Следовательно, если чужие не похожи на нас, научный обмен не имеет смысла.
Барнс наверняка помнил эту теорию и знал что не найдет в сфере приемлемой технологии, но зато звездолет был сделан самими людьми.
— Что нам делать с этим ублюдком? — спросила Бет.
— Пока ничего.
— Ты не хочешь поговорить с ним начистоту? Ну хорошо…
— Это не принесет никакой пользы, — сказал Норман. — Персонал станции выполняет приказы, Теду это безразлично. В конце концов, неужели ты бросила бы в беде Гарри?
— Конечно нет, — согласилась Бет.
— Тогда у меня все.
— Но Норман…
— Знаю, но теперь мы здесь и несколько дней с этим ничего не поделаешь. Давай будем трезво смотреть на вещи!
— Будь уверен, я выведу Барнса на чистую воду.
— Хорошо, Бет, но только не сейчас.
— О'кэй, — вздохнула она. — Отложим это на потом, — и ушла.
* * *
У Нормана появилась своя работа, несколько дней он будет всеобщим утешителем. Он еще ни разу не заглядывал в компьютерную систему и решил поэкспериментировать. Скоро он нашел файл с пометкой «команда УЛФ» и не поверил своим глазам:
Гражданские члены команды УЛФ
1. Теодор Филдинг астрофизик
2. Элизабет Холперн биолог
3. Гарольд Дж. Адамс математик
4. Артур Левин морской биолог
5. Джон Ф. Томпсон психолог
Ваш выбор:
Он знал Томпсона, напористого молодого психолога из Йельского университета, получившего мировое признание за исследования психологии примитивных личностей. В прошлом году он уехал куда-то в Новую Гвинею изучать дикие племена.
Норман нажал нужную клавишу и на экране высветилось:
Психолог команды УЛФ
1. Джон Ф. Томпсон утвержден
2. Уильям Л. Харц утвержден
3. Джереми Уайт годен (?) (неблагонадежен)
4. Норман Джонсон отклонен (по возрасту)
Билл Харц из Беркли заболел раком. Джереми Уайт во время Вьетнамской войны был в Ханое и не получил доступ к секретной информации. Оставался Норман.
Теперь он знал почему его вызвали последним и разгневался на Барнса и ту бюрократическую систему, которая закинула его к чертям на кулички.
Из-за преклонного возраста Норману Джонсону было противопоказано находиться на такой глубине и дышать экзот-газом, они это знали. Это произвол, подумал он и захотел подняться к Барнсу чтобы всыпать неизвестно какие слова. Лжец, сукин сын… Он напомнил себе все то, что совсем недавно говорил Бет. С этим ничего не поделаешь — но он припомнит Барнсу, когда они вернутся на поверхность. А пока не стоит трепать нервы.
* * *
Шло время, Гарри по прежнему находился в плену. Тина Чан попробовала прогнать видеозапись через компьютер и получить крупный план раскрывшейся сферы.
— К сожалению у нас очень ограниченные возможности, — сказала она. Если бы у нас была связь с континентом, я бы могла что-нибудь сделать, но так… — она пожала плечами.
Она получила серию кадров, сделанных через секундный интервал. Их качество оставляло желать лучшего.
— Мы можем различить только плавающие огоньки.
— Словно бы она наполнена летающими светлячками, — подсказала Бет.
— Они не мигают, их очень много и похоже они движутся все разом, волнистыми узорами.
— Стая светлячков?
— Что-то подобное, — запись кончилась и экран погас.
— И это все? — спросил Тед.
— Боюсь что да, доктор Филдинг.
— Бедный Гарри, — сокрушался Тед. — Надеюсь, с ним все в порядке, он повторял это так часто, что Бет не выдержала.
— Мы знаем твои подлинные чувства, Тед, — сказала она.
— Я искренне встревожен… думаешь я ему завидую?
Чтобы разрядить обстановку Норман спросил про анализ записей звездолета.
— Я опознал Уран, Нептун, Плутон и тусклое Солнце на заднем плане, сказал Тед. — Следовательно, снимки были сделаны из некой точки за орбитой Плутона и «черная дыра» находится рядом с Солнечной системой.
