Пожалуйста, никаких выцарапанных глаз. Первый, кто собьет девушку в воду, победил.

Я попытался сосредоточить взгляд на Александре, гадая, как его опрокинуть. По обе стороны моего лица блестели мокрые бедра Мередит, собраться было сложно.

— Ну и фальшивка! — радостно произнесла Филиппа. — Кукла, вот ты кто! [У. Шекспир. Сон в летнюю ночь. Акт III, сцена 2.]

— А, вот что за игра, — сказала Мередит. — Я, значит, ниже? Ты, майский шест раскрашенный, скажи!

— Как разозлится, удержу ей нет! — ответила Филиппа. — Она была еще и в школе стервой!

Новый взрыв смеха и улюлюканья.

— И вы позволите ей надо мной смеяться? — сказала Мередит. — А ну, пустите к ней! [Там же.]

И мы рванулись вперед. Я шатался под Мередит, стараясь удержаться на ногах. Девушки яростно сцепились, бурление воды и дикий оглушительный хохот Александра сбивали с толку. Мередит потеряла равновесие, смещение ее веса резко качнуло меня назад.

Я дернулся в противоположную сторону и врезался в Александра. Филиппа едва не лягнула меня в лицо, все вокруг закружилось, но в ту же секунду у меня родилась мысль. Я снова боднул Александра, а увидев, как мелькнула белая ступня Филиппы, рискнул и отпустил Мередит, чтобы схватить Филиппу за ногу. Нас накренило вбок, но я заорал:

— Мередит, давай!

Я подбросил ступню Филиппы вверх, а Мередит с силой ее толкнула. Филиппа мгновенно завалилась назад, увлекая за собой Александра, на краткий миг они зависли, отчаянно размахивая руками, а потом дружно рухнули в воду. Нас с Мередит повело вправо, я снова ухватил ее свободной рукой за бедро. Зрители хлопали и орали, но я их почти не слышал, потому что Мередит сжала мою голову ногами, вцепившись одной рукой мне в волосы. Все поплыло у меня перед глазами, я развернулся на месте и попытался улыбнуться.

Филиппа и Александр вынырнули, кашляя и отплевываясь.

— Так, — сказал Александр. — Дайте мне выпить, кто-нибудь. Я всё.

— По-моему, мы все — всё, — ответила Филиппа.

— Нет-нет, — к моему ужасу, произнесла Мередит. — Рен сказала, что сыграет с победителями.

Колин ударил по борту каноэ.

— Поддерживаю!

— Я готова, если Джеймс готов, — сказала Рен.

Я вытер воду с глаз и взглянул на Джеймса. Он сидел на песке с робкой полуулыбкой. Внезапно мне захотелось, чтобы он сыграл.

— Давай, Джеймс, — сказал я. — Дай нам выставить тебя дураком, и разойдемся по домам.

— Давайте, отомстите за нас, — подала голос Филиппа, стоявшая на берегу и отжимавшая юбку.

— Ну, — сказал он, — если надо.

Рен поднялась на ноги и протянула руки Джеймсу, чтобы помочь ему встать. Она завязала юбку куда более скромным узлом, чем Мередит, и пошла в воду. Некоторые зрители уже ушли, но человек десять осталось, они ободряюще кричали ей вслед. Мередит у меня на плечах становилась все тяжелее, и я слегка сдвинул ее вперед. Она убрала мне волосы с глаз кончиками пальцев и сказала: