— Вы не имеете права…
Женщина поняла, что детективы настроены серьезно. В совершенном мире полицейские не стали бы прокладывать себе дорогу силой. Но она жила не в совершенном мире.
Босх вошел и огляделся. В доме стояла старая мебель, которая уже пережила положенный срок службы. Вероятно, так и было задумано хозяевами, когда они ее покупали. Обычный диван и под стать ему стулья. На всем накидки, видимо, чтобы скрыть потертости. Допотопный телевизор снабжен круглой рукояткой для переключения каналов. На кофейном столике разбросаны бульварные журналы.
— Вы живете одна?
— Да! — Женщина произнесла это так возмущенно, словно вопрос полицейского оскорбил ее.
— А когда в последний раз видели Лейлу?
— Ее зовут не Лейла!
— Как ее настоящее имя?
— Гретчен Александер.
— А ваше?
— Дороти Александер.
— Где она, Дороти?
— Не знаю.
— А когда ушла?
— Вчера утром.
Босх кивнул Эдгару, и тот двинулся по коридору, ведущему в дальнюю часть дома.
— Куда это он? — всполошилась хозяйка.
— Просто осмотреться, — успокоил ее Босх. — Присядьте и побеседуйте со мной. Чем быстрее мы закончим, тем скорее уйдем.
Он указал на стул и стоял, пока женщина не села. Затем обошел кофейный столик и опустился на диван. Пружины оказались настолько продавлены, что он глубоко погрузился в сиденье и, даже вытянувшись вперед, чувствовал, что колени почти упираются в грудь. Босх достал блокнот.
— Мне не нравится, когда шарят в моем доме, — заявила Дороти.
— Он будет очень аккуратен. А вы как будто знали о нашем приходе. Откуда?
— Я знаю то, что сообщила мне она. А она сказала, что может явиться полиция. Правда, не упомянула, что из Лос-Анджелеса.
— Вам известно, почему мы здесь?
— Из-за Тони. Он уехал, и его убили.
— Дороти, куда ушла Гретчен?
— Она мне не объяснила. Можете спрашивать сколько угодно, все равно получите такой же ответ.
— Это ее спортивная машина под навесом?
— А чья же? Она купила ее на свои деньги.
— Которые получала за то, что перед всеми раздевалась?
— Деньги есть деньги, как бы их ни зарабатывали.
Вошел Эдгар, вопросительно посмотрел на Босха, и тот кивнул в ответ.
— Похоже, она здесь была. В доме есть вторая спальня. На прикроватном столике пепельница, полная окурков. В гардеробной на вешалках явно хранили одежду, но она исчезла. Птичка улетела.
Эдгар вытянул руку и раскрыл ладонь, показывая маленький снимок в овальной рамке. На нем Гретчен вместе с Тони Алисо. Они стояли обнявшись и улыбались в объектив. Босх обратился к Дороти:
— Если она уехала, почему оставила автомобиль?
— Не знаю. Взяла такси.
— Улетела самолетом?
— Откуда мне знать, если я понятия не имею, куда она собралась?
Босх направил на нее указательный палец, словно пистолет.
— Резонно. Она сообщила, когда вернется?
— Нет.
— Сколько лет Гретчен?
— Двадцать три.
— Как она отнеслась к известию о смерти Тони?
— Она любила его, и теперь ее сердце разбито. Я за нее тревожусь.
— Думаете, она может что-то с собой сделать?
— Не представляю, что она может сделать.
— Она вам призналась, что любит Тони, или вы сами догадались?
— Нечего мне догадываться — она сама мне призналась. Они с Тони собирались пожениться.
— Гретчен в курсе, что Энтони Алисо был уже женат?
— Да. Но он ей объяснил, что его брак несчастливый и развод — дело времени.
Босх прикидывал в уме, правда это или нет. Тони мог наобещать все, что угодно. Но входил ли развод в его намерения? Он обратился к напарнику:
— Джерри, хочешь что-нибудь спросить?
— Только одно: никак не могу понять, как мать разрешает дочери зарабатывать на жизнь, снимая с себя одежду!
— Джерри…
— У Гретчен талант, мистер! — возмутилась Дороти. — Мужчины съезжаются со всей страны, смотрят на нее и возвращаются опять и опять. Чтобы еще разок взглянуть на Гретчен. А я вообще не ее мать. Та давным-давно сбежала и оставила Гретчен у меня на руках. У нее талант! А с вами я не желаю больше разговаривать! Убирайтесь из моего дома!
