В нижнем углу экрана появился Томас. Он нагнулся и посмотрел в дверной «глазок». Вероятно, увиденное его удовлетворило, он дернул задвижку и распахнул дверь. Я не отрываясь следил за экраном, хотя изображение было нечетким и к тому же перевернутым.

Томас шагнул в сторону и пропустил какого-то мужчину. На том были темные брюки и рубашка им под цвет. Он нес два картонных ящика, один на другом. Томас указал, куда их поставить, — на ближайший стол. Разносчик сделал, как велено, снял с верхнего ящика какое-то электронное приспособление и протянул его Томасу. Тот нажал на кнопку, подтверждая получение заказа.

На вид нормально. Доставка как доставка. Я поспешно распрямился, бросился к двери. Раздался звонок, но это меня ничуть не насторожило. Сунув под плащ книгу с автографом, я помчался сквозь струи дождя к машине.

— Зачем ты колдовал под прилавком? — осведомилась Рейчел, едва я сел за руль.

— У него там камеры слежения установлены. Принесли книги, и, прежде чем уйти, я решил убедиться, что все в порядке. Между прочим, в Вашингтоне уже больше трех.

— Знаю. Ну так что, ты просто купил книгу, или удалось что-нибудь разузнать?

— Больше, чем что-нибудь. Том Уоллинг — клиент магазина. Вернее, был клиентом, пока не надул Эда с очередной покупкой. Стихи Эдгара Аллана По. Как мы и предполагали, книги он заказывал по почте. Эд даже не знает его в лицо, просто отсылал бандероли в Неваду.

— Шутишь? — Рейчел выпрямилась.

— Ничуть. Это были книги из коллекции одного малого, которую Эд распродавал. На книгах есть экслибрис, так что путь их легко проследить. Потому Бэкус их и сжег. Они могли уцелеть при взрыве, а это слишком большой риск, нить привела бы прямиком к Томасу.

— Ну и что?

— А то, что Бэкус наверняка где-то поблизости. И выслеживает Эда.

Я включил двигатель.

— Куда собрался?

— Хочу подъехать к черному ходу, надо убедиться, что это была обычная доставка. К тому же стоит время от времени менять место стоянки.

— Ну вот, ты меня еще азам конспирации поучи!

Не говоря ни слова, я тронулся в сторону черного хода, где прямо у открытой двери стоял бежевый фургон. Мы медленно проехали мимо, и, бросив беглый взгляд в глубь магазина, я увидел, как, сгибаясь под тяжестью книг, к багажнику пробирается разносчик. Возврат — догадался я и решительно нажал на акселератор.

— Все нормально, — сказала Рейчел.

— Да.

— А Томас ничего не заподозрил?

— Вроде нет. В какой-то момент он, правда, насторожился, но меня выручил звонок в дверь. Вообще-то надо бы его во все посвятить. Но сначала я хотел посоветоваться с тобой.

— Гарри, но мы ведь уже говорили об этом. Если все рассказать Томасу, он поменяет свой обычный распорядок — и где мы тогда будем? Если Бэкус действительно выслеживает его, малейшее отклонение от расписания непременно насторожит его.

— А если не предупредим Эда и что-нибудь пойдет не так, тогда…

Мне не было нужды закончить фразу. Рейчел права: мы уже дважды затрагивали эту тему, и каждый остался при своем. Классическая дилемма. Как быть? Обеспечить безопасность Томасу, рискуя упустить Бэкуса? Или плюнуть на безопасность в расчете на то, что это поможет взять преступника? Это старый вопрос — цель и средства ее достижения. Увы, плох любой из двух путей.

— Значит, мы не имеем права на ошибку, — отрезала Рейчел.

— Верно. А как насчет прикрытия?

— Думаю, это слишком рискованно. Чем больше людей мы привлечем, тем больше шансов на утечку информации.

Я кивнул. Рейчел права. Я высмотрел свободное место на противоположной стороне стоянки. Но самого себя обманывать не стоило. В такую погоду машин здесь раз-два и обчелся, так что не заметить нас трудно. Мне вдруг подумалось, что мы сейчас выполняем ту же роль, что и камеры Томаса. Предупредительный знак. Может, Бэкус уже обнаружил нас и это заставит его отложить выполнение плана. Хотя бы на время.

— Покупатель, — сказала Рейчел.

Я бросил взгляд на ту сторону стоянки и увидел направляющуюся к магазину женщину. Лицо ее показалось мне знакомым. Точно, встречались на прощальном ужине в «Спортсмен лодж».

