Глава двадцатая

Джейс отпустил Бетани и, чтобы успокоиться, даже отошел от нее. Он дышал с трудом, словно его грудь сжали гигантские тиски.

Успокоиться. Вернуть себе способность связно мыслить.

Связно мыслить и последовательно действовать, пока их отношения не войдут в новую стадию. Черт побери, он ведь целую неделю был очень терпеливым. Может, и не ахти какой долгий срок, но для него более чем достаточно. Можно считать, что целый год. Он никогда так долго не дожидался желаемого, касалось ли это женщин или чего-то другого. Но перед тем как он изложит Бетани условия их отношений, необходимо выяснить причину ее внезапного исчезновения. Докопаться, почему она сбежала, обманув телохранителей и ничего не сказав.

Он действительно не находил себе места. Несколько часов подряд она была неподвластна его контролю. Он не мог ни позаботиться о ней, ни защитить ее. Джейс и сейчас содрогался, вспоминая эти страшные часы. И как только его рассудок выдержал?

Возможно, Эш прав и он просто одержим этой женщиной. Однако «одержимость» — слишком мягкое слово, чтобы передать его мысли и чувства, связанные с Бетани.

Откуда вообще они у него появились? Может, такие же чувства Гейб испытывал к Миа? Но почему, едва дело касалось Бетани, он утрачивал всю свою выдержку и рассудительность? Почему был так уверен, что никто не встанет между ними?

Ответов у него не было. Некоторые явления и состояния просто имели место. Таковой была и его одержимость Бетани. Джейс не хотел сражаться с этим состоянием. Да что там говорить? Он и не мог. Когда дело касалось Бетани, он терял всякую силу воли и весь здравый смысл. Его способность принимать разумные решения напрочь исчезала.

Если это и есть проявление любви и чувств… Джейс сомневался, что ему такое нужно. Но он хотел Бетани. Хотел каждым вздохом, каждой осознанной мыслью. Он хотел ее и не собирался никуда от себя отпускать.

— С тобой все нормально? — спросил он, когда более или менее совладал с собой.

Он смотрел на нее, боясь заметить хотя бы маленькую ссадину. Но в ее широко раскрытых глазах не было ничего, кроме неуверенности. Боже мой! Она думала, что он выставит ее из квартиры, а он сжимался при мысли, что она может от него уйти.

— Со мной все нормально. Джейс, прости меня. Знаю, я поступила глупо.

— Глупо? Да, в том числе и глупо. Но, Бетани, ты хоть представляешь, чту могло бы произойти с тобой? Конечно, ты привыкла жить на улице. Благодари Бога, что твое имя никогда не попадало в печальную статистику нью-йоркских происшествий. Почему ты это сделала? Куда ты ходила? Что за неотложные дела у тебя вдруг появились?

У Бетани подкашивались ноги. Она села на диван. Дрожащими руками сняла с себя пальто, аккуратно свернула и положила рядом. Джейс не мог заставить себя сесть. Он успокоился, но не настолько, а потому расхаживал взад-вперед и ждал объяснений.

— Я должна была разыскать Джека, — тихо сказала она.

— Джека.

Это короткое имя прозвучало в гостиной, как взрыв гранаты. Долбаный Джек! Она рисковала жизнью, потому что должна была разыскать Джека. Подонка, бросившего ее на съедение двуногим волкам. Безответственного Джека, назанимавшего денег, которых он был не в состоянии вернуть. Быстро же она забыла, как с нее требовали его долг!

— Ты должна была разыскать Джека, — повторил Джейс.

— Я беспокоилась. — Голос Бетани звучал почти умоляюще. — Джейс, он — это все, что у меня есть. А те люди…

Джейс шумно выдохнул:

— Правильно, Бетани. Те люди. Это из-за них тебе нельзя одной выходить из дома. А почему ты не поговорила об этом со мной? Почему не поговорила с Кейденом и Тревором? В какое положение ты их поставила? Думаешь, я нанял их только из-за их внушительной внешности? Неужели ты думаешь, что я стал бы нанимать дорогостоящих профессиональных телохранителей, если бы меня не заботила твоя безопасность?