Она вскочила, словно намереваясь подкрепить свое требование силой. Босх решил оставить последнее слово за ней, тоже поднялся и спрятал блокнот.
— Прошу извинить за вторжение. — Он достал из бумажника визитную карточку и подал Дороти. — Если будете разговаривать с Гретчен, попросите ее позвонить мне по этому телефону. Сегодня я буду в «Мираже».
— Ладно. — Она взяла визитную карточку и проводила их до двери.
На пороге Босх задержался и обернулся.
— Спасибо, миссис Александер.
— За что?
На обратном пути Босх и Джерри молчали. Затем Босх поинтересовался, что напарник думает о разговоре с Дороти.
— Наглая старуха. Я задал ей вопрос, чтобы посмотреть, как она станет реагировать. А вообще считаю, что Лейла, или Гретчен, — дохлый номер. Глупая девчонка, которую Тони водил за нос. Обычно водят за нос сами стриптизерши, а тут получилось наоборот.
— Не исключено.
Босх опять замолчал. Он больше не думал о недавнем допросе. С его точки зрения, работа на сегодняшний день закончилась — настало время вспомнить об Элеонор Уиш.
У «Миража» он затормозил и остановился у входа.
— Что с тобой, Гарри? — удивился Эдгар. — Счет за «Мираж» Упертая, может, и проглотит. Но она не запустит руку в полицейский кошелек, чтобы оплачивать услуги парковщика.
— Я тебя высаживаю, — отозвался Босх. — Поеду поменяю машину. Завтра утром даже близко не хочу подъезжать к аэропорту.
— Разумно, — откликнулся напарник. — Я с тобой. Здесь совершенно нечем заняться. Не тратить же деньги в игровых автоматах!
Босх протянул руку, открыл перчаточник и нажал кнопку замка багажника.
— Нет, я поеду один. Хочу кое о чем поразмыслить. Забирай свое барахло.
Эдгар пристально посмотрел на него. Он хотел сказать что-то, но передумал и открыл дверцу.
— Хорошо, Гарри. Потом поужинаем?
— Я тебе позвоню в номер.
— Ладно.
Когда он захлопнул крышку багажника, Босх вывернул на бульвар и двинулся на север по направлению к Сэндс-авеню. Вечерело, и затухающий свет дня сменило неоновое зарево города. Через десять минут он оказался перед домом Элеонор Уиш. Глубоко вздохнул и вышел из машины. Он должен был узнать, почему она не поднимала трубку и не откликнулась на оставленное им сообщение.
Но стоило Босху приблизиться к двери, как внутри у него что-то екнуло и словно закрутилось в тугой узел. Аккуратно сложенная записка, которую он засунул в щель между створкой и притолокой, так и осталась на месте. Босх зажмурился. Он чувствовал, как огромная волна вины, с которой он боролся, опять обрушилась на него. Однажды такое случилось: Босх позвонил, и его звонок убил невинного человека. Это была ошибка — он не мог предвидеть последствий, но трагедия произошла, и он всеми силами сопротивлялся сознанию вины. И вот теперь Элеонор… Босх страшился того, что пряталось за дверью. Узнав у Фелтона ее адрес и номер телефона, он привел колесики в действие — ужасное действие. Элеонор забрали в полицейское управление Метро, и там рухнуло ее хрупкое чувство достоинства и вера, что все самое худшее позади.
Он откинул ногой лежащий перед дверью коврик: вдруг Элеонор оставила под ним ключи? Но ключей не оказалось. Отмычки остались в перчаточнике машины, которая стояла на парковочной стоянке в аэропорту. Босх колебался всего мгновение. Сосредоточил взгляд в точке над ручкой замка, отошел на шаг и ударил в нее каблуком. Косяк треснул, и дверь распахнулась. Босх осторожно шагнул в холл.
В гостиной он не заметил ничего необычного и поспешно заглянул в спальню. Неубранная кровать пуста. Босх минуту постоял, пытаясь привести в порядок мысли. Он сделал медленный выдох и начал дышать спокойно. Элеонор жива. Однако радость длилась недолго: нахлынули новые сомнения и навязчивые вопросы. Почему она не позвонила? Осталось ли хоть что-нибудь истинное в их отношениях?
— Есть тут кто-нибудь? — раздался мужской голос.
Босх догадался, что человек услышал, как он взломал дверь, и вышел из квартиры.
