Земли, лежащие на северо-западе княжества, через которые как раз проезжал 47-й отряд, в этом конфликте оставались пока относительно не задетыми. Но, несмотря на это, следы ведущейся в стране войны были заметны и тут. Годвин и его люди проезжали руины усадеб и опустевшие деревни. На второй день пути повстречали первых беженцев. Те, напуганные и голодные, рассказывали страшные истории о Диких Псах барона Блудгара, что кружили по здешним местам и предавали всех встречных мечу и огню. Потом беженцы стали встречаться разведчикам уже постоянно, причем все рассказывали одно и то же, из чего следовал вывод: в окрестностях орудуют несколько отрядов Псов. Этой ночью небо на востоке озарилось заревом пожаров. На третий день появились сожженные деревни, стали встречаться и трупы повешенных. Попались им и обнаженные, изрубленные тела беженцев. С этого момента они ехали молча, с опаской. Но проблем избежать все равно не удалось.

На первый взгляд деревушка выглядела обычно. Деревянные домишки, скотина в загонах, тянущиеся за деревней поля и огороды. Когда разведчики подъехали ближе, местные псы начали с лаем гоняться за их лошадьми. Жителей было не видать, но в этой округе люди привыкли прятаться при виде проезжающих. И лишь когда они въехали в глубь деревни, стало ясно, что она покинута. Не было видно ни разрушений, ни каких-либо следов боя. На ветру сохла развешенная после стирки одежда, вся скотина была на месте, перед одной из хат лежало несколько примитивных игрушек.

— Четверо слева, — вдруг сообщил Тихий. — Еще пятеро справа, между хатами. Может, больше. У них арбалеты.

— Драпаем? — спросила Логан, украдкой поправляя меч у седла.

— Поздно, — ответил Годвин. — Попробуем отовраться. Клиф, ты вообще молчи.

— Эй, я отлично вру, — обиделся Дефрим.

— Ага. Постоянно врешь женщинам, что у тебя в штанах что-то есть. — Несмотря на улыбку, в голосе Логан чувствовалось напряжение.

Когда разведчики выехали на площадь, то сразу увидели троих вооруженных людей, стоящих у небольшого колодца. На щитах солдат красовался красный бык Эдриановых. На кольчугах они носили туники с изображением красной гончей — эмблемой Диких Псов.

— Приветствую, — спокойно сказал высокий морщинистый мужчина с невероятного размера усами на лице. Его люди держали в руках заряженные арбалеты, но в прибывших не целились. Пока не целились.

— Приветствую, — ответил Годвин.

— А кто это к нам тут пожаловал? — спросил солдат.

— Обычные путешественники. — Годвин постарался ответить как можно спокойнее.

— Для обычных путешественников вы слишком хорошо вооружены.

— Места опасные.

— Это да, опасные. Кто вы и чего тут ищете?

— Мы наемники, — признался Годвин наконец; арбалетчики слева и справа уже перестали прятаться. — Мы охраняли купцов, что ехали к границе, а теперь едем в Эбен, поискать подобную работу.

— Наемники, говоришь?

— Да врут они, — заявил коренастый солдат. — Точно тебе говорю, Старик, я сразу вранье чую.

— Цыть, Палёный, — заткнул его усач. Присмотрелся к собеседникам. — Вижу, вы серьезные люди, настоящие бойцы. А в охрану купцов обычно идут говенные авантюристы да молокососы.

— Когда в стране война, — отозвался Дефрим, — то даже купцы готовы расщедриться на приличную охрану.

— Рогачи это, точно тебе говорю, — стоял на своем Паленый, имея в виду украшенный рогом герб Вольмеров.

— Мы ни на чьей стороне, — ответил Годвин. — Быки, Рогачи, нам все равно. У нас своя работа. Да и взгляни на нас, мы даже родом не из Лавертании.

— Вы же сами сказали, что наемники, — заметил другой солдат.

— Молчать, Молодой!

— Мы не работаем на Вольмеров. — Годвин обратился напрямую к командиру Псов. — Мы с тобой ведь знаем, что на приличных наемников после пяти лет войны у обеих сторон уже нет денег. А мы приличные наемники, можешь быть уверен. Если сейчас придется драться, то вы нас убьете, конечно, но я прямо скажу — мы не шайка безоружных крестьян, и бой будет, и трупы тут будут не только наши.

Над площадью повисла тишина. Годвину показалось, что он слышит долетающий откуда-то приглушенный плач ребенка.

— Зачем эта враждебность? — спросил наконец командир солдат. — Мы всего лишь выполняем приказы. Не хотели никого обидеть. И не хотелось бы оставлять о себе дурное впечатление. Может, перед тем, как вы поедете дальше, выпьем водки в знак примирения?

Годвин огляделся. Всего двенадцать солдат, все с гербом Диких Псов на груди. Бо́льшая часть не походила на опытных ветеранов, скорей на мобилизованных и брошенных на фронт крестьян. Тем не менее их арбалеты были заряжены, а когда в воздухе столько болтов, какой-нибудь да попадет…

— Да почему бы и нет, — спокойно ответил он и спешился. Его люди последовали примеру командира.

