Я с нетерпением ждал этого дня, и искренне надеялся на возвращении домой, к Моей любимой Маме и родным.

За нами приехала карета родителей Эммануила, и мы отправились в поместье.

От одной только мысли о доме, мое сердце часто забилось. Только сейчас я понял, как я соскучился по домашнему уюту и родным. После совместного ужина я отправился в комнату, которая стала моей за эти недели, взял с собой, пару книг по «прикладной магии» и стал дожидаться наступления ночи.

Чтобы не испортить ритуал "Прохода", сквозь зеркало странствий, я, немного успокоившись, стал вспоминать все, что я делал, перед тем как провалился в зеркало и еще раз перелистал записи «зеркальных обрядов».

Но от волнения мысли путались, и я не как не мог вспомнить порядок своих действий и все время пытался сравнить с записями из книг.

Мысль что, подойдя к зеркалу, всё само собой вспомнится, меня успокаивала, но не давала мне уверенности, что это получиться. Я не находил себе места и от волнения в ожидании наступления полуночи и ходил из угла в угол.

Но ночь почему-то опаздывала, и не как не хотела наступать.

Утомленный ожиданием я решил присесть перед окном и стал наблюдать, как наступают сумерки.

Равномерно тикали напольные часы, за окном под дуновением ветерка пробегали зелёные волны по верхушкам садов, и подобно морской пене шевелил переливающиеся разными красками цветы парка, раскинутого по склону горы.

Вдали с пронзительным свистом пролетела птица «Рух». Мелкие подобно воробушкам птички «Динь», всполошились, беспокойно взвились в воздух, сбились в стайку, и будто колтыхаясь на ветерке, скрылись в зеленой рощице Оливковых деревьев.

Крупные, «Пестрые» бабочки, перелетая с одного цветка на другой, раскачиваясь в воздухе, кружились над пышными цветами. Они словно выписывая фигуры высшего пилотажа, и зигзагообразно, садились на закрывающиеся, на ночь бутоны цветов.

Я сам не заметил, как постепенно успокоился и задремал.

Третий символ

Проснулся я оттого, что мне стало холодно, когда я открыл глаза, то увидел, что за окном была глубокая ночь. Поёжившись от ночной прохлады, слез со стула, и подкрался к двери. В коридоре было темно и тихо. Я взял подсвечник стукнул огнивом и зажёг свечи.

Я не хотел, что бы меня видели ни Эммануил, ни его родители.

Проскользнув в коридор, подошел к старому зеркалу. Его золоченая рама при свете свечей приливалась, и поблескивала. Даже звери, вырезанные на его раме, выглядели как живые.

Я чувствовал чьё-то присутствие, но ни кого не видел и не слышал, и решил, что все это мне показалось и связано это, скорее всего с волнением.

Собравшись с духом, я потянул покрывало и шагнул к зеркалу.

«Так первым был единорог, но здесь его нет, значит, ищем похожее ага это лошадь.

Я провел пальцами по её золой гриве потом по спине животного, после чего зеркало стало светиться голубым светом.

Так вторым символом была жар-птица. Но по описаниям кроме нашего павлина ничего не подходит.

Я трепетно дрожащей рукой стал проводить рукой по золотым перьям, испытывая странное ощущение, будто меня наполняет неведомая сила, такая как перед вызовом.

Я ликовал зеркало работало оно словно наполняло меня мощной энергией и проходя сквозь меня насыщало меня.

Чтобы открыть, надо передать силу зеркалу, так было написано в книге, я коснулся рукой стекла, и руку обдало холодом. Ага! все правильно у меня дома давно глубокая осень, значит, и холод должен быть обязательно, ну и черт с ним главное не замерзнуть и добежать до дома.

«Третий символ? Какой третий символ?» зеркало светилось все ярче и ярче. «А может, не было, никакого третьего символа? Зеркало уже заработало Пора! — подумал я и шагнул в зеркало.

Моё тело охватил ледяной ветер, который понес меня, куда-то вдаль по кромешной тьме. «Что-то не то, падения, нет падения», мелькнуло в памяти. Но едва я погрузился в леденящую прохладу, как тут же упал на холодный каменный пол, больно ударившись об осколки камней.

Едва я поднялся на ноги, то сразу понял, что я угодил не в дом Бабки Пелагеи, а куда-то ещё. И это совсем не тот адрес, на который, я рассчитывал.

Я оказался в промерзшей и заметенной местами снегом комнате. Но это была другая комната не та, что я ожидал увидеть. Стены были сложенные из огромных блоков, стекол в огромных удлиненных окнах не было. Не говоря уже, о какой либо мебели. Напротив зеркала в свете мерцающих и подрагивающих свечей угадывалась дверь с выходом на каменный балкон, с потемневшими от времени каменными перилами. Вдоль каменных стен валялись некие обломки дерева и в них с трудом угадывались очертания некогда существовавшей обстановки.

