Максим Шешкаускас

Император последнего дня

«…Насчет тараканов в голове, здесь совсем просто, главное, чтобы тараканы

„крышу не снесли“ в психушку.

Оттуда уже никто не вытащит вас, Максим.

На практике в психушке я много экземпляров повидал,

и все они были ну ОЧЕНЬ убедительны.

Устанавливали свои правила

и по ним заставляли жить других…»

Психолог, психотерапевт Ю. В. Мосиенко, в личной переписке с автором

Вы когда-нибудь пробовали представить, что являетесь просто плодом воображения? Скажем, героем книги какого-то сумасшедшего автора. Что все ваши хлопоты, заботы, переживания — всего лишь чья-то фантазия?.. Что все, что вы делаете, — уже давно описано, и свободы выбора у вас никогда не было и не будет?..

А потом — раз! — книга захлопнулась. Пошли финальные титры…

И не приведи Господь, чтобы вашей последней мыслью было осознание того, что вы никогда и не существовали. Что вся ваша «жизнь» — это просто полет чьей-то мысли. А столь искомого смысла жизни никогда и не было. Вы просто мыльный пузырь, запущенный кем-то по неосторожности в бесконечность, чтобы там успешно лопнуть…

* * *

Предположим такое: двое в кафе, после плотного обеда, беседуют за чашечкой кофе. Эти двое, скажем, вместе работают, и вот у них обеденный перерыв. До начала второй половины рабочего дня у них еще двадцать минут, и вот один из них, не спеша, помешивая кофе чайной ложечкой, спрашивает у другого:

— Как думаешь, изменилась бы твоя жизнь, родись ты на юге Италии?

— Чего? — Второй несколько секунд внимательно смотрит на первого, потом начинает громко смеяться. — Тебе точно в отпуск пора, лучше рассказывай, где вчера так нажрался?

Первый прекращает помешивать кофе, кладет ложечку на блюдце, отпивает небольшой глоток из чашки, загадочно улыбается и приступает к рассказу, где и с кем он вчера погулял…

Но уже слишком поздно — у второго уже успело мелькнуть предположение о том, что бы с ним могло случиться, если бы он действительно родился в Италии.

…У него небольшой домик в провинции, построенный из неотесанного серого камня, с красной черепицей на крыше. Жена со смуглой кожей, большой грудью и темными усиками над верхней губой. Двое детей — одному шесть, другому восемь лет, оба мальчики. Все — его случайная мысль развила такую силу, что позволила создать собственную вселенную, где он счастливо живет на юге со своей женой и детишками…

Но ведь на самом деле этого режиссера, писателя, автора сценария, случайного фантазера — тоже нет. Все они являются очередной мимолетной мыслью КОГО-ТО ТАМ. Кого-то там, вполне возможно, сочиненного одним из его же вымышленных персонажей…

Часть I

Сентябрь

07.09

Понедельник

Уже с полчаса иду по тропинке, вокруг высокие сосны, я захожу все глубже в лес. Начинает закрадываться подозрение, что меня просто-напросто развели — кто-то из немногочисленных знакомых очень неудачно пошутил надо мной. Работа, ага, конечно… «У нас к вам заманчивое предложение», — и я, даже не задумываясь, что делает солидная контора в сосновой чаше, стал записывать, как до них добраться. Даже не удивился, почему это они позвонили мне в воскресенье…

* * *

Вчера я спокойно, никому не мешая, валялся дома, наливался пивом и думал, где бы найти денег, чтобы заплатить хозяйке за сентябрь. В понедельник, то есть уже сегодня вечером, она придет за квартплатой, а денег-то, как и работы, нет. Столица оказалась сильнее меня, то есть это я оказался не в силах покорить ее.

Приехал я сюда шесть лет назад получать высшее образование. За два дня проехав в плацкартном вагоне одну треть государства и насмотревшись в окно на пейзажи нашей необъятной родины, вышел на перрон с грандиозными планами — в один прекрасный день приобрести себе квартиру с видом на главную площадь страны. Но планы разошлись с действительностью — отучившись пару лет, я забросил университет. Постоянной работы так и не нашел, впрочем, особо и не искал — перебивался случайными заработками. Надо написать статью на интернет-сайт или сменить унитаз? Смело обращайтесь ко мне! Но в последнее время ко мне обращаться стали все меньше и меньше — мировой кризис дает о себе знать, и вот уже с месяц я сижу без каких-либо заказов.

Деньги предательски заканчиваются — вчера, покупая пиво, я разменял свою последнюю двадцатку баксов, отложенную на «новую жизнь».

