Майкл Моллой

Война чародеев

Посвящается Джорджии, другу эльфов

1

Тайна Спайка и птицы, прилетевшей с моря

Эбби Кловер жила с тетей, дядей и другом по имени Спайк в крошечном приморском городке под названием Спеллер. Город был настолько мал, что Эбби никогда не могла найти его на карте Англии, как ни старалась.

Дядя Бен до женитьбы играл на валторне в эстрадном оркестре, а тетя Люси работала учительницей в одной из лондонских школ. Теперь же они вели собственное дело — магазинчик промышленных товаров. Находился он сразу за городской площадью, в самом начале вымощенного камнем узкого переулка, который, причудливо извиваясь, спускался к морской гавани.

Магазин принадлежал семейству Эбби уже более ста лет. Хотя снаружи он казался довольно маленьким, впечатление было обманчиво. Подобно большинству построек Спеллера, магазин представлял собой домик вроде загородного. Фасад был облицован белоснежным камнем. На нем красовались настенные фонари с множеством толстых зеленых стеклышек.

Внутри находилась просторная комната. Гладкий пол из дубовых досок источал пряный аромат. За длинным, во всю стену, прилавком громоздились многочисленные полки со всевозможного рода товарами. Чего тут только не было! С балок свисали мотки веревки, старые корабельные лампы, всевозможные инструменты. Высились колонны бидонов и коробок, стояли сенокосилки, мешки с семенами, портновские манекены, цветочные горшки, мышеловки, рулоны ткани и толя, матросские ножи, топоры, пачки писчей бумаги, банки с маслом и еще множество всякой всячины. Чего бы ни просил у Люси покупатель, она почти всегда могла ему что-нибудь предложить.

Комната Эбби располагалась прямо над магазином. Поселилась девочка здесь несколько лет назад — с тех самых пор, как ее родители, исследователи и путешественники, не вернулись из последней морской экспедиции.

Прежде Эбби жила в башенке на старом маяке, что возвышался над небольшой бухтой неподалеку от города. Но потом дядя с тетей сдали жилье на маяке внаем какому-то чужестранцу, которого девочка и в глаза не видела.

Хотя Бен и Люси горячо любили родную племянницу, тоска по родителям все равно не покидала сердце Эбби. Несмотря на то, что после исчезновения отца с матерью прошел уже не один год, в глубине души она продолжала ждать и верила, что в один прекрасный день снова с ними встретится.

Кроме Эбби и Спайка, найденыша, вынесенного морем на берег, в Спеллере не было ни единого ребенка. Однако Эбби все равно жилось хорошо.

Правда, когда-то в Спеллере были и другие дети. Эбби помнила, как малышкой наблюдала со стороны за их веселыми играми. И до сих пор хранила в памяти веселый детский смех.

В один из чудесных весенних дней, когда родители Эбби находились в очередной экспедиции, все юные жители Спеллера собирались отправиться на морскую экскурсию. Это событие маленькая Эбби предвкушала в течение долгих недель. В то утро она вышла на улицу и поджидала свою тетушку перед магазином, подпрыгивая от нетерпения. Вдруг из-за угла противоположного дома выглянула белая голова огромной птицы. Показалась — и тотчас же исчезла за стеной.

Подстрекаемая любопытством, Эбби перешла по булыжной мостовой на противоположную сторону и окинула взглядом узкий переулок. Вдали ковыляла вразвалочку здоровенная птица. В конце дома она как будто замешкалась; потом, обернувшись, слегка приподняла крыло, точно знаком приглашая девочку следовать за ней.

Эбби повиновалась и засеменила за птицей. А та между тем шла все дальше и дальше, не позволяя себя догнать. Когда же они миновали последний дом, стоящий на вершине холма, Эбби услышала позади оклик тети и обернулась. В этот миг взгляд ее упал на гавань. Там взбирались на борт шлюпа все городские дети, спеша отправиться на морскую прогулку.