— Это жена Эда. Мы виделись с ней однажды. По-моему, ее зовут Пат.

— Думаешь, обед мужу несет?

— Весьма вероятно. А может, работает в магазине.

Какое-то время мы наблюдали за витриной магазина, но ни Томаса, ни его жены не было видно. Это меня насторожило, и я набрал по мобильнику номер «Бук карнавала», в надежде, что кто-нибудь подойдет к телефону, установленному прямо на прилавке. Трубку сразу взяла женщина, сообщившая, что хозяин отошел.

Я поспешно отключился.

— Наверное, на складе тоже есть телефон.

— А кто ответил?

— Не знаю, женский голос.

— Может, теперь мне туда заглянуть?

— Да нет, лучше не надо. Если Бэкус ведет наблюдение, сразу тебя узнает. Так что держись в тени.

— Ну хорошо, а дальше?

— А дальше ничего. Наверное, перекусывают, я там стол заметил, на складе. Терпение!

— Да нет у меня терпения. Сил нет сидеть вот так и…

В этот момент дверь книжного магазина распахнулась, и на пороге появился Эд Томас. На нем был дождевик, в руках — зонтик и кейс. Он сел в ту же машину, на которой и приехал, — зеленый «форд-иксплорер». Через витрину мы увидели, как жена занимает его место за прилавком.

— Так-так.

— Куда это он? — забеспокоилась Рейчел.

— Может, за добавкой поехал.

— А кейс зачем? Мы ведь за ним?

— Естественно! — Я включил двигатель.

Томас выехал со стоянки и направился в сторону бульвара. Дождавшись, пока его «форд» сольется с потоком машин, я тронулся следом, рассекая дождевые струи. Вытащил из кармана мобильник и снова позвонил в магазин. Ответила жена Томаса.

— Привет, а Эда можно?

— Его нет. Быть может, я чем-нибудь помогу?

— А кто это, Пат?

— Она самая. С кем я говорю?

— Билл Гилберт. Если не ошибаюсь, мы встречались некоторое время назад в «Спортсмен лодж». Мы с Эдом служили в одном отделе. Я сегодня буду в ваших краях, вот и подумал, может, заскочу, повидаемся. Эд вернется до конца дня?

— Трудно сказать. Он поехал произвести оценку, а это дело долгое, может на целый день застрять. А тут еще этот ливень, да и путь неблизкий.

— Оценку? Как это следует понимать?

— Ну, следует оценить коллекцию книг. Предложили продать, и Эду надо своими глазами посмотреть, чего она стоит. Из его слов я поняла, что коллекция не маленькая. Он только что уехал, и добираться ему до Сан-Фернандо-Вэлли. Так что он велел мне, если не вернется до конца рабочего времени, самой закрыть магазин.

— А как же остатки коллекции Родуэя? Эд упоминал ее при последнем нашем разговоре.

— Ну, та уже продана. А этого букиниста зовут Чарлз Таррентайн, и он предлагает больше шести тысяч томов.

— Ничего себе!

— Это известный коллекционер, но, видно, у него возникла нужда в деньгах. Во всяком случае, он сказал Эду, что продает все, оптом.

— Странно. Человек всю жизнь собирает библиотеку, а потом распродает чохом.

— Как видите, бывает.

— Ну что ж, Пат, не буду больше вас задерживать. А с Эдом как-нибудь в другой раз повидаемся. Привет ему.

— Простите, еще раз — ваше имя?

— Том Гилберт. Счастливо! — Я отключился.

— Представился ты Биллом Гилбертом, — заметила Рейчел.

— Вот черт.

Я пересказал Рейчел реплики Пат, а после позвонил в местное справочное бюро, но никакого Чарлза Таррентайна в адресной книге не оказалось. Может, у Рейчел сохранились какие-нибудь связи в Лос-Анджелесском отделении ФБР? И там помогут найти его адрес и, возможно, незарегистрированный номер телефона.

— У тебя в полиции Лос-Анджелеса нет знакомых?

— Боюсь, свой лимит добрых услуг я исчерпала. К тому же для этой публики я — человек со стороны. В отличие от тебя, кстати.

— Думаешь?

Она вытащила из сумочки мобильник и принялась щелкать кнопками, а я тем временем сосредоточился на габаритных огнях «форда», мерцавших в пятидесяти ярдах впереди.

