— Или вы меня впустите, или я разобью ваши глупые головы! — со злостью прорычал он.

Они потянулись к оружию, но даже не успели его вытащить. Даймон треснул одного рукоятью меча в лицо, второго свалил на землю пинком, вырвал у него топор из-за пояса и огрел топорищем по голове. Все это длилось не дольше одного вздоха.

Он оказался в холодном тихом зале. Воздух казался гуще, чем снаружи, вибрируя осязаемой мощной силой. Стены сияли золотистым блеском. Посредине помещения стояли три хрустальные шкатулки со священными предметами. Он коснулся искусно вырезанной крышки, через которую можно было рассмотреть очертания золотого Ключа.

— Прости меня, Господи, — прошептал он.

Прикрыв лицо согнутой рукой, он со всей силы ударил рукоятью меча в крышку. Раздался пронзительный стон, и осколки хрусталя посыпались на пол.

Золотой Ключ, которого до этого времени касалась только рука Господа, лежал на пурпурной подушечке и маслянисто переливался. Он был покрыт легким орнаментом, деликатным и едва заметным. Даймону показалось, что в нем дремлет мощная, зловещая жизнь.

Он протянул руку, задержав дыхание. Дрожащие пальцы коснулись металла и сомкнулись на нем. Он вытащил Ключ из шкатулки. Тот оказался неожиданно тяжелым. Внезапно Даймон почувствовал, как он зашевелился, словно держал в руке не предмет, а живую тварь, маленькую ящерицу. В тот же самый момент Ключ засиял белым светом. Ангел Меча вскрикнул. Его пронзила боль. Инстинктивно он разжал пальцы, едва не выронив магический предмет. Он позволил ему лежать на раскрытой ладони, которая пылала, а волны боли быстро охватили всю руку, словно языки огня облизывали сухую ветку. Даймон стиснул зубы. Все в нем кричало, чтобы он бросил его, но ангел знал, что не может этого сделать. Наконец белый свет стал тускнеть и совсем погас. Ключ снова стал мертвым куском металла. На внутренней стороне ладони ангела зияла огромная, похожая на полумесяц рана, напоминающая искривленный в язвительной насмешке рот.

Даймон, помогая себе зубами, оторвал от подушечки золотой шнурок, которым она была обшита, и повесил Ключ себе на шею.

Яркий солнечный свет снаружи почти ослепил его. Он забрался в седло, вытащил меч из ножен и перекинул его в левую руку.

— Возвращаемся, Полынь, — сказал он.

Конь без слов сорвался на бег. Он мчался, словно вихрь.

* * *

Битва продолжалась. Прибывшие из Царства отряды, казалось, в какое-то мгновение одерживали верх, но сейчас их теснил черный рой солдат Тени.

— Отступайте! Назад!!! — Даймон напрасно старался перекричать шум битвы.

Он рубился со всей силы, какая в нем еще оставалась, пробивая себе дорогу к первой линии. Он разбивал черные шлемы, разрубал доспехи, словно льняные мешки. Каждый удар сопровождался стонами и криками боли.

В какой-то момент он заметил бледное пятно лица Камаэля, посеревшее и окровавленное. Он поблагодарил Бога, что его друг все еще жив.

— Гони! — крикнул он коню, который на мгновение застрял в клубке тел и железа. — Мы должны оставить всех наших позади.

— Так сказал нищий, увидев бесплатный суп! — рявкнул Полынь, послушно вырываясь вперед.

Перед глазами Даймона понеслись черные и золотистые искры. «Я так долго не выдержу», — подумал он. Ладонь пульсировала непрерывной тупой болью. Меч с каждой минутой казался все тяжелее. Он чувствовал, как несколько раз его задело чье-то острие.

— Отступайте! — кричал он каждому встреченному ангелу.

Наконец он заметил, что его окружает сплошное море черных шлемов. Он сорвал Ключ с шеи, вытянул руку и провернул его в воздухе.

— Бездна! — произнес он. — Бездонная бездна вне времени и измерений.

Земля затряслась и расступилась. На месте, где были ворота Антикреатора, открылась воронка. Тень и ее армию в одно мгновение втянуло туда. Воронка расширялась, продолжая втягивать атакующие отряды Сеятеля Ветра. Земля убегала из-под копыт обезумевших от страха рысаков. В небо вознесся хор отчаянных голосов. Отряды Антикреатора погибали в Бездне. Несколько ангелов, которым не удалось отступить, затянуло в воронку. Пустота быстро приближалась. Даймон балансировал на краю Бездны с сияющим Ключом в руках. Он погиб бы, если бы не Полынь. Когда земля, на которой они стояли, начала сползать в бездонную щель, конь выполнил отчаянный разворот и отскочил назад, на более устойчивый грунт.

Даймон снова повернул Ключ в воздухе.

— Хватит, — пробормотал он с трудом. Черные вспышки перед глазами растворились во мгле. Последним усилием воли он осмотрел поле битвы. Перед ним лежала знакомая равнина, покрытая лишаями ям. Антикреатор вместе со своей армией исчез.

