Майкл Бенсон

Космическая Одиссея 2001: как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

Памяти моего отца, Раймонда Э. Бенсона

2 ноября 1924 — 12 ноября 2017

Главные персонажи в порядке появления

Артур Ч. Кларк — футурист, научный фантаст, эссеист

Майк Уилсон — коллега Кларка в 1950-е —1960-е

Карл Саган — астроном, астрофизик; позже автор бестселлеров

Роджер Карас — публицист, вице-президент двух продюсерских компаний Стэнли Кубрика: Hawk Films и Polaris Productions; позже ведущий адвокат, защищающий права животных

Стэнли Кубрик — режиссер и продюсер

Скотт Мередит — литературный агент Кларка в Нью-Йорке

Гектор Эканаяке — ассистент Кларка, позже его бизнес-партнер

Рэй Лавджой — ассистент Кубрика, ведущий киномонтажер

Кристиана Кубрик — художница, актриса, жена Стэнли

Уильям Сильвестр — актер, сыгравший советника президента по научным вопросам Хейвуда Флойда

Кон Педерсон — супервайзер по визуальным эффектам

Дуглас Трамбулл — супервайзер по визуальным эффектам

Роберт Гэффни — оператор, снимал кадры второго плана в космосе

Луис Блау — адвокат Кубрика в Лос-Анджелесе и близкий соратник

Уолли Джентльман — режиссер, специалист по визуальным эффектам Дуглас Рэйн — канадский актер, озвучивший голос компьютера

HAL-9000

Фред Ордуэй — технический и научный консультант

Гарри Ланг — графический художник и художник-постановщик

Роберт О’Брайан — глава MGM и гендиректор

Кир Дулли — актер, сыгравший командира корабля Дэйва Боумена

Гари Локвуд — актер, сыгравший второго члена команды Фрэнка Пула Виктор Линдон — ассоциированный продюсер

Тони Мастерс — главный художник-постановщик

Энтони Фревин — личный помощник режиссера

Эрнест Арчер — художник-постановщик, супервайзер по визуальным эффектам

Уолли Виверс — ответственный за визуальные эффекты

Брайан Джонсон — ассистент по спецэффектам

Роберт Битти — актер, сыгравший капитана лунной базы Ральфа Хальворсена

Боб Картрайт — изначальный художник-декоратор

Джеффри Ансуорт — главный оператор

Дерек Крэкнелл — первый ассистент режиссера

Кельвин Пайк — второй оператор

Джон Алькотт — ассистент Ансуорта, оператор в отрывке «На заре человечества»

Брайан Лофтус — спецэффекты

Эндрю Биркин — ассистент режиссера

Стюарт Фриборн — гример

Дэн Рихтер — мим, сыгравший главную обезьяну, Смотрящий на Луну Дэвид Де Вильде — первый ассистент монтажера

Билл Уэстон — каскадер

Том Ховард — супервайзер по визуальным эффектам

Пьер Булла — фотограф в отрывке «На заре человечества»

Колин Кэнтвелл — спецэффекты

Ян Харлан — шурин Кубрика и неформальный помощник по подбору музыки

Глава 1

Пролог: Одиссея

Сама бессмысленность жизни заставляет человека создавать свои собственные смыслы.

— СТЭНЛИ КУБРИК

20 век породил две современные версии гомеровской «Одиссеи». Первая — «Улисс» Джеймса Джойса, который свел десятилетие странствий Одиссея к одному ирландскому городу Дублину и к одному, кажется, выбранному произвольно дню — 16 июня 1904 года. В «Улиссе» хитрого короля Итаки сыграл мещанин Леопольд Блум — миролюбивый еврейский рогоносец с необыкновенно увлекательной внутренней жизнью, с которой нас на протяжении большей части романа знакомит автор. С 1918 по 1920 год роман публиковался частями, а полностью был издан в 1922.

Вторая — «Космическая одиссея 2001» Стэнли Кубрика и Артура Ч. Кларка, в которой острова южного побережья Средиземного моря стали планетами и лунами Солнечной системы, а сами темно-красные воды стали безвоздушным вакуумом межпланетного, межзвездного и даже межгалактического пространстве.

Фильм снимали на негативную кинопленку шириной 65 мм, изначально кадры проецировали на гигантские изогнутые экраны «Синерама» в специально оборудованных кинотеатрах. Премьера в Вашингтоне состоялась 2 апреля 1968 года, в Нью-Йорке — на следующий день. Продюсером и режиссером фильма был Кубрик, замысел фильма принадлежал ему и Кларку, одному из главных авторов «золотого века» научной фантастики. Изначально фильм длился 161 минуту, но после провальной серии рецензий и премьерных показов режиссер сократил его до более скромных 142 минут.