Бетани опустила глаза. Джейс продолжал говорить. Ему были нужны слова, чтобы погасить в себе гнев и прогнать жуткие картины, еще и сейчас мелькавшие у него в мозгу.

— Ты ошибаешься, Бетани. Он — это не все, что у тебя есть. У тебя есть я.

Она испуганно посмотрела на Джейса:

— Джейс, я не совсем так выразилась. Прошу тебя, поверь мне. Я знаю, ты можешь посчитать мои слова верхом неблагодарности. Я не хочу, чтобы ты так думал. Ты очень важен для меня. Понимаешь, он — это единственная семья, которая у меня была. Мы с ним очень долго были в этом мире совсем одни.

— Начнем с того, что он тебе никакой не брат, — жестко произнес Джейс.

Ее вранье не давало ему покоя с тех самых пор, как Эш пришел к нему в кабинет и принес эту долбаную папку.

Черт! Предостережение Эша снова и снова прокручивалось в голове Джейса. А вдруг он жертва любовников-авантюристов, решивших разжиться за его счет? Но глаза Бетани говорили другое. Но много ли он знает о ней? Допустим, она прирожденная актриса. Вот он сейчас ей сказал, что Джек Кингстон не является ее братом, а она даже не смутилась. И никакого чувства вины. Может, он видел только то, что хотел видеть?

Сейчас в ее глазах он видел сплошную печаль.

— Бетани, а вдруг вы с Джеком просто решили развести меня на деньги? — тихим, угрожающим тоном спросил Джейс. — Что, если все это обыкновенная мошенническая схема? Ты отдала ему деньги, которые я тебе оставил?

Бетани снова побледнела. Она с неописуемым ужасом смотрела на Джейса. В ее взгляде был не только ужас, и Джейс сразу же пожалел, что вообще заикнулся о своем предположении. Точнее, оно не было его предположением. Он еще тогда не поверил Эшу. Эти слова стали выражением его страха, гнева и отчаяния. Всего на мгновение ему захотелось заставить ее пережить то, что сегодня пережил он. Но сейчас Джейс горько сожалел, что позволил себе сказать это вслух. Он ударил по ней сильнее, чем уличные головорезы, в буквальном смысле слова выбив почву из-под ног.

Бетани встала. У нее дрожали колени. Она чуть не упала на диван. Джейс бросился ее подхватить, но она отстранилась. Ее мертвенно-бледное лицо испугало его даже сильнее, чем недавнее исчезновение. Сильнее, чем мысль о мошеннической уловке. У нее были глаза женщины, которую жестоко предали. Джейс только сейчас понял, какой страшный удар он ей нанес. Неужели непоправимый?

Она поплелась в кухню. Именно поплелась, по-старушечьи шаркая ногами. Сгорбленная, с низко опущенной головой. Она шла, обхватив себя руками, словно боялась получить удар в живот.

Джейс с нарастающим ужасом следил, как она выдвинула один из ящиков кухонного стола. Оттуда она достала знакомый конверт. Это был банковский конверт, полученный Джейсом, когда он обналичивал деньги. В конверте лежало несколько тысяч долларов, в основном двадцатидолларовыми купюрами. Помнится, тогда конверт был плотно набит. Таким он и оставался.

Избегая его взгляда, Бетани подошла и протянула ему конверт. Ее рука так сильно тряслась, что Джейсу пришлось ее поддержать. Бетани попыталась вырваться, но он не отпускал, боясь, что иначе ему уже будет ее не вернуть.

— Я потратила всего сто долларов, — прошептала она. — Прости. Я брала такси. Думала, так будет быстрее. Не хотела задерживаться. Знала, ты будешь волноваться. Обратно тоже ехала на такси. Немного дала водителям сверх. Наверное, не надо было это делать. Но я знаю, что такое нуждаться в деньгах, а таксисты не так уж много зарабатывают.

Она продолжала оправдываться. Джейсу больно было слышать эти бесхитростные слова. И как только он мог заподозрить ее в мошенничестве?

— Малышка моя, — прошептал он и крепко обнял ее. Тело Бетани было непривычно жестким. — Малышка моя, — снова прошептал он. — Расскажи мне, зачем ты уходила. И почему ты не могла поговорить об этом со мной?