— Да. Я полицейский.
В гостиной стоял безукоризненно одетый мужчина в черном костюме, белой рубашке и черном галстуке. Босх ожидал увидеть совсем не такого.
— Детектив Босх?
Гарри напрягся и не ответил.
— Один человек, который сейчас на улице, хочет с вами поговорить.
— Кто?
— Он сам вам скажет и объяснит, какое у него к вам дело.
Мужчина в черном костюме направился к двери, предоставив Босху выбирать, следовать за ним или нет. Гарри подумал и пошел.
Перед домом стоял лимузин с работающим мотором. Мужчина в черном костюме сел на место водителя. Босх секунду постоял и шагнул к лимузину. Машинально поднял руку и провел по пиджаку, пока ладонь не ощутила успокаивающе знакомые формы пистолета. В это время дверца автомобиля открылась, и его поманил человек с грубоватым, смуглым лицом. Босх больше не колебался. Времени на сомнения не осталось.
Он нырнул в просторный салон и устроился на сиденье. На ворсистых подушках расположились двое. Тот, что отличался грубоватыми чертами лица, был небрежно одет. Другой, постарше, в дорогой тройке, с туго завязанным на шее галстуком. Между ними в подлокотнике темнела небольшая коробочка, и в ней мерцал зеленый индикатор.
Босху приходилось такие видеть. Электронное устройство засекало радиоволны подслушивающих устройств. Пока горел зеленый свет, находящиеся рядом люди могли относительно спокойно разговаривать и не волноваться, что их беседу запишут.
— Детектив Босх? — произнес человек с грубоватыми чертами лица.
— Полагаю, Джой Маркс? — отозвался Гарри.
— Меня зовут Джозеф Маркони.
— Чем могу служить, Джозеф Маркони?
— Просто хочу поговорить. Вы, я и мой адвокат.
— Мистер Торрино?
Мужчина в тройке кивнул.
— Слышал, вы лишились сегодня клиента?
— Это мы и хотим обсудить, — промолвил Маркони. — У нас проблема.
— Как вы узнали, что я здесь?
— Мои ребята за вами наблюдали, и мы решили, что вы сюда непременно вернетесь. Тем более вы оставили записку.
Значит, за ним следили. Босх прикидывал, когда началась слежка. Он догадался, какую сделку ему предложат.
— Где Элеонор Уиш?
Маркони посмотрел на адвоката и снова перевел взгляд на Босха:
— Элеонор Уиш? Не знаю такую. Но думаю, что объявится.
— Что вы от меня хотите, Маркони?
— Спокойно побеседовать. У нас проблема, и я желаю ее разрешить. Я намерен сотрудничать с вами. А вы?
— Повторяю вопрос: что вы от меня хотите?
— Хочу разобраться, пока не слишком поздно. Вы хороший человек, детектив. Я интересовался вами. У вас есть понятия о морали, и я это ценю. Кодекс морали необходим, чем бы ты в жизни ни занимался. У вас он есть. Но вы на ложном пути. Я не имею к Тони Алисо никакого отношения.
Босх усмехнулся и покачал головой:
— Послушайте, Маркони, мне ни к чему ваше алиби. Будь оно хоть железным, мне на него наплевать. Я понимаю, что вы способны спустить курок за триста пятьдесят миль. Все сделано на расстоянии.
— Детектив, вы ошибаетесь. Не представляю, что наплел вам этот мерзавец, но все это ложь. В деле Тони я абсолютно чист, и мои люди тоже. Я просто даю вам возможность вовремя исправить ошибку.
— И каким же образом мне ее исправлять? Недоглядеть за Лакки, чтобы, когда перед ним откроются ворота тюрьмы, вы посадили его к себе в лимузин, вывезли в пустыню и больше его никто никогда не видел?
— А вы полагаете, что еще увидите ту дамочку — бывшего агента ФБР?
Босха охватила ярость. Молниеносным движением он выхватил пистолет, подался вперед, ухватил Маркони за толстую золотую цепь и притянул к себе. Дуло оружия впилось бандиту в щеку.
— Что ты сказал?
— Полегче, детектив Босх! — Адвокат Торрино предостерегающе положил ладонь на его руку. — Не стоит совершать необдуманных поступков.
— Руки прочь!
— Я лишь хотел разрядить обстановку.
Босх откинулся на спинку сиденья, но продолжал целиться в Маркони. Дуло пистолета оставило на коже вмятину, на щеке блестела капля оружейного масла. Маркони вытер щеку.
