Я горела, плавилась в его руках, была зажженной свечой, которой уготована яркая, но такая короткая жизнь. Меня никто не станет беречь, но я этого и не хотела, я жаждала продолжения, того, что он мне может предложить.

Но оказалась совершенно не готова, когда сухие губы коснулись щеки, проложили дорожку до виска и замерли. Он ждал, а я… не сдержала стона, предательски сорвавшегося с губ. Такое лёгкое, мимолетное касание, а тело предало свою хозяйку, раскрыв чужому мужчине все тайны.

Он молчал, и я была ему за это благодарна. Внутри кипела смесь страха и неистового желания, рожденного почти целомудренными прикосновениями во время танца. Черт возьми, мне же уже девятнадцать! Я целовалась и раньше, я забавлялась с бывшим парнем, позволяя ему зайти намного дальше поцелуев, но не до самого главного. Он был не достоин, не любил меня, как и я его. Но только сейчас вдруг осознала, что порой светлое чувство любви не имеет никакого значения.

Важна лишь страсть.

А ее у меня было в избытке.

Оборотень стал смелее. Его пальцы очертили контур моего лица, большой палец нажал на нижнюю губу, которая показалась мне слишком мягкой и податливой. И я языком повторила его движение, не отрываясь, утопая в темно-синих глазах, как в бушующем океане. В нем ревела буря, точное отражение моей — яркая, сметающая все на своем пути, опасная и неконтролируемая.

А потом он меня поцеловал.

И я забыла свое имя.

Плевать на все! Я потерялась в этих чувствах, растворилась в уверенных движениях, отвечая, пытаясь взять верх и покориться одновременно. Я — сильная? Да! Я — слабая? Несомненно. Но с ним я готова хоть сейчас быть любой.

Как прекрасно чувствовать, что тебя хотят. Ощущать бьющее через край желание, радоваться каждому мгновению нашего единства.

— Может, уйдём отсюда? — хрипло спросил оборотень. — Мне кажется, это место не для нас.

— Уйдем, — соглашаясь на все, ответила ему. — Куда захочешь.

Он рассмеялся. Этот смех прошел как наждачка по оголенным проводам, высекая искры, которые грозили подпалить мое платье и свести с ума раньше, чем я смогу обнять того, кого видела в первый и последний раз.

Мы двинулись к выходу и ушли, не остановленные никем.

А моя сумочка так и осталась лежать на барной стойке.

Глава 3

Воздух не смог остудить кипящую кровь, но все же чуточку привел в чувство.

Оборотень сделал несколько шагов к дороге и обернулся, растеряно смотря на меня. Его шальная улыбка была прямо в сердце, а эта растерянность… Он был таким родным, таким милым, что я не удержалась и сама потянулась к нему, стремясь прикоснуться.

— Если еще раз поцелуешь, то мы никуда не сможем уйти, — отрываясь от моих губ, произнес он.

— Плевать.

— Не настолько же? — его руки не отпускали.

Наоборот, они опустились ниже, властно сжали попу, отчётливо сообщая, что меня ждет дальше.

— Как знать, — мурлыкнула я.

Это алкоголь и нервы, точно! Не могу же я… Могу. Да, могу. И я такая, именно такая! Просто никогда раньше не было во мне этого сумасшествия, этой безудержной жажды.

Но он все-таки отстранился, осмотрелся и облегченно выдохнул, потащив меня прямо через дорогу. Я успела лишь заметить свет фар, нервный гудок припозднившегося водителя, и оказалась на той стороне у вывески «отель» на обшарпанной стене.

— Не лучшее место для принцессы, — поморщился оборотень, — но я не смогу…

— Я не выдержу, — предупредила его.

Недовольная администраторша пыталась улыбаться, отдавая ключи от люкса, но нам было не до нее. Мы пожирали друг друга глазами, касались, держали дистанцию, пока шли к номеру. И все для того, чтобы не сорваться, не наброситься прямо в коридоре.

Щелкнул замок, вспыхнул свет, но разглядеть обстановку мне не позволили.

Его губы были везде. На щеках, на шее, на груди. Платье разом перестало исполнять свою роль, превратившись в бесформенный комок, повисший на талии. И мне хотелось избавиться от него, но я не могла оторваться от столь нужного мне поцелуя.

Я таяла под его руками, чувствовала себя мягким тестом, из которого он может слепить все, что захочет. И я хотела покориться ему, познать хотя бы раз в жизни, что значит быть счастливой.

Мое платье сползло к ногам, я отстранилась, чтобы снять его. И эти долгие секунды показались самым страшным, что было в моей жизни. Не знаю, как смогла пережить их, пока сбрасывала туфли, откидывала в сторону ненужный кусок ткани, расстёгивала бюстгальтер.

— Стой, — хриплый голос оборотня жаром прошёл по телу.

