И хотя самого парня мы не видели, в его голосе чувствовалось замешательство и неуверенность. А ещё, пожалуй, испуг.
— Ну! Что он там нашел?
— Какую-нибудь очередную бесполезную ерунду… — язвительно ответила Катя и осеклась на полуслове.
То, что они увидели, поразило всех!
Андрей стоял посреди чистой бетонной площадки, на которой почти не было кабелей и шлангов. Вместо этого, вся площадка была завалена человеческими скелетами.
— Бог мой! — ужаснулась Катя, не в силах отвести взгляд. — Да это же самый настоящий могильник, не иначе!
Их было много. Семь и или восемь. Черепа, кости, ребра… На многих ещё сохранилась спецодежда и военная форма.
— Что же тут произошло? — тихо пробормотала Катя, рассматривая кучу костей.
— Это же люди. Все были расстреляны! Но зачем?
Я уже устал спрашивать себя… Я чувствовал, что где-то внизу мы найдем ответы на наши вопросы. Но, также я заметил, что чем дальше мы спускаемся, тем больше мы находим новых вопросов.
— Всему должно быть объяснение. И сдается мне, мы скоро все узнаем. Дима, ну-ка дай дневник! Посмотрим, что у профессора написано про ракетную шахту.
Пока остальные ребята осматривали шахту, я расположился у резервного пульта управления топливными насосами. Стопка желтых, местами рассохшихся страниц, исписанных неровным почерком старика — могла дать ответ. Какие-то фотографии, карта. Записи самого профессора, а также наскоро нацарапанные записки совсем другим почерком.
Основательно покопавшись в дневнике профессора, я все-таки с некоторым трудом, нашел обозначение самой шахты и ее расположение. Все чертежи составлялись от руки, либо были вырваны из технических архивов, причем кусками. Определить где и какой фрагмент было не так-то просто. К сожалению, никаких сведений о том, производился ли из этой точки хотя бы один запуск ракеты, в дневнике не было.
Сейчас меня мучил всего один вопрос, несмотря на то, что в сложившейся ситуации их должно быть бесчисленное множество. Что, черт возьми, тут случилось? Слишком уж много замечаний к этому месту. Слишком уж много странностей. И что-то мне подсказывало — разгадки будут весьма неожиданными.
Пока я листал дневник, Катя и Серега осматривали груду скелетов. Это было жутковатое зрелище. Мрачное и неприятное. Достаточно просто представить, что тогда здесь могло происходить, чтобы понять и ощутить весь ужас. Представить, что они были людьми, но погибли по чьей-то вине, по чьему-то жестокому решению. Судя по всему, их тоже расстреляли из автомата, а потом стащили в одну кучу, попытавшись спрятать. На многих сохранились остатки одежды, амуниции, личные вещи. Куча скелетов, в богом забытой ракетной шахте, которая, может быть, вовсе и не шахта.
Это место настоящий могильник. Какие же секреты здесь хранятся?
Дмитрий, заинтересовавшись пусковой платформой, полез вверх по лестнице, к контрольно-пусковому пульту. Добравшись до верха, он некоторое время молчал, затем удивлялся, о чем свидетельствовали характерные звуки, доносившиеся сверху.
— Эй, смотрите, что я нашла! — вдруг вскрикнула Катя, неожиданно разрядив обстановку.
— Что там?
— Пропуск! — произнесла она, старательно вытирая с него плесень. — Старый пропуск.
И действительно. У нее в руках лежал сильно потрепанный документ, покрытый плесенью, видимо разрешающий вход на какой-то секретный объект. Время безжалостно оставило на нем следы.
— Что-нибудь можно разобрать?
— Да, кажется, да. Так! На некоего Антона Лаптева, — с трудом прочитала девушка, пытаясь разобрать наполовину стертые буквы. — "Бункер № 17", уровень один. И цифры какие-то ещё есть.
— Бункер? Это ещё что значит? — Серега уставился на пропуск.
— А уровень? Это что значит?
— Мы можем только гадать, что именно это означает. Это может быть и этаж комплекса, а может степень допуска. Может быть, номер помещёния или мастерской. Да что угодно!
— Что там ещё написано? Какие-то цифры?
— Так! "6796", кажется. Плохо видно.
— И для чего этот номер?
— Несомненно, он важен! Что ещё написано?
— Ничего. Только его фотография, но она сильно испорчена. Роспись. И какой-то символ над фамилией. Похоже на солнце.
— Что бы это значило?! — задумался Серега.
— Смотрите! Тут ещё и ключ есть, — радостно вскрикнула девушка.
— Покажи-ка.
У девушки в руках был широкий, с нетипичными зазубринами, явно не стандартный ключ. Никто из нас таких ранее не видел.
— Интересно, от чего он?
— От "Бункера № 17"! — с усмешкой предположил Дима. — Возьмем с собой?
— Конечно, возьмем, может быть пригодиться!
Вдруг, откуда-то с платформы послышался страшный грохот, а уже через секунду оттуда с характерным металлическим лязгом, упал какой-то агрегат, хрупкого вида. Упал на бетонный пол, едва не зацепив Андрея, и вопреки ожиданиям, по странному стечению обстоятельств — не разбился от удара.
— Димон, ты чего творишь? — возмутился Андрюха, отходя в сторону.
— Посмотрите на него внимательно! — Дмитрий проигнорировал замечание и ткнул пальцем в сброшенный аппарат.
— На это? — Серега подошел ближе, и, осветив фонарем неизвестный агрегат, удивленно переспросил. — Ну и что это за ерунда?
— Сам ты ерунда! Это макет!
— Макет?
— Пустой коробок, — пояснил я, отстранившись от дневника и наблюдая за сброшенным аппаратом. Затем, поднявшись с места, обратился к Диме. — Имитация какого-то аппарата, что ли?
— Ага! Тут все такое! — заключил Димка. — Все оборудование! Все не рабочее, стоит тут лишь для вида.
— И что это значит?
— Пока сложно судить, но, очевидно, что… Это вовсе не контрольно-пусковой пульт. Да и защиты тут никакой нет. Вы же говорили про воспламенение топлива… Так вот, если бы тут был оператор, он непременно изжарился заживо!
Повисла непродолжительная пауза.
— И что же это тогда?
— Ребят, а никто не заметил, что в таком огромном помещёнии нет эха? — с интересом спросил я, вместо ответа.
— А ведь, правда! — Дмитрий осмотрелся. — Сколько тут двести, триста квадратов? Да, наверное, больше. И никакого эха.
— Ну и что это означает? — не понял Андрюха, удивленно уставившись на меня.
— Это означает, что шахта, скорее всего, настоящая! Здесь повсюду специальный строительный подбой из особого звукоизолирующего материала.
— Что ты хочешь этим сказать, Макс?
— Комплекс действительно ракетный. По крайней мере, он строился для этого Министерством обороны. Но! По каким-то причинам строительство остановили. А всю территорию комплекса, равно как и его подземную часть передали подо что-то другое. Или кто-то присвоил его себе втайне. А недостроенные объекты на поверхности разрушили, построили мнимые точки пуска ракет с заваренными крышками. Мы их видели, помните?
— Ну да. В виде треугольника. Но зачем?
— Да, да, хороший вопрос. И как раз вот на этом этапе и появляется наш профессор! Рисует карту, ведет дневник. Есть идеи для продолжения?
— Если честно, то нет!
— Тогда, я продолжу излагать свои предположения, если никто не против, — снова ухмыльнулся я, закусив губу. — Итак, допустим, можно предположить, что комплекс закрыли официально, но работа над чем-то другим продолжалась уже неофициально. Прямо здесь. Вот почему, никто не стал искать следы, равно как никто и не знал об этом месте. Ну и, по словам профессора, кто-то помогал ему все хранить втайне. В Министерстве обороны! Прикрытие было на самом высоком уровне. Без каких-либо утечек.
— Очень может быть, — устало вздохнул Серега, ещё раз осмотрев помещёние. — И хотя твое предположение очень смелое, далеко не факт, что ты прав. Да и вообще, можно предположить, что угодно. У кого насколько фантазии хватит.
Снова повисла пауза. Но, на этот раз, гораздо более продолжительная. Каждый, хоть немного, но уже начал понимать и складывать воедино все детали общей картины в одно целое.
— Нужно выбираться отсюда. Мой фонарь скоро сядет, — прервал паузу Серега, посмотрев на встроенный индикатор заряда батареи.
— Мой тоже. — Дима постучал по крышке своего фонаря. — Но куда?
— На карте ничего, лишь куча технических линий и коммуникаций. Я ничего тут не пойму.
— Тут полно технических туннелей, коридоров, но их расположение мне непонятно. Я даже не знаю, как правильно читать такие чертежи.
— Какой-нибудь из них да выведет к выходу! — беспечно махнул рукой Андрей. Похоже, ему нравилось все это.
— Это самое глупое решение, какое я только слышала, — фыркнула Катя. — Мы так вообще забредем туда, откуда не выберемся.
— Тихо! Так, что есть на карте?
— Я насчитал как минимум четыре прохода. Тот, ближний к нам, сразу за топливными баками — самый большой. Идем?
— Идем!
Мы быстро двинулись к стоящим за краном топливным резервуарам. Баки давным-давно проржавели и были больше похожи на эдаких обезображенных динозавров. Шланги со временем рассохлись, напоминая скелеты гигантских змей, частично обтянутых резиной. Топливом тут и не пахло. Может, его тут и не было никогда.
Мощная крепежная конструкция скрывала за собой технический проход, в который вела узкая железная дорога. Возможно, это мог бы быть туннель, через который сюда доставлялись ракеты. Или что-то ещё. Однако мне он показался слишком уж узким.