ПАН — передовой авиационный наводчик.
ПН — передовой наблюдатель-корректировщик артиллерийского или минометного огня.
ПОБ — передовая оперативная база, также база передового развертывания.
Полк — воинское формирование, как правило состоящее из трех батальонов, под командованием полковника.
Правила применения военной силы — директивы, определявшие обстоятельства и ограничения ведения боевых действий вооруженными силами США против войск и объектов противника. В отношении Южного и Северного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи действовали совершенно разные «Правила применения военной силы», которые к тому же менялись в ходе войны.
Программа MEDCAP (Medical Civil Action Program) — программа по оказанию медицинской помощи гражданскому населению силами военных медицинских бригад.
Рота — воинское подразделение под командованием капитана, состоит из 100–180 человек, разделенных на три-четыре взвода.
РПГ — ручной противотанковый гранатомет, чрезвычайно эффективное оружие в руках вьетнамских коммунистов, с дальностью стрельбы до 150 м, использовались советские РПГ-2, позднее РПГ-7.
РС, НС — Региональные силы, Народные силы — ополчение, мобилизованное южновьетнамским правительством для местной обороны; в общей сложности насчитывало 525 000 человек. Отряды ополченцев имели легкое вооружение и подчинялись главам провинций.
РЭП — средства радиоэлектронного подавления, применявшиеся авиацией США для борьбы с северовьетнамскими наземными системами ПВО.
САК — Стратегическое авиационное командование ВВС США, в распоряжении которого находились стратегические бомбардировщики B-52.
Салага (cherry) — неопытный, необстрелянный новобранец.
Саперы — передовые подразделения Вьетконга и ВНА, прошедшие специальную подготовку по обращению со взрывчатыми веществами.
Скауты Кита Карсона — перебежчики из Вьетконга и Северовьетнамской армии, которые после соответствующей идеологической обработки и военной подготовки принимались на службу в разведывательные и боевые подразделения Корпуса морской пехоты США.
СНБ — Совет национальной безопасности США.
СОП (Standard Operating Procedure / SOP) — Стандартная операционная процедура, стандартный порядок действий.
ЦРУ — Центральное разведывательное управление США.
ЦУЮВ — Центральное управление Южного Вьетнама (COSVN — Central Office South Vietnam; вьетнам. Trung Uong Cuc Mien Nam), политический и военный штаб, руководивший всеми действиями партизанских сил на территории ЮВ; обычно находился рядом с камбоджийской границей.
Чиеу-хой (Chieu Hoi) — южновьетнамская правительственная программа «Открытые объятья» по приему и реабилитации перебежчиков из Вьетконга и Северовьетнамской армии; также неофициальное название таких перебежчиков, например: «Он — чиеу-хой».
Глава 1
Красавица и чудовища
Франция цепляется за империю
Давайте начнем эту длинную историю, поражающую своим трагизмом даже по сравнению с бесчисленными военными трагедиями последних веков, не с французов или американцев, а с рассказа о простом вьетнамце. Доан Фыонг Хай родился в 1944 г. в небольшой деревушке на шоссе № 6 всего в 30 км от Ханоя. Среди детских воспоминаний Хая [Doan Phuong Hai, The Sea on the Horizon, Dong Van Publishing, San Jose CA 2000, 35.] — ряды колючей проволоки, окружавшие французский армейский пост на холме возле рынка, и то, как пели ее ржавые нити под порывами ветра. За проволочным заграждением, под развевающимся французским триколором жил вьетнамский трубач по имени Вьен, которого маленький Хай обожал. Вьен подарил ему несколько пустых консервных банок из-под сливочного масла и металлических крышек от бутылок, из которых мальчик соорудил отличную машинку. Вместе со своими друзьями Хай с восхищением слушал рассказы Вьена о сражениях, в которых тот участвовал, рассматривал шрам на его ноге, полученный на Известняковой горе, когда он трубил сигнал к атаке, во время которой бойцы Иностранного легиона якобы убили сотню коммунистов. Он разрешал мальчишкам потрогать свои сержантские полоски и раздаривал им гильзы.
Иногда Вьен пел глубоким грустным голосом, возможно вспоминая о своей матери, умершей год назад. Если у него было хорошее настроение, он вел свой маленький отряд на берег реки и трубил на горне военные мелодии, «одни приводили наши сердца в трепет, другие были настолько печальны, что заставляли плакать» [Hai, 40.]. Затем, в один из дней 1951 г., семья Хая погрузила свои нехитрые пожитки в старенький районный автобус, следовавший до Ханоя. Вьен, который как раз дежурил в дорожном патруле, на прощание подарил Хаю две пластинки жевательной резинки и нежно дернул за ухо. Когда автобус отъехал, мальчик обернулся и долго смотрел в окно — на Вьена, махавшего ему рукой в облаке красной пыли, на дома, рисовые поля, бамбуковые рощи и развесистые деревья da [Баньяновые деревья. — Прим. пер.] на краю деревни, навсегда исчезавшие из его жизни. Впереди Хая ждала череда путешествий и изгнаний, редких радостей и больших горестей, впрочем, как и весь вьетнамский народ в эти бурные десятилетия. Хотя он сам стал солдатом, никогда больше война не была овеяна в его глазах тем ореолом романтики, которым некогда окружил ее сержант Вьен со своим горном.