Он тоже успел раздеться, и я… Вдруг осознала, что нахожусь в одной комнате с обнажённым мужчиной, который явно желает меня и вряд ли остановится. Оборотень протянул руку и привлёк меня к себе, почти грубо, но в моём состоянии именно это и было нужно.

Яркий, властный поцелуй смял мои губы. Я чувствовала, как его язык проник в меня, прошёлся по зубам, исследуя рот. Он был хозяином положения, и все же так хотелось ответить тем же, что я застонала и потянулась навстречу, коснулась своим языком его, отпрянула, прикусила губу… И получила лёгкий шлепок по попе, словно наказание.

Нужно было отшатнуться, сказать, что так не пойдёт, но я лишь снова застонала, подстегнув мужчину к действиям.

Он поднял меня на руки легко, словно я ничего не весила, была пушинкой. Но ведь рядом с ним я и ощущала себя именно такой — хрупкой, невинной и желанной. Мысли смешались, и в полумраке комнаты я могла думать лишь о его руках на моем теле, тонуть в глазах, таких синих, что они казались мне отражением неба, моими личными темными звездами.

— Я так тебя хочу, — произнёс оборотень таким голосом, что последние адекватные мысли растворились, смытые волной неистового желания.

Кто бы сказал, что я могу так хотеть мужчину!

Он опустил меня на кровать и навис надо мной, рассматривая, словно запоминая, исследуя, что будет ласкать в первую очередь. От такого внимания я покраснела, но почти сразу забыла, что нужно смущаться. Просто меня поцеловали. Опять. Медленно. Тягуче. Волнительно и восхитительно, растягивая удовольствие. Теперь нам никто не помешает, не прервет игру на двоих.

— И я тебя хочу, — осмелев, потянулась к нему. — Пожалуйста…

— Не проси, — по его губам скользнула порочная ухмылка. — Я сам все возьму. Всё, что захочу.

Его ладонь устроилась на моей груди, мягко поглаживая, и когда я расслабилась, привыкла, усыпленная поцелуями, он сжал пальцы на соске. И тело предало меня, выгнулось дугой ему навстречу. Мой вскрик остался без внимания, а вот грудь теперь приняла на себя все мужские ласки.

Я чувствовала, как его язык обвел сосок по контуру, губы сжали и…

— Ах!

Он укусил! Не больно, но возбуждающе. А потом двинулся ниже, прокладывая дорожку из поцелуев от одной груди до другой, по животу, зацеловывая каждый сантиметр кожи. Обвел языком пупок, и я, не удержавшись, вцепилась в его волосы. Что я хотела сделать? Остановить его или заставить делать то, что я хочу?

Я ощутила его смех, когда оборотень уже раздвинул мои ноги, устраиваясь там, где все пылало сумасшедшим огнём. И моё желание уже ничто не могло погасить. А уверенные движения языка только подстегивали стоны и дрожь.

Я вскрикнула, когда он губами прихватил клитор, и тут же погладил его языком, утешая меня. Мягкие движения выбивали душу в астрал. Я следила за движением его языка, но вздрогнула и напряглась, мечтая о большем, балансируя на самом краю. А когда ко рту присоединились его руки… Сорвалась.

Кажется, я кричала. Кажется, он пытался удержать меня, притушить мои крики поцелуем, но это было бесполезно. Оргазм был слишком ярким, слишком сильным, чтобы я могла себя контролировать.

— Ты слишком…

Не знаю, что он хотел этим сказать. Не успела ни успокоиться, ни осознать, а мужчина решил, что мне одной плыть по волнам восторга не стоит.

Оборотень приподнял мои ноги, разводя колени в стороны, притянул к себе и… Одним быстрым движением оказался внутри. Целиком и полностью.

Было больно. Очень больно. Я замерла, потому что эта боль вышибла меня в реальность, на глаза навернулись слезы, я всхлипнула и почувствовала, как мужчина замер.

— Ты, — мне показалось, что в его голосе отразилось все то, что я испытывала. — Нужно было сказать, моя маленькая. Я не хотел, чтобы тебе было больно.

Он не вышел из меня, но потянулся ко мне, навис, упираясь кулаками в подушку, на которой я лежала. Нежный поцелуй немного привёл в чувство, я даже смогла улыбнуться, шевельнуться, привыкая к нему.

Такое странное чувство. Внутри меня… Что-то. Кто-то. И это потрясающе!

Да, ради такого стоило ждать.

— Я постараюсь…

— Мне не больно, — шепнула в ответ. — Мне очень хорошо.

Наверное, именно эти слова и стали тем катализатором, что запустил безумие. И пусть первые движения мужчины были медленными, щадящими, но чем дальше мы уходили от моих сомнений, тем сильнее становился наш общий жар.

Оборотень хотел большего, хотел сделать меня своей, и я это чувствовала. Чувствовала в каждом движении — быстром, резком, сильном. Я горела, пыталась отвечать, подавалась ему навстречу бедрами. И все, что мне казалось четким и ясным, сгорало в пламени восторга.