Эбби с тетей Люси со всех ног припустили вниз, но безуспешно. К тому времени, как они достигли причала, парусник уже покинул гавань. Им оставалось лишь провожать взглядом судно, которое с каждой секундой становилось все меньше, пока совсем не исчезло. И тут, откуда ни возьмись, опять появилась та белая птица, которая увлекла за собой Эбби. Она стремительно ринулась с неба вниз и, описав над их головами круг, улетела в сторону моря.

— Не расстраивайся, милая, — ласково сказала тетя Люси. — Мы с тобой поиграем в какую-нибудь интересную игру, пока ребята не вернутся с прогулки.

Приставив руку козырьком ко лбу, Эбби не сводила глаз с птицы, которая уже превратилась в крошечную белую точку на небе.

— Тетя Люси, — спросила она, — а ты не знаешь, что это за птица?

Тетя в некотором недоумении огляделась и, не обнаружив поблизости ни одной пернатой твари, предположила:

— Должно быть, чайка.

— Нет, — возразила Эбби. — Птица, которая летала вокруг нас. Она была гораздо больше чайки.

— Лично я никакой большой птицы не видала, — произнесла тетя Люси чуть позже, когда они направились обратно в магазин.

А вечером в приморский городок пришла страшная весть. Разыгравшийся шторм потопил парусный шлюп вместе со всеми пассажирами на борту. С этого дня детский смех в Спеллере слышали редко.

Кроме поселившегося на маяке незнакомца, Эбби не знала никого, кто прибыл бы в их городок из внешнего мира. Однако окажись в Спеллере приезжий, он бы непременно оценил главную достопримечательность городка — его восхитительные сады.

Некоторые из садиков походили на маленькие фермы, с утками и курами, что крякали и кудахтали во дворе. В других разгуливали коровы и козы. А порой из охапки душистого сена раздавалось хрюканье свиньи. Надо сказать, что спеллерские свиньи были особой породы — «Сладкий пятачок». Хрюшек величали так не случайно. В отличие от жилищ их собратьев сарайчики здешних свинок источали аромат дикого вереска.

Благодаря обилию зелени воздух городка наполняли всевозможные цветочные запахи. Но хотя каждый из садов был неповторим, жители города до чрезвычайности походили друг на друга.

Высокие и низенькие, тощие и толстые — все они имели одинаково румяный цвет лица и ярко-синие, как васильки, глаза. Исключение составляли только Эбби, тетя Люси, дядя Бен и Спайк.

Женщины Спеллера питали слабость к ярким нарядам. Мужчины же предпочитали одеваться как моряки — в тельняшки, и заправляли брюки в сапоги. Надо сказать, что выглядело это весьма забавно: ведь никто из них ни разу не вышел в море.

Последним судном, отплывшим из здешней гавани, был тот самый шлюп, на котором городские ребятишки отправились в то роковое путешествие.

Ни один из обитателей Спеллера никогда не помышлял о том, чтобы покинуть родной город. Да и улочки были чересчур узкими. Поэтому в городе не имелось автомобилей и тому подобных средств передвижения. Однако это обстоятельство никого не печалило: каждый из горожан находил себе занятие по душе.

К примеру, дядя Бен организовал городской ансамбль. Миссис Гельярд, молочница, открыла библиотеку. А субботними вечерами все жители собирались на танцы в здании муниципалитета.

Муниципалитет был, пожалуй, самым большим и замечательным строением в Спеллере. Он представлял собой сложенное из красного кирпича и украшенное белым камнем здание с небольшой парадной лестницей, ведущей к колоннам-близнецам, которые возвышались по обеим сторонам дубовых дверей.

Школы в Спеллере не было. Вернее, после того как городские жители лишились своих детей, ее превратили в амбар. А поскольку школа была единственной в округе, Эбби со Спайком учились дома.

Тетя Люси, миловидная женщина со вздернутым, покрытым россыпью веснушек носом, обладала копной золотистых, точно солнечные лучи, волос. Стройная и крепкая, она вместе с мужем хлопотала в магазине, прекрасно управляясь с тяжелыми бочонками, коробками и прочим товаром.

Судя по семейным фотографиям, тетя Люси с мамой Эбби были невероятно похожи. Отличали их разве что очки, сидевшие на кончике носа тети Люси.