Вьетнам пережил тысячу лет китайского владычества и стал независимым только в 938 г. в результате восстания; после этого китайцы еще несколько раз возвращали страну под свое правление, пока не были окончательно изгнаны в 1426 г. Впрочем, обретение независимости не принесло ни стабильности, ни процветания. Вплоть до 1802 г. севером и югом правили соперничающие династии, пока император Зя Лонг не объединил страну силой и не стал править ею единолично из новой столицы Хюэ. В конце XIX в. в ходе очередного империалистического раздела мира Индокитай привлек внимание Франции, которая силой оружия установила свое «прогрессивное доминирование» сначала на юге, в Кохинхине. В мае 1883 г., когда Национальная ассамблея в Париже проголосовала за выделение 5 млн франков на военную экспедицию с целью консолидации региона в качестве «протектората», консервативный политик Жюль Делафосс заявил: «Господа, давайте называть вещи своими именами. Вам нужен не протекторат, а колония» [Karnow Stanley, Vietnam: A History, Century 1983, 85.]. Разумеется, так оно и было. Французы отправили 20-тысячный экспедиционный корпус в историческую область Тонкин на севере Вьетнама, которую они завоевали после года ожесточенных сражений. Превратив ее в протекторат, французы установили там безжалостное правление: хотя они отменили древний обычай казнить неверных жен, затаптывая их насмерть слонами, они распространили смертную казнь посредством обезглавливания, ранее предназначавшуюся только для воров, на всех, кто решался бросить вызов французскому присутствию. Колониальные власти потакали потреблению опиума и даже открыли в Сайгоне фабрику по его переработке.
Вьетнам — страна размерами чуть больше Италии или Французской метрополии площадью около 330 000 кв. км. Здесь преобладает гористая местность с обильной экзотической растительностью; остальное занимают плодородные низменности с чрезвычайно высокой сезонной влажностью. Редкий западный путешественник из числа тех счастливчиков, кои были избавлены от необходимости заниматься физическим трудом в этой изнуряющей влажной жаре, не был поражен красотой окружающих пейзажей и не ударялся в поэтические описания «рисовых полей с пасущимися на них водяными буйволами, на спине у которых восседали белые цапли и собирали с них насекомых; буйной растительности столь насыщенных, ярко-зеленых тонов, что от нее рябило в глазах; многочисленных паромов на реках цвета кофе с молоком; цветистых пагод и деревянных хижин на сваях в окружении стай собак и уток; парящего воздуха, обилия запахов и воды — воды буквально повсюду, отчего создавалось ощущение, будто все вокруг плодится, бурно растет, зреет и размножается» [West Richard, War and Peace in Vietnam, Sinclair-Stevenson 1965, 3.].
Европейцы восторгались вьетнамским искусством плетения — соломенными крышами, корзинками самых причудливых форм и конусообразными шляпами. С любопытством разглядывали экзотическую съедобную живность, продававшуюся на уличных прилавках вперемежку с горами неизвестных специй. Удивлялись огромному числу гадалок и игроков в кости, а также выловленным в джунглях бабочкам размером с летучих мышей. Здесь была великолепная водная культура: по рекам и каналам скользили бесчисленные сампаны; рыбалка была не только развлечением, но и щедрым источником пищи. Путешественники красочно описывали петушиные бои, игорные дома-притоны с сомнительной репутацией и пышные церемонии в императорском дворце в Хюэ, где поддерживаемый французами марионеточный император устраивал роскошные обеды с жареными павлинами, по вкусу, говорят, напоминавшими жесткую телятину. К прибрежному району вокруг старой столицы обитатели дельты Меконга относились с большим подозрением, утверждая, что «горы там невысокие, реки не очень глубокие, однако же мужчины склонны к обману, а женщины чрезмерно развратны». Один европеец, влюбленный во вьетнамский язык, писал, что «разговаривающие вьетнамцы похожи на очаровательных уток: их односложный язык в тональных каденциях звучит как череда мелодичных кряканий» [Young, Gavin, A Wavering Grace, Viking 1997, 18.].
В Индокитае насчитывалось более 50 этнических групп; некоторые из них населяли самые дикие районы Аннама [Во второй половине XIX в Вьетнам попадает в колониальную зависимость от Франции Страна была искусственно разделена на три части — колонию Кохинхина (Южный Вьетнам), протектораты Аннам (Центральный Вьетнам) и Тонкин (Северный Вьетнам). Вместе с Лаосом и Камбоджей Вьетнам вошел в состав Французского Индокитая. — Прим. науч. ред.], деля их вместе с тиграми, пантерами, слонами, медведями, кабанами и даже носорогами. Две обширные дельты — Красной реки (Хонгха) на севере и Меконга на юге — славились своим уникальным плодородием. Когда начался бум экспортной торговли рисом, французы принялись захватывать эти изобильные земли, вытесняя с них коренных жителей точно так же, как это делали американцы на Диком Западе и британские колонисты в Африке. Население Индокитая облагалось непомерными налогами и фактически оплачивало собственное порабощение. К 1930-м гг. 70 % крестьян превратились в арендаторов или сохранили лишь крошечные приусадебные наделы. В первой половине XX в. французские плантаторы — несколько сотен семей, сколотивших приличные состояния в колониальном Индокитае, — относились к вьетнамцам, по словам одного британского путешественника, «как в прежние времена рабовладельческая аристократия к своим рабам. То было полнейшее презрение, без которого невозможна никакая подлинная эксплуатация» [Lewis Norman, A Dragon Apparent, Jonathan Cape 1951, 99.].
