Логично было бы предположить, что лихие люди, устроившие здесь наблюдательный пункт, дежурят посменно, отдыхая по очереди в палатке, однако сейчас она пуста, а трое бандитов заняты делом. Наблюдатель тихо сидит на своем посту, а ещё двое с чем-то сосредоточенно возятся у дороги почти на вершине холма.

План приходится менять на ходу. Приготовления бандитов мне категорически не нравятся, для начала, я решаю выяснить, где находится их четвертый подельник, но более внимательный осмотр места, где привязаны лошади, показывает, что мои противники приехали сюда втроем. Я вижу только три седла, а четвертая лошадь, видимо, везла какой-то довольно тяжелый груз, и не нужно быть великим интеллектуалом, чтобы предположить, какой именно.

Для того, чтобы рассмотреть, чем заняты бандиты у дороги, я вынужден еще раз сменить позицию. Теперь я нахожусь практически в тылу у наблюдателя, и могу видеть весь обратный склон холма и приличный участок тракта, идущий к нему от Александровки. Как и ожидалось, двое лихих людей закладывают в склон холма фугас. Вернее, основную работу они уже сделали и теперь тщательно маскируют следы своей деятельности.

Место для фугаса выбрано очень толково. Поднявшись по тракту на холм, отряд майора Горского окажется в рукотворном ущелье, с поднимающимися с обеих сторон не очень высокими, но довольно крутыми, склонами. Бомба заложена всего на метр ниже гребня северного склона, причем сделано это таким образом, чтобы при взрыве поражающие элементы летели вниз, на тракт, накрывая большую площадь и превращая зажатую склонами дорогу в смертельную ловушку.

Идея главаря бандитов понятна. Отвлекать большие силы на крупную засаду он не хочет, они ему для операции в Александровке понадобятся. Тем не менее как-то остановить или сильно задержать отряд баронской стражи, возможно уже спешащий из города, ему всё же необходимо. При этом полностью уничтожать отряд совершенно не обязательно. Достаточно нанести серьезный ущерб и заставить его командира думать не столько о поставленной ему задаче, сколько о том, что делать с многочисленными убитыми и ранеными.

Обстоятельства фактически не оставляют мне выбора. На то, чтобы возвращаться к отряду с докладом у меня нет времени. Меня не покидает уверенность, что если сегодня к ночи, я не доберусь до Александровки, там произойдет что-то совершенно непоправимое. Конечно, можно оставить за пару километров до этой засады знак на дереве и тайник с запиской, но это слишком большой риск. Знак могут случайно заметить не только люди майора Горского, но и бандиты. Что они сделают в этом случае, предсказать сложно, однако место закладки фугаса лихие люди поменять могут, а это чревато очень тяжелыми последствиями.

Значит наблюдателя и саперов мне придется ликвидировать, и тянуть с этим однозначно не следует. Начать я решаю с наблюдателя. Он один и сидит практически неподвижно. Упасть и с шумом скатиться по склону, он, в отличие от саперов, не может, так что есть шанс всё сделать тихо. Подбираться к бандиту на дистанцию уверенного броска стального шарика необходимости теперь нет. «Вал» должен справиться с его нейтрализацией куда эффективнее.

Возвращаюсь практически по своим следам. Получается это быстрее, потому что маршрут уже отработан. Вот он, наблюдатель бандитов, удобно устроился на упавшем дереве. За трактом он следит в небольшой бинокль, впрочем, не особо утруждая себя этим занятием, поскольку пропустить появление в седловине между холмами сначала головного дозора, а потом и большого конного отряда довольно сложно. Пока они проедут полтора километра, можно очень многое успеть — и фугас привести в боевую готовность, и гонца к главарю отправить, и приготовиться к экстренному отступлению после приведения бомбы в действие.

Дистанция чуть меньше пятидесяти метров. Стрелок из меня всё ещё так себе, но с такого расстояния из «Вала» я не промахнусь. Перевожу автомат в режим одиночной стрельбы. Главное для меня, чтобы наблюдатель не успел подать сигнал своим подельникам, поэтому целюсь бандиту в висок.

Полной тишины вокруг нет. Ветер шумит в ветвях кустов и деревьев, в небе иногда перекликаются птицы, какие-то невнятные звуки издают бандиты, заканчивающие работу с фугасом. Выстрел почти полностью сливается с этим фоном. Точности мне всё-таки не хватает, и вместо виска девятимиллиметровая пуля бьет наблюдателя чуть выше уха. Враг дергается, резко выпрямляя спину, и бессильно сползает с бревна, на котором только что сидел. Бинокль вываливается из его руки и бесшумно падает на ковер из сырых прелых листьев. Минус один.

