— Ну что?

— Все в порядке. Включай фонарик.

Данька осветил спрута из нависающих лиан-щупалец.

— Компас покажи.

— Вот, вот он.

— Хорошо. Идем прямо. Куда ты сейчас смотришь, туда и идешь. Остальные за тобой пойдут. Ясно?

— Ясно, ясно, понятно.

— Иди.

— Иду.

Путники продолжили пробираться сквозь космический сорняк, которым заразилась Земля несколько лет назад. Никто и подумать не мог, что инфекция может поражать не только отдельные организмы, но и целое небесное тело, которому «посчастливилось» подцепить паразита. Паразита галактического масштаба!

Данька разгребал руками заросли этой космической заразы, ведя за собой еще четырех человек, так же направляемых своими координаторами. Пятеро людей с синдромом Дауна рыскали в самом опасном месте на планете в полной темноте. Единственное, на что они могли положиться, — так это на профессионализм своих наставников, сидящих в уютной теплой комнате Института Космических Инфекций, в сотне километров от Чащи. Хотя, учитывая скорость распространения по Земле этого лишайника, через полгода здание Института (как и весь городок) будет поглощено сорняком, и людям придется переехать.

— Похоже на стенку, — сказал Даня, подходя к бревенчатой стене дома. Строение, опутанное лианами, едва просматривалось в монитор. Сквозь пустые оконные рамы каркас дома переплетали отростки Чащи.

Алекс уставился на карту, пытаясь понять, возле какой деревни они могли оказаться. Никаких населенных пунктов поблизости не было.

«Может, просто отдельный дом? — подумал Алекс. — Не могли же они заблудиться… Пробежали-то всего ничего…»

— Что там? — спросил Коля.

— Да… ничего, идем, как и шли.

— Нам с какой стороны дом обходить? — спросил Данька.

— С любой, — ответил Алекс.

— А-а-а, ну ясно, ясно, понятно.

Обходя дом, путники натолкнулись на забор из сетки-рабицы. Двигаясь вдоль него, Даня обратил внимание на железобетонный столб, уходящий вверх, в сплетение лиан. Верхушки столба видно не было. Спустя метров двадцать — снова забор, на этот раз деревянный. За забором очередной дом.

«Похоже, деревня, — подумал Алекс. — Мы умудрились заблудиться. Ну, или это все просто не нанесено на карту».

Из наушников раздался крик, по ощущению Алекса, метрах в пятидесяти от группы.

— Леша! Тут где-то люди орут! — протараторил Даня. — Мне страшно, страшно. Я не хочу тут больше ходить!

«Если бы это были люди…» — мелькнула мысль у Алекса.

— Даня. Спокойно, не нервничай, — четко и громко произнес он.

Даниил крутил головой, и Алексей не мог разобрать, что там происходит.

— Перестань вертеться, я не смогу тебе помочь, если ты не успокоишься.

Даня всхлипнул от страха, снова услышав крик из глубины Чащи. Другие координаторы тоже пытались успокоить своих путников. В кабинет залетел Семен Петрович.

— Леха!

— Да подождите вы. — Алекс отмахнулся от руководителя. — Данька, — продолжил он, — сейчас вы идете домой. Все будет хорошо, понял?

— Да, понял.

— Ты можешь показать, откуда был крик?

Даня указал пальцем перед собой.

— Как в прошлый раз, повернись спиной к крику и уходи. Не суетись, не нервничай, все хорошо.

Даня развернулся и зашагал. Остальные путники, следуя указаниям своих координаторов, держались возле Даниила.

— Ухожу домой, — произнес Даня.

— Да, Данька, домой.

— К родителям. Но если они опять кашу дадут на завтрак, я с ними деньгами не поделюсь.

— Не дадут, закажете пиццу.

— С ананасом.

— Получишь деньги и сможешь каждый день себе заказывать пиццу.

— И питомца себе заведу.

— Собаку?

— Динозавра или тигра.

— Даня, лучше собаку, тигр тебя съест.

Путники продолжали двигаться в неизвестном направлении. Теперь не было сомнений, что они заблудились.

— Я буду его дрессировать, — сказал Даня.

— Я тебе помогу.

— Спасибо, кстати, я забыл свой кубик Рубика, он в моей комнате в Институте остался, надо забрать его.

— Заедешь, заберешь.

Внезапно раздался глухой удар, и изображение на экране Алекса погасло.

— Больно, больно! — услышал он голос в наушниках. — Нога! Отпусти!

Алекс вскочил со стула, скинув один наушник.

— Даня!

Координаторы галдели в микрофоны. Семен Петрович подлетел к экрану Коли и что-то заорал. Алекс не мог понять что. Слышал лишь крики Даньки, но уже неразборчивые. Звуки в наушниках слились в какофонию. У Алекса закружилась голова и затряслись руки. Прозвучал очередной громкий крик… не человеческий, рядом с Даней, а после наступила тишина.

