— Ты как там внизу?

— Слишком пьян для всего этого.

— Ты мой герой.

— Всегда об этом мечтал.

Рен добрела до нас и заметила:

— Господи, а холодно-то как!

— Больно бурная ночь, чтоб купаться [У. Шекспир. Король Лир. Акт III, сцена 4.], — поморщился Джеймс, идя следом за Рен. — Давай я тебе помогу.

Он присел, как я, и взял Рен за руку, когда она перебрасывала ногу ему через плечо.

Но прежде чем она забралась верхом на Джеймса, раздался голос, который мы этой ночью почти не слышали:

— Вообще, думаю, пора с этим заканчивать.

Я медленно и осторожно обернулся. Ричард, нахмурившись, стоял у воды.

— Ты не захотел играть, — сказала Мередит. — С чего вдруг тебе высказываться?

— Мы же просто дурака валяем, — добавила Рен.

Она залезла только наполовину и сидела у Джеймса на плече, как попугай. Джеймс не сводил глаз с Ричарда.

— Это все бред собачий, и кто-нибудь покалечится. Слезай.

— Да ладно, Рик, — сказал Александр, растянувшийся на песке с очередным стаканом. — Все с ней будет нормально.

— Заткнись, — ответил Ричард. — Ты напился.

— А ты нет? — спросила Филиппа. — Остынь, это просто игра.

— Иди в жопу, Филиппа, тебя это не касается.

— Ричард! — воскликнула Рен.

Филиппа в ярости уставилась на него; рот у нее был приоткрыт от изумления.

— Так, судя по всему, представление окончено, — сказал Колин, сползая с каноэ. — Давайте, ребят, расходитесь.

Несколько оставшихся зрителей, недовольно бурча, потянулись прочь. Колин помешкал, глядя то на Ричарда, то на нас, как будто спрашивал себя, нужен ли нам еще рефери.

— Может, вы двое уже разлепитесь? — спросил Ричард, и его голос разнесся над водой, словно усилившись по волшебству.

— А, понятно, — сказала Мередит. — Тебе нож острый, что мы тут отрываемся, потому что ты очень занят своими обидками? Потому что в кои-то веки тебе не пришлось выходить на поклон?

Лицо Ричарда побелело — помертвело, — и я стиснул колени Мередит, пытаясь ее предостеречь, чтобы она не сказала лишнего. Она то ли не почувствовала, то ли не поняла, то ли плевать хотела.

— В жопу, — сказала она. — Не всегда всё крутится вокруг тебя.

— Это прям блеск — в исполнении чемпионки мира по выпендрежу.

— Ричард, какого черта?

От прилива ярости у меня вдруг стало горячо в голове. Я непроизвольно крепче ухватил Мередит за ноги. Инстинктивное стремление защитить ее было неожиданным и безосновательным, но я не успел растеряться. Мередит угрожающе молчала.

Ричард начал говорить что-то еще, но его перебил Джеймс.

— Хватит, — сказал он таким ледяным тоном, какого я раньше не слышал. — Пойди проветрись и возвращайся, когда остынешь, ладно?

У Ричарда почернели глаза.

— Убери руки от моей сестры, и я…

— И ты — что? — Рен спрыгнула в воду, но осталась стоять возле Джеймса. — Что с тобой такое? Это просто игра.

— Ну ладно, — сказал Ричард, заходя в воду. — Давайте поиграем. Рен, шевелись, моя очередь.

— Ричард, не будь идиотом. — Мередит сбросила ногу с моего плеча, и я обхватил ее за талию, чтобы помочь спуститься. Освободившись от ее тяжести, я словно наполнился гелием. Я с усилием заморгал, чтобы прояснилось в голове.

— Нет, я хочу играть, — повторил Ричард. Сколько он выпил? Он говорил четко, но двигался развинченно и небрежно. — Рен, уйди с дороги.

— Хватит, Ричард, она ничего не сделала, — сказал я.

Он обернулся ко мне.

— А ты не волнуйся, тобой я займусь через минутку.

Я отшатнулся. Шансы мои, если Ричард был настроен с кем-то подраться, мне совсем не нравились.

— Оставь его в покое, — резко произнес Джеймс. — Он взялся играть только потому, что ты не захотел, просто по доброте.

— Да, мы же все в курсе, какой Оливер добрый. Какой милый.

— Ричард, — вмешалась Мередит. — Не веди себя как мудак.

— А я и не веду, теперь я хочу играть. Давай, я думал, ты хочешь сыграть в последний раз. — Он потянулся за спину Рен и толкнул Джеймса. Тот с тихим всплеском пошатнулся.

— Ричард, остановись! — сказала Рен.

— А что такое? — спросил он. — Еще разок сыграем!

Он снова пихнул Джеймса, и Джеймс оттолкнул его руку.

— Ричард, предупреждаю…

— Что? Я хочу поиграть.

— Я не играю, — произнес Джеймс, напрягшись всем телом. — Больше так не делай.

— То есть с девочками, с Александром и Оливером ты играешь, а со мной нет? — не унимался Ричард. — ДА ЛАДНО!

— Ричард, хватит!