— Разве такое возможно? — удивился Норман.
— В последние годы многие астрофизики убедились в возможности существования у границ нашей Солнечной системы небольшой «черной дыры»
Если она достаточно мала, мы сможем перевезти ее к земной орбите и использовать ее энергию на благо всей планеты.
— Ковбои на «черный дырах»? — улыбнулся Барнс.
— Вы только подумайте, планета освободится от зависимости от ископаемого топлива, изменится история человечества.
— Возможно, это к тому же и ужасное оружие, — сказал Барнс.
— Даже самая крошечная «черная дыра» слишком мощна, чтобы быть оружием.
— Этот корабль летел для перехвата «черной дыры»?
— Сомневаюсь, — сказал Тед. — Судя по всему, он рассчитан для полета сквозь эту «дыру», что он и сделал.
— А почему он попал в прошлое? — спросил Норман.
— Ни я, ни кто другой не знает, что творится внутри этого разрыва во вселенной… — сказал Тед. — Некоторые считают, что через нее можно вынырнуть в другом пространстве или времени.
— И он нырнул…
— Да, и может быть, не один раз. Так или иначе, он вынырнул за несколько веков до своего старта.
— И где-то в пути подобрал вот это? — спросила Бет, указывая на монитор.
Сфера была по прежнему закрыта. Но рядом, в неестественной позе, лежал человек. Этим человеком был Гарри Адамс.
Сначала они подумали что он мертв, но затем он приподнял голову и застонал.
Глава 23
ОБЪЕКТ
Объектом наблюдения является тридцатилетний негр-математик, который провел три часа внутри сферы неизвестного пока происхождения, — записал Норман в своем блокноте. — По возвращении из сферы, он перестал реагировать на происходящее, не помнит, кто он такой, где находится и какой сейчас год. После переноса на подводную станцию он проспал с полчаса, затем вдруг проснулся, пожаловался на головную боль…
— О Боже! — Гарри сидел в постели обхватив голову руками и стонал.
— Болит голова? — поинтересовался Норман.
— Зверски… Просто раскалывается.
— Что еще?
— Хочется пить, — он облизнул губы. — В горле все пересохло…
— …И жажду, — дописал Норман. В спальный отсек вошла Роуз Леви, она принесла стакан лимонада. Гарри осушил стакан единым глотком и протянул обратно.
— Еще.
— Я думаю, следует принести весь кувшин, — сказал Норман и повернулся к Гарри, который продолжал стонать.
— Я задам несколько вопросов… Как твое имя?
— Норман, ради Бога, оставь в покое свой проклятый психоанализ…
Гарри Адамс… Ой, моя башка…
— Когда мы тебя нашли, ты этого не помнил.
— Когда вы меня нашли? — переспросил Гарри. Похоже, он был сбит с толку.
— Ты помнишь где тебя нашли? — кивнул Норман.
— Должно быть, это было снаружи…
— Снаружи? — переспросил Норман. Глаза Гарри гневно сверкнули, он вышел из себя.
— Конечно сферы, чертов ты идиот… А ты что думал?
— Успокойся, Гарри.
— Твои вопросы меня просто бесят!
Отмечена эмоциональная неуравновешенность, гнев и раздражительность, — приписал Норман.
— Почему ты скрипишь?
— Шуму от твоей ручки как от Ниагарского водопада, — пояснил он в ответ на недоуменный взгляд Нормана.
Это мигрень или что-то подобное, подумал Норман и закрыл блокнот.
— Ради всего святого, когда мне дадут аспирин?
— Мы не уверены что тебе это не повредит… и хотим знать конкретное расположение боли.
— Болит моя проклятая башка вот и все. Почему ты не даешь мне аспирин?
— Это запретил Барнс.
— Как, он тоже здесь?.. Но вы же должны были подняться на поверхность!
— Обстоятельства резко изменились и за нами не смогли при слать транспорт.
Леви принесла кувшин лимонада. Пока Гарри пил, он не сводил с нее глаз.