Дядя Бен отличался крупным сложением — широкоплечий, с мужественными чертами лица. У него были карие глаза и большой рот, который, по его собственным уверениям, стал особенно широким из-за игры на валторне. Под внушительным носом красовались пышные, лихо подкрученные усы, которые придавали дяде довольно строгий и даже несколько свирепый вид. Когда Эбби была поменьше, дядя разрешал хвататься за свои усы, как за велосипедный руль, и поднимал ее в воздух.

Спайк был примерно одного возраста с Эбби. Однако на этом их сходство заканчивалось.

У девочки было продолговатое личико, чуть раскосые глаза, зеленые, точно листья лавра, слегка курносый, как у мамы, носик и каштановые волосы. Обычно она заплетала их в две косички, оставляя красоваться пышную челку. Кожа ее всегда отливала темно-золотистым загаром, а на щеках играл яркий, как спелое яблоко, румянец. Вид у Эбби всегда был чрезвычайно серьезный. Но стоило девочке улыбнуться, как напускная важность слетала с нее в один миг, так что никто не мог сдержать ответной улыбки.

Спайк и Эбби были неразлучны. Их дружбе могли бы позавидовать иные брат с сестрой. Большую часть времени они проводили на свежем воздухе — рыбачили в гавани, плавали в ближней бухточке, резвились в лесу на скалах. Начиная игру, дети никогда не могли предугадать, кто выйдет победителем.

Если сегодня один из них первым прибегал по мощеной улочке к вершине утеса или быстрее другого взбирался на дерево, это еще ничего не значило, потому что назавтра результат мог оказаться совершенно иным. Их силы были равны практически во всем — кроме одного. Эбби неплохо плавала, но Спайк чувствовал себя в море, точно в родной стихии. И не важно, что подчас вода становилась совсем ледяная — мальчик переносил холод не хуже тюленя и, ко всему прочему, умел невероятно долго задерживать дыхание.

Внешне Спайк представлял собой довольно необычное зрелище: белоснежная кожа, шапка густых волос такого же цвета и прозрачно-голубые, почти как лед, глаза. У него были резко очерченные скулы и привычка высоко задирать подбородок, словно кто-то специально научил его всегда ходить с гордо поднятой головой. Хотя Спайк и Эбби были одного роста, мальчик иногда казался повыше — очевидно, благодаря своей неизменно прямой осанке.

Если Эбби была непоседой, такой шустрой и любознательной, что не могла подолгу оставаться на одном месте, Спайк в своем спокойствии составлял ее полную противоположность. Подчас, задумавшись, он больше походил на статую, чем на живого ребенка.

Эбби совершенно не интересовалась платьями, и тетя Люси давно забросила попытки привить ей вкус к нарядам. Девочка, почти не снимая, носила шорты из парусины и темно-красную рыбацкую толстовку. Спайк же предпочитал одеваться в синее, причем никогда не носил куртку, как бы холодно и ветрено ни было на улице.

Хотя Эбби и Спайку приходилось играть исключительно друг с другом, ссорились они редко. Если им и случалось поспорить, Спайк всегда мог вовремя остановить размолвку, попросту рассмешив Эбби.

Надо сказать, что шутил Спайк не так уж часто. Но стоило ему с серьезным выражением лица бросить какое-нибудь немногословное замечание, как начинали хохотать даже взрослые.

«Этот парень рассмешит и черепаху», — говаривал дядя Бен.

Эбби почему-то было приятно это слышать. Будто всякую похвалу в адрес Спайка она воспринимала и на свой счет. По правде говоря, она чувствовала себя одиноко, пока Спайк не появился в Спеллере. Девочка и представить себе не могла, каково бы ей жилось без друга.

Спайк, в свою очередь, рьяно соперничал с Эбби в бесконечных играх. Он ни разу не делал ей поблажек как девчонке — кроме тех случаев, когда они плавали в море. Здесь, несмотря на свой равнодушный вид, мальчик всегда заботливо следил, не угрожает ли Эбби опасность.