Джейс подвел Бетани к дивану, сел сам, а ее посадил себе на колени и крепко обнял, чтобы не убежала. Судя по ее лицу, Джейсу еще требовалось приложить немало усилий, прежде чем ей захочется остаться с ним.

— Я должна была его предостеречь, — все тем же шепотом продолжала Бетани. — Я боялась, что те люди его покалечат. Ведь ему нечем отдавать долг. И я должна была рассказать ему о… нас. Он тревожился, когда я исчезла. Мне не хотелось, чтобы он думал, будто меня убили. Или решил бы, что я просто куда-то уехала и бросила его.

Джейс знал, что долг Джека выплачен с процентами, но Бетани об этом не знала. Его удивляло… несказанно удивляло, почему Бетани не отдала «братцу» свои наличные деньги. В конверте было достаточно, чтобы покрыть долг Джека. Однако Бетани не тронула конверт.

— В конверте вполне хватало, чтобы выплатить долг Джека, — как бы невзначай сказал Джейс.

— Знаю, — едва слышно ответила Бетани.

— Тогда почему ты не отдала ему эти деньги?

Бетани напряглась, ожидая его дальнейших слов. Джейс молчал. Тогда она посмотрела на него с каким-то разочарованием:

— Я бы никогда этого не сделала. Это не мои деньги. Я бы не взяла твои деньги, чтобы расплачиваться ими за долг Джека. Он сам создал эту ситуацию. При чем тут ты? Если бы у меня были свои деньги, я бы не задумываясь отдала ему. То, что мое, — и его тоже. Но эти деньги не мои. Я бы ни за что не посмела просить у тебя на долг Джека. Ты был очень добр ко мне. Я не хочу платить за доброту обманом, хотя… сегодня я так и сделала.

— Долг Джека выплачен, — вздохнув, сообщил ей Джейс. — Этим людям больше нет дела ни до тебя, ни до Джека. Они всего лишь хотели получить назад свои деньги и получили с процентами. Потому я сказал Кейдену и Тревору, что не знаю, понадобится ли их помощь завтра. Только поэтому, а не потому, что собирался выгнать тебя на улицу.

Джейс думал, что известие о выплате долга ее обрадует, но Бетани с грустью посмотрела на него и нахмурилась:

— Джейс, что ты сделал?

— Я тебе уже сказал: решил эту проблему.

— Но она не была твоей проблемой. Я не хотела вмешивать тебя.

В ее глазах блестели слезы. Джейс видел, скольких усилий ей стоит не заплакать, и у него сжималось сердце.

— Зато ты была и остаешься моей заботой, — хмуро произнес Джейс. — Я сделал это вовсе не ради Джека. Я боялся, что эти сукины сыны не оставят тебя в покое. Такого я допустить не мог. Я готов сделать что угодно, только бы уберечь тебя от всякого зла. И здесь никакие твои слова не изменят мое решение. Так что можешь ничего не говорить.

Джейс провел по ее подбородку и кончиком пальца коснулся пухлых губ.

— Теперь, когда эта проблема осталась в прошлом, есть много другого, о чем мы должны с тобой поговорить. Но этот разговор состоится, когда ты полностью разденешься. В спальне. Там, где ты будешь сосредоточена на мне, а я — на тебе. — (Бетани изумленно распахнула глаза, но бледность на ее лице не исчезла.) — Бетани, ты достаточно мне доверяешь, чтобы сделать то, о чем я прошу?

Это была проверка, затеянная им вовсе не потому, что он был непроходимым идиотом. Джейсу требовалось убедиться, что Бетани ему доверяет. Он собирался сделать значительный шаг вперед в своих очень требовательных отношениях с Бетани. Но вначале он должен был знать, что она это выдержит. Дальше сдерживаться он не мог.

Бетани облизала губы, опустила подбородок, но Джейс не позволил ей отвернуться. Ему хотелось видеть каждую мысль, мелькающую в ее глазах. Каждую ее реакцию. Каждое сомнение и каждый вопрос.

— Ты до сих пор сердишься на меня? — тихо спросила она. Глаза у нее оставались встревоженными.

