Мощным гребком я отправил тело к поверхности и заработал ногами. Сейчас главное — уменьшить физическую активность, чтобы не отравлять организм углекислотой. Лучше потерпеть, лишняя пара секунд ничего не изменит.

Первый вдох был настолько глубоким, что я испугался за лёгкие, как бы их не порвало. Кровь наконец-то насытилась кислородом, даже голова закружилась. Но я не спешил к берегу, решив вначале успокоить бешеное сердцебиение. Щекотухи кружились неподалёку, будто охраняли меня, правда, непонятно почему. Своё слово я не сдержал, дитя русалкам не вернул. Странно, но спрашивать об этом буду на берегу, пора уже сваливать с глубины.

Я лёг на воду, заработал руками и вскоре выбрался из реки. Рухнув в траву, я немного полежал (так сказать, перевёл дух), а затем поднялся и двинулся обратно к мосту, к оставленным на берегу вещам. В носу ужасно щипало. При той скорости, с которой меня тянули на дно, вода неминуемо заливала ноздри. Теперь придётся терпеть это мерзкое ощущение, пока слизистая не восстановит привычную среду.

Всю дорогу я ожидал увидеть щекотух, а заодно выяснить, с чего вдруг они бросились на мою защиту. Но увы, девчата так и не появились. По крайней мере, на глаза больше не попадались. Ну и ладно, плакать не буду.

Однако плюс во всём этом путешествии есть: от крови меня отмыло начисто. Даже в волосах ничего не осталось. Может, позвать эту тварь, чтобы она мне одежду таким же образом простирнула? Да, хочешь — не хочешь, а снова в воду лезть придётся. Не стану же я разгуливать в одежде, пропитанной кровью.

Так, за размышлениями я добрёл до места, где оставил вещи. Опустил задницу на песок и вытянул ноги к воде. Немного посидел, вздохнул и, подтянув к себе куртку, принялся за стирку.

Процесс оказался небыстрым, я истёр половину куска хозяйственного мыла, прежде чем остался доволен результатом. Мокрая одежда висела на ветвях ивы, а я так и расхаживал по берегу нагишом. Во время стирки меня больше никто не побеспокоил, а потому в процессе я умудрился натаскать целую кучу ракушек, которые сейчас собирался пожарить.

Это те же воспоминания из детства навеяли. Мы тогда могли целый день у реки провести, а жрать-то хочется. И домой тоже не пойдёшь, батя враз работы навалит. Вот и выкручивались как могли. Огурцов с грядок надёргаешь, по пути хлеба буханку купишь. А если Витёк удочки возьмёт, так это вообще царская поляна. Но ракушки — это особый деликатес. Вот так насадишь на прутик целую гирлянду — и над углями, как шашлык. Главное — не передержать, чтоб резиновыми не стали. Ис чёрным хлебом, а если повезёт — ещё и с горбушкой…

У меня аж слюни потекли от воспоминаний, которым я предавался, пока насаживал на прутик моллюсков. В сторонке уже трещал костёр, и я никак не мог дождаться, когда наконец прогорят дрова, чтобы развесить над углями лакомство из такого далёкого детства.

* * *

Долго спать на природе не получится, особенно летом. Едва тенёк сдвинулся и солнце начало припекать, я тут же распахнул глаза. Прохладная вода, в которую я сразу полез, моментально сбила остатки сонливости. Одежда, развешенная ночью, всё ещё оставалась влажной, но при такой жаре это не беда, на мне высохнет в течение часа.

Я позавтракал тем, что отыскал в рюкзаке, так как от ночного пира не осталось даже крохи. Затем натянул одежду, стряхнул песок с пяток и, натянув носки, сунул ноги в ботинки. А дальше всё по старой схеме: разгрузка, рюкзак, мечи и пистолет на пояс.

Немного подумав, решил пройти через посёлок, пора было пополнить кое-какие запасы. В первую очередь — закупить свежего хлеба. Патроны там, конечно, вряд ли продают, но я в них особо и не нуждаюсь. Да и в целом, путь всё равно лежит через Гороховец, так что нет смысла возвращаться к мосту, чтобы потом снова войти в город, но уже по центральной дороге. А судя по рассказам, такие места вообще лучше обходить по окраине, так что я, пожалуй, ничего не потеряю, если слегка подправлю маршрут.