Мы крикнули это хором, но мы слишком долго мешкали. Он снова толкнул Джеймса, вовсе не в шутку. Джеймс тяжело рухнул в озеро, ударив руками по поверхности в попытке удержать равновесие. Едва поднявшись, он бросился на Ричарда, навалился на него всем своим весом, протащил назад. Вода вокруг них заплескалась, но Ричард только хохотал — он был настолько крупнее, что ни о какой честной драке не могло быть и речи. Я рванулся к ним, с трудом переставляя ноги, и тут смех Ричарда перешел в рычанье, и он окунул Джеймса в воду лицом вниз.

— РИЧАРД! — заорал я.

Возможно, он не услышал меня из-за того, как барахтался Джеймс, а возможно, просто сделал вид, что не услышал. Он держал Джеймса под водой, одной рукой обхватив его за шею. Джеймс колотил его кулаком в бок, но я не понимал, отбивается он или просто пытается освободиться. Девушки, Колин и Александр бросились к ним, но я успел первым. Ричард стряхнул меня, мне в лицо ударила холодная вода, заливаясь в рот и в нос. Я снова кинулся на него, вцепился, как паразит.

— ПРЕКРАТИ! ОН ЗАХЛЕБНЕТСЯ…

Он ударил меня плечом в подбородок, и я чуть не откусил себе язык. Откуда-то появился Колин, стал тянуть Ричарда за руку, которой тот держал Джеймса, а я орал:

— ТЫ ЕГО УТОПИШЬ, МУДАК, ПРЕКРАТИ!

Мередит схватила Ричарда за шею, Филиппа повисла у него на локте, и, когда он наконец отпустил Джеймса, мы сплелись в один клубок, а вокруг нас колыхалась ледяная зловещая вода.

Джеймс вынырнул, хватая воздух, и я поймал его, чтобы он снова не ушел под воду.

— Джеймс, — спросил я, — Джеймс, ты как?

Он обхватил меня рукой за шею, задыхаясь, выкашливая воду с желчью, заливая себе грудь.

Мередит била Ричарда в грудь кулаками, кричала, гнала его из воды на берег.

— Ты спятил? Ты его убить мог!

— Да что с тобой? — орала Рен; у нее срывался голос, а по щекам лились слезы.

— Джеймс? — Я, как мог, пытался его поддержать, неуклюже обвив руками его грудную клетку. — Дышать можешь?

Он слабо кивнул, снова закашлялся, его глаза были плотно зажмурены. У меня напряглось горло, натянулось, как тетива.

— Божечки-кошечки, — тихо сказал Колин. — Это что сейчас было?

— Не знаю, — сказала Филиппа, стоявшая между нами; она была совершенно вымотана, ее трясло. — Давайте его из воды выведем.

Мы с Колином помогли Джеймсу выбраться на берег, он осел на песок и повалился набок. Мокрые волосы залепили ему глаза, при дыхании он дрожал всем телом. Я присел рядом с ним, над нами склонилась Филиппа. Александр, казалось, лишился дара речи. Колин был в ужасе. Рен тихо плакала, от всхлипов у нее подергивались плечи. Я никогда не видел Мередит такой злой, щеки у нее пылали даже в слабом свете луны. А Ричард просто стоял в стороне с растерянным видом.

— Ричард, — осторожно произнес Александр, — это был трындец.

— С ним все в порядке, да? Джеймс?

Джеймс смотрел на него снизу вверх, лежа на песке, взгляд у него был ясный и твердый, как сталь. Повисла тишина, и у меня вдруг возникло дурацкое чувство, что и мы, и все вокруг нас стеклянное. Я боялся дышать, боялся двигаться, боялся, что что-то разобьется вдребезги.

— Мы просто играли, — сказал Ричард со смутной улыбкой. — Это просто игра.

Мередит шагнула вперед и встала между Ричардом и всеми нами.

— Уходи, — сказала она. Он открыл рот, собираясь ответить, но она его прервала: — Возвращайся в Замок и ложись, пока не натворил что-то настолько тупое, чтобы тебя исключили.

Она была похожа на фурию, глаза у нее горели, волосы мокрыми спутанными жгутами лежали на плечах.

— Уходи. Сейчас же.

Ричард злобно посмотрел на нее, потом на всех нас, развернулся и пошел вверх по склону. По мне прокатилась волна облегчения, и закружилась голова, будто кровь вернулась в отсиженную конечность.

Когда Ричард скрылся из вида в тени под деревьями, Мередит сдулась.

— Господи. — Она согнулась, прижала основания ладоней к глазам, рот у нее кривился, словно она старалась не заплакать. — Джеймс. Ужас какой.

Он оттолкнулся от песка и сел, скрестив ноги.

— Все хорошо, — сказал он.

— Не хорошо. — Она так и закрывала руками лицо.

— Ты не виновата, Мер, — сказал я.

Мысль о том, что Мередит может заплакать, казалась такой дикой, от нее было так не по себе; я не был уверен, что смогу на это смотреть.

— Ты за него не отвечаешь, — сказала Филиппа.

Она взглянула на Рен; та смотрела в землю, по лицу у нее бежали слезы, собираясь на подбородке, прежде чем упасть на песок.

— Никто из нас не отвечает.

— Ночь бурная случилась [У. Шекспир. Макбет. Акт II, сцена 3.], — произнес Александр, ставший куда трезвее, чем полчаса назад. — Господи, ну и бардак.