Примерно год назад, после сильного шторма, Спайка нашел на берегу дядя Бен. Он вышел утром на пляж и увидел мальчика, без чувств распластавшегося на гальке. На ребенке не было ничего, кроме плавательного костюма из какого-то странного скользкого материала. Ни дядя Бен, ни тетя Люси никогда не видели такой ткани.

Мальчик сжимал в кулаке некий предмет, весьма напоминающий морской спайк — такелажную свайку, которой моряки соединяют концы тросов. Этот стержень из какого-то твердого дерева больше всего походил на короткую, словно обрубленную, кочережку.

Завернув мальчика в штормовку, дядя Бен принес его в магазин, где тот беспробудно проспал целых два дня. Сначала никто не знал, что с ним делать, но потом тетя Люси решила, что лучше всего будет оставить найденыша у себя.

Пока мальчик спал, с его языка порой срывались странные, напоминавшие щелканье и свист звуки — будто слова какого-то неизвестного языка. И все это время он мертвой хваткой сжимал в кулаке тот самый деревянный спайк. Дядя Бен пытался забрать его у мальчика, но не тут-то было. «Поэтому мы и назвали его Спайком», — любил повторять дядя Бен всякий раз, пересказывая эту историю.

Когда же Спайк наконец проснулся, он начисто позабыл и язык, на котором бормотал во сне, и все, что с ним происходило до появления в Спеллере.

Тетя Люси находила его очень умненьким и способным. Особую страсть мальчик питал к плаванию. Не проходило и дня, чтобы они с Эбби не купались в море, и даже непогода не была им помехой.

Они каждый раз отправлялись в бухту меж высоких утесов, на одном из которых стоял маяк — тот самый, где некогда жила Эбби. С недавних пор девочка начала замечать, что поселившийся там незнакомец наблюдает за ними с балкона.

Эбби ни разу не доводилось встретить этого человека в городе, и она все время собиралась расспросить о нем тетю Люси. Но почему-то постоянно забывала.

2

Незнакомец с маяка

Однажды ненастным ноябрьским днем, искупавшись в море, Эбби и Спайк поднимались по тропинке в гору. Погода в Спеллере, как правило, радовала его обитателей, но в то утро небо хмурилось. Не успели дети взобраться на утес, как разразилась гроза. Засмотревшись на разрезавшие мрачный небосвод вспышки молний, Эбби поскользнулась и подвернула лодыжку.

Она попыталась прыгать на одной ножке, но боль оказалась слишком сильной. Поэтому девочке не оставалось ничего, как сесть на землю. Она уже хотела послать Спайка за помощью, как на вершине утеса показался незнакомец с маяка.

— Держись, — произнес он звучным голосом, спускаясь вниз по тропинке и поднимая Эбби на руки.

Это был высокий сухопарый человек в капитанской фуражке, из-под которой выбивались непокорные пряди стального цвета. Мужчина был одет в морской бушлат с медными пуговицами, серый свитер из мягкой шерсти, висевший на его худощавом теле, как на вешалке, и серые вельветовые брюки, заправленные в высокие морские сапоги из черной кожи.

Длинное узкое лицо с крючковатым носом казалось потемневшим и потрескавшимся, словно старая дубовая доска. Но когда незнакомец улыбнулся Эбби, на темном фоне ярко блеснули белые зубы. Над глазами нависали черные мохнатые брови, а левую щеку до самого подбородка прорезал тонкий светлый шрам.

Спайк последовал за незнакомцем, который под проливным дождем понес Эбби к входу в маяк.

— Давай-ка, мальчик, — поспешно бросил ему незнакомец, — поскорее открой нам дверь.

Спайк поначалу замешкался. Тогда человек повторил свое приказание — но уже словами странного свистящего языка, на котором когда-то говорил во сне Спайк. Мальчик улыбнулся и кинулся к дверям.

Едва они вошли в маяк, как Эбби сразу вспомнила огромную железную винтовую лестницу, которая вела наверх, туда, где некогда горел огонь маяка. Высокий человек легко поднял девочку по лестнице и внес в круглую комнату, теперь походившую на настоящую корабельную каюту.