— Да, я сердит. Не на тебя. Я раздосадован. Опять-таки, не на тебя. Больше всего меня огорчают наши отношения. Бетани, до сих пор я сдерживал многие свои потребности, и это меня просто убивало.

— А зачем ты их сдерживал? — спросила ошеломленная Бетани.

— Да потому что не хотел пугать тебя, малышка, — застонал Джейс. — Боялся, что ты не выдержишь и сбежишь. Тебе это могло показаться… чрезмерным. Давящим на тебя. Я изо всех сил старался действовать медленно. Заботился о тебе. Хотел убедиться, что ты пройдешь со мной каждый шаг на этом пути.

— Я и так иду с тобой.

— Нет, малышка, пока еще не идешь.

— Тогда расскажи. Покажи. Откуда я могу знать твои требования, если ты молчишь? Джейс, до сих пор ты только давал, но ничего не брал. А я хочу тоже хоть что-нибудь отдавать тебе. Но что? У тебя все есть. Я могу отдать тебе только себя, но пока ты этого не просил.

— Я этого хочу, — с жаром произнес Джейс. — Очень хочу. Сильнее, чем что-либо. Но, малышка, ты должна быть уверена, что хочешь и можешь отдавать. Мы двигались к этому, но небольшими шагами. Сегодня, если ты готова, мы сделаем большой шаг.

— Как я узнаю, готова я или нет? Нужно попробовать.

Все чувства Джейса пришли в состояние повышенной боевой готовности. Его тело напряглось. Он испытал глубокое удовлетворение.

— Вставай и иди в спальню, — приказал он.

Он снова ощущал привычное спокойствие. Он контролировал ситуацию. Только бы сделать все правильно и ничего не испортить. Особенно сейчас, когда Бетани полностью ему доверяет.

— Разденься и встань на колени на ковре около кровати. Жди меня там.

Глава двадцать первая

Бетани разделась, аккуратно сложила одежду на комод и подошла к толстому ковру возле кровати. Какое-то мгновение она колебалась, разглядывая пол.

Она понимала значение коленопреклоненной позы, понимала ожидания Джейса. Эта поза — свидетельство ее покорности. Джейс просил довериться и подчиниться ему. Но разве до сих пор было не так?

Ее мысли вернулись к той первой ночи — ночи ее совместного секса с Джейсом и Эшем. Тогда Эш четко и без обиняков изложил их условия. Они оба привыкли повелевать, однако Джейсу это было свойственно в большей степени. Эш показался ей довольно уступчивым, тогда как Джейс… напористым.

Неужели всю эту неделю, будучи с ней, он подавлял свою природу? Неужели сдерживал свое истинное «я», боясь напугать ее и спровоцировать побег?

Настроение Бетани улучшилось. Джейс не вышвырнул ее на улицу. Конечно, он был властным и требовательным. В этом она неоднократно убеждалась. И все же до сих пор он держался в управляемых границах. Наверное, если бы он с самого начала не подавлял свои желания, все происходило бы куда жестче.

Смогла бы она это выдержать? Выдержать власть мужчины, контролирующего все стороны ее жизни, диктующего ей, как вести себя, причем не только в постели? И так ли уж плох его контроль?

Идея полностью подчиниться Джейсу во многом импонировала Бетани. Это же так здорово, когда сильный, привыкший повелевать мужчина берет на себя всю заботу о ней. Принимает решения и при этом невероятно балует.

Такого в ее жизни никогда не было. Бетани жаждала это испытать.

Она не относилась к числу тех, для кого независимость и самодостаточность являлись главными жизненными ценностями. Независимой она была с самого детства. Точнее, никому не нужной. И с самого детства ей приходилось рассчитывать только на себя. Джек был единственным, кто о ней заботился и о ком заботилась она. Эта взаимная забота их и сблизила.

Впервые ей захотелось, чтобы о ней заботились по-настоящему, сняли с плеч груз ответственности и избавили от необходимости принимать решения. Ей захотелось жить. Жить, а не выживать. Наслаждаться простыми радостями жизни, не думая, где она сможет получить еду и временную крышу над головой. Ей захотелось нежности.

Захотелось… любви.