Порыв холодного ветра разом затушил две свечи из трех. Под ногой что-то хрустнуло, я испуганно опустил глаза. Среди тонкого слоя снега покрывавшего пол и увидел скелета сжимающего в одной руке меч с длинной рукояткой и блестевшим на нем алым рубином, в гранях которого отражался отблеск свечи, во второй руке мертвеца я увидел свернутый в трубочку свиток. Я нагнулся и взялся за свернутый манускрипт.

Едва я потянул его на себя, как скелет точно ожил и лязгнул зубами. Я испуганно попятился назад и споткнувшись о край рамы зеркала и под сильным порывом ветра и метели провалился в темноту сильно ударившись затылком обо что-то твердое.

Когда я открыл глаза, то увидел склонившихся надо мной родителей Эммануила и названного брата.

— Ты вернулся?! Почему?! — спросил Эммануил с нескрываемым интересом, — и почему ты весь в снегу?! У вас уже зима?!

Я поднялся и уселся на пол, на моей одежде блестели снежные кристаллики, постепенно превращавшиеся в крохотные капельки воды. Затылок болел пульсирующей болью.

«Наверное, ударился об пол, когда назад падал», подумал я и потянулся рукой к больному месту.

— Ошибся адресом это точно не мой мир. Там огромный каменный дом с большим балконом, холодно, снег и валяется скелет, с красивым мечем — ответил я, выложив все что увидел.

— С каким мечем? — Спросил Отец Эммануила.

— Вот с таким здоровущим! — показал я, насколько мог показать руками, размеры меча, а еще у него был вот этот свиток — произнес я, смотря на свиток в руке.

А ну дай-ка мне взглянуть? Попросил Отец Эммануила.

Я протянул ему свиток прямо в руки, поежившись от воспоминания холодного жуткого мира.

Отец Эммануила осторожно развернул свиток и восторженно воскликнул;

«Невероятно!» осторожно разворачивая свиток дальше, воскликнул он, «Это то самое пророчество, утерянное много веков назад после исчезновения королевства Даррела, ты представить себе не можешь, что это значит для науки, ты принес полную версию великого пророчества». Он подхватил меня с такой легкостью и обнял с такой силой, что я почувствовал, как захрустели мои косточки.

— Ты побывал в исчезнувшем королевстве Даррела?!» — восхищенно произнесла Мама Эммануила.

— Невероятно!»— недовольно фыркнул Эммануил.

— Это значит, что у нас самое настоящее «зеркало странствий», Лилиана! И этот Маленький Маг, открывает в нем проходы!

Мама Эммануила поцеловала меня в щеку, а заодно и Эммануила. Тот недовольно фыркнул, и высоко задрав нос, отодвинулся от меня.

— Я домой хочу! к Маме, к Папе, я ни хочу, ни к Даррелу, и здесь не хочу! Я домой хочу!

Я вырвался, и вновь от моего прикосновения по стеклу пошли волны голубого света, я был в отчаянии, буквально прыгнул в него. Только вот во время прыжка моя рука соскользнула с края рамы и прошлась по символу змеи, в этот раз свободное падение было ещё короче прежнего. Я приземлился на пол, со скрипучими досками, а вокруг было невероятно душно и темно. Ни окон не дверей не увидел за то высоко, высоко над головой виднелся пролом каменного купола, сквозь который доносилось пения птиц и шорох листвы, и просматривались ночные звезды и нарождающаяся луна.

Глаза немного привыкли к темноте, и я уже мог рассмотреть темные каменные глыбы, из которых были сложены стены строения и очертания окон, забитых гнилыми досками и заросших какими-то вьющимися растениями дверь напротив была завалена камнями с обвалившегося купола.

— Это еще что такое? Я домой хотел! а это явно не тот дом, через который я пришёл.

Я, еще не понимая, что к чему, подбежал к двери и толкнул её. Но вместо твердых досок пальцы ощутили рыхлую слегка теплую труху. Рука легко прошла сквозь дверь, которая тут же осыпалась рыхлой горкой.

Только ржавая длинная железная петля с гнутыми, и тонкими изъеденными ржавчиной гвоздями, так и осталась висеть в воздухе с обрывками рыхлой древесины.

Только после того как в дверном проеме образовалась приличная дыра, в душное помещение ворвался свежий воздух с одуревающими ароматами и…. шум прибоя. Прямо от порога сразу от каменного крыльца начинались настоящие джунгли. Звук прибоя слышался где-то рядом чуть в стороне.

Я высунулся в образовавшуюся дыру в надеже понять, где я вообще нахожусь, но висящая сверху ветка с цветами, больно ударила меня по лицу. Я ухватился за неё и в злобе выдернул всю цветочную плеть, судя по посыпающейся на меня земле, вместе с корнем. Я отшвырнул её в сторону, отряхиваясь от земли и трухи одновременно.