После того как дело было сделано, я внимательно посмотрел вокруг, и спросил; «А у вас что тоже электричество отключили?!»

— Это что такое?!

— Ну, это когда ты входишь в комнату, и щелкаешь электрическим выключателем, и в комнате сразу загорается свет.

— У нашего магистра такое есть, он входит в зал щелкнет огнивом, и у него зажигается огонь, и в зале становится светло.

— У нас не так! У нас щелкнул выключателем и сразу светло», попытался я объяснить своему двойнику принцип работы электрической лампы и что такое электричество в целом, хотя у меня это не очень получилось.

— А дымовые окна открыты?

Пришло время удивиться уже мне; «А это что такое?»

— Чтобы стало светло, нужно сначала открыть дымовые окна, чтобы не задохнутся от дыма и только потом зажечь жаровни или факелы они всегда сначала коптят, так что задохнуться можно, свечи не в счет.

Я сразу вспомнил фразу «Лампа в сто свечей, или лапа в шестьдесят свечей или в сорок».

— Не у нас без дыма светит и дымовые окна не нужны, ну разве что с печки бывает, напустишь, но и то выветривается быстро. Ну, или почти быстро. А светят у нас специальные лампы размером с грушу только прозрачная, и светит ярче или тускнее, в зависимости, сколько в ней свечей, на сто, или на шестьдесят или на сорок, есть, конечно, и на двадцать пять, но они тусклые.

— Так не бывает! Как в грушу можно спрятать сто свечей чушь, туда даже две не поместишь, места мало, не верю, ты все придумываешь!» — недовольно произнес Эммануил.

— Я не знаю, как тебе это объяснить, что такое электричество вот мой старший брат может он в старших классах учится. Вот, к примеру, молния, это тоже электричество, но природное, домашние электричество слабее, но если дернет, то мало не покажется.

— Твой брат, наверное, сильный колдун, раз они молнию проходят это высшая школа магии, «Магии воздуха».

Мне было приятно, что Эммануил оценил достоинство моего старшего брата, но у меня сложилось четкое впечатление, что этот разговор совершенно бесполезен, мы друг друга не понимаем.

— Ладно, что говорить! у нас в Колдунов не верят, так же как у вас в электричество! Что у вас ещё интересного есть?!

— Не знаю, все как всегда, ничего особенного, ну разве что во второй лунный день на королевского единорога ходили, так его и не поймали, он все ловушки обошел, как знал, и улизнул! А у вас охотятся на Единорогов?

— Не-а! — ответил я.

— У вас, наверное, их всех приручили?! — восторженно произнес Эммануил.

— Нее, они у нас не водятся, вот за кабанами охотятся, это я точно знаю, а про Единорогов, только в сказках слышал.

— Ну не правда, я сам своими глазами единорога видел, правда, не королевского, а простого.

Это что же, за королевство-то такое, что даже обычных единорогов не водятся, не говоря уже королевских, а может, их всех переловили?!

— Я же тебе говорю, таких зверей у нас вообще нет, может и были когда-то, но врят-ли когда появятся снова.

— И король на это спокойно смотрит?!

— Хе, у нас нет короля! Нет, он, конечно, есть, но не у нас, в другой стране в Англии кажется, и то там не король, а королева, если я ничего не путаю.

— И как же выживете без Короля?! — изумленно спросил Эммануил.

— Прекрасно! — ответил я и увидел таинственный блеск, в глазах моего живого отражения, я точно такой же взгляд наблюдал у Дениски Стрешникова, перед тем как он впадал в эпилепсию, злобный и одновременно радостный. Но Эммануил не впал в эпилепсию, а громко рассмеялся, и заискивающе спросил, отведи меня в свой мир.

— Ага, как только сам пойму как туда попасть? — ответил я, чувствуя в душе что-то нехорошее.

За разговором мы и не заметили, как за окном рассвело. Тут я спохватился, что мне пора, и я вновь решил попробовать пройти, подошел к старому зеркалу отодвинул покрывало коснулся руками сначала рамы потом кончиками пальцев стекла, вновь ощутил холодок, пробиравший меня по всему телу и, собравшись с духом, шагнул к нему, но вместо свободного падения уперся лбом в холодное стекло.

— Черт! Опять не работает! — выругался я.

Вторая попытка привела к такому же результату. Я запаниковал еще больше, когда, посмотрев в окно, и в лучах восходящего солнца увидел вместо старых разрушенных домов и строительной техники красивый цветущий сад.

— Вспомни, что ты делал, когда вошел в зеркало?!

— Да не помню я!

— Постарайся!

Я напрягал память, но у меня от этого еще больше все забывалось.

— Ха-ха ты просто двоечник и чему тебя только в школе магии учили?! Войти в зеркало и забыть ритуал, возвращения ха-ха!

Что на меня тогда нашло, не знаю, но я сильно разозлился, когда он назвал меня «двоечником», а я в отместку, обозвал его «колышником».