За спиной у него была земля, усеянная трупами. Он слышал стоны и проклятия раненых. Отряды Царства преследовали немногочисленных солдат Тьмы.

Даймон опустил Ключ, закачался в седле и тяжело свалился с коня.

* * *

— Он богохульник и убийца! — кричал Ялдабаот.

— Однако он спас Царство, — устало произнес Яо, секретарь демиурга.

— Только Господь может решать судьбу Царства! Только Он может спасти или погубить его согласно Своей воле!

— В таком случае он спас Царство Его руками.

— Ты защищаешь убийцу, Яо? Три невиновные души, три чистых ангела погибли от его героических рук! Двух он растоптал в Садах, а одного хладнокровно зарубил топором, когда тот защищал священные предметы от осквернения.

Яо вздохнул.

— Просто я считаю, что приговаривать его к смерти не лучшая идея… политическая. Все Царство считает его героем.

Ялдабаот смерил его взглядом.

— Тогда я докажу их ошибочное суждение! Заблуждение и неправильный взгляд! Как ты смеешь говорить о какой-то политике! Тут речь идет о принципах, о законах! О богохульнике, грязное касание которого осквернило самую чистую святость!

— Если уж ты должен его убить, то сделай это быстро и тихо, после короткого и непубличного процесса…

— Ты предлагаешь мне поступок, достойный убийцы? Никогда! Все увидят эту экзекуцию! Все, начиная с князей Сарим и заканчивая самыми последними из ангелов служения. И этот преступник, бунтарь, будет казнен перед ними публично.

Яо хотелось застонать.

Во мгле мерцали огоньки факелов. На стенах рождались и умирали фантастические тени. Где-то далеко слышалось капание воды. А может, крови?

— Ты — убийца! Подлый, беспощадный! Ты убил невинных! Знаешь, что есть жизнь? Бесценный дар Господа! А ты надругался над этим даром! Больше того! Ты осквернил святость! Отважился протянуть руку к тому, что принадлежит самой Светлости! Кровавую руку! Да, кровавую! Сейчас эта кровь кричит! Взывает ко мне, ко всем. Ты — чудовище. Твоя душа — это ведро помоев. Грешник! Ты и сейчас грешишь гордостью и ожесточенностью сердца. Смирись, пока еще не поздно. Покайся! Моли о прощении. На колени, убийца! Я сказал: на колени!

«Никогда. Никогда, даже если придется тут сдохнуть. Он никогда не унизится перед этой бледной мордой безумия, перед этими нервно трясущимися руками, словно фарфоровые безделушки, которые никогда не держали меча, которые никогда не узнают слова “честь”».

Легкий взмах, скрежет. Кровавый ублюдок! Он приказал ослабить цепи. А ноги не хотят его держать, подгибаются. Сейчас колени ударятся о грязный каменный пол.

Он схватил тяжелые звенья цепи и подтянулся на покалеченных руках. «Прибереги для детей свои дешевые штучки. Ты не увидишь Ангела Меча перед тобой на коленях, протез Господа».

— Признай, кто ты! Признайся в своих преступлениях! — шипит большая белая летучая мышь с серебряными волосами и глазами. — Говори!

Окровавленный рот заключенного обнажает в улыбке зубы.

— Я — верный рыцарь Господа, — прошептал он. — А кто ты, Великий Архонт?

Владыка семи высот отскочил, словно наступил на змею.

Волчьи глаза горели непреклонным зловещим пламенем.

* * *

В темнице воняло плесенью и тошнотворным смрадом горения. Яо чувствовал нарастающее отвращение — к Ялдабаоту, к этому делу, к своей роли. Если бы кто-то предложил ему, он сразу бы отказался.

Ялдабаот нервно теребил рукав. В серебряных глазах танцевали искры страха.

— Это демон, — сказал он. — У него проклятая душа.

Яо со свистом втянул воздух.

— С ума сошел? Ты убьешь его!

— Это демон! — повторил Великий Архонт. — Ни следа раскаяния! После всех преступлений…

— На милость Господа, прикажи его немедленно освободить! Ты хочешь проводить экзекуцию на трупе? Ты велел поставить на ноги все Царство!

Ялдабаот растерянно развел руками. Его дорогая белая одежда была покрыта ржавыми пятнами.

— Яо, я напуган…

— Я тоже! — выкрикнул секретарь. — Уходи отсюда, переоденься и оставь все на меня!

* * *

Сначала исчезли все звуки, потом он услышал громкий звон тишины. С трудом разлепил веки. Один глаз был настолько заплывшим, что он совершенно ничего не видел.

— Приветствую, Рыцарь Меча, — прошелестел едва слышный шепот. — Господи, как плохо ты выглядишь!

Через решетку на него смотрело безобразное, но умное лицо.

— Дума, — произнес он, едва шевеля губами. За последние пару часов он научился избегать любых лишних движений. — Давно не виделись! Пришел поболтать?