Через неделю старенький плотник высыпал передо мной гору всевозможных символов и знаков я понял, что копаться в буквах достаточно сложно и попросил собрать ящик с ячейкой под каждый символ. Их оказалось в общей сумме не много немало целых сто штук. Старика забавляло подобное развлечение, и посмеивался над моим рвением придумать нечто эдакое чародейское.

И вот однажды я, дождавшись своей очереди, взял самый ходовой манускрипт, принес его в багетную комнату, прихватив с собой несколько листов бумаги, и небольшую бутыль чернил. Взяв в руки манускрипт, и подбирая нужные буквы, стал укладывать в ящичке его текст. Сперва мне это не очень удавалось, повозившись черт, знает сколько времени, не без помощи багетчика текст, был набран, ну не хватило пару букв, но я вышел из положения.

Проверив шрифт на его правильность, покрасил деревянные буквы, положил на них листок бумаги и прижал деревянной дощечкой, сделанной специально для этого, и через минуту я вынул первую копию документа, она не получилась. Покрутив в руках испорченный, на мой взгляд, листок, откинул его в сторону и приложил новый.

На этот раз все получилось чистенько и почти аккуратно.

Стрый багетчик с изумление следил за моими движениями, рассматривая первый удачный листок, немного наловчившись, я сделал пять копий манускрипта и через минуту его верстак был уложен одинаковыми как близнецы листочками.

Он от восторга едва не упал со скамейки.

Я как-то смотрел передачу по истории на первом канале телевидения, «о первом Русском книгопечатнике Иване Фёдорове», и, улыбнувшись, представил себя в учебнике по истории названного первым книгопечатником при дворе короля Людвика Бесстрашного.

— Это Чудо! Волшебство! Настоящие! Волшебство! Ты парень настоящий Чародей — воскликнул плотник.

После этих слов я даже немного погордился собой.

Уложив символы по своим ячейкам, я видел потрясенное лицо старого багетчика.

— Это обычный «Типографский набор» с его помощью в моем королевстве печатают книги, так же им можно печатать что угодно. Даже картинки, если её вырезать из дерева и обмакнуть в краску.

Старый багетчик понимающе кивнул.

Я не знал, как воспримут это изобретение в школе, но очень надеялся, что ничего плохого не будет.

Когда я принес ценный манускрипт в библиотеку, хранитель удивленно посмотрел на меня, и спросил, "неужели выучил?".

Я честно признался, что сделал себе копию и теперь он мне не нужен.

Библиотекарь переспросил — Переписал?

— Ну, вроде того".

— Покажи?

Пасквалю я доверял, это он помог мне в освоении магической грамоты. Я протянул отпечатанную копию манускрипта, с интересом наблюдая за его реакцией.

Он с добродушной улыбкой взял в руки листок бумаги, видимо, ожидая увидеть на ней смешную рожицу или что-то в этом роде. Улыбка превратилась в удивление.

— Это как? — спросил он, тыкая пальцем в толстые буквы.

— Небольшое чародейство — добродушно ответил я, получая от всего действия невероятное удовольствие.

Он сравнил манускрипт и его копию, которая сильно отличалась высотой толщиной букв. "Это только одна такая?" спросил библиотекарь.

— Я пробовал разными способами, вот они. Я достал пять копий и показал Пасквалю, Только две я не отдам, они мне нужны.

— Хорошо! Хорошо! Только можно тебя спросить? где тебя этому научили?

— Дома! — ответил я.

На следующий день к нам в класс зашел «Главный магистр» назвал меня и велел зайти к нему в башню после уроков.

В классе переглянулись, и уставились на меня, словно я, где-то нашкодил, и меня за этим делом застали.

А между собой ребята переговаривались; «Владик Хатаб всего второй месяц в школе, а его опять к главному вызывают, скорее всего, опять Эммануил, брату нагадил».

Подобное приглашение, не сулило ничего хорошего.

Последний раз меня вызывали к Главному магистру, когда во время урока погодо-ведения на практическом занятии, я, вызывал грозу и нечаянно попал молнией в садовника. Вот какого лешего он там делал?!

Так меня заставили писать объяснения, и извиняться перед садовником, в которого я попал.

Хотя он сам виноват. Я целился в специальное дерево, откуда я мог знать, что он будет там проходить и именно в этот момент. Извините, но уроки по ясновидению мы еще не проходили.

Ну, бывает, ну чуть-чуть, промахнулся, ну не убил же. А он взял, да и нажаловался «Главному Магистру школы» будто я покушался на его честь и достоинство.

Я тут вообще не причем, подумаешь, пару дней он на попу сесть не смог. Два три сеанса лечения у нашей школьной целительницы и заживет, будто и не было ничего, я точно знаю.