Здесь висел гамак, стояло несколько громадных, обитых медью рундуков, а еще — старые навигационные приборы, гарпуны, коллекция корабликов в бутылках и единственный массивный стул, очевидно сделанный из отполированного водой дерева, которое прибило к берегу волной. На каменных стенах были развешаны старинные карты океанов.

— Которую ногу ты подвернула, малышка? — спросил незнакомец, усадив Эбби на один из сундуков.

Девочка молча протянула левую ногу, и тот бережно взял распухшую лодыжку обеими руками. Его ладони оказались жесткими и грубыми, но на удивление теплыми. Секунду спустя Эбби почувствовала, что боль стихла.

— Ну-ка, попробуй встать, — произнес он, и Эбби спустила ноги на пол.

Лодыжка была как новенькая.

— Огромное вам спасибо, мистер… — Эбби замялась.

— Старлайт, — ответил он. — Капитан Адам Старлайт из Радужного города.

— А где находится Радужный город? — поинтересовался Спайк.

— Теперь уже нигде, — коротко ответил капитан. — А когда-то находился в Новой Англии.

— Новая Англия! Это же в Америке, верно? — удивилась Эбби.

— Совершенно верно. А теперь позвольте узнать, как вас зовут, юная леди?

— Эбигайл Кловер. Но все зовут меня просто Эбби.

— Что ж, чрезвычайно рад с вами познакомиться, — произнес он, внезапно просияв улыбкой.

Комнату озарила очередная вспышка, пробежав по блестящим наконечникам висящих на стенах гарпунов. Каменные стены маяка, казалось, содрогнулись от оглушительного раската последовавшего за молнией грома.

— Вы что, охотились на китов? — спросила Эбби, когда гром поутих.

— Нет, — ответил Старлайт. — Наоборот, я отбирал гарпуны у китобоев.

Эбби очень хотелось разузнать о капитане подробнее. Но девочка боялась, что они со Спайком слишком поздно вернутся домой.

— Еще раз спасибо вам за помощь, капитан, — сказала она. — Наверное, нам пора. Нас ждет тетя Люси.

— Советую вам все же немного переждать, — возразил Старлайт. — Сейчас гроза прямо над нами. Но буря вот-вот должна закончиться.

— А я обожаю бури, — вступил в разговор Спайк, тем временем разглядывавший полку с такелажными свайками, стоявшую у шершавой каменной стены. — Особенно люблю поплавать в шторм!

Старлайт обернулся к нему:

— Значит, ты не боишься штормов, парень?

Мальчик кивнул:

— Да что они мне сделают? Вон, даже китам штормы нипочем. А ведь они куда больше меня.

Спайк вновь принялся рассматривать свайки, по очереди снимая их с полки.

— Зачем ты это делаешь, дружище? — осведомился у него капитан.

— Пытаюсь понять, — ответил он, поднимая взгляд, — похожи ли они на мою свайку.

— Кажется, парень, ты нездешний, — задумчиво проговорил Старлайт.

— Так оно и есть, — подтвердила Эбби. — Мой дядя Бен нашел его на берегу. При нем тогда ничего не было — кроме такой вот свайки и плавательного костюма.

В доказательство своих слов Эбби взяла у Спайка его костюм для плавания и передала капитану.

— Смотрите, какая необычная ткань, — сказала она.

Капитан Старлайт взял костюм и внимательно осмотрел, после чего вернул его Эбби.

— Не мог бы ты как-нибудь принести мне посмотреть свою свайку? — обратился Старлайт к Спайку.

— Наверное, прямо завтра и принесу, — ответил тот.

— Только прежде чем прийти, нам надо спросить разрешения у тети Люси, — добавила Эбби.

Старлайт кивнул.

— Сколько тебе сейчас лет, Эбби? — немного помолчав, полюбопытствовал он. — Я немного запамятовал.

— А раньше-то вы откуда знали? — удивилась Эбби.

Капитан Старлайт, усмехнувшись, снова одобрительно кивнул.