Вот теперь Настя окончательно почувствовала себя дурой. Ну точно же! Хворост для огня, не умереть от холода ночью… Она почему-то возомнила, что будет бегать налегке в течение пары часов и, если ее не убьют, отделается легким испугом. А если убьют, то не успеет даже запыхаться.

Отец никогда не водил ее в горы, но и предгорья, куда они ходили с классом, хватало, чтобы понимать, что горы — это не холмики, на которые поднялся за полчаса и закрепил флажок. И пусть пока было неизвестно, куда закинут ее группу, по крайней мере, неизвестно ей, было ясно, что там могут оказаться и снежные вершины, ледники, дикие животные…

Ирина стояла с понимающей грустной улыбкой.

— А ты… вы были на горе? — неожиданно для себя спросила Настя консультантшу.

Та едва заметно вздрогнула и отвела глаза. Настя думала, что она не ответит, но ошиблась.

— Разумеется, — ответила Ирина, глядя в сторону. — Все змеелюды обязательно проходят гору.

Это Настя знала. И даже иногда жалела их, дурочка. Ведь всем было известно, что возвращались с горы не все. Бывали даже случаи, когда выживал кто-то один, но это было давно. Последние годы всегда возвращалось не меньше половины, но Насте это казалось все равно ужасным пережитком прошлого.

Она поэтому и не воспринимала всерьез этих мажоров с их крутыми шмотками и телефонами, потому что знала — от армии обычные люди могут откосить за деньги или по здоровью, но даже переломанные ноги не спасут змеелюдов от горы. И до своего двадцатилетия они все пройдут игру, а вот вернутся уже не все.

Люди же жили в их общем цивилизованном мире куда спокойнее и обычно у них был выбор. Вот и у Насти он был совсем недавно. И, если бы она не влезла куда не следует, он бы оставался.

Настя машинально потерла руку. Здесь еще пару дней назад была приклеенная чешуйка. Маленькая пакость, сломавшая ее жизнь и разделившая на до горы и после. И при этом «после» могло и вовсе не быть.

— И как там… на горе? — совсем тихо спросила она Ирину. Знала в общем-то, что зря. Змеелюды никогда не рассказывали, что ждет на горе участников игры. Настя, разумеется, была уверена, что уж собственным детям говорили больше, но тоже не все.

За все тысячелетия сосуществования их рас люди узнали очень мало про эту игру. Столько, что занимало пол-урока в пятом классе — последнем, в котором змеелюды не учились с людьми. Настя не интересовалась змеелюдами, но урок помнила прекрасно. Он был коротким и интересным. Учительница ОБЖ, которая проводила этот урок, сама горела интересом и заражала школьников. Потом она как-то быстро уволилась, и только сейчас, выбирая топор в строительном магазине, Настя подумала, что это могло быть не случайно. Только ответа на невысказанный вопрос получить шанса не было вовсе. Но и Ирина ее тоже не удивила.

— На горе… на горе страшно, — буркнула она и нарочито громко продолжила: — Смотрите, вот этот топор целиком металлический, лезвие не слетит с топорища, и оно удобно ляжет в узкую ладонь.

Насте пришлось взять топор и качнуть в руке. Тяжеловат, но удобный, да. Она попробовала размахнуться, как теннисной ракеткой, и вздохнула. Прошлая жизнь маячила так близко, словно вот только шагни назад — и можно идти на занятие в секцию. Сегодня, кстати. В семь. Только шагнуть некуда. Она в списке.

Это она тоже помнила из пятого класса. Все юные змеелюды, вне зависимости от их родовой принадлежности и места проживания, вносились в список по достижении возраста семнадцати— девятнадцати лет. Как определялось, семнадцать или девятнадцать, Ольга Александровна не знала, не знала поэтому ответа и Настя. Далее списки дробились по еще одному непонятному людям принципу, чтобы в группу попадало от двенадцати до пятнадцати человек. То есть змеелюдов, конечно.

Каждая группа отправлялась взрослыми змеелюдами на случайную гору, каковых было множество практически во всех странах мира, и оставлялась там. Что происходило на горе, никому из людей узнать не получалось. Даже попытки проследить на вертолетах ни к чему не приводили, а змеелюды неизменно затем отсуживали крупные суммы за нарушения со стороны соседей. Так что пытаться влезть в это люди некоторое время назад прекратили. И абсолютно точно известно оставалось только одно: игра прекращалась, когда один из участников добирался до вершины. И оставшиеся участники покидали гору самостоятельно, с этого момента их можно было забрать хоть вертолетами, хоть любым другим способом.

Только никогда гору не покидали все участники живыми и здоровыми. Некоторые оставались там, и людям ничего не было известно об их судьбе, других же хоронили по законам государства где-то на обычных, общих для змеелюдов и людей кладбищах. Говорили еще, будто Хозяйки гор принимали участие в этих играх, но Настя в это не верила.