Мы сцепились с ним в мертвой хватке, схватив друг друга за грудки. Эммануил залепил мне в ухо, крикнув мне что-то обидное, а я залепил ему в глаз, сказав что-то в ответ, после чего он подло ударил меня в живот, так сильно, что я едва не сложился вдвое, вот тогда я окончательно и разозлился. Я подставил ему подножку и, навалившись на него всем телом, отоварил его тумаками.

Не знаю, чем бы закончилась бы наша потасовка, если бы в этот момент краем глаза я не заметил, как рядом со мной мелькнули чьи-то ноги. И одновременно почувствовал, как кто-то схватил меня за шиворот, и с силой оттащил меня с валявшегося на полу Эммануила.

— Ах ты, негодяй!» крикнул Эммануил, вскочил на ноги и набросился на меня, тут же за его спиной мелькнул еще кто-то и в сторону оттащили уже Эммануила.

Когда нас растащили, я увидел что и меня и Эммануила держали два крепких парня в простецких штанах и рубахах с непонятной вышивкой.

А рядом возник крепкий коренастый мужчина, в длинном до пят расшитом золотом и цветами, халате. Из-под полы его халата выглядывали остроконечные туфли странной формы.

Он выглядел как «Старик Хотабыч» из сказки про Вольку и Женьку из сказочного спектакля. С длинной бородой и небольшой проседью, только значительно моложе и усталым лицом.

Он стоял рядом и с недоумением разглядывал нас обоих, внимательно вглядываясь, в наши красные лица.

— Папа я не виноват он первый начал я тут не причем!

— Ага, не виноват, а кто первым обзываться начал! — злился Я.

В нашей комнате светлело прямо на глазах. И то, что невидно при свечах, то в утреннем свете, стало очень выразительным и поражало меня своими масштабами.

— Как тебя зовут чудо? — спросил меня отец Эммануила.

— Владик.

— Какое интересное имя — произнес он, внимательно изучая мое лицо, искоса поглядывая на Эммануила, словно сравнивая нашу внешность.

Только сейчас я обратил внимание, что комната оказалась с боковых сторон более вытянутой.

Потолок оказался чуть выше, чем в доме бабки Пелагеи.

Там где у неё была кухня, виднелась арка и, судя по наклону потолка, находилась лестница.

То, что я принял за входную дверь, оказалась выходом на балкон, край балкона, в утреннем свете просматривался через окно. Напротив этой двери, висело хорошо знакомое зеркало.

По обе стороны от зеркала находились две одиночные двери размером не сильно отличавшиеся от размеров самого зеркала. Что находилось за моей спиной, я не видел.

«Лалина иди сюда, для тебя тут сын сюрприз приготовил!» громогласно объявил Отец Эммануила.

Через минуту я услышал легкий шорох платья приближавшегося откуда-то снизу и равномерные шаги, на лестнице.

Саму арку перекрывал державший Эммануила парень, а сам Эммануил все еще свирепо сверлящий меня глазами готов был меня испепелить.

Вскоре возле нас появилась молодая стройная женщина, странно было то, что я, её уже где-то видел.

Но где и когда, не мог вспомнить.

И тут меня озарило, я вспомнил, что именно эту женщину я видел в зеркале, когда первый раз попал в дом Бабки Пелагеи, но это было так давно. Я тогда ещё маленький был, а может, это не моё отражение было? Может тогда я впервые видел Эммануила и его Маму?

— Ах! Всемогущие духи ветров! — воскликнула она.

— Ой, а я вас видел там, и показал в сторону занавешенного зеркала.

Она внимательно посмотрела на меня, потом на зеркало, перевела взгляд на Эммануила и по лицу проскочила едва заметная тень удивления, видимо она меня тоже узнала.

— Это ты был с теткой Пелагеей? — Спросила она.

Я опустил глаза в пол, мне не хотелось вспоминать, как я оказался у Бабы Пелагеи и тем более рассказывать причину, по которой я у неё оказался.

— Значит, это был ты! — произнесла она, и повернулась к Эммануилу;

— Эммануил я же тебе запретила даже близко подходить к этому зеркалу. Тем более использовать его для обрядов.

— Мама я не совершал обряда, я просто проходил в свою комнату, когда он появился!

Он первый вылетел из зеркала, я тут не причем! — оправдываясь, произнес Эммануил, показав на меня пальцем.

— А ты, значит, проходил мимо, случайно нацепив на себя церемониальный амулет манны, я правильно понимаю.

Настала очередь Эммануила прятать глаза и смотреть в пол.

— Лалиана теперь у нас два сына ха-ха! — рассмеялся отец Эммануила.

— Я не ваш сын! — сердито буркнул я, у меня есть свои родители, и показал в сторону зеркала, как будто это была входная дверь, в которую я мог выйти совершенно спокойно.