— Где она? — спросил Босх.
— Я слышал, она собиралась уехать на несколько дней. Вовсе ни к чему так психовать. Ведь мы же друзья. Я уверен, она вернется. А теперь, когда я понял, насколько вы к ней привязаны, лично прослежу, чтобы она вернулась.
— В обмен на что?
Хэкетт все еще дежурил в тюрьме. Босх сказал, что ему необходимо переброситься с Гошеном парой слов относительно мер безопасности. Сержант поохал, поахал, мол, не по правилам, чтобы заключенных посещали в неурочные часы. Но Босх не отступал: он знал, какие делались послабления местным. И Хэкетт наконец сдался — посадил его в комнату, где адвокаты встречались со своими клиентами, и велел подождать. Через десять минут он ввел туда Гошена и приковал наручником к стулу. А сам сложил руки на груди и встал за спинкой.
— Сержант, мне необходимо побеседовать с ним наедине, — произнес Босх.
— Не имею права. Это вопрос безопасности.
— Не будет никакого разговора! — бросил арестованный.
— Сержант, то, что я скажу этому человеку, может подвергнуть вас опасности, если станет известно, что вы меня слышали. Зачем лишний раз рисковать, неужели мало неприятностей? Вы меня понимаете? Пять минут — это все, что мне требуется.
Хэкетт с минуту раздумывал, а затем молча вышел.
— Ловко, Босх. Только все равно ничего не получится — я не буду с тобой говорить. Уэйс предупредил, что ты можешь подкатываться — попытаешься прежде времени слизнуть сливки. Отвези меня в Лос-Анджелес, посади перед теми, у кого есть право заключать сделку, и я заключу сделку. Вот тогда каждый получит то, что ему причитается.
— Заткнись и слушай, осел! — прервал его Босх. — Мне плевать на любую сделку. Единственное, что обсуждается, — оставить тебя в живых или нет. — Он заметил, что завладел вниманием Гошена, и для усиления эффекта несколько секунд молчал. Потом продолжил: — Хочу тебе объяснить, Гошен: в Лас-Вегасе есть лишь один человек, который мне дорог. Женщина. Уберите ее со сцены, и пусть все взрывается и летит к черту. Но ее я очень ценю. И вот, представь, из всех людей на земле твой работодатель выбрал именно ее — захватил и давит на меня.
Гошен прищурился. Детектив говорил о его окружении, и он понимал, что происходит.
— Сделка такова. Ты — за нее. Джой Маркс объявил: если ты не доберешься до Лос-Анджелеса, моя подруга вернется. И наоборот. Ты меня понимаешь?
Гошен опустил голову и кивнул.
— Понимаешь?
Босх вынул пистолет и поднял в трех дюймах от его лица. Люк покосился на черную дырочку дула.
— Я могу вышибить твои мозги прямо здесь. А когда прибежит Хэкетт, скажу, что ты вздумал отнять у меня оружие. Он все подтвердит. Хэкетт пустил меня сюда незаконно. Так что ему придется подтвердить. — Гарри убрал пистолет. — Или завтра. Вот что может случиться завтра. В аэропорту станем ждать посадку на рейс. У игровых автоматов всегда толпятся люди. Кто-то в это самое время сорвет джекпот. Нам с напарником захочется посмотреть, и мы допустим прокол — на мгновение отвлечемся. И тогда кто-нибудь из твоих приятелей, например, тот самый Гусси, воткнет тебе в шею стилет длиной шесть дюймов. Тебе крышка, и моя подруга возвратится домой.
— Что тебе надо, Босх?
Гарри перегнулся к нему через стол.
— Мне надо, чтобы ты меня убедил, почему я не должен так поступать. Мне наплевать, Гошен, жив ты или мертв, но я не допущу, чтобы хоть единый волос упал с головы моей подруги. Я совершал в своей жизни ошибки. Однажды по моей вине убили невинного человека. Я не позволю, чтобы подобное повторилось. Речь идет о выкупе. И если придется пожертвовать куском дерьма вроде тебя, я не буду колебаться. Ответь, куда Джой Маркс увез мою подругу?
— Господи, не знаю!
Люк провел ладонью по голове.
— Думай, Гошен. Он сделал это не впервые. Вам не привыкать. Где он может держать человека, если не желает, чтобы того нашли?
— Есть пара безопасных домов. М-м-м… Скорее всего у братьев Самонс.