Посёлок встретил суетой, но не сумасшедшей, а вполне здоровой для самобытной деревушки. Стучали молотки и топоры, через дорогу носились курицы в попытке скрыться от разыгравшегося щенка, что сорвался с привязи. Со стороны полей доносился треск моторов, но не большой техники, скорее культиваторов. Интересно, чем они их заправляют?

Хотя мало ли вариантов? Насколько помню, у нас сосед что-то переделывал в системе впрыска и заливал в бак самогон, якобы в целях экономии. Правда, для этого приходилось выдерживать серьёзный градус, так что сомнительное мероприятие. Сейчас дело другое и подобный метод вполне оправдан, но тогда, когда бензин всегда был в доступе… Впрочем, он всегда казался мне странным мужиком, вечно изобретал ненужный хлам. Опять же, не давал покоя пытливый русский ум.

Обойдя посёлок вдоль и поперёк, магазина я так и не обнаружил, а потому решил действовать иным способом. В общем, постучался в первую же попавшуюся калитку, из-за которой сразу донеслось собачье тявканье. К слову, кошки на глаза не попадались, видимо, бесы нанесли серьёзный урон их популяции. Но, зная, как всё устроено в природе, уверен, расплодятся они быстро. Наверняка у кого-нибудь на подоконнике уже дремлет пара пушистиков.

— Хозяева! — крикнул я, так и не дождавшись их появления на стук.

— Ай! — донеслось откуда-то с заднего двора. — Иду, иду…

Вскоре появилась женщина. На голове платок, и не в качестве украшения, а чтобы пот глаза не заливал. Руки в земле, а значит, работа кипит не только в поле. Там-то наверняка урожай в общак пойдёт, а часть, скорее всего, вообще на продажу. А тут не только самим что-то жрать нужно — целое хозяйство требуется прокормить. От него напрямую жизнь зависит. Не получится сейчас в офисе отсидеться, чтобы вечером с полок супермаркетов в корзину нагрузить того, что душа пожелает. Натуральное хозяйство — это труд от рассвета и до заката. И выбора иного у людей больше нет.

— Тебе чего? — уставилась на меня хозяйка.

— Еды в дорогу прикупить, — ответил я. — Хлеба желательно, но от яиц и огурчиков тоже не откажусь. Вот. — Я протянул женщине серебряную монету.

В ответ она посмотрела на меня, как на дурака, и, распахнув калитку, молча посторонилась, пропуская меня во двор. При виде хозяйки мелкая кудрявая псина успокоилась, завиляла хвостом и подбежала ко мне знакомиться. Однако понюхав ногу и уловив медвежий дух, тут же ощетинилась, зарычала.

— Жулька, а ну фу! — прикрикнула на псину хозяйка. — Вы меня здесь подождите, я сейчас.

Я молча кивнул, а женщина скрылась за дверью. Из дома тут же донеслась возня, а спустя несколько минут она появилась со снедью в руках.

— Вот, держите, — протянула она мне еду, завёрнутую в чистую ткань. — Денег не нужно, я знаю, кто вы.

— Да бросьте, вам наверняка нужны. — Я в очередной раз попытался расплатиться.

— И на кой они мне? Деньгами скотину не накормишь. Не надо, идите с богом. — Женщина перекрестила меня прямо в лоб.

— Спасибо, — буркнул я и выбрался на улицу.

Проверять свёрток при ней я как-то постеснялся, но всё же проверить его было необходимо. Откуда мне знать, сколько там провизии? Такие вопросы в подвешенном состоянии не оставляют. Мало ли, вдруг придётся ещё и в соседний двор постучать?

Я отошёл подальше, чтоб наверняка не попасть под ненужное внимание, и, развернув тряпицу, аж присвистнул. Здесь лежало всё необходимое. Половинка хлебного каравая, неслабый кусок солёного сала, пучок свежего лука, огурчики и даже мешочек с перловой крупой. Что ещё нужно для счастья? Тут и на обед, и на ужин хватит, притом не на один. Так что можно на законных основаниях покидать гостеприимную деревню и двигать по своим делам.