С минерами я решаю применить немного другую тактику. Одного из них неплохо бы оставить в живых для беседы. Бандиты уже практически закончили маскировку места установки фугаса и сейчас тщательно забрасывают листвой протянутые от него провода. Видимо, возможность отправки сюда стражниками пешей разведки лихие люди всё-таки учитывают, и делают всё, чтобы бомба даже в этом случае не была обнаружена.

Провода протянуты куда-то вниз по склону. Видимо, планируется, что подрывник приведет фугас в действие, когда основные силы отряда появятся в верхней точке разрезающего холм тракта, после чего быстро отступит куда-то в ближайшие заросли, где его будет ждать лошадь. Минеры медленно продвигаются вниз по склону, неспешно продолжая делать свою работу. Чего-то ждать дальше нет смысла, и я начинаю действовать. «Вал» слегка дергается в моих руках, почти бесшумно отправляя к цели девятимиллиметровую пулю. Идущий чуть позади бандит спотыкается и валится вперед на своего подельника. Мой последний противник, совершенно не ожидавший такого поворота, делает шаг в сторону, подхватывая падающего товарища, и упирается взглядом в зрачок ствола моего автомата.

— Ты ему уже не поможешь, — киваю я на тело получившего пулю в затылок бандита. — Сейчас медленно его отпускаешь и делаешь пять шагов вправо. Потом ложишься на землю лицом вниз и кладешь руки на затылок.

Противник ошеломлен и деморализован. По крайней мере, так это выглядит на первый взгляд. Он даже начинает выполнять мой приказ, чуть наклоняясь, чтобы положить на землю своего подельника, и в этот момент чувство опасности вонзает мне в мозг раскаленный гвоздь.

Как в руке бандита оказывается револьвер, я не успеваю даже заметить, но мой организм рефлекторно реагирует на внезапно возникшую угрозу единственно верным образом — жмет на спусковой крючок автомата. Хороший стрелок, наверное, смог бы попасть в сжимающую револьвер руку противника, но по поводу своих стрелковых талантов я иллюзий не строю, так что пуля бьет бандита в грудь, отбрасывая его назад.

Увы, моему плану с захватом пленного реализоваться явно не суждено. Когда я подхожу к лежащему на спине врагу, он ещё жив и даже пытается что-то хрипеть, но добиться от него чего-то внятного уже невозможно, да и жить ему остаются считанные минуты.

Быстро проверяю тела, и стаскиваю их к месту закладки фугаса, но так, чтобы с тракта их видно не было. Бегу вдоль тянущихся от бомбы проводов и обнаруживаю место, откуда лихие люди планировали привести её в действие. Там уже установлена взрывная машинка, но провода к ней ещё не подключены. На всякий случай трачу ещё один патрон, разбивая пулей подрывное устройство. Трогать сам фугас я не рискую, но провода обрезаю в нескольких местах, сматываю пару изрядных кусков и забрасываю подальше в кусты. Возможно, я перестраховываюсь, вот только на кону жизни десятков людей, так что лишние пять минут на такое дело можно и пожертвовать.

Бегом возвращаюсь назад к привязанному в перелеске коню. Извлекаю из рюкзака баночку с краской, карандаш и бумагу. На нанесение знака на приметном дереве и организацию тайника уходит ещё минут двадцать, большинство из которых занимает написание записки с указанием точного места закладки фугаса. Надеюсь, у майора Горского найдутся специалисты по обезвреживанию таких устройств. На всякий случай указываю в записке, что бомба может быть с сюрпризом, подрывающим её при попытке извлечения. Вряд ли, конечно, бандиты стали заморачиваться с такими хитростями, но мало ли… В конце, для поддержания образа охотника за головами, прошу опознать тела убитых мной бандитов и в случае, если за их головы назначена награда, засвидетельствовать факт ликвидации.

Времени на нейтрализацию засады потеряно немало, и теперь мне нужно сильно торопиться. Забираю себе одного из коней лихих людей. Теперь я могу их периодически менять, поочередно давая им отдых и возможность скакать без всадника. Надеюсь, что это увеличит скорость моего продвижения к цели.

Ещё один дозор лихих людей встречается мне уже почти в темноте, когда до Александровки остается всего километров десять. На этот раз наблюдателей двое, и, вопреки моим опасениям, ещё одного фугаса здесь нет. Ночь — мое время, так что этот пост мне удается ликвидировать довольно быстро. На этот раз одного из противников даже получается взять живым, но толку с него оказывается немного, он почти ничего не знает, за исключением того, что атака на Александровку запланирована на эту ночь. Что ж, теперь я хотя бы точно знаю, что спешил не зря. А ещё я узнаю кличку главаря бандитов. Лихие люди называют его Скромом.