Если даже Хозяйки не вымерли, то вряд ли их могло привлечь шебуршание в горах подростков-змеелюдов. Настю бы точно не привлекло, будь она почти всемогущим бессмертным существом.

Она опустила топор и сама вся сгорбилась. Только сейчас сообразила. Она ведь не только будет первым человеком, участвующим в Игре. Она будет первым человеком, который увидит игру. Глупо надеяться, что интересующиеся тайнами соседей люди не подойдут после этого к ней. И еще глупее верить, будто змеелюды, тысячелетиями хранящие тайну, вдруг позволят ей вырваться наружу.

И дело будет уже не в Марке, который хвалился, что убьет ее лично. Если одноклассник все-таки не посмеет, то ее убьет кто-то другой. Чтобы тайна осталась там.

— Мне не выйти с горы, да? — Настя произнесла это совсем тихо, едва шевеля губами. Но Ирина все равно услышала.

— Все так думают, — она скользнула ладонью поверх руки Насти и сжала, заставляя крепче обхватить топорище. — Но ты человек. Люди не такие, как мы. Ты не должна сдаваться.

Настя кивнула, не замечая, как соленые капли мочат и топор, и руку ящерки, и ее собственную руку. Круто, конечно, что незнакомая консультантша в задрипанном магазине верит в нее, но Настя предпочла бы что-то посерьезнее.

Или хотя бы вернуться в тот день и не позволить себе совершить смертельно опасную глупость.

Глава 2, в которой Настя находит друга

«Нам повезло, что ты красивая, змеелюды таких не трогают», — папины слова Настя повторяла, как мантру, ежедневно в новой школе. Точнее, это был лицей при ВУЗе, и Настя уже всерьез сомневалась, что хочет идти на геологический. Ну и толку, что там учился отец? Он и сейчас не зарабатывал миллионы, в отличие от однокурсников-змеелюдов. И Настя не будет. Да, ей нравилось изучать горные породы, вычислять, где могут быть месторождения, но ее логические вычисления не стоили ничего рядом с тем, что делали змеелюды. Казалось, что они просто знали. Папа понятия не имел, действительно ли его однокурсники обладали особыми умениями, а вот Настя намеревалась узнать. Они же будут учиться вместе, на общих основаниях! И начнут еще в школе. Можно даже попробовать подружиться…

Нет, про подружиться она загнула, конечно. Такой идиоткой она не была. Однако и представить, что все настолько плохо, тоже не могла.

В их классе было двадцать человек. Точнее, тринадцать человек и семь змеелюдов. Три парня и четыре девчонки. Из девочек только одна была из змеиных — Настя определила это по более продолговатым и плотным чешуйкам, изящным рисунком спускающимся от уха по шее, остальные были ящерки. А вот все три парня были Полозы. Местные, уральские. Змеелюды вообще неохотно переезжали из родных мест, так что встретить змееныша из южных на Урале не было никакой возможности. Впрочем, если они были такими же, то Настя вовсе не расстраивалась, что их не знает.

Держались змеелюды вместе — парни отдельно, девчонки — отдельно. Не то что люди, которые разбились куда более мелкими группами. И Настя никак не могла вычислить, к которой ей попытаться присоединиться. А сидеть всю перемену за партой, изображая, что она очень занята повторением неправильных глаголов, — это выглядело бы жалко.

— В Полькину компанию даже не лезь, они красивых девчонок не берут, — шепнул сосед по парте. Настя вздрогнула. Неужели так заметно, что она ищет компании? Вот стыдобища!

С соседом она познакомилась перед первым уроком. Денис Нефедов, светловолосый и весь словно бесцветный, ей показался очень тихим и… тормознутым, что ли? Наверное, так думала не только она, раз рядом с Денисом оказалось свободное место. Что же, первое впечатление оказалось обманчивым. Тормознутый Денис оказался внимательным к деталям. Только хорошо это или плохо, Настя пока не поняла.

— А почему не берут? — чтобы просто не молчать, спросила Настя. Она и сама не собиралась к ящеркам, в группе которых и впрямь верховодила тонкогубая и широколицая Митрофанова Полина. Волосы у нее были такие же темные, как у самой Насти, только она их берегла куда тщательнее, коса у нее была толстая и извилистая, как змея. Только вот змеей Полина не была и верховодила до тех пор, пока ей это позволялось. Нет уж, в этот клубок зависти и ненависти Настя и сама бы не пошла!

— Змеелюды обычно не трогают красивых людей, — пояснил Денис. На Настю он не смотрел, делая вид, что его привлекает что-то в учебнике по истории. — Это в их культуре такая особенность есть. Вроде бы как вежливость по отношению к нашему виду.