— Вы когда-нибудь видели список самых популярных профессий среди психопатов, констебль Ригг?

Ригг покачал головой.

— Нет? Возможно, вам стоит с ним ознакомиться. Могу вам сказать, что третье место в списке занимают знаменитости. Несложно догадаться, правда? Невозможно включить телевизор или открыть газету, не увидев людей, которые считают себя настолько важными, что все их слова и поступки должны стать достоянием общественности. Логично?

— Полагаю, да. Но какое это имеет отношение к…

— Сможете ли вы угадать номер девять?

Ригг, которому не хотелось играть в угадайку, ничего не сказал.

— Шеф-повара, — произнес По. — Девятое место занимают шеф-повара.

Все молчали.

— А Джаред Китон был не просто шеф-поваром — он был знаменитым шеф-поваром. Сразу номер три и номер девять. Технически он вдобавок был генеральным директором компании. Номер один в списке. Токсичная троица. Поэтому я внимательно посмотрел на этого человека. Как следует изучил его биографию. Пообщался с его друзьями и коллегами, старыми и новыми. Разобрал всю его жизнь на кусочки, шаг за шагом. И пришел к такому выводу, джентльмены: может, у него и нет рогов, но во всем остальном Джаред Китон — воплощенное зло.

Глава седьмая

Как бы вы описали Джареда Китона кому-то, кто с ним не знаком?

Очаровательный. Обаятельный. Очень образованный. Гениальный повар. И при этом ни малейшего понятия о морали.

Самый опасный человек, которого По в своей жизни встречал. Он сразу же почувствовал к Китону неприязнь. Слишком он был поверхностным, слишком беззаботным, слишком ухоженным, слишком изысканным. Все равно что псевдоирландский паб — красивый, но без души.

— Я увидел человека, совсем не похожего на того, что все мы видели в субботних утренних кулинарных передачах, — сказал По. — Милый, игривый и жизнерадостный повар был просто ролью, которую он чувствовал себя обязанным играть. Просто маской. За кадром он был холодным, отчужденным и склонным к манипуляциям. Сомневаюсь, что ему нравился образ жизни знаменитости. А вот как шеф-повар он и в самом деле был гениален. Все, с кем я общался, называли его мастером своего дела, амбициозным перфекционистом. Он интуитивно разбирался в кулинарии, опережал все новейшие технологии, был великолепным специалистом в подборе вин. Он был прирожденным хозяином, его гостеприимство не знало границ. По общему мнению, он был лучшим из сыновей страны. Он поместил Великобританию на кулинарную карту. Шеф-повара, знаменитости и ресторанные критики со всего мира по-прежнему приходят в «Сливу и терн».

— Я нашел только это, — указал Ригг, перелистнув страницу с выделенными розовым цветом разделами. — По мнению знавших его людей, он был очень талантлив, умен, остроумен, предан своему делу и обаятелен.

— Но никто никогда не называл его хорошим человеком, — заметил По. — Потому что ничего хорошего в нем нет. Он жестокий садист, он получает удовольствие, причиняя боль. Способен таить жуткую злобу, мстить за воображаемые обиды и наказывать поваров, допустивших ошибки.

— Есть ли примеры? — спросил Ригг.

— Один повар рассказал мне, как однажды он пересолил бульон, и Китон заставил его целый день пить соленую воду. Потом ему пришлось три дня лежать в больнице из-за проблем с почками.

Ригг, нахмурившись, полистал дело.

— Здесь об этом ни слова, сержант По.

— Да. Здесь о многом ни слова. Надо понимать, что перед Джаредом Китоном трепетали почти все шеф-повара страны. Плохое слово о нем могло кому угодно сломать карьеру. Никто не хотел рисковать.

— Можете добавить еще что-нибудь? — спросил Гэмбл.

— Много что, сэр, но расскажу вам лишь один эпизод, показывающий, каким он был человеком. Я слышал об этом из трех разных источников, так что, насколько я понимаю, это достоверно. У Джареда Китона была традиционная кухня, то есть разделенная на несколько частей: горячая станция, где готовились рыба, суп и соус, и холодная, где делали салаты, закуски, выставочные образцы. Отдельные зоны для выпечки и десертов, взвешивания и проверки, подготовки овощей, мытья посуды, упаковки продуктов.

— И? — непонимающе поднял брови Ригг.

— В ресторане, как и в любом другом месте, есть более и менее востребованные вакансии. У тех, чей статус выше, и зарплата больше. Иначе говоря, повара и кухонный персонал могут пойти на повышение.

Ригг и Гэмбл ждали, пока он объяснит.