Бетани затаила дыхание. Об этом лучше не мечтать. Даже думать об этом было опасно. Она мечтала о несбыточном. Джейс желал ее. В этом она не сомневалась. Но надолго ли сохранится его желание? Полюбить ее он не мог. Он ведь ее не знал и не доверял ей.

Все отношения между ними были чисто телесными. Наряду с сексуальным желанием, она пробуждала в Джейсе и потребность защищать. Такова была особенность его характера. Но что бы он ни говорил о равенстве, они друг другу не ровня. Их разделял целый океан. Миры, в которых они жили, настолько отличались, что взаимные попытки понять друг друга были обречены на провал.

Она стояла, сжав руки в кулаки, и продолжала смотреть на ковер. Потом, не до конца сознавая, чту делает, опустилась на колени.

Джейс в дверях следил за калейдоскопом эмоций, проносившихся по лицу Бетани. Он понимал: решение дается ей нелегко. В ее глазах были и грусть, и замешательство. Но в них же он увидел потребность.

Пока не взбунтовались легкие, Джейс даже не понял, что перестал дышать. Он осторожно втянул воздух через нос, не отрывая взгляда от Бетани. Она пока не подозревала о его присутствии. Сейчас она была обнажена не только телесно, и вряд ли ей понравилось бы, что он видел ее душевную наготу и уязвимость.

Но вот она встала на колени, и Джейс возликовал.

Она покорялась его воле. Джейс убедился: она поняла смысл коленопреклоненной позы. По ее прекрасным глазам он понял, что решение не было простым. Скорее всего, Бетани обуревали противоречивые мысли.

Он даже обмяк от облегчения.

Пока еще ничего не было решено, и Джейс не мог похвастаться удовлетворительными результатами. Им предстоял долгий путь. Но сегодня они сделают значительный шаг в развитии их отношений.

Это было началом.

Джейс шагнул вперед. Бетани подняла голову. Их глаза встретились. Ему отчаянно захотелось навсегда прогнать из ее глаз страх и неуверенность, однако такое было не в его власти. Это могло сделать только время. Время и терпение. Ему придется набираться терпения и ждать столько, сколько понадобится, пока она полностью не привыкнет к своему месту в его жизни.

Нельзя забывать: до сих пор у нее были иные привычки. Бетани с ранних лет привыкла ощущать себя человеком второго сорта. Это чувство нельзя преодолеть за день, неделю или даже месяц. Но Джейс был полон решимости самым наглядным образом показать ей, что он ее не бросит.

Джейс погладил ее по щеке. Пальцы заскользили по шелковистой коже.

— Какая же ты красивая, — хрипло произнес он. — Ты даже не представляешь, какое удовольствие доставляет мне видеть тебя здесь, на коленях, ожидающую меня и наслаждения, которые я тебе подарю.

Ее глаза стали несколько теплее и не такими пугливыми. Она робко улыбнулась, и от ее удивительной улыбки Джейс ощутил слабость в коленях.

Боже, что же такого скрыто в этой женщине, если он столь остро отзывается даже на ее улыбку? Возможно, он этого никогда не узнает. Наверное, так происходит, когда человек встречает свою половинку.

Джейс едва не поморщился. Ну что за банальная мысль? Однако других объяснений у него не было. Женщины, с которыми он привык общаться, были всего лишь исполнительницами его прихотей. Вереницей эпизодов в его жизни. Ни одна из них не трогала его сердца. Он ждал. Дожидался Бетани.

На его глазах начался и закончился брак Гейба. Там не было и намека на серьезную любовь. Потом Гейб и вовсе свел свои отношения с женщинами к исполнению ими пунктов его дурацкого контракта. Тем не менее недостатка в женщинах его друг не испытывал. Они приходили и уходили. Так продолжалось, пока Гейб и Миа не поняли, что хотят быть вместе. Никогда еще Джейс не видел Гейба таким жизнерадостным.

Родственные души.

Гейб и Миа были родственными душами. Это было видно во всему, вплоть до мимолетных взглядов и касаний. Если Миа находилась рядом, Гейб видел только ее.

Тогда Джейса многое удивляло в реакциях Гейба. Все-таки не двадцатилетний парень. Теперь то же самое происходило в его собственной жизни. В их с Бетани жизни.