Кроме того с каких это пор задница относится к чести и достоинству?

Мне тогда такую взбучку устроили, по гроб жизни помнить буду. Еще в подземелье посадили, за нарушение кодекса школы.

Перед этим конечно меня отчитали по полной программе. Говоря о том, что магия это не игрушка, и что она должна быть направленная на пользу, а не во вред. И кучу всякого, разного, наговорили, о пользе и вреде магии.

А тем более если от действий Мага пострадало хоть одно живое существо, то Маг должен немедленно понести суровое наказание.

Я был так зол на этого ябедника, что готов был обрушить тысячу молний на этого садовника, но это пока я сидел в подземелье и злился.

Но так, как поступали в этом Королевстве со злыми Магами, мне рассказывали много раз, им не позавидуешь, и я быстро передумал.

После последнего урока по Алхимии, я с тяжёлым чувством отправился в черную башню Магистра.

Я нехотя поднимался вверх по её винтовой лестнице, хотя почему башню назвали черной, я не понимал, черного там ничего не было, стены и те не отштукатуренные, просто каменная кладка и все.

Дорогу в кабинет нашего Школьного Магистра я уже знал, было дело.

И чем выше я поднимался, тем усиление я пытался вспомнить свои школьные грехи и шалости. «Что могло разозлить «Главного магистра школы», или чего я такого натворил?»

Теряясь в догадках, я поднимался все выше и приближался всё ближе и ближе

к кованой двери кабинета Магистра Школы, меня охватил такой жуткий страх, что не смог даже сдвинутся с места.

Я готов был бросится вниз по лестнице бежать сломя голову на улицу спрятаться скрыться и далеко за городом там где меня не найдут даже при помощи хрустального шара.

Я молча стоял перед массивной дверью, переминаясь с ноги на ногу в нерешительности и в замешательстве, когда услышал легкий хлопок, и передо мной распахнулась дверь. Она открылась с такой легкостью, будто её толкнули изнутри.

Я сразу увидел тот самый огромный стол, заваленный какими-то бумагами и сидевшего за ним Магистра школы.

— Ну что? Что мнешься? проходи, присаживайся — сказал он и приглашая меня жестом к столу.

Едва я переступил порог кабинета, как из угла, комнаты с противным скрипом выдвинулся сам собой стул, прополз по каменному полу и остановился возле его стола.

Мне рассказывали что-то про телекинез или что-то в этом роде, когда человек силой мысли, мог двигать разные предметы, но чтобы тяжёлую мебель? такое я видел впервые.

Я послушно подошёл к столу осмотрел стул на предмет всяких веревок или колесиков, ну не может стул сам собой двигаться без каких либо приспособлений.

Но ничего необычного я в этом стуле не увидел, стул как стул, как и большинство в нашей школе, ничего особенного в нем нет.

— Присаживайся не бойся.

— Я лучше постою — ответил я все еще неуверенный, что это было на самом деле.

— Рассказывай?! — начал он.

— О чем?! — быстро соображая, ответил я, чувствуя, как моя душа проваливается в пятки и в подземелье под башней.

Он громко рассмеялся, щелкнул двумя пальцами, и легкий ветер подхватил меня и точно пушинку усадил на стул возле его стола.

— Расскажи, как же это получилось?! — уже по-дружески спросил он, ткнув пальцем в манускрипт и две копии, оказавшиеся у него на столе.

— Я же не нарушил Кодекса школы, а манускрипт все время долго приходится ждать, ну я и сделал, себе пару штучек.

— Я не про это, а про то? Как ты смог сделать одинаковые тексты?! «Писарю» пришлось бы на эти три манускрипта потратить как минимум день. И они совершенно одинаковые даже формы символов, ошибки и те на одних и тех же местах.

— Фу — выдохнул я, — Я-то думал, что-то серьезное случилось! — произнес я, чувствуя, как страх постепенно отпускает, и растворяется в воздухе.

Врать не стал, все равно узнают, и сказал; «Сложил слова из деревянных букв и намазал их чернилами таких бумажек сколько угодно можно сделать! Только чернила добавляй».

На лице Главного магистра выразилась добродушная улыбка; «сделай тогда с десяток, только исправь тут, тут и тут и если нужен помощник, только скажи? И ошибки не делай, нечего на показ свою неграмотность выставлять».

«В общем, это не сложно мне может помочь даже Эммануил».

— Если сможешь выполнить задание, я подумаю, что можно будет ещё сделать? Поговорю с вашими родителями о весьма выгодных для всех вас условиях — и он протянул мне Манускрипт с помеченными ошибками и правильными символами вместо них.

— Когда нужно сделать?