Максим Фоменко

Освобождение Калинина

От автора

Освобождение Калинина, ставшее частью масштабной наступательной операции войск Калининского фронта в декабре 1941 — январе 1942 гг., являлось предметом пристального изучения еще в годы Великой Отечественной войны.

Помимо закрытых штабных отчетов, авторы которых искренне стремились проанализировать свежий боевой опыт, выявить достоинства и недостатки стратегии и тактики с очевидной практической целью, в военный период массово издавались работы политико-воспитательного характера. К таким изданиям можно отнести, например, брошюру «Победа в боях за гор. Калинин», увидевшую свет в 1942 году и представлявшую собой, по сути, сборник газетных статей и очерков [Победа в боях за гор. Калинин. М.: Воениздат НКО СССР, 1942.]. В 1945 году была опубликована книга А.Н. Вершинского «Бои за город Калинин» [Вершинский А.Н. Бои за город Калинин. Калинин: Пролетарская правда, 1945.], содержавшая некоторые элементы исторического исследования, но в целом сохранявшая агитационно — пропагандистскую направленность.

Наиболее серьезной работой по рассматриваемой теме в послевоенный период являлась 4-я глава «Сборника военно-исторических материалов Великой Отечественной войны», вышедшего в 1952 году под грифом «секретно» [Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 7. М.: Воениздат, 1952.]. Сотрудниками Главного военно-научного управления Генерального Штаба Советской Армии на основе оперативных документов был подготовлен анализ всей наступательной операции, включая бои непосредственно за город Калинин. Можно утверждать, что глубина исследования и объем фактического материала в данной работе по вполне понятным причинам на несколько десятилетий оказались недосягаемыми для советских исследователей.

На протяжении длительного периода времени главным жанром публикаций, посвященных событиям на Калининском фронте, были сборники военных очерков и фрагментов воспоминаний участников войны. Наиболее яркими примерами являются книги «Рубеж великой битвы» [Рубеж великой битвы. Воспоминания участников. Калинин: Калининское кн. изд., 1961.]и «Это было на Калининском фронте» [Это было на Калининском фронте. М.: Московский рабочий. Калинин, отд-ние, 1985.].

Постепенное снятие режима тотальной секретности с документов Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО) позволило вывести изучение событий декабря 1941 года на новый уровень. Важной вехой в этом процессе следует признать историю боевого пути 31-й армии «Дорогами испытаний и побед» [Дорогами испытаний и побед. М.: Воениздат, 1986.]. Авторы данной коллективной работы, изучив обширный комплекс документов и материалов, изложили ход и результаты сражений и битв, в которых участвовала армия, включая Калининскую наступательную операцию, описали ряд неизвестных ранее боевых эпизодов.

Особое место в изучении событий декабря 1941 года в районе Калинина занимает вступительная статья к сборнику «На правом фланге Московской битвы» [На правом фланге Московской битвы. Тверь: Моек, рабочий, 1991.], авторы которой Ю.М. Бошняк, Д.Д. Слёзкин и Н.А. Якиманский существенно расширили круг источников, а также обнародовали несколько важных документов, касавшихся боевых действий конкретных соединений Калининского фронта.

Работы, опубликованные за последние два с половиной десятилетия, нередко содержат тезисы, уже изложенные в названных выше исследованиях. Главной проблемой историографии рассматриваемой темы остается практически полное отсутствие упоминаний каких-либо документов противника, за исключением трофейных материалов, переведенных и опубликованных еще в 1960-е гг. [«Совершенно секретно! Только для командования!» Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. М.: Наука, 1967.], а также выдержек из «Военного дневника» Ф. Гальдера [Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. М.: Воениздат, 1968–1971. Г. 3.].

Одним из основных источников информации о частях и соединениях 9-й полевой армии вермахта для отечественных, в том числе тверских, исследователей по-прежнему остаются сводки и донесения советской разведки, которые зачастую содержали серьезные ошибки не только в оценке боевых возможностей и намерений противника, но и в определении местонахождения отдельных пехотных дивизий.

Книга, которую читатель сейчас держит в руках, представляет собой очередную попытку изложения и анализа боевых действий 5—16 декабря 1941 года с использованием современных возможностей поиска и изучения советских и немецких документов и материалов.

Автор выражает искреннюю благодарность как своим коллегам, так и энтузиастам военной истории за отзывы о первой книге, посвященной осеннему сражению за Калинин. Наиболее ценные рекомендации и критические замечания, учтенные в ходе работы над новой книгой, были даны сотрудниками Музея Калининского фронта и лично С. А. Герасимовой.

Автор благодарит Александра Полищука, Алексея Пекарша, Максима Коломийца, Владислава Волкова и Артема Чунихина за предоставленные документы, материалы и фотографии, Сергея Кондратенко и Михаила Тимина за организационную поддержку, а также свою супругу Светлану Фоменко за неоценимую помощь в разработке концепции книги.