Мы ползли по Двадцать второму шоссе, и у Томаса был выбор. Он может либо повернуть на север и проехать по Пятой через центр Лос-Анджелеса, либо двигаться по прямой и вырулить на Четыреста девяносто пятую. Обе дороги приведут его в Сан-Фернандо-Вэлли.

Через пять минут Рейчел получила ответ на свой запрос.

— Этот малый живет на Валерио-стрит в Канога-парк. Ты знаешь, где это?

— Где Канога-парк, знаю. А Валерио-стрит пересекает всю долину с востока на запад. Телефон не удалось узнать?

Вместо ответа Рейчел набрала какой-то номер и прижала мобильник к уху.

— Никто не отвечает, — объявила она полминуты спустя. Некоторое время мы ехали молча, переваривая полученную информацию.

Поворот на Пятую Томас миновал. Стало быть, направляется к Четыреста девяносто пятой. Там он повернет на север и по Сепульведо доберется до долины. Канога-парк с западной стороны. По такой погоде по меньшей мере час езды. И то если повезет.

— Смотри не упусти его, Босх, — негромко проговорила Рейчел.

Я понимал, что она имела в виду. На самом деле Рейчел давала мне понять: у нее есть предчувствие, что мы на верном пути. Эд Томас приведет нас к Поэту. Я кивнул. У меня самого было такое же ощущение, в груди словно молоточек какой-то стучат. Не знаю почему, но я был уверен, что все так и будет.

— Не беспокойся, — сказал я, — не упущу.

41

Дождь лупил без перерыва. Струи изо всех сил хлестали по лобовому стеклу, «дворники» за ними явно не поспевали. Все сливалось в одно пятно. На обочинах шоссе в ряд стояли машины. На западе, со стороны океана, сверкали молнии. То и дело попадались следы недавних аварий, и вскоре Рейчел стало совсем не по себе. Если они с кем-нибудь столкнутся и потеряют Томаса, на их плечи ляжет тяжелый груз моральной ответственности…

Рейчел боялась отвести взгляд от габаритных огней «форда»: они в любой момент могли слиться с общим красноватым пятном, в которое превратились фары едущих впереди автомобилей. Похоже, Босх понимал ее состояние.

— Не дергайся, — сказал он. — Я его не потеряю. Но даже если потеряю, мы ведь знаем, куда он едет!

— Ничего подобного. Мы знаем адрес Таррентайна. Но кто сказал, что коллекция именно там? Шесть тысяч томов, говоришь? Кто держит такую уйму книг дома? Наверняка хранятся где-нибудь на складе.

Рейчел отметила, что Босх еще сильнее вцепился в руль и немного прибавил скорость, что позволило приблизиться к Томасу.

— Чувствую, тебе это в голову не приходило?

— Честно говоря, нет.

— Ну так гляди в оба!

— А я что делаю? Говорю же тебе, не беспокойся, никуда он не денется.

Рейчел ткнула рукой в стекло:

— И часто у вас такое бывает?

— Да почти никогда, — скрипнул зубами Босх. — По радио передавали, что за последние сто лет это самый сильный ураган. Все пошло наперекосяк. В Малибу заливает каньоны. В горах оползни. Река вышла из берегов. В прошлом году тут бушевали пожары, нынче им на смену идут ураганы. То одно, то другое. Словно тебе все время подсовывают какое-нибудь испытание.

Он включил радио, в надежде услышать прогноз погоды. Но Рейчел мгновенно перегнулась, заглушила звук и велела:

— Лучше за дорогой следи! А на прогноз мне наплевать.

— Ладно.

— Попробуй подъехать к нему поближе. Пусть даже бампер в бампер. Все равно в этой каше он ничего не разглядит.

— Да? А если мы стукнемся, тогда что?

— Главное…

— …не упустить его. Сам знаю.

Следующие полчаса они ехали молча. Дорога поползла наверх, в горы. На вершине Рейчел заметила громоздкое сверкающее сооружение. Выглядело оно как мрачный замок в постмодернистском духе. Музей Гетти, пояснил Босх.

* * *

В какой-то момент на спуске в долину Рейчел заметила, что на машине Томаса замигал сигнал левого поворота. Босх, отделенный от него тремя машинами, начал перестраиваться в левый ряд.

— Он поворачивает на Сто первую. Мы почти на месте.

— То есть это уже Канога-парк?

— Ну да. Сейчас он поедет на запад, потом снова повернет на север.