— И вы здесь?
— Конечно, доктор Адамс.
— Сколько нас на станции?
— Девять человек, сэр.
— О Боже, — он вернул стакан, и Леви снова наполнила его до краев. Вы должны срочно покинуть станцию!
— Мы не можем, Гарри, — сказал Норман.
— Здесь нельзя оставаться!
Норман сидел на соседней койке и наблюдал типичные проявления шока: возбуждение, раздражительность, навязчивые идеи и необъяснимые страхи за безопасность окружающих. Мозг, пережив сильное потрясение, борется с ассимилированием и смешивает реальное и подсознательное, старается побыстрее восстановить равновесие.
Надо подождать когда все это кончится, решил он.
— Еще? — спросила Леви, когда Гарри напился и вернул стакан.
— Спасибо, достаточно… Боль стихает.
Возможно это обезвоживание организма, подумал Норман, но почему оно произошло после трех часов проведенных в сфере?
— Скажи правду, Норман… Я выгляжу необычно?
— Совсем нет.
— Ты уверен? — Гарри встал и подошел к зеркалу.
— Ну как?
— Не знаю… но что-то не так.
— Что именно?
— Не могу сказать, — он стукнул кулаком по стене. Зеркальное отражение задрожало.
— Ты помнишь что произошло?
— Я зашел внутрь…
Норман ждал, но Гарри молчал и смотрел на ковер.
— Как ты ее открыл?
— Вы хотели уйти на поверхность…
— Как тебе удалось открыть дверь, Гарри?
— Я ее открыл, — сказал Гарри после долгого молчания словно бы вспоминая все заново.
— А потом?
— Я зашел внутрь…
— Что происходило внутри?
— Это было великолепно…
— Что именно?
— Море, пена… — сказал Гарри глядя куда-то вдаль. — Великолепно…
Он говорит про кружащиеся в водовороте огоньки?
— Что было великолепно, Гарри?
— Обещай, что не будешь смеяться.
— Хорошо, обещаю.
— Ты считаешь, я выгляжу как прежде?
— Да, конечно.
— И во мне ничего не изменилось?
— Нет, я такого не замечаю. А разве в сфере произошло что то такое, что могло тебя изменить?
— Тебе этого не понять.
— Попробуй объяснить, — попросил Норман.
— В сфере ничего не происходило.
— Ты провел в ней три часа.
— Внутри ничего не происходит… Она неизменна.
— Пена?
— Пена всегда другая… сфера постоянна.
— Не понимаю, — сказал Норман.
— Я же говорил… — Гарри покачал головой.
— Продолжай.
— Мне больше нечего рассказывать.
— Тогда повтори все сначала.
— Это не поможет… Ты скоро уйдешь на поверхность?
— Мы не сможем подняться несколько дней.
— Ты должен уйти… Поговори с остальными, убеди их покинуть станцию.
— Зачем, Гарри?
— Я не знаю… — он потер глаза и лег в постель. — Но послушай совета, Норман, уходи! Здесь нельзя оставаться… Извини, я очень устал…
— Гарри закрыл глаза.
Глава 24
ПЕРЕМЕНЫ
— Гарри уснул, — сказал им Норман. — Он находится в состоянии шока, но похоже скоро придет в себя.
— Он рассказывал что случилось внутри сферы?
— Он помнит как зашел в сферу, но не помнит что там происходило… или не хочет говорить.
— Замечательно, — сказал Тед.
— Гарри упомянул про море и какую-то пену, но я не совсем понял что он хотел этим сказать.
— Смотрите, — крикнула вдруг Тина, указывая в иллюминатор.
Норман поразился увидев тысячи огоньков заполнившие темную пучину океана. Первой его реакцией был страх: ему показалось что это выбрались на свободу «светлячки» сферы… Но потом он успокоился: это были совсем другие огоньки.
Все прижались к иллюминаторам и наблюдали за их приближением.
— Головоногие… — сказала наконец Бет. — Биолюминесцентные моллюски.
— Их тысячи.
— Больше, — поправила Бет. — По меньшей мере, только вокруг станции, полмиллиона.