Два из пяти мониторов показывали землю, освещенную фонарями. Другие три экрана транслировали темноту.

Какое-то время Алексей стоял, опершись двумя руками на стол, и пялился в черный экран, пока не услышал за спиной голос Семена Петровича.

— Родственникам сами будете сообщать… у меня больше нет сил, — тихо произнес тот.

Руководитель отдела координаторов вышел из комнаты.

«Родственники знают, куда посылают их, — подумал Алекс, — избавиться от лишнего груза, да еще и денег заработать».

Глава 2

Костя сидел на унитазе и тужился изо всех сил. Вздрогнул от удара в дверь.

— Ты скоро там? — недовольно произнес Захар.

— Скоро, скоро, — ответил Костя и снова натужился.

— Да что ж такое, — думал он, — что ж такое-то?

— Ты тут не один живешь! Вылезай давай, все там засрал, поди! — кричал Захар из-за двери в туалет.

— Скоро, скоро, я скоро.

Костя принялся листать книгу с картинами известных художников прошлого. С этой книгой он всегда ходил в туалет, она помогала ему расслабиться. Его взгляд привлек горный пейзаж. Снежная вершина казалась ему такой натуральной, будто ее на пленку сняли, а не красками изобразили. Костя представил, как он карабкается по этой горе, оглядывается вниз и видит под собой бездонную пропасть. Его поясница обвязана веревкой, к другому концу которой привязан огромный камень. Перебирая веревку, Костя поднимается от выступа к выступу, подтягивается и закидывает одну ногу, потом другую, все выше и выше. Камень становится тяжелее и тянет Костю в бездну, но он, напрягаясь изо всех сил, лезет вверх. Пот проступает на лбу. Костя не сдается. Вершина уже совсем близко. Он смотрит вниз и видит, что камень становится все больше и больше, веревка начинает рваться. Костя делает последний рывок и закидывает ногу на небольшую площадку, расположенную на самой верхушке горы. Камень продолжает увеличиваться, становясь все тяжелее, и Костя начинает сползать… Он вот-вот сорвется, но в последний момент цепляется рукой за выступ. С криком совершает последний рывок, веревка рвется, и камень падает в пропасть с булькающим звуком. Костя залезает на вершину и с облегчением заваливается на спину. Лежит, глядя в голубое небо.

«Вот бы по горам полазить, — думает он, — по самым большим и опасным. Стану этим… как там его… горнолазом!»

Костя встал с унитаза, вытерся и смыл.

— Фух… — произнес он. — Книга моя волшебная.

Выходя из туалета, Костя наткнулся на Захара. Костин опекун стоял, прислонившись плечом к стене, и недовольно смотрел на паренька.

— Ты ссать или срать? — неразборчиво буркнул Костя.

— А тебя волнует? — ответил Захар.

— Да нет, но ты ссать или срать идешь? — снова протараторил Костя, а потом добавил: — Ну… просто спрашиваю…

Опекун зашел в туалет, пихнув Костю плечом, и захлопнул дверь.

— Ага, понятно, значит, срать, — сказал Костя тихо, себе под нос.

— Да у тебя не одна лишняя хромосома, а все десять. Придурок, — послышался из-за двери голос Захара.

— И ничего не придурок, — пробурчал Костя.

Он несколько секунд стоял под дверью, вспоминая, что собирался сделать? Вспомнил. Костя зашел на кухню и поставил чайник на газовую конфорку. Включил газ. Взял спичечный коробок со стола, вытащил спичку и попытался зажечь ее, чиркнув о коробок. Спичка сломалась.

«Слишком сильно, — подумал он. — Сейчас еще разик».

Достал новую. Медленно провел спичкой по коробку. Не горит. Потом провел чуть быстрее. Ничего. Он попытался чиркнуть еще быстрее, но промахнулся.

— Да как же это…

Положил спичку на стол и достал другую.

«Неисправная какая-то, — подумал он. — Вот эта получше».

Он медленно приложил головку новой спички к коробку, сосредоточился, поджав губы, и резко дернул рукой. Спичка опять сломалась.

Костя положил коробок на стол и сел на свою раскладушку, которая занимала полкухни. Вторую половину кухни обычно занимала раскладушка Захара, но сейчас она была собрана и стояла в прихожей.

«Непослушные спички, — мысленно ругал Костя коробок, лежащий перед ним. — Плохие».

Костя сверлил его взглядом, а в голове бурлили воспоминания: берем коробок, выдвигаем, достаем одну спичку, прикладываем к «чиркашу» и резко дергаем рукой. «Что я делаю не так?»

Несколько минут Костя чесал затылок и вздыхал над несчастными спичками. Пока на кухню не зашел Захар. Он тут же кинулся к плите и выключил газ. Потом повернулся к Косте и со всей силы дал ему подзатыльник.

— Ты совсем идиот? Думай, что делаешь! — закричал он. — Не умеешь, так не трогай плиту вообще!

Костя вскочил с раскладушки и схватился за голову.