Вильнюс, январь 2021 года

Вышел из дома, как всегда в таких случаях, беспредельно счастливый и одновременно крайне недовольный тем, как мало унес. Аккуратно запер дверь своей универсальной отмычкой: нельзя бросать нараспашку, а то, чего доброго, какой-нибудь настоящий вор забредет.

Думал: «Я обязательно добьюсь официальной закупки. Такой художник! Нам у него надо буквально все. И заплатим ему нормальные деньги. Пусть хоть на старости лет хорошо поживет».

Заперев все как следует, Лийс еще раз изучил карту местности, выбирая кратчайшую дорогу к реке. Теоретически мог бы сгинуть и прямо здесь, дурное дело нехитрое. Но ради хорошего самочувствия, чтобы потом не валяться несколько суток с мигренью, из таких тяжелых реальностей лучше уходить через свое отражение; в идеале — в текущей воде. И поскольку река совсем близко, почему бы до нее не дойти.

Уточнив маршрут и спрятав в карман навигационный прибор, похожий на айфон формата «лопата», развернулся, чтобы идти, и тут наконец заметил, что за ним внимательно наблюдает человек в спортивном костюме, таком белоснежном, что, кажется, даже слегка сияет во тьме. Лийс сперва ему очень обрадовался — все-таки неожиданность. Приключение! Такого с ним еще не случалось. Процедура-то штатная. Если предварительно нормально все подготовить, потом просто приходишь, берешь и идешь.

Но Лийс не дал ликованию сбить себя с толку, он все-таки опытный специалист. Порадоваться, что в кои-то веки все пошло кувырком, можно будет потом, уже дома. А сейчас надо быстро решить, что делать. Пройти мимо как ни в чем не бывало? Договариваться? Бежать? Или лучше сгинуть без объяснений прямо сейчас? Последнее нежелательно, даже не из-за неизбежной мигрени, а потому что правила техники безопасности запрещают без крайней необходимости исчезать на глазах у местных. Все тот же чертов баланс, ради сохранения которого нельзя уносить все картины и миллионы художникам за них оставлять.

— Да не волнуйся ты так, — сказал человек в белом. — Все в порядке. Я не враг. И даже не конкурент.

Судя по голосу, это была женщина. Да и фигура скорее женская. Хотя кому от этого легче. «Интересно, как она меня вычислила? И почему я сразу ее не заметил?» — удивлялся Лийс.

Женщина подняла руки и сложила их в один из приветственных знаков, знакомый всем пограничникам Эль-Ютокана. Знак первой степени важности. С таким приветствием обычно приходят из миров высших духов. Разные удивительные существа, хотя с виду порой не скажешь. В ответ на знак первой степени важности следует поблагодарить за оказанное внимание. А больше с такими гостями ничего делать не надо — ни помогать, ни тем более мешать им пройти.

— А, тогда понятно! — обрадовался Лийс. И, спохватившись, вежливо добавил: — Спасибо, что появилась у меня на пути.

— На здоровье, — усмехнулась женщина первой степени важности. — У меня к тебе дело. Давай провожу до реки, ты же туда собирался? По дороге как раз успеем поговорить. Тебя как зовут?

Лийс всерьез задумался, которое из имен сейчас будет уместно. Вот так сразу и не сообразишь!

Подобных проблем у него с детства не было. Всегда ясно, какое имя надо назвать. А сейчас непонятно. Эта женщина ему нравилась — еще бы она не понравилась после того, как показала такой приветственный знак! Но ситуация никаким боком не подходила под определение «неформальной», поэтому третье «легкое» имя — не вариант. С другой стороны, она не начальство, не чиновница и не коллега, чтобы называть свое первое «твердое» имя — Кой-Илламот. Но и второе «домашнее» имя Торени ни в какие ворота, оно — для родных, соседей и ближайших друзей.

Наконец Лийс сказал:

— Я — Лаорги.

Это было его четвертое «священное» имя. Собственно, кавычки тут лишние. Имя и правда священное. Для магических взаимодействий и просто чудесных встреч. Имя великой силы. Он до сих пор всего пару раз его называл во время дежурств на границе; думал, только затем и нужно четвертое имя. Старшие друзья говорили, в обычной жизни тоже бывают моменты, когда уместно его назвать. Лийс им верил, но умозрительно, не мог представить, как это бывает. И вот!

— Спасибо, — кивнула женщина. — Имя у тебя будь здоров! А я — Юрате. Прости, что называю обычное местное имя, в котором нет ни силы, ни смысла. Это не потому, что я недооцениваю тебя и не придаю значения нашей встрече. Просто я сейчас тут живу среди людей человеком. Свое настоящее имя мне пока некем произнести.