— Количество просто поражает, — сказал Тед.
— Впечатляет, но в этом нет ничего странного. Океан плодородней суши.
Когда зародилась жизнь, среди первых его обитателей возникла сильная конкуренция и, как реакция, производство большого количества потомства. Мы склонны считать, что выход на сушу был крупным шагом в эволюции жизни. Но первые создания на самом деле были просто вытеснены из океана, они пытались избежать конкуренции. Вы можете вообразить, как первая пучеглазая рыба-амфибия выползла на пляж и увидела пустынные просторы, которые выглядели как обещанный…
Бет неожиданно замолчала и повернулась к Барнсу.
— Где вы храните сети для ловли? — спросила она.
— Не надо выходить из станции.
— Я должна… ведь у этих моллюсков шесть щупальцев!
— Ну и что?
— Это неизвестный науке вид… я должна поймать несколько экземпляров.
Барнс объяснил, где находится контейнер с подводным исследовательским снаряжением, и она ушла. Норман посмотрел в иллюминатор с новым интересом.
Моллюски были длиной около фута и на их полупрозрачных телах отчетливо различались большие глаза, излучающие бледно-голубой свет.
Через несколько минут снаружи появилась Бет в водолазном костюме. Она остановилась и принялась отлавливать экземпляры размахивая, похожей на большую авоську, сетью. Несколько моллюсков испуганно выпустили чернильные облака.
— Какие умные твари, — сказал Тед. — Кстати, история появления этих чернил весьма любопытна.
— Прикажете подать их на ужин? — спросила Леви.
— Упаси Господь, — воскликнул Барнс. — Это ведь неизвестный науке вид… они могут оказаться ядовитыми.
— Очень благоразумно, — заметил Тед. — Впрочем, я никогда не любил есть кальмаров, это все равно что жевать резину… Но у них интересный способ передвижения.
В этот момент неожиданно включился один из дисплеев и по его экрану пробежали цифры:
00032125252632032629301321042610371830160618082132290330051
82204261013083016213716040830162118220330131304320003212525
26320326293013210426103718301606180821322903300518220426101
30830162137160408301621182203301313043200032125252632032629
30132104261037183016061808213229033005182204261013083016213
71604083016211822033013130432000321252526320326293013210426
10371830160618082132290330051822042610130830162137160408301
62118220330131304320003212525263203262930132104261037183016
06180821322903300518220426101308301621371604083016211822033
01313043200032125252632032629301321042610371830160618082132
29033005182204261013083016213716040830162118220330131304320
— Это шифровка с поверхности? — спросил Тед.
— У нас нет радиосвязи, — сказал Барнс.
— В таком случае, это передали по кабелю?
— Исключено, — сказала Тина.
— Может быть это послано из ГД-7?
— Там никого нет.
— Значит это пришло… откуда?
— Скорей всего это «мусор» из буфера памяти, — предположила Тина, оставшийся после подключения генераторов…
— Возможно, — кивнул Барнс.
— Это надо записать, — сказал Тед глядя на экран. — На случай, если это послание сферы.
— Между нами нет никакой связи, — воскликнул Барнс. — Определенно, это «мусор» компьютерной системы.
— Какой у нее объем памяти?
— Изрядное количество… что-то около десяти гигабит.
— Возможно это воздействие на микросхемы гелия или эффект насыщения, — сказала Тина.
— Я настаиваю на записи, — сказал Тед.
Норман не был математиком, но за свою жизнь он насмотрелся немало разнообразной статистики, разыскивая определенную закономерность, что так свойственно человеческому мозгу. Он чувствовал что и здесь кроется какая-то закономерность, хотя не мог сказать где именно.
— У меня такое чувство что это не «мусор», — сказал он.
— Хорошо, — кивнул Барнс. Тина подошла к консоли чтобы записать изображение, но не успела она прикоснуться к клавиатуре, как экран погас.
— Орешек оказался не по зубам, — сказал Барнс. — Они исчезли…
Жаль, что этого не видел Гарри.
— Да, — мрачно согласился Тед. — Очень жаль.