Стратегия Джойса заключалась в том, чтобы трансформировать Одиссея в доброжелательного космополита-фланера и художественно сократить 10 лет опасных происшествий до 24 часов в непосредственной близости от реки Лиффи. Кубрик и Кларк же подошли к делу противоположным образом. Они посмотрели на историю об Одиссее сквозь призму науки, которая в течение 19-го и 20-го столетий полностью изменила наши ощущения размера и длительности Вселенной — в связи с этим они необыкновенно широко раздвинули пространственные и временные гомеровские границы. «Космическая Одиссея» развертывается в промежутке четырех миллионов лет человеческой эволюции от австралопитеков, которые борются за выживание в Южной Африке, до путешествующих по космосу гомо сапиенсов XII века, а в центре всего этого — смерть и перерождение астронавта Дэйва Боумена, нового Одиссея, который становится каким-то пугающим постчеловеческим «Звездным Ребенком». В последней сцене невесомый эмбрион возвращается на Землю под звуки «Как говорил Заратустра» Рихарда Штрауса — саундтрека, призванного помочь зрителю достигнуть катарсиса.

В «Космической одиссее» назойливые боги древних стали непостижимой любопытной внеземной сверхрасой. Они никогда не наблюдают непрерывно, лишь изредка спускаются со своего галактического Олимпа, чтобы вмешаться в человеческие дела. Инструмент их силы — прямоугольный черный монолит — появляется в ключевые поворотные точки судьбы человечества. Впервые мы видим его среди истощенных человекоподобных обезьян в выжженных африканских пейзажах в отрывке «На заре человечества», тотемный внеземной артефакт «Одиссеи» порождает среди наших дальних предков идею использовать кости как оружие, чтобы в качестве урожая получить животный протеин, в изобилии пасущийся вокруг них. Эта подсказка к использованию инструмента неявно направляет виды к выживанию, к успеху — и, в конечном счете, технически опосредованному глобальному доминированию.

После скачка в это счастливое будущее — склейки, которая заслуженно приобрела репутацию самого впечатляющего в истории кинематографа перехода, — фильм ведет нас к пониманию того, что команда, исследующая Луну, обнаружила другой монолит — этот, кажется, был намеренно погребен миллиарды лет назад. Когда его раскапывают, и на него впервые за миллионы лет попадает солнечный свет, он посылает мощный радиосигнал в сторону Юпитера — это, очевидно, сигнал, предупреждающий его создателей, что на Земле появился вид, способный к путешествию по космосу. Туда посылают гигантский космический корабль «Дискавери».

Несмотря на то, что параллели с «Одиссеей» не так тщательно вплетены в структуру фильма, как в «Улиссе», они совершенно точно существуют. Суперкомпьютер HAL-9000, приведенный в действие ошибочным программированием, сходит с ума и убивает большую часть команды: он представляет из себя крайне спокойный бестелесный голос и сеть отдельных светящихся глаз — образ, в котором достаточно легко угадывается легендарный Циклоп. Единственный выживший астронавт, капитан корабля Дэйв Боумен, должен сражаться с компьютером до смерти. Не только борьба с кибернетическим Циклопом, но и само имя Боумена [Bowman — в переводе с английского «лучник». — Прим. ред.] отсылает нас к Одиссею, к моменту, когда последний возвращается в Итаку и, натягивая лук Аполлона, попадает стрелой сквозь 12 колец 12-ти секир и убивает женихов своей жены. Nostos, или возвращение домой, было так же нужно Одиссею Кубрика и Кларка, как и гомеровскому.

Во многом как Джойс, но сохраняя свое широкое видение, авторы «Космической одиссеи» брали параллели с Гомером в качестве отправной точки, но не в качестве финального слова. Когда они начали работу в 1964 году, изначальной их мотивацией было изучение универсальных структур всех человеческих мифов. Им помогала магистерская работа Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой», которая снабдила их образцом для создания новой работы по мифологии. В самом начале совместной работы Кубрик процитировал Кларку отрывок, касающийся универсального обряда перехода любого мифологического героя, который, по мнению Кэмпбелла, неизменно включает «уединение — инициацию — возвращение».

Эту троичную структуру «можно назвать центральным блоком моно-мифа», написал Кэмпбелл. Этот термин он заимствовал у Джойса, который употребил его в своей последней большой работе «Поминки по Финнегану».

Изыскания Кэмпбелла помогли Кубрику и Кларку тщательно изучить архетипические внутренние механизмы мифологической человеческой тоски, расширяя этот шаблон не только на одну историю и одного героя, и даже не на один вид, но на полную траекторию движения человечества «от обезьяны до ангела», как отметил Кубрик в 1968. Они также явно отсылают к философскому роману 1891 года Фридриха Ницше «Как говорил Заратустра» с его мыслью, что человеческий вид — всего лишь переходный вид, достаточно разумный, чтобы понимать свое животное начало, но еще недостаточно цивилизованный. Эту идею они оба поддерживали: Кларк с точки зрения своего прирожденного оптимизма насчет способностей человека, Кубрик с точки зрения своего закоренелого скептицизма. Кажется, что это слияние противоположных мировоззрений дало «Одиссее» такую будоражащую смесь агностицизма и веры, цинизма и идеализма, смерти и перерождения.