Но что-то я отвлекся… Лежал я вчера, значит, напивался — тут у меня зазвонил мобильный телефон.

— Слушаю, — устало поприветствовал я трубку.

— Никифор Михайлович Злобин?

— Он самый. — Я нахмурился: «Неужели участковый?» — промелькнуло.

— Никифор Михайлович, я представляю одну крупную компанию, и у нас к вам заманчивое предложение.

— Откуда у вас мой номер? — резко спросил я.

Тогда мне показалось, что звонят из налоговой полиции, ведь, получая вознаграждение за свои услуги, я, разумеется, с государством не делился.

— Мне ваш номер дал Сергей Никитович, вы ему, кажется, как-то помогали. Он хорошо о вас отзывался.

Я задумался — никакого Сергея Никитовича я не помнил. Даже если я его и знал, то этот Сергей Никитович вряд ли мог узнать мое имя. «Никифор» — по мне, так звучит слишком по-деревенски, и с тех пор, как я забросил университет, все меня знали под кратким «Ник».

— Не знаю такого.

Еще недели две назад я бы повесил трубку и забыл этот разговор, но отсутствие денег очень хорошо сбивает всякую спесь.

— Тем не менее мне кажется, что наше предложение вас заинтересует.

— Я вас слушаю. — Я отпил пива из бутылки.

— У вас есть куда записать? — спросил собеседник.

Я подошел к столу, на котором стоял старенький ПК, взял ручку и открыл тетрадь, которую использую для различного рода заметок.

— Записываю, — доложил я обстановку.

— С центрального вокзала отходит автобус под номером четыреста четыре. Садитесь в этот автобус и езжайте до конечной остановки — ехать около часа. Затем вам следует пройтись около километра вперед вдоль шоссе, и с правой стороны вы увидите тропинку, по ней сворачивайте в лес. Минут через сорок быстрой ходьбы вы увидите… Впрочем, мы вас встретим. Записали?

— Ага, — промычал я в трубку, дописывая, — через сорок минут встретите.

— Все верно, ждем вас к девяти утра.

В трубке раздались короткие гудки. А ведь я еще не решил, пойду я на эту встречу или нет. Мне захотелось перезвонить и спросить, что конкретно от меня потребуется, но на моей карточке предоплаты телефонных разговоров баланс был на нуле.

* * *

И вот у меня начинает появляться подозрение, что все это было просто чьей-то дурацкой шуткой. Тропинка не думает заканчиваться, да и что я должен найти в лесу? Кто меня здесь встретит? Еще и это похмелье — выпил вчера не так много, но из-за того, что не выспался (лег за полночь, а чтобы вовремя прийти, встал в шесть утра), голова ноет тупой болью, и немного подташнивает.

Тропинка свернула вправо под прямым углом, и я застыл на месте. Мне показалось, что я вижу похмельный сон — и сейчас проснусь.

То, что я увидел, было настолько нереально, что у меня закружилась голова, и я почувствовал себя неуютно, не зная, за что бы ухватиться, чтобы не вылететь из действительности.

Сосны вдоль тропинки расступились, образуя широкую, полукруглую поляну. На этой поляне, стоя ко мне лицом и, видимо, встречая, стояли двое — мужчина и женщина. Мужчина был одет в костюм-тройку серого цвета в тонкую продольную полоску, на голове у него была шляпа-котелок. Круглое лицо мужчины украшали тоненькие черные усики, на вид ему было за сорок, чем-то он мне напомнил филина. Женщина была азиатской наружности, на вид лет тридцати, хотя точный возраст азиатов определить довольно-таки сложно. По-своему красивое лицо, слегка раскосые глаза, длинные русые волосы. На ней было ярко-красное вечернее платье с глубоким вырезом.

Но эта парочка, одетая явно не для лесной прогулки, была не самым странным в увиденной картине — позади них, в центре поляны, стояло странное сооружение — непонятный куб, мне показалось, оббитый черной кожей. В длину и высоту этот куб был около десяти метров. Углы куба скрепляли металлические пластины, тоже выкрашенные в черный цвет. Я заметил, что с правой стороны куба была металлическая лестница, идущая приблизительно до середины его высоты, затем сворачивающаяся винтом и теряющаяся из вида. Мужчина заулыбался и двинулся ко мне.

— Вы как раз во время, точность — вежливость королей. — Он протянул мне руку. — Станислав Валентинович Дебособров, а вы, я так понимаю, Никифор Михайлович?

— Давайте просто Ник, — предложил я, отвечая на приветствие.

— Хорошо, Ник, а меня можете называть просто Станислав Валентинович. Это наш пиар-менеджер — Юн Вен. — Он указал на женщину.