— Полицейские могут пройти комиссию по присвоению воинских званий. Пройти необходимые курсы, подать заявки на ту или иную должность по мере появления. Ходить на собеседования. Джаред Китон поступал иначе. Он подвергал своих работников испытанию раскаленной плитой. Если место хотели получить два или более человека, он заставлял их держать руки на плите. Тот, кто держался дольше, тот, кто готов был заплатить за должность серьезными ожогами, получал повышение.

— Городская легенда, — пожал плечами Ригг.

— У всех троих, с кем я разговаривал, были такие же руки, как у меня. — По перевернул руку ладонью вверх, продемонстрировав шрамы, и терпеливо ждал, пока до Ригга дойдет смысл сказанного. — Вот с кем они имели дело, джентльмены. Трудно найти человека умнее и злее. — Помолчав, он отпил еще воды. — Но его интеллект был и самой большой его слабостью. Вряд ли он мог даже предположить, что кто-то способен ему не поверить. Он всю жизнь провел, сгибая и формируя людей под стать любой своей прихоти, потому-то и не учел, что кто-то может быть неуязвим. Проведя судебно-медицинскую проверку его бизнеса, я обнаружил, что он недавно купил несколько предметов.

— А именно?

— Мясницкую пилу, тяжелый и легкий тесаки, обвалочный нож.

— Полагаю, что описанные вами инструменты необходимы ему для работы.

— Верно. Тем более что «Слива и терн» обычно покупает целиковые туши на разделку — так экономнее. Но есть два момента. Первое: Джаред Китон обычно не занимался заказом оборудования — это была работа Элизабет. И второе: все эти предметы уже были у него на кухне.

— И?

— Я полагаю, что он убил Элизабет этими инструментами.

— Сразу всеми?

По пожал плечами.

— Им явно пришлось побороться. Может быть, что-то пошло иначе, чем он рассчитывал. На его теле не обнаружено ран, но это не значит, что Элизабет не оборонялась. Думаю, те самые инструменты находятся там же, где и ее тело.

— Вы по-прежнему не знаете, куда убийца дел ее тело, и не знаете, как он от него избавился, — заметил Ригг. — Не сказать, чтобы вы идеально раскрыли дело, По.

— Ни одно дело нельзя раскрыть идеально. И к тому же лучшее — враг хорошего.

— А мотив у него, по-вашему, какой? — спросил Ригг. — Поделитесь с нами?

— Честно говоря, не знаю, — признался По, — кроме того, что он психопат.

— Ну, хоть погадайте.

— Гадать опасно для детектива. Я стараюсь такому не потворствовать.

Уловив в его словах упрек, Ригг покраснел и вновь уткнулся в дело.

— Думаете, он это спланировал?

Помолчав немного, По ответил:

— Ему определенно должно было хватить ума, чтобы избежать наказания за убийство. Тот факт, что он его не избежал, наводит меня на мысль, что он ничего не планировал.

— Значит, это произошло спонтанно?

— Возможно. Но если нормальный человек с нормальным мыслительным процессом попытается угадать, что мог сделать ненормальный Джаред Китон, он почти наверняка ошибется.

— Итак, у вас нет ни доводов, ни мотивов, лишь несколько незначительных предположений, — подытожил Ригг. — Я удивляюсь, как эксперты санкционировали такое обвинение.

Это был не вопрос, поэтому По ничего не ответил. Решение предъявить Китону обвинение в убийстве было основано на двух фактах: он наотрез отказался объяснить расхождения в происходящем, а убийство почти наверняка имело место быть.

Поняв, что По так и собирается молчать, Ригг нахмурился.

— Я поражен, что его осудили, — сказал Гэмбл. Он выглядел усталым.

— Поражаться нечему, — твердо проговорил По. — Эксперты проделали хорошую работу, убедив присяжных, но в конечном итоге Китона погубило собственное эго.

— Эго? — удивился Ригг.

— Ему не стоило лезть на рожон, но он полез. Видимо, посчитал, что с него хватит пары улыбок двум дамам из числа присяжных.

— Там были только две женщины? — уточнил Ригг. — Это статистически маловероятно.

— Причуды судьбы. А на мужчин из рабочего класса Камбрии его всемогущее обаяние не подействовало.

— Впрочем, двух оправданий бы хватило.

— Заседатель тоже оказался упертым, — добавил По. — Да и суд тянулся долго, почти два дня. Когда приговор огласили, Китон страшно возмутился. Он не мог поверить, что его признали виновным. Однако это было правильное решение, и в ту ночь я хорошо спал. Нечасто встретишь настоящего психопата.

Ригг не ответил, лишь повернулся к Гэмблу и сказал:

— Сэр?

Гэмбл кивнул.

— А что бы вы сказали, сержант По, узнав, что три дня назад Элизабет Китон вошла в библиотеку Олстона, живая и здоровая?