Вот с этого места бы поподробнее! Лийс (Лаорги) читал легенды о высших духах, которые по доброй воле живут среди людей, отказавшись от собственной силы и даже от своих священных имен. Красиво! Но все-таки глупо. Зачем?! Впрочем, он заранее был уверен, что просто не понял в этих историях чего-то самого важного. И будь его воля, ух он бы ее расспросил! Но ясно же, что расспросы сейчас неуместны. Да и времени нет. Эта… ладно, предположим, Юрате, сказала, что о каком-то деле хочет поговорить.

Она тем временем достала из кармана маленький термос. Объяснила:

— Это кофе. Горячий. Я не то чтобы замерзла, пока тебя караулила, но почти вспомнила, как это делается. Наши зимние ветры — это полный трындец. Тебе, как я понимаю, не предлагать?

— Нет, — с сожалением помотал головой Лаорги (Лийс). — Не та у меня степень воплощения, чтобы местный напиток пить. Я же не в отпуск сюда пришел, чтобы все интересное перепробовать. А на работе главное — не оставлять ни запаха, ни следов.

— Разумно, — согласилась Юрате. — Ничего, напробуешься еще. Так вот, про твою работу. Во-первых, если вы решите купить для музея картины Гинтараса, надежный посредник у вас, считай, уже есть. Художник — мой старый приятель. И совершенно не удивится, что у меня нашлись друзья-богачи. Надумаете — звоните. Только не рано утром, пожалуйста. Вот мой телефон.

Сунула Лийсу (Лаорги) в руки маленькую картонку с именем и номером телефона. Это здесь называется «визитная карточка», вспомнил он.

— Но это не главное, — сказала Юрате. — Уверена, вы бы и без меня прекрасно справились. Не так уж сложно найти посредника или с собой его привести. Просто мне будет приятно помочь. И Гинтарасу, и вам. А настоящее дело такое. Я же правильно понимаю, что ты куда угодно можешь пройти?

— Ну, в общем, да, — подтвердил Лийс (Лаорги). — Я способный. Даже немного слишком. Однажды в детстве нечаянно в чужой сон угодил. Хорошо, что тот сновидец раньше времени не проснулся! А то бы сейчас с тобой кто-нибудь другой разговаривал. А я бы точно знал, куда деваются наши сны, когда мы просыпаемся. Интересно, конечно. Такая великая тайна! Но я рад, что удрал оттуда. Мне нравится быть живым. А однажды, когда на границе дежурил… такое, конечно, нельзя рассказывать, но тебе-то все можно. Так вот, однажды я погнался за демоном-вымыслом, которых у нас, вообще-то, просто гоняют тряпками. Молодой был, неопытный, не смог от настоящего отличить. И попал в породившее его наваждение. Весь целиком оказался в месте, которого нет! К счастью, я не понял, что происходит, не испугался, только огорчился, что не поймал беглеца. И вернулся обратно живой-здоровый. Как меня старшина ругала! Я и слов-то таких тогда не знал. Но, кстати! Это же она тогда мне посоветовала учиться на искусствоведа. Сказала, таким психам в музее самое место. Я подумал, а почему бы и не попробовать. У музейных жизнь интересная. А гуляют, обмывая добычу, — вообще зашибись. И они меня действительно приняли на обучение. После совсем короткого собеседования. А искусство я, если честно, уже потом полюбил.

— Вот и мне показалось, — перебила его Юрате, — что ты можешь пройти хоть в вымысел, хоть в чужой сон. Поэтому есть предложение. Относи добычу и возвращайся. Не на час, а хотя бы на пару недель. Покажу тебе одно интересное место. Там полно хороших художников. Еще и покруче здешних, при всем моем безграничном к ним уважении. И картины оттуда можно тоннами уносить.

— Это как? — удивился Лаорги (Лийс). — Картины живых художников? Помногу за раз уносить?

— Да. Все, что захочешь. Как у здешних, которые умерли в одиночестве, не оставив наследников. Сам увидишь. Бессмысленно сейчас объяснять. Только приходи в нормальной степени воплощения, как будто в отпуск собрался. Не как сейчас.

— Ладно. А что говорить в музее? Если это тайна, о которой пока лучше помалкивать, я могу действительно взять отпуск. Как вариант.

— Да почему же тайна, — улыбнулась Юрате. — Можешь спокойно все рассказать. Что цель тебе самому еще неизвестна, но кажется перспективной, пока дают, надо брать. Для вас, музейных, это вполне обычное дело. Разведка новых пространств.

— Я так рад! — улыбнулся Лаорги (но для нас он все-таки Лийс). — Не люблю обманывать и хитрить, хотя, конечно, умею. Пришлось научиться. В нашей работе без этого иногда — ну никак!

— Мы пришли, — сказала Юрате. — Здесь берег пологий, к воде удобно спускаться. Все, до встречи, давай.

Обняла его на прощание. А потом смотрела, как человек с курьерским коробом-рюкзаком склоняется над рекой, словно любуется своим отражением. Миг — и нет никого. Причем все органы чувств крайне убедительно говорят, что и не было. Была бы совсем человеком, пожалуй, поверила бы им. Хорошо, когда, кроме органов чувств, есть еще кое-что.