Юн Вен вышла вперед.

— Очень приятно. Я Ник. — Я пожал ей руку, хотя она хотела, чтобы я руку поцеловал.

— Юн Вен, — представилась она, и мне показалось, что посмотрела на меня как-то хищно, — можно просто Юн.

Я иногда забавляюсь тем, что по лицам людей пытаюсь угадать их характер и привычки. Иногда у меня получается. Так вот, я решил, что Станислав Валентинович из тех, кто никогда не скажет, что думает на самом деле, что он очень хитрый тип и для достижения своих целей готов будет пойти по трупам. Юн Вен тоже себе на уме, но, не знаю уж почему, мне показалось, что она помешана на сексе. Впрочем, может, про секс мне померещилось, потому что у самого давненько не было отношений…

— Итак, Ник — я ваш будущий начальник, — Оторвал меня от моих рассуждений Станислав Валентинович.

— Если, конечно, договоримся, — поспешил поправить его я.

Станислав Валентинович прыснул холодным смешком.

— Пойдем, я расскажу о твоих обязанностях. Ты же не против, что я к тебе на «ты» обращаюсь? — спросил он, заглянув мне в глаза.

— Да ну что ты, разумеется, нет, — ответил я как можно вежливее и улыбнулся.

Станислав Валентинович нахмурился, но ничего не ответил.

Вообще-то, мне очень не понравились его манеры, да и с чего он решил, что я уже принял предложение о работе, я ведь даже не знаю, в чем оно заключается.

— Твоей задачей будет администрирование Генератора, — сказал он, поворачиваясь ко мне спиной и двигаясь к кубу.

— Генератора? — переспросил я, следуя за ним.

Юн Вен замкнула нашу цепочку.

— Генератора, только не спрашивай, чего — тебе пока не положено это знать.

— Вот как? А как же мне тогда его «администрировать»? Да и вообще, я, честно говоря, не силен в механике.

Станислав Валентинович с укором посмотрел на меня. Мы приблизились к кубу — я оказался прав, он действительно был обит кожей. Мне стало интересно, и я прикоснулся к кубу рукой. От него исходило тепло. Я вопросительно посмотрел на Юн Вен, она улыбнулась.

— Механика здесь не при чем, — сказал Станислав Валентинович, поднимаясь по лестнице.

Я пошел за ним, держась за перила.

— А что тогда «при чем»? — спросил я, терзаемый любопытством.

Станислав Валентинович поднялся на лестничную площадку и остановился отдышаться, казалось, такой незначительный подъем потребовал от него уйму усилий.

Я осмотрелся: торцевая часть куба была точно такой же, как и остальные стороны, я же ожидал здесь увидеть дверь внутрь. Вместо этого был очередной лестничный пролет, ведущий на крышу куба.

— Внутренние качества человека, — сказал Станислав Валентинович, немного отдохнув.

— Не совсем понял, — признался я.

Но вместо ответа Станислав Валентинович продолжил подъем. Я послушно пошел следом, молчаливый пиар-менеджер поднималась сразу за мной.

— Звучит странно, но Генератор сам выбирает себе администратора, — сказал Станислав Валентинович, поднявшись на крышу, и тут же облокотился на бордюр и тяжело задышал.

Я поднялся следом. Крыша так же, как и все остальное, была обита кожей. По периметру зубом проходил металлический бордюр-ограждение. В центре в пол было вмонтировано стекло с белым табло — стекло было в форме дуги, и этот «экран» чем-то напоминал табло гигантских весов: казалось, встань рядом с ним, и шкала покажет твой вес.

— Ага, выбирает, а имя будущего администратора, наверное, появляется на этом табло, — попробовал пошутить я.

— Именно так, — ответил Степан Валентинович, всем своим видом показывая, что он не шутит.

— Вы шутите? — все-таки решил уточнить я.

— Пойдем. — Станислав Валентинович взял меня под руку и подвел к экрану.

Мне отчего-то стало не по себе, я оглянулся на Юн Вен, она стояла около лестницы.

— И что должно произойти? — Я стоял над экраном, но ничего не случилось, поэтому я немного осмелел.

Станислав Валентинович ничего мне не ответил, а лишь кивнул, чтобы я смотрел на экран. Я повиновался и уставился на белое табло, хотя и чувствовал себя при этом полным идиотом. Внезапно я почувствовал легкую дрожь под ногами, казалось, куб ожил и вот-вот поднимется над землей. Я оглянулся на Станислава Валентиновича и Юн Вен, но они не впали в панику и не начали убегать, то есть не стали делать то, чего мне хотелось больше всего, поэтому я взял себя в руки и продолжил смотреть на табло. Шкала начала движение слева направо, сначала она двигалась едва заметно, затем вдруг ускорилась до сумасшедшей скорости. Вдруг движение резко прекратилось, на этом табло проступили черные буквы: «ПРИВЕТ».

— Привет… — прочел я надпись вслух и рассмеялся. — Что за…

— Ты, видимо, считаешь, что внутри Генератора сидят люди и сейчас таким образом разыгрывают тебя? — прокомментировал Станислав Валентинович.

Признаться, мне такая мысль в голову не приходила, но я сразу же воспринял это как единственное верное объяснение.

— А разве это не так? — чуть нагловато спросил я.

Станислав Валентинович ухмыльнулся:

— Далеко не так. Генератор — это по-своему живое существо.

— Живое? — перебил его я и почему-то в поисках поддержки посмотрел на Юн Вен.

Та утвердительно кивнула.

— Именно живое, — продолжил Станислав Валентинович, — большего я тебе сказать пока не могу.

Я переваривал только что услышанное. Честно говоря, во весь этот бред мне верилось с трудом. Живой десятиметровый кубик в лесу — конечно, почему бы и нет!..

— Ну, допустим. — Я попробовал допустить и столь бредовую вероятность. — Какие же обязанности у меня будут как у администратора? Кормить Генератор девственницами?!

Я всегда, когда нервничаю, пытаюсь пошутить.

— С проблемой добычи еды он прекрасно справится сам, — сказал Станислав Валентинович и сделал небольшую паузу. — Твоей задачей будет просто находиться рядом с ним восемь часов в сутки и записывать все, что он скажет. А то он у нас не очень разговорчивый.

Станислав Валентинович рассмеялся.

— Рядом с ним? — переспросил я. — А почему только восемь? Он что, говорит только в рабочие часы?

— А ты сможешь сидеть около него круглосуточно? — Станислав Валентинович взглянул на меня с наигранным интересом.

Я отрицательно покачал головой.

— Вот видишь. А теперь скажи мне, ты часто разговариваешь в одиночестве?

— Бывает… — промямлил я неуверенно.

Станислав Валентинович рассмеялся:

— Ну, это у тебя, дружок, психические отклонения. Наш же Генератор разговаривает только тогда, когда его внимательно слушают.

Я взглянул на Юн Вен, та улыбалась.

— То есть мне надо сидеть около него восемь часов в день, с девяти до… — Я быстро сосчитал в уме. — Семнадцати?

— Именно так, — кивнул Станислав Валентинович. — Пять дней в неделю: самый, что ни на есть обыкновенный рабочий график.

— В любую погоду?

— Ну, знаешь… Теплее одеваться надо, зонтик брать с собой — это да.

— Какова сумма моего оклада? — решил я сразу перейти к столь волнующему меня вопросу.

— Две тысячи долларов в месяц.

— Сколько?! — не поверил я.

— Две тысячи. Потом сумма может возрасти — это пока у тебя испытательный срок считается.

На этот раз я был уверен, что сплю. Рассчитывал я хорошо если на каких-нибудь триста баксов: что-то около этого и должен получать сторож. А тут — две тысячи! Да за такие деньги я, может, действительно был бы готов кормить куб девственницами, а тут только записывай всякую ерунду.

— Согласен, — сказал я, пытаясь остаться невозмутимым.

— Кто бы сомневался… — Станислав Валентинович устало вздохнул, достал из внутреннего кармана бумажник, отсчитал купюры и вручил мне. — Здесь пятьсот — это аванс. Заступаешь с сегодняшнего дня. И еще — даже не вздумай опаздывать. Ты меня понял?

— Так точно! — бодро ответил я, принимая деньги.

— Ну, мы поехали. Завтра я или Юн заедем тебя проверить. И еще! — веско добавил он после небольшой паузы. — Не вздумай сбежать куда-нибудь в рабочее время. Поверь мне, последствия столь необдуманного поступка оставят опечаток на всей твоей дальнейшей жизни.

Закончил он шепотом, и я почему-то сразу же поверил в его слова. Неприятный холодок пробежал по спине.

Станислав Валентинович пожал мне руку, обнял за талию Юн Вен, и они спустились с куба, а затем и вовсе скрылись с поляны.

Я остался один, пересчитал деньги, подумал, что если Генератор и заговорит со мной, то у меня все равно некуда и нечем записывать, и надо было хотя бы попросить ручку и бумагу у моего работодателя. Но Генератор в этот день молчал.