— Кто они?
— Работают на него. Их имена не выговорить, поэтому мы называем их Томом и Джерри. У них один из конспиративных домов. Наверное, он отвез ее туда.
— Где они живут?
— В северном Лас-Вегасе. Недалеко от «Долли».
На клочке бумаги, который дал ему Босх, Люк набросал план, как добраться до нужного дома.
— Ты сам там бывал, Гошен?
— Несколько раз.
Босх перевернул листок:
— Нарисуй расположение комнат.
Босх подъехал ко входу в «Мираж». К нему кинулся парковщик:
— Ключи, сэр!
— Я на минуту.
Парковщик стал протестовать, но Босх уже миновал двери и направился в холл. Проходя казино, он покосился в сторону игральных автоматов. Взгляд задержался на каждом из немногих высоких чернокожих, но Джерри среди них не было.
В холле он попросил соединить его с номером Эдгара и с облегчением вздохнул, когда напарник поднял трубку.
— Джерри, это Босх. Нужна твоя помощь.
— Что случилось?
— Встретимся у входа.
— Прямо сейчас? Я только что позвонил в службу номеров. Ты не появился, и я решил…
— Прямо сейчас. Кстати, ты захватил из Лос-Анджелеса свой жилет?
— Да. А что?
— Надень! — Босх положил трубку прежде, чем Эдгар успел задать новый вопрос.
Он собирался вернуться к машине, но неожиданно столкнулся с человеком, который показался ему знакомым. Человек был хорошо одет, и Босх сначала решил, что это кто-то из окружения Джоя Маркса. Но в следующую секунду он его узнал — Хэнк Мейер из службы безопасности «Миража».
— Детектив Босх! Вот уж не ожидал вас встретить!
— Вечером приехал. Взять одного типа.
— Так вы нашли преступника?
— Надеемся.
— Примите мои поздравления.
— Хэнк, мне надо бежать. Я своей машиной заблокировал проезд.
— Так это ваша? Мне только что сообщили по рации. Да уж, пожалуйста, уберите.
— Еще успеем поговорить. — Босх сделал движение, чтобы обойти Мейера, но тот тронул его за руку.
— Я только хотел сказать насчет той ставки. Выигрыш никто не забрал.
Босх остановился.
— Что?
— Вы просили проверить, не обналичил ли кто-нибудь выигрыш по той ставке, которую убитый сделал в пятницу. На «Доджеров».
— Да, да, конечно.
— Мы проверили компьютерную регистрацию и установили номер ставки. Выигрыш никто не забрал.
— Спасибо.
— Я звонил вам сегодня, но вас не было. Не знал, что вы направляетесь к нам. Обещаю, мы присмотрим за этой квитанцией.
— Благодарю, Хэнк. Мне пора.
Однако Мейер не отпускал его.
— Спасибо вам. Надеемся и в дальнейшем сотрудничать и помогать нашей правоохранительной системе. — Он широко улыбнулся.
У Босха возникло ощущение, будто к его ноге привязали груз — он никак не мог оторваться от этого человека. Оглянулся и попытался вспомнить, когда в последний раз слышал слова «правоохранительная система». Он уже пересек холл, обернулся и обнаружил, что Мейер по-прежнему у него за спиной.
— Детектив!
Босх, теряя терпение, воскликнул:
— Что, Хэнк? Я же сказал, мне надо валить.
— Всего одну секунду. Сделайте одолжение. Полагаю, ваше управление будет готовить сообщение для прессы по поводу ареста. Я был бы вам очень признателен, если бы в нем не упоминался «Мираж». И наше сотрудничество тоже.
— Нет проблем. Не обмолвлюсь ни словом.
Босх считал, что «Мираж» вряд ли попадет в какой-нибудь пресс-релиз, однако понимал озабоченность Мейера. Должность Хэнка совмещала пиар и обеспечение безопасности. А возможно, это были равновеликие понятия.
Эдгар появился, когда Босх садился в машину. В руке он нес пуленепробиваемый жилет. Парковщик сердито сверкнул глазами. Босх сунул ему в руку пятерку. Эдгар прыгнул на сиденье, и автомобиль тронулся с места.
Конспиративный дом, о котором рассказал Гошен, казался пустым. Босх оставил машину за полквартала.
— Не знаю, Гарри, я все-таки не уверен, — проговорил Эдгар. — Надо было позвонить в полицейское управление Метро.