Босх замолчал, сосредоточенно наблюдая за объектом. Через четверть часа на машине Томаса снова замигал поворотник, «форд» двинулся в северном направлении. Босх и Уоллинг ехали следом, но на сей раз без прикрытия — других машин не было.

Вскоре Томас, не обращая внимания на знак, запрещающий стоянку, притормозил, и Босху, дабы не выдать себя, пришлось проехать мимо.

— Карту, кажется, разглядывает, — заметила Рейчел. — Включил свет в салоне, смотрит куда-то вниз.

— Ясно.

Босх свернул к заправочной станции, объехал ее и двинулся назад. У поворота он остановился на полминуты, пока Томас не отъехал от тротуара. На всякий случай Босх прижал к уху мобильник — а ну как Эду придет в голову посмотреть направо, и тогда он его даже в пелене дождя узнает. Пропустив Томаса и следом за ним еще одну машину, Босх вырулил на улицу.

— Похоже, он близок к цели, — предположила Рейчел.

— Вроде того.

Однако Томас проехал еще несколько кварталов и лишь затем повернул направо. Босх притормозил, не решаясь повторить тот же маневр.

— Валерио-стрит, — объявила Рейчел, вглядываясь в уличный указатель. — Приехали.

За поворотом Босх увидел маячащие впереди габаритные огни. Томас остановился посреди дороги в трех кварталах от них. Дальше — тупик.

Босх поспешно подался к бордюру, остановившись позади какой-то машины.

— Снова включил свет, — констатировала Рейчел. — Стало быть, опять карта понадобилась.

— Река, — откликнулся Босх.

— Что-что?

— Я же говорил тебе, Валерио-стрит пересекает всю долину. Но и река тоже. Наверное, Эд выискивает, где бы ее объехать. Все улицы в округе выходят на нее. Скорее всего ему нужно перебраться на ту сторону.

— Что-то я не вижу никакой реки. Только забор да асфальт.

— Ну, в общем-то это не совсем река, скорее — сток. Или канал. По нему стекают воды одного из двух каньонов, Алисо или Брауна. А уж потом они попадают в реку.

Наступило молчание. Томас не трогался с места.

— Когда-то при таких вот ураганах река выходила из берегов и грозила смыть чуть не треть города. Ну, ее и попытались укротить. Загнать в русло. Кому-то пришло в голову закатать реку в бетон. Теперь вроде жители могут спать спокойно.

— Кажется, это и называется прогрессом.

Босх кивнул и тут же сцепил ладони на руле.

— Тронулся!

Томас повернул налево. Дождавшись, пока «форд» исчезнет из поля зрения, Босх отъехал от тротуара. Какое-то время Томас двигался на север, потом свернул направо и пополз через канал к мосту. Рейчел бросила взгляд вниз — по бетонному днищу мощно катились целые валы мутной воды.

— Ничего себе, а я-то гордилась, что живу в Рапид-Сити — городе порогов.

Босх промолчал. Томас повернул на юг, выехал на Мэзон-стрит и вернулся по ней на Валерио. Но теперь он оказался на другой стороне бетонного канала.

— Впереди еще один тупик, — заметил Босх.

Он постоял немного на Мэзон-стрит, затем тоже двинулся к Валерио. Рейчел с трудом разглядела, что Томас свернул к большому двухэтажному дому — одному из пяти, которые занимали всю эту упирающуюся в тупик улицу.

— Ну вот и добрался наконец, — выдохнула она. — Господи, да это же тот самый дом!

— Что за дом?

— Я его видела на одной из фотографий в трейлере. Бэкус настолько уверен в себе, что оставил нам визитную карточку.

Босх притормозил у тротуара. Из окон домов Валерио-стрит их не было видно — ни одно не освещено.

— Электричество, что ли, вырубило? — пробормотала Рейчел.

— Под твоим сиденьем фонарь. Достань-ка.

Рейчел повиновалась.

— А ты как же?

— Ничего, справлюсь. Пошли.

Рейчел потянулась было к двери, но тут же повернулась к Босху. Ей явно хотелось что-то ему сказать, но она не решалась.

— Ну что? — поторопил он. — Хочешь попросить, чтобы я был поосторожнее? Можешь не беспокоиться, буду.

— Вообще-то да, поосторожнее там. Но сказать я хотела другое. У меня в сумке еще один пистолет, так что…

— Спасибо, Рейчел, но на сей раз я прихватил свой.

— Могла бы сама догадаться. А может, на всякий случай?.. Лишний ствол не помешает.

— Бери, если хочешь. Но я не собираюсь ждать, пока ты там копаешься. Я пошел.

* * *

Стоило выйти из машины, как холодные струи дождя принялись хлестать меня по лицу и шее. Я поднял воротник куртки и двинулся в сторону Валерио-стрит. Рейчел молча следовала за мной. Дойдя до углового дома, мы прижались к стене и принялись разглядывать темное здание, у которого Томас остановил свою машину. Самого Эда видно не было, да и вообще вокруг пусто. Во всех окнах, выходящих на улицу, темно. Но даже при самом тусклом освещении видно, что Рейчел права: это тот самый дом с фотографии, любезно оставленной нам Бэкусом.

Канала отсюда не разглядеть — он скрыт домами, — но оглушительный рев воды доносился со всех сторон. Ярость потока была ощутима почти физически, даже на расстоянии. При таком урагане кажется, будто весь город вот-вот оторвется от своей бетонной поверхности. Поток несется, извиваясь, как змея, через долину, достигает центра и наконец обрушивается в океан.

На протяжении года это не более чем ручеек. Так, детская забава, кораблики пускать. Но ураган будит змею и придает ей силы. И змея становится городской сточной канавой, через бетонное брюхо которой с нечеловеческой мощью и скоростью перекатываются тонны воды, Я вспомнил паренька, которого она забрала, когда я был еще совсем ребенком. Я не знал этого мальчишку, но слышал о нем. А четыре десятилетия спустя даже имя всплыло в памяти. Билли Кинзи играл на высоком берегу, случайно соскользнул в воду, и мгновение спустя его уже не было. Тело нашли под виадуком, в двенадцати милях от того места, где он упал.

Мать с самого детства твердила мне: «Если пойдет дождь, держись подальше от теснины».

— Что? — прошептала Рейчел.

— Да я о реке подумал. О реке, зажатой между этими стенами. В детстве мы называли ее «теснина». Когда хлещет вот так, как сейчас, вода несется с огромной скоростью. И это очень опасно. В такие моменты надо держаться подальше от теснины.

— Но мы-то идем в дом.

— Не имеет значения, Рейчел. Смотри в оба. Держись подальше от теснины.

Она внимательно глянула на меня. Похоже, все поняла.

— Ладно, Босх, как скажешь.

— Давай так: я сзади зайду, а ты спереди.

— Идет.

— Будь готова ко всему.

— Ты тоже.

Нужный нам дом оказался четвертым по счету. Мы быстро двинулись вдоль стены, огораживающей первый участок, пересекли дорожку, ведущую к следующему, затем миновали еще два дома и наконец подошли к парадной двери, где Томас оставил «форд». Рейчел в последний раз кивнула мне, и мы разделились, одновременно вытащив оружие из-за пояса. Рейчел направилась к входу, а я помчался по дорожке, огибающей дом. Прикрытием мне служили тьма, неумолчный шум дождя и рев воды в канале. Дорожка была с обеих сторон усажена низкорослой бугенвиллеей, за которой, похоже, давно уже никто не ухаживал. В доме было темно. Кто угодно мог через окно незаметно наблюдать за моими передвижениями.

Дворик позади дома был затоплен. Посреди огромной лужи стояли полностью проржавевшие качели, от которых практически ничего не осталось. Позади возвышался шестифутовый забор, отделяющий участок от канала. Вода в нем поднялась почти до краев и яростно пролагала себе путь в сторону далекого океана. К концу дня она вырвется наружу, как, должно быть, уже вырвалась выше, где стенки не такие широкие.

Я сосредоточился на осмотре дома. К черному ходу вело высокое крыльцо. Водосточных труб не было, струи дождя низвергались вниз мутными потоками, не позволяя разглядеть, что происходит внутри. Да и не только внутри! Бэкус мог сидеть в кресле-качалке на веранде, и я бы все равно его не увидел. Кустарник подступал к перилам. Пригнувшись, я подкрался к самому крыльцу, перескочил через три ступени и оказался под навесом. Понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза мои и уши приспособились к новой обстановке, и тут я увидел это. В правом углу веранды стояла плетеная кушетка, а на ней, под одеялом, можно было безошибочно угадать контуры человеческой фигуры. Человек сидел, опираясь на левую руку. Я приблизился к кушетке, нащупал на полу край одеяла и медленно потянул за него.