Глава 25
АНАЛИЗЫ
— Посмотри, этот еще живой, — сказала Бет.
Норман находился в маленькой биологической лаборатории в верхнем отсеке цилиндра D около аквариума и наблюдал за метавшимся в нем моллюском. По всему нежному телу головоногого моллюска тянулись голубые светящиеся полоски.
— Биолюминесцентные структуры расположены на спине, — сказала Бет. Бактерии, несомненно.
— Как это? — удивился Норман.
— Моллюск не может светиться сам по себе, — пояснила Бет. — Это делают за него бактерии, которые обитают в полостях его тела и просвечивают через кожу.
Большие глаза пойманного моллюска смотрели на Нормана не мигая, тревожно подергивались его щупальца.
— Через которую можно различить все его внутренние органы Прямо за глазами располагается мозг, под ним желудок, сердце и гонады, половые железы… под желудком начинается мускульная трубка, через которую испускаются чернила и выбрасываются струи воды.
— Это действительно новый вид? — спросил Норман.
— Не знаю. Внутренние органы типичны, о новом виде свидетельствует только малое количество щупальцев.
— Ты собираешься назвать его Squidus Bethus?
— Arсhiteuthis Bethis, — улыбнулась она. — По звучанию напоминает «зубную боль», а переводится как «нуждающийся в главном проходе».
— Доктор Холперн, а если к ним добавить хороших томатов и перцу? спросила заглянувшая к ним Леви. — Чего добру пропадать? Эти кальмары действительно ядовиты?
— Я думаю, они вполне съедобны.
— Я полагал, ты откажешься их есть, — сказал Норман, когда Леви ушла.
— Только осьминогов, — сказала Бет. — Они умные и привлекательные.
Кальмары… несимпатичные что ли… они каннибалы и вообще я не испытываю к ним особых симпатий, — она приподняла брови. — Это психоанализ?
— Да нет, простое любопытство.
— Биолог должен быть объективным, — сказала Бет. — Но я отношусь с теплом только к осьминогам. Знаешь, они такие сообразительные. Однажды я содержала осьминога и он научился ловить тараканов, чтобы использовать их как приманку для крабов. Любопытный краб приближался к убитому таракану, а осьминог выскакивал из своего укрытия и хватал краба. Осьминоги умны и проворны но их большим недостатком является малая продолжительность жизни: они живут только три года, а этого недостаточно чтобы создать собственную цивилизацию. Если бы осьминоги жили дольше, они стали бы хозяевами мира.
Но кальмары совсем другие, и я не испытываю к ним никаких чувств за исключением того, что они мне очень не нравятся.
— Ну хорошо, — улыбнулся Норман. — По крайней мере, ты наконец-то нашла для себя живность.
— Знаешь, это странно, — сказала она. — Ты помнишь, сначала здесь было так безжизненно?
— Да, просто поразительно.
— Пока я ловила этих кальмаров, я обошла станцию и встретила почти все виды морских вееров — розовые, голубые, пурпурные и желтые.
— Ты думаешь, они только что выросли?
— Нет, они наверное росли здесь всегда, но мы их не замечали… Я исследую их позже, чтобы узнать почему они растут только около нашей станции.
Норман подошел к иллюминатору, включил внешние прожектора и осветил дно. В самом деле, он увидел множество морских вееров самых великолепных раскрасок, мягко покачивающихся в подводном течении — веера простирались по всему освещенному участку и скрывались в темноте.
— Мы находимся на слишком большой глубине для большинства морской фауны… — сказала Бет. — Но все же в самой богатой и разнообразной подводной среде мира.
Биологи подсчитали что южный регион Тихого океана рекорд смен по количеству видов кораллов и губок.
— Наконец-то и для меня нашлась работа, — сказала Бет и по смотрела на полки с химикалиями и реактивами.
* * *
Гарри Адамс сидел в камбузе и ел бекон с яйцами. Другие стояли по сторонам и радовались его аппетиту. Они рассказывали ему свежие новости, которые он воспринимал на редкость спокойно, пока они не дошли до косяка кальмаров.