Глава 1

Планы и силы сторон

«Активными действиями, с решительной целью…». Калининский фронт накануне наступления

В конце ноября — начале декабря 1941 года на калининском направлении сложилась ситуация, которую кратко можно было охарактеризовать как «оперативный тупик».

С одной стороны, 9-я полевая армия вермахта, лишенная подвижных соединений 3-й танковой группы, осуществлявших наступление на Москву, не имела сколь-нибудь существенных возможностей для ведения активных наступательных действий (например, в направлении Торжка или Бежецка). Впрочем, подобных задач верховное главнокомандование сухопутных войск (ОКХ) перед ней уже не ставило.

Командующий Калининским фронтом генерал-полковник Иван Степанович Конев (в центре) в штабе 31 — й армии, октябрь 1941 года.

С другой стороны, советский Калининский фронт (КФ) к указанному моменту также был вынужден обходиться без обеих своих танковых бригад (8-й и 21-й), сыгравших огромную роль в боях октября-ноября. Передача практически всех подвижных сил Западному фронту в составе 30-й армии во второй половине ноября лишила штаб генерал-полковника И. С. Конева эффективного маневренного средства развития успеха, даже если бы он наметился. Впрочем, разрозненные атаки советских частей в районе Калинина, начатые 27 ноября и продолжавшиеся в течение четырех дней, так и не достигли какого-либо значимого результата.

Замысел Калининской наступательной операции.

Учитывая, что цель этого наступления была сформулирована И.В. Сталиным и Б.М. Шапошниковым в телефонном разговоре с Коневым утром 27 ноября, буквально как «обеспечить положение Западного фронта, войска которого обливаются кровью» [Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 310–311.], и оттянуть на себя максимально возможное количество немецких частей с московского направления, такая череда относительно слабых ударов лишь играла на руку немцам, которые использовали оставшиеся в районе областного центра пехотные соединения именно для сдерживания советских атак.

Следует отметить, что, несмотря на неудачи наступательных действий Красной Армии, сложившееся начертание линии фронта давало её объединениям ряд преимуществ. Генерал-полковник И.С. Конев впоследствии отмечал в поздних версиях своих мемуаров:

«В результате активных действий наших войск в октябре — ноябре 1941 года 9-я немецкая армия развернулась, точнее, мы ее заставили развернуться, фронтом на северо-восток. Войска Калининского фронта нависали над ней. Мы знали, что 9-я армия развернута на широком фронте в одну линию, все ее войска втянуты в сражение и уже начали выдыхаться. Момент для начала контрнаступления был самый подходящий».

По словам командующего Калининским фронтом, «30 ноября я получил указание Сталина о подготовке наступления с целью овладеть Калинином. В последующем предстояло наступать на Тургиново во фланг и тыл вражеской группировки, прорвавшейся к Москве. Трудно представить наше ликование по случаю предстоящего контрнаступления под Москвой. После пережитых испытаний это казалось великим праздником…» [Конев И.С. Записки командующего фронтом. М.: Военное издательство, 1991.].

Впрочем, указание Ставки ВГК, оформленное в виде директивы № 005292 от 1 декабря, предписывало достижение целей, несколько отличавшихся от «овладения Калинином». В частности, в документе отмечалось, что «Частные атаки на разных направлениях, предпринятые войсками Калининского фронта 27–29.11, неэффективны» (интересна датировка этих атак — реально они продолжались и 30 ноября), в связи с чем предписывалось:

«Калининскому фронту, сосредоточив в течение ближайших двух-трех дней ударную группировку в составе не менее пяти-шести сд, нанести удар с фронта (иск.) Калинин, (иск.) Судимирка в направлении Микулино Городище и Тургиново. Задача: выходом на тылы клинской группировки противника содействовать уничтожению последней войсками Западного фронта».

Ставка рекомендовала включить «в состав ударной группировки наиболее боеспособные дивизии (119, 246, 250, 256 сд, отдельную мотобригаду, 54 кд) и большую часть артиллерии РГК и все PC и танки» [Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). С. 316.]. Помимо указанных соединений, в состав фронта вновь включалась 5-я сд, а из состава Северо-Западного фронта Коневу передавалась 262-я стрелковая дивизия.

Следует подчеркнуть, что все пункты на разграничительной линии между Западным и Калининским фронтами, указанной в директиве Ставки (Тургиново, Судимирка, Калязин), включая упомянутое И.С. Коневым Тургиново, отходили в полосу Западного фронта.

Удар в тыл клинской группировки вермахта к концу ноября — началу декабря действительно напрашивался — именно там сконцентрировались наступавшие на Москву подвижные соединения 3-й и 4-й танковых групп, включая ранее ушедший из Калинина 41-й моторизованный корпус.