— Дед, Писарь, тащите наливку. А, извиняюсь, мы ведь даже не представились. Меня зовут Старик, — кивнул усач. — Эти двое — Палёный Зад, или просто Палёный, и Молодой. Остальных зовут Дикий, Чокнутый, Черный, Водка, Норс, Слизняк, Дед, Писарь и Краля.

— Последний… это женщина? — удивился Дефрим.

— Пять лет этого веселья, мы теперь уже всех берем, — признал Старик.

«Ни одного имени, только прозвища, — заметил Годвин. — Да уж, когда человек занимается тем, чем они занимаются, именем лучше не представляться».

— Меня зовут Рыцарь, — представился он. — А это Клиф, Дама и Тихий.

— Приятно познакомиться, пойдемте, присядем. — Старик повел их к ближайшему столу.

Паленый и Молодой пошли за ними, отложив арбалеты.

Оставшиеся тем не менее остались на позициях. Это не ускользнуло от внимания Годвина. Так же, как и заблокированные снаружи двери местной церквушки, и необычное для солнечного дня количество горящих факелов, которые несли с собой солдаты.

— Так откуда вы будете? — спросил Старик, когда все уже расселись.

— Я с севера, со Спорных Земель, — начал Годвин. — Дама тоже из тех мест.

— Из маленького захолустного княжества, — подтвердила Логан. — Ты наверняка о нем никогда и не слыхал.

— Спорные Земли, говоришь? Я слыхал о тамошних рыцарях. Ты действительно один из них или это просто прозвище?

— Да, я возведен в рыцари, ко славе Господа и моего суверена.

— А ты тогда разве не должен жить в замке и спасать каких-нибудь, не знаю, невинных девиц? — с явным интересом спросил Молодой.

— Замков на всех не хватает, да и с девицами все трудней, особенно с невинными, — ответил Годвин со стоическим спокойствием. — Вот и пришлось заняться другими делами.

— А баба — твоя? — спросил Паленый.

— А баба ничья, — объявила Логан. — И вдобавок хорошо владеет ножом.

— И я уж молчу об острых зубах, — добавил Дефрим.

— Эй, я только спросить, а вы уж сразу так неласково. Нехорошо быть таким задиристым, когда вокруг люди с арбалетами…

— Заткнись уже, Паленый. Не хочу, чтоб нашим гостям показалось, что им тут не рады, — оборвал его Старик.

— А, кстати, откуда у тебя такое прозвище? — поинтересовался Дефрим.

— Ну, это долгая история…

— Наш товарищ в свое время неудачно уселся в лужу разлитой водки, — объяснил Старик.

— Ну, звучит не так страшно, — заметил Годвин.

— Так-то нет, но вот если через несколько минут человеку в зад попадает горящая стрела…

— Целый месяц я сидеть нормально не мог, — пожаловался Паленый. — Где эта чертова наливка?

Как по заказу, из-за хат появились Дед и Писарь. Они тащили жбан спиртного. В полном согласии со своими прозвищами первый был старым, седым и сморщенным, а второй тощим и в чернильных пятнах. Выставили на стол емкость и несколько глиняных кубков, а потом вернулись на свои места между домов. Старик поднялся и начал разливать спиртное. Приглушенный плач ребенка стал слышен лучше. Годвин не сомневался, что он доносится из запертой церкви.

— Так, Спорные Земли. — Старик продолжил разговор. — А остальные?

— Меня сюда занесло из Вольных Городов Запада. Из Высокого Порта, — начал Дефрим. — Я в тамошней армии служил, и даже неплохо все было, пока с одним аристократом не повздорил. Этому хаму показалось, что он лучше меня, ну я ему и вломил. Жаль, его черепушка оказалась слабовата, ну и помер сукин сын. А мне пришлось уматывать из города, так я и попал в…

— Наемники, — резко вставил Годвин.

Со стороны церкви донесся приглушенный крик, напоминающий мольбу о помощи. Все взглянули в ту сторону. Но никто не проронил ни слова.

— Я родился в Драконьем Логове, — сказал Иовис, глядя прямо в глаза командиру Псов. — Отслужил свое в Легионе.

— И как, понравилась тебе служба?

— Мне понравилось убивать.

Паленый и Молодой положили руки на свои арбалеты, что лежали рядом. В наступившей тишине стали ясно слышны крики о помощи, плач и молитвы.

— Нам, наверное, уже пора, — сказал Годвин, медленно поднимаясь.

— Я же только налил, — ответил Старик без особых эмоций. Мгновение продолжался поединок взглядов, потом Рыцарь снова сел.

— Я думал, Псами командует барон Блудгар, — заметил он, поднимая кубок.

— Так и командует, — подтвердил Старик. — Всеми Псами. Но у нас несколько отрядов.

— Говорят